Жорж сделал шаг вперед:
– А скажите… Со своей стороны вы выяснили что-нибудь?
– Ничего. Мы только начинаем, месье, – сказал Живраль, показывая на блокнот, прежде чем убрать его в карман.
– Значит, за двадцать четыре часа вы ничего не сделали, ничего не предприняли? Великолепно! Ах! Хороша же полиция во Франции! – рассердился Жорж.
Живраль пожал плечами:
– Мы уведомили больницы, полицейские комиссариаты… Что же вы хотите еще? В субботние вечера этих «исчезновений» столько… тут надо действовать осторожно. Обычно после полуночи все улаживается.
Женевьева поднесла руку к губам, чтобы заглушить крик.
– Я говорю это не для того, чтобы вас обидеть, мадам, – оправдывался инспектор, – но мужчины, а? Вы ведь знаете, что это такое…
Она больше не могла сдерживаться и заплакала, закрыв лицо руками. Жорж, казалось, был в затруднении. Живраль попытался загладить оплошность:
– Заметьте, есть такие, которые возвращаются домой к жене только в понедельник утром… Не надо волноваться. К чему так переживать, мадам? Значит, вы знаете, где он?
Женевьева быстро подняла голову. Она напоминала затравленного зверька. Жорж тут же вмешался:
– Кстати, инспектор, я хотел бы сообщить вам, что… я собираюсь завтра утром в прокуратуру, чтобы предъявить моему зятю обвинение в мошенничестве…
– А… Обвинение в мошенничестве… Но это не по моей линии…
Приоткрыв рот, инспектор смотрел на Жоржа и, вытянув ноги, усаживался поудобней.
– По вашей… Косвенно, поскольку речь идет о моем зяте. Он украл у меня деньги…
– Жорж, умоляю тебя! Месье это не интересует.
– Напротив, мадам. Существует три человека, которым необходимо рассказывать все, абсолютно все: врач, духовник и полицейский… Значит, месье Куртуа украл у вас деньги… И вы думаете, он поэтому сбежал?
– Нет… Он не знает, что мне об этом известно.
– Ага… И вы, значит, собираетесь подать жалобу?..
– Да, именно. Прокурору. Завтра же утром. Я узнал обо всем лишь в субботу поздно вечером.
– Ясно, ясно… – Живраль испустил глубокий вздох. – Следовательно, вы понимаете, месье, что до сего момента мы не могли ничего знать. Но, разумеется, вы считали нужным поставить меня в известность… – Он слегка оживился. – По-вашему, значит, существует некая связь между его исчезновением и мошенничеством…
Женевьева остановила его гневным жестом:
– Никоим образом, месье! Поскольку по телефону он как раз говорил мне…
– Простите, простите… Подумайте, мадам. С точки зрения закона… если он сбежал с женщиной, это не так серьезно, как если он…
– Женевьева! – вмешался Жорж. – Как ты можешь думать что-либо подобное?
Живраль откинулся назад, продолжая внимательно слушать.
– Ты ничего не понял, – сказала Женевьева.
– Теперь ты утверждаешь…
Женевьева в ярости не находила слов. Инспектор наблюдал за поединком брата и сестры. Он вновь достал блокнот. Женевьева заикалась от бешенства:
– Ведь он не знает, что я показала тебе его бухгалтерские книги!
– Однако он знал, что находится в отчаянном положении.
– Вовсе нет! Вспомни, он заверил меня, что дело уладилось, что все идет прекрасно.
– Разумеется. Он намекал на свое бегство.
– Он сказал бы мне об этом, – крикнула Женевьева. – А он говорил мне, что мы будем счастливы вместе! Он и я!
– Чтобы ты ничего не заподозрила! У него уже было назначено свидание с его подружкой!
Женевьева съежилась. Наступило молчание, которое нарушил Живраль:
– Значит, по-вашему, это так называемое исчезновение все-таки бегство.
Еще не остыв после препирательства с сестрой, Жорж обернулся к нему:
– Факты достаточно красноречивы. Мой зять меня обжулил. На то есть доказательства, они у меня в руках. Одновременно этот красавчик назначает свидание своей жене, но сматывается…
– Со своей подружкой… – закончил Живраль.
– Значит, вам известно! – вскричала Женевьева.
– Нет, мадам. Это ваш брат только что сказал. Почему вы не сообщили об этом вчера в комиссариате?
– Минутку, послушайте меня, инспектор, – вступился за сестру Жорж. – Сейчас вы поймете. Она подозревает, что он с какой-то женщиной. Вот истина. И мы хотели, чтобы полиция застукала его и узнала имя этой женщины. Это ведь ясно! Моя сестра хочет развестись. Завтра же мы идем к адвокату.
