— Надо у заведующей кафедры спросить. Что скажете, Нина Тихоновна?
Новая заведующая — долговязая сухая дама поднялась со своего места. — Не пьет пока. Не замечала.
— Я за него ручаюсь. Он себе не враг, — сказала Крошка Цахес.
— Смотрите, — пожал плечами Митя. — Я бы его на месте Нины Тихоновны выгнал!
— Я предлагаю найти компромиссное решение, — Александр Антонович прокашлялся, посмотрел на свою любимую Оленьку, подумал, что она очень красива, когда волнуется. — Малейший срыв Маркова, и мы его увольняем безо всяких предупреждений, потому что Залесов прав — своим поведением он подрывает престиж не только ВУЗа, но и страны!
Ольга Геннадьевна неопределенно пожала плечами. Митя посмотрел на нее победоносно.
Корейцы теперь вполне сносно говорили по-русски и почти все понимали. Они могли слушать лекции и посещать практические занятия по своей основной специальности. Митя искренне гордился победой. Оказывается — он не только выдающийся ученый, но и замечательный преподаватель, хорошо владеющий методикой языка. Лучше всех с русским получалось у мистера Чанга. Сегодня они с Рашидом отвели занятия и зашли к Батону пропустить по кружечке пива с шашлыком.
— Ну-с, за корейцев, которые не дают нам умереть с голоду, — произнес Митя, чокаясь с Рашидом пивной кружкой.
— За них, — сказал Рашид. — Вот он кайф, после напряженного трудового дня с другом за столиком…
— Это точно, — рассмеялся Митя.
— Ну что, освоил машину? — поинтересовался Рашид.
— Осваиваю потихоньку, — сказал Митя.
— Ты езди побольше. Тогда и научишься. Вон мой братан в том году тачку купил. Права у него, естественно, ментовские, левые. Невозможно ездить было: то в кювет съедет, то с кем-нибудь бамперами поцелуется. А за год научился, сейчас гоняет, только шуба заворачивается! Даже пьяным ездит. Ты только смотри — ни-ни!
— У, ты что, Рашидик! Я и трезвым-то боюсь, не то что… Возьмем еще по одной?
— Можно, — согласился Рашид.
Митя сходил к стойке за пивом.
— Слушай, Дмитрий, как тебе Чанг?
— Лучше всех. По грамматике и речи очень продвинутый мужик. Пак с Яном вообще в отстое. Понятно, они домашние задания почти никогда не делают.
— Ну, то есть тормозят. Если б не они, может, Чанг уже синхронным переводчиком на своем “Самсоне” работал. Я вот что предлагаю: давай их поделим — Пак с Яном отдельно, а мистер Чанг отдельно.
— Оно, конечно, будет правильно, — вздохнул Митя. — А денежки?
— Денежки — это верно. За раздел нам доплачивать не будут. Ну, по грамматике, ты можешь ему отдельно задания давать, а вот по страноведению я их все-таки разделю. Эти двое, все равно, не въезжают.
— Как хочешь, — пожал плечами Митя. — Бессребреник ты наш!
Они выпили еще по одной кружке пива и разошлись по домам.
Мистер Чанг с Рашидом шли по оживленной Тверской. Рашид вел занятие.
— Вся застройка в Москве издревле проводилась по одному принципу: кольцевые и радиальные улицы. Возьмем Московский Кремль. Он представляет из себя крепость, замкнутую в кольцо, — Рашид показал на пальцах кольцо, чтобы было понятней. — Для чего нужно было строить Кремль таким образом, Чанг?
— Это… было, чтобы бить врагов, — сказал кореец.
— Правильно, — кивнул Рашид. — Чтобы отражать нападение врагов. Запишите: “отражать нападение врагов”. Чанг послушно достал из рюкзака тетрадь и каллиграфическим почерком записал в нее новую фразу — напротив перевод на корейском.
— И дальше Москва опять-таки стала застраиваться кольцами. Бульварное кольцо. Оно так называется потому, что на нем находятся бульвары. Что такое бульвар, Чанг? Мы только что прошли Тверской бульвар, и я попросил обратить внимание на то, как он устроен.
— Бульвар, бульвар! — забормотал кореец, закатывая к небу глаза. Попытался показать на пальцах.
— Посмотрите в словаре. На “бу”.
Чанг снова полез в рюкзак за словарем. Рашид его терпеливо ждал.