– Значит, поэтому, мадам, вы… укрылись у своего брата.
– Стоит ли об этом говорить, – сказал Жорж.
– Я понимаю. Но если мадам не возвращается домой, как же знать, не вернулся ли месье Куртуа?
– Вернется он или нет, – завопил Жорж, – моя сестра больше не желает иметь ничего общего с этим бандитом!
Глаза Женевьевы сверкнули:
– Вы что-то знаете, господин инспектор. Он вернулся, не правда ли?
Безумная надежда не покидала ее; она была готова простить. Прежде чем Живраль смог ответить, она горячо заговорила, обращаясь к брату:
– Вот видишь, он вернулся! Ты не станешь возбуждать против него дело. Я продам свои драгоценности, меха, квартиру, мы переедем в пригород, но вернем тебе деньги, клянусь.
Жорж не знал больше, что говорить.
– Ну что ты болтаешь, Женевьева? Инспектор не сказал ничего такого, что бы позволило тебе думать…
Не обращая внимания на Жоржа, Женевьева схватила Живраля за рукав потрепанного пальто. Он не сопротивлялся. Произнес, отвечая на невысказанный вопрос:
– Я заходил на улицу Молитор, мадам… Его там не было. Но, может быть, он пришел и потом опять ушел…
– Но есть же горничная! – простонала Женевьева.
– Ну вот, видите!
Бросаясь так из одной крайности в другую, от снисходительности до жажды мщения, Женевьева почувствовала смертельную усталость.
– Успокойтесь, – сказал инспектор, вставая. – В настоящий момент у вас дома никого нет. Я звонил очень долго.
– Сегодня у горничной выходной, – объяснила Женевьева таким тоном, словно она сообщила миру о начале войны.
– И последнее. Нет ли у вас фотографии мужа, мадам? Это облегчит розыск, а?
– Дома… Да…
– Сейчас я найду, – поспешил сказать Жорж.
Он вышел с решительным видом. Женевьева чувствовала, что Живраль смотрит на нее, но старалась не встретиться с ним взглядом. Он спросил:
– Ваш брат не очень-то любит месье Куртуа, а?
Женевьева медленно покивала головой.
– Возможно, это моя вина, – признала она.
– А вы, мадам?
Она растерянно подняла глаза:
– Я?
– Да, вы. Вы его любите?
Вдруг она почувствовала, что этот невзрачный инспектор излучает подлинное человеческое тепло. Она чуть не бросилась ему на шею, чтобы выплакаться наконец на груди человека, проявившего к ней участие. Но вернулся Жорж и протянул Живралю хорошо знакомую ей маленькую фотографию.
– Ах нет! – запротестовала Женевьева. – Он не побрился в этот день. Он похож здесь на бандита!
– Он и есть бандит! – твердо произнес Жорж.
Живраль положил фотографию в карман и поклонился:
– Мое почтение.
Он посмотрел на Женевьеву, чтобы безмолвно выразить ей свою симпатию. Но, не встретив ее взгляда, смутился и пустился в ненужные объяснения:
– Ну вот. Еще один день закончился. Теперь могу возвращаться домой.
Лицо Жоржа озарилось, ему пришла в голову одна мысль, он поднял руку:
– Подождите. Раз служебное время закончилось, вы теперь простой гражданин, не правда ли, месье…
– Живраль.
– Месье Живраль. И вы могли бы давать свидетельские показания под присягой, как любой другой гражданин?
– Давать показания? – обеспокоенно переспросила Женевьева.
– Да. Я хочу проверить одно из твоих предположений.
В глазах инспектора появился блеск, но тут же погас.
– В сущности, вы хотите попросить меня об этом в частном порядке?
– Именно. Это возможно?
– Бог мой, да… при условии, что все будет гладко!
– Гарантирую.
– Жорж! Что ты еще собираешься делать?
– Не вмешивайся! Минутку.
Он быстро вышел. Инспектор притронулся к руке Женевьевы:
– Не переживайте, мадам, все в жизни образуется.
Глава XI
В холле, развалившись в креслах, владельцы гостиницы как обычно по воскресеньям после обеда потягивали кальвадос.
– Не доверяю… – вдруг заявила Матильда.
Шарль вопросительно поднял бровь. Кивком она указала на потолок:
– Наши голубки. Не нравятся мне их повадки.
– Какие повадки?
– Трудно объяснить. Никогда их не видно. Ты бы, например, смог их узнать, если бы встретил на улице?
– На улице – не знаю. Но если приедут еще раз сюда – да.
– Скажи, Шарль, по-твоему, все эти уловки, чтобы их не увидели, – это нормально? Они потихоньку пробираются в свою комнату, держатся все время в тени. Когда им приносишь завтрак, они «случайно» как раз в этот момент любуются пейзажем и стоят у окна, повернувшись к тебе спиной!
– Ты сама сказала, что они сбежали. Если он похитил малышку, ясно, он не хочет, чтобы его потом могли узнать!
Она покачала головой – слова Шарля ее не убедили – и осушила стакан.
– Что они там делают наверху?
Шарль затрясся от беззвучного смеха. Разозлившись, Матильда топнула ногой:
– Иди посмотри!
– С удовольствием…
Он медленно встал с кресла и бесшумно поднялся по лестнице. Через замочную скважину ему удалось разглядеть две фигуры, растянувшиеся на постели.
«Бедные ребятки, – подумал Шарль растроганно, – они спят».
Фред не спал. Сквозь опущенные ресницы он разглядывал Терезу. В этот мирный час послеобеденного отдыха он пытался осознать все значение непредвиденного события: у них будет ребенок! Что это значит – иметь ребенка?
Волна теплого воздуха проникла в комнату, и Тереза отбросила одеяло. Фред наклонился, отвлекаясь от размышлений. Почувствовав его взгляд, Тереза окончательно проснулась. Она обнажила свой ровный живот и улыбнулась:
– Пытаешься представить, какая я буду через несколько месяцев?
– Да, – невнятно произнес он, застигнутый врасплох. – Это удивительно… Ты, конечно, не отдаешь себе отчета. Но я, это… как сказать… это…
– Думаешь о своей ответственности?
Фред рассердился, но Тереза обхватила его тонкими руками за шею, и он прижал ее к себе.
– Я полагаюсь на тебя, Фредди… Больше мне не на кого рассчитывать… Без тебя я пропала…
Фред прильнул губами к ее плечу…
Смутившись, Шарль отступил, проглотил слюну.
Внизу жена спросила его:
– Ну, что ты видел?
Он ухмыльнулся:
– Я еле успел отойти от замочной скважины… В их возрасте они времени не теряют!
– Ты чуть не попался?
– Как бы не так!
– Ну так говори же! Чем они занимаются?
Шарль хихикнул.
– А ты как думаешь? – Он комично вздохнул. – О! Конечно, не так, как мы…
Они весело взглянули друг на друга. Матильда встала, зарумянившись – она всегда краснела от вина, – потянулась и, перехватив пристальный взгляд мужа, рассмеялась:
– Старая свинья! Помоги мне лучше вымыть посуду!
Он обхватил ее за талию, и они, смеясь, скрылись в кухне.
Тереза отдыхала в объятиях Фреда. Она старалась лежать неподвижно, но нетерпение снедало ее. У нее еще не хватало опыта, чтобы в подобных ситуациях выбрать самый подходящий момент для разговора. Наконец она не выдержала:
– Ты не ответил на мой вопрос, Фредди.
Он инстинктивно опасался вопросов. Отстранившись, он обеспокоенно спросил:
– На какой вопрос?
– Могу ли я положиться на тебя?
– В каком смысле?
– В смысле ребенка, – терпеливо пояснила Тереза.
– Ну вот опять.
Она неумело защищалась:
– Фредди! Что я должна делать с этим ребенком одна? Мне ни за что не осилить!
– Оставь. Я знаю. – Он улегся, подложив руки под затылок. – Просто не понимаю, как ты смеешь сомневаться во мне…
Он избегал прямого ответа, чувствуя западню, пряча свою неуверенность за притворным гневом.
– Я не сомневаюсь, Фред. Напротив, я уверена, что ты не станешь уклоняться от своих обязанностей.
– Ах! Прошу тебя! Ну и выражения ты выбираешь. Мои обязанности? А еще что?
Она приподнялась и спокойно посмотрела Фреду в глаза. Он тут же отвел взгляд.
– Какая же ты все-таки глупая, Тереза!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
– А скажите… Со своей стороны вы выяснили что-нибудь?
– Ничего. Мы только начинаем, месье, – сказал Живраль, показывая на блокнот, прежде чем убрать его в карман.
– Значит, за двадцать четыре часа вы ничего не сделали, ничего не предприняли? Великолепно! Ах! Хороша же полиция во Франции! – рассердился Жорж.
Живраль пожал плечами:
– Мы уведомили больницы, полицейские комиссариаты… Что же вы хотите еще? В субботние вечера этих «исчезновений» столько… тут надо действовать осторожно. Обычно после полуночи все улаживается.