— А! — воскликнул кореец, найдя в словаре слово. — Знаю, знаю!
— Запишите его себе в тетрадь. После бульварного кольца было построено Садовое кольцо. Почему оно так называется. Сад, сады, — подсказал Рашид.
— А, знаю-знаю, — закивал Чанг. Там расти, росли сады. Фрукты. Яблоки, вишня, груша, банан.
— Не знаю, как насчет банан, но яблоки там наверняка росли, — сказал Рашид.
Чанг потянул его за рукав и показал на витрину супермаркета.
— Мне надо сделать покупки, — сказал он почти без акцента. — Для себя, для Пак и Ян. Йогурт, кофе, консервы, фрукты.
— Тогда уж множественное число — йогурты, — поправил его Рашид. — Вы же не один йогурт будете все есть. Пошли, заодно поучимся.
Чанг открыл перед преподавателем стеклянные двери, и они вошли в супермаркет.
Чанг взял на входе металлическую корзину и пошел вдоль полок, высматривая нужные продукты. Рашид шел за ним.
По магазину бродил высокий рыжий юноша, одетый в потертый джинсовый костюм. В руке у него была пустая корзина. Он оглянулся, убедившись, что за ним никто не наблюдает, достал из внутреннего кармана куртки банку свиного печеночного паштета, положил ее в корзину. Не торопясь, подошел к полке с консервами, остановился в нерешительности. В проходе показались Чанг с Рашидом. Молодой человек взял банку из корзины и выставил ее на полку, в пирамиду точно таких же банок. Вместо свиного он взял куриный паштет и направился дальше.
Мистер Чанг остановился около полки с паштетами.
— Ян и Пак очень любит паштет из свинья, а я люблю паштет из индейка, — сказал он Рашиду.
— Они любят свиной паштет, а ты — паштет из индейки, — поправил его Рашид.
— Да, свиной паштет, — Чанг положил в корзину рядом с йогуртами несколько банок свиного паштета. — Нужно фрукты.
— Сейчас и фрукты найдем, — сказал Рашид.
Рыжий юноша рассчитался на кассе, переложил продукты в полиэтиленовый пакет и направился к выходу. В дверях его задержали двое в штатском. Предъявили красные “корочки”.
— Молодой человек, пройдемте с нами! — сказали они ему, подхватывая под руки.
— В чем дело-то? Что такое? — начал было возмущаться юноша, но его безо всяких объяснений впихнули в “Волгу”. Машина сорвалась с места и помчалась по Тверской.
— Все купили? — спросил Чанга Рашид.
— Все купили, — подтвердил Чанг. — Теперь нужно платить.
— За все нужно платить, — усмехнулся Рашид.
Мистера Чанга на выходе поджидали двое. Один из них произнес фразу на корейском и предъявил красные “корочки”. Корейца подхватили за руки, поволокли к машине. Чанг что-то забормотал, растерянно оглянулся на Рашида. Рашид сделал вид, что отвернулся. У него было абсолютно каменное лицо. Корейца запихнули в подрулившую к тротуару “Волгу”. Он что-то пытался кричать, но дверца захлопнулась, и машина уехала. К Рашиду подошел высокий пожилой мужчина с тростью.
— Передача была, — тихо сказал Рашид.
— Очень хорошо, — сказал мужчина и пошел своей дорогой.
В просторном кабинете за “т”-образным столом сидел пожилой мужчина, тот самый, который походил на Тверской к Рашиду. В углу на массивной тумбе стояла большая “видеодвойка”. Дверь отворилась, двое ввели в кабинет Чанга. Один из них нес пакет с продуктами. Он положил его на стол перед пожилым.
— Присаживайтесь, мистер Чанг, — пригласил корейца пожилой мужчина. — Я генерал-майор Федеральной службы безопасности Чарышев Олег Витальевич.
Но Чанг остался стоять. Он кричал, размахивая руками. Его лицо было багровым от ярости.
— Он немедленно требует посла Южной Кореи. Грозится! — сказал переводчик.
— Мистер Чанг, я не против пригласить сюда вашего посла, — сказал генерал. — Но, боюсь, тогда последствия для вас будут несколько иными, потому что тогда скандал обретет официальный статус. Вы лучше присядьте.
Переводчик перевел Чангу слова генерала. Чанг несколько мгновений раздумывал, опустился на стул.
— В течение двух лет вы наряду с обучением в Московском техническом университете занимаетесь промышленным шпионажем против нашей страны, — сказал Чарышев.
— Разрешите? — в кабинет вошел мужчина с видеокассетой в руках, он протянул генералу кассету.
— Сейчас мы вам покажем, как пятнадцать минут назад в супермаркете на Тверской вы получили контейнер с информацией, — генерал поднялся, вставил кассету в видеомагнитофон.
На экране появился зал супермаркета. В кадр вошел рыжий парень. Он оглянулся, вынул из внутреннего кармана куртки банку с паштетом и положил ее в корзину. Изображение сорвалось. Вторая скрытая камера. Парень стоял к ней боком. Вдали в проходе появились Рашид с Чангом. Парень выложил из корзины банку с паштетом, взял другую. Ушел. Чанг с Рашидом подошли к полке. О чем-то говорили. Чанг потянулся к банкам со свиным паштетом. Генерал нажал на “стоп-кадр”.
— Видите, мистер Чанг, вы берете ту самую баночку, которую для вас только что положили на полку. Все как положено: баночка имеет штрих-код, магнитную защиту. Не придерешься. Теперь хочется узнать, что в ней?
Переводчик перевел. Чанг молчал, неотрывно глядя на экран с застывшим изображением.
— Ну что же, давайте приглашайте понятых. Будем открывать консервы. Что-то кушать захотелось. Или вы не любите свиной паштет?
Чанг исподлобья зыркнул на генерала.
В кабинет вошли еще двое: мужчина и женщина, генерал пригласил их подойти поближе.
— Вскрывайте, — сказал Чарышев одному из своих людей.
“Эфэсбэшник” достал из кармана консервный нож и сталь вскрывать им банки со свиным паштетом.
— Не то, не то, не то, — комментировал его действия генерал. — Вкусно пахнет. А вот это то! Пожалуйста, — генерал взял открытую банку, продемонстрировал ее присутствующим. В банке оказались крохотные компакт-диски, запечатанные в полиэтилен.
— Мистер Чанг, что вы на это скажите?
Чанг заговорил. Он говорил быстро отрывисто.
— Он говорит, что банку ему подсунули. Он не знал, что в ней находится.
— Упорствует, значит, — ухмыльнулся генерал. — Нужно протоколом зафиксировать изъятие и проверить, что за информация на дисках. Занимайтесь. Да, и уберите отсюда всю эту гастрономию.
“Эфэсбэшники” убрали со стола генерала консервные банки.
— Переведите ему, — попросил генерал переводчика. — Вину его мы, все равно, докажем. У нас есть огромное количество видео— и аудиоматериала по его деятельности здесь. Но мы не хотим громкого скандала, тем более, что после высылки карьере мистера Чанга придет конец. Поэтому мы предлагаем ему рассказать о предстоящих контактах с фирмами, промышляющими шпионажем, и передать свои полномочия нашему человеку. Они люди жадные, им все равно, с кем работать. Телефоны, типы выходов на связь и прочая шпионская лабуда. После всех этих процедур он может тихо уехать. Из Южной Кореи придет телеграмма, что у него заболела мама, или папа — все равно.
Переводчик торопливо переводил. Потом он замолчал. С минуту в кабинете царило молчание. Мистер Чанг поднял глаза на генерала и тяжело по-корейски вздохнул.
Был вечер. Митя сидел над расписанием экзаменов. Перед ним был мятый листок из тетради, на котором были записаны пожелания преподавателей: кто когда хочет экзамен или зачет: кто в начале сессии, кто в конце, кто в середине. У одного двухнедельный отпуск, у другого Новый год в Париже, у третьего жена рожает, да еще аудиторий не хватает! Жена, это, конечно, хорошо. Митя задумчиво глядел в клетки расписания, не зная, как все половчее скомпоновать. Надо было подняться на третий этаж, спросить у диспетчера, будет ли семнадцатого января шесть свободных аудиторий. А то вдруг не будет, и придется кому-нибудь из преподов принимать экзамен в коридоре!
Митя закрыл деканат и отправился к диспетчеру. На кафедре русского для иностранцев горел свет. Кто там мог быть так поздно? Митя заглянул в дверь. В кресле сидел Маркуша. На столе стояла полупустая бутылка пива. Маркуша курил и отхлебывал пиво прямо из бутылки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44