Женевьева поднесла руку к губам, чтобы заглушить крик.
– Я говорю это не для того, чтобы вас обидеть, мадам, – оправдывался инспектор, – но мужчины, а? Вы ведь знаете, что это такое…
Она больше не могла сдерживаться и заплакала, закрыв лицо руками. Жорж, казалось, был в затруднении. Живраль попытался загладить оплошность:
– Заметьте, есть такие, которые возвращаются домой к жене только в понедельник утром… Не надо волноваться. К чему так переживать, мадам? Значит, вы знаете, где он?
Женевьева быстро подняла голову. Она напоминала затравленного зверька. Жорж тут же вмешался:
– Кстати, инспектор, я хотел бы сообщить вам, что… я собираюсь завтра утром в прокуратуру, чтобы предъявить моему зятю обвинение в мошенничестве…
– А… Обвинение в мошенничестве… Но это не по моей линии…
Приоткрыв рот, инспектор смотрел на Жоржа и, вытянув ноги, усаживался поудобней.
– По вашей… Косвенно, поскольку речь идет о моем зяте. Он украл у меня деньги…
– Жорж, умоляю тебя! Месье это не интересует.
– Напротив, мадам. Существует три человека, которым необходимо рассказывать все, абсолютно все: врач, духовник и полицейский… Значит, месье Куртуа украл у вас деньги… И вы думаете, он поэтому сбежал?
– Нет… Он не знает, что мне об этом известно.
– Ага… И вы, значит, собираетесь подать жалобу?..
– Да, именно. Прокурору. Завтра же утром. Я узнал обо всем лишь в субботу поздно вечером.
– Ясно, ясно… – Живраль испустил глубокий вздох. – Следовательно, вы понимаете, месье, что до сего момента мы не могли ничего знать. Но, разумеется, вы считали нужным поставить меня в известность… – Он слегка оживился. – По-вашему, значит, существует некая связь между его исчезновением и мошенничеством…
Женевьева остановила его гневным жестом:
– Никоим образом, месье! Поскольку по телефону он как раз говорил мне…
– Простите, простите… Подумайте, мадам. С точки зрения закона… если он сбежал с женщиной, это не так серьезно, как если он…
– Женевьева! – вмешался Жорж. – Как ты можешь думать что-либо подобное?
Живраль откинулся назад, продолжая внимательно слушать.
– Ты ничего не понял, – сказала Женевьева.
– Теперь ты утверждаешь…
Женевьева в ярости не находила слов. Инспектор наблюдал за поединком брата и сестры. Он вновь достал блокнот. Женевьева заикалась от бешенства:
– Ведь он не знает, что я показала тебе его бухгалтерские книги!
– Однако он знал, что находится в отчаянном положении.
– Вовсе нет! Вспомни, он заверил меня, что дело уладилось, что все идет прекрасно.
– Разумеется. Он намекал на свое бегство.
– Он сказал бы мне об этом, – крикнула Женевьева. – А он говорил мне, что мы будем счастливы вместе! Он и я!
– Чтобы ты ничего не заподозрила! У него уже было назначено свидание с его подружкой!
Женевьева съежилась. Наступило молчание, которое нарушил Живраль:
– Значит, по-вашему, это так называемое исчезновение все-таки бегство.
Еще не остыв после препирательства с сестрой, Жорж обернулся к нему:
– Факты достаточно красноречивы. Мой зять меня обжулил. На то есть доказательства, они у меня в руках. Одновременно этот красавчик назначает свидание своей жене, но сматывается…
– Со своей подружкой… – закончил Живраль.
– Значит, вам известно! – вскричала Женевьева.
– Нет, мадам. Это ваш брат только что сказал. Почему вы не сообщили об этом вчера в комиссариате?
– Минутку, послушайте меня, инспектор, – вступился за сестру Жорж. – Сейчас вы поймете. Она подозревает, что он с какой-то женщиной. Вот истина. И мы хотели, чтобы полиция застукала его и узнала имя этой женщины. Это ведь ясно! Моя сестра хочет развестись. Завтра же мы идем к адвокату.
– Значит, поэтому, мадам, вы… укрылись у своего брата.
– Стоит ли об этом говорить, – сказал Жорж.
– Я понимаю. Но если мадам не возвращается домой, как же знать, не вернулся ли месье Куртуа?
– Вернется он или нет, – завопил Жорж, – моя сестра больше не желает иметь ничего общего с этим бандитом!
Глаза Женевьевы сверкнули:
– Вы что-то знаете, господин инспектор. Он вернулся, не правда ли?
Безумная надежда не покидала ее; она была готова простить. Прежде чем Живраль смог ответить, она горячо заговорила, обращаясь к брату:
– Вот видишь, он вернулся! Ты не станешь возбуждать против него дело. Я продам свои драгоценности, меха, квартиру, мы переедем в пригород, но вернем тебе деньги, клянусь.
Жорж не знал больше, что говорить.
– Ну что ты болтаешь, Женевьева? Инспектор не сказал ничего такого, что бы позволило тебе думать…
Не обращая внимания на Жоржа, Женевьева схватила Живраля за рукав потрепанного пальто. Он не сопротивлялся. Произнес, отвечая на невысказанный вопрос:
– Я заходил на улицу Молитор, мадам… Его там не было. Но, может быть, он пришел и потом опять ушел…
– Но есть же горничная! – простонала Женевьева.
– Ну вот, видите!
Бросаясь так из одной крайности в другую, от снисходительности до жажды мщения, Женевьева почувствовала смертельную усталость.
– Успокойтесь, – сказал инспектор, вставая. – В настоящий момент у вас дома никого нет. Я звонил очень долго.
– Сегодня у горничной выходной, – объяснила Женевьева таким тоном, словно она сообщила миру о начале войны.
– И последнее. Нет ли у вас фотографии мужа, мадам? Это облегчит розыск, а?
– Дома… Да…
– Сейчас я найду, – поспешил сказать Жорж.
Он вышел с решительным видом. Женевьева чувствовала, что Живраль смотрит на нее, но старалась не встретиться с ним взглядом. Он спросил:
– Ваш брат не очень-то любит месье Куртуа, а?
Женевьева медленно покивала головой.
– Возможно, это моя вина, – признала она.
– А вы, мадам?
Она растерянно подняла глаза:
– Я?
– Да, вы. Вы его любите?
Вдруг она почувствовала, что этот невзрачный инспектор излучает подлинное человеческое тепло. Она чуть не бросилась ему на шею, чтобы выплакаться наконец на груди человека, проявившего к ней участие. Но вернулся Жорж и протянул Живралю хорошо знакомую ей маленькую фотографию.
– Ах нет! – запротестовала Женевьева. – Он не побрился в этот день. Он похож здесь на бандита!
– Он и есть бандит! – твердо произнес Жорж.
Живраль положил фотографию в карман и поклонился:
– Мое почтение.
Он посмотрел на Женевьеву, чтобы безмолвно выразить ей свою симпатию. Но, не встретив ее взгляда, смутился и пустился в ненужные объяснения:
– Ну вот. Еще один день закончился. Теперь могу возвращаться домой.
Лицо Жоржа озарилось, ему пришла в голову одна мысль, он поднял руку:
– Подождите. Раз служебное время закончилось, вы теперь простой гражданин, не правда ли, месье…
– Живраль.
– Месье Живраль. И вы могли бы давать свидетельские показания под присягой, как любой другой гражданин?
– Давать показания? – обеспокоенно переспросила Женевьева.
– Да. Я хочу проверить одно из твоих предположений.
В глазах инспектора появился блеск, но тут же погас.
– В сущности, вы хотите попросить меня об этом в частном порядке?
– Именно. Это возможно?
– Бог мой, да… при условии, что все будет гладко!
– Гарантирую.
– Жорж! Что ты еще собираешься делать?
– Не вмешивайся! Минутку.
Он быстро вышел. Инспектор притронулся к руке Женевьевы:
– Не переживайте, мадам, все в жизни образуется.
Глава XI
В холле, развалившись в креслах, владельцы гостиницы как обычно по воскресеньям после обеда потягивали кальвадос.
– Не доверяю… – вдруг заявила Матильда.
Шарль вопросительно поднял бровь. Кивком она указала на потолок:
– Наши голубки. Не нравятся мне их повадки.
– Какие повадки?
– Трудно объяснить. Никогда их не видно. Ты бы, например, смог их узнать, если бы встретил на улице?
– На улице – не знаю. Но если приедут еще раз сюда – да.
– Скажи, Шарль, по-твоему, все эти уловки, чтобы их не увидели, – это нормально? Они потихоньку пробираются в свою комнату, держатся все время в тени. Когда им приносишь завтрак, они «случайно» как раз в этот момент любуются пейзажем и стоят у окна, повернувшись к тебе спиной!
– Ты сама сказала, что они сбежали. Если он похитил малышку, ясно, он не хочет, чтобы его потом могли узнать!
Она покачала головой – слова Шарля ее не убедили – и осушила стакан.
– Что они там делают наверху?
Шарль затрясся от беззвучного смеха. Разозлившись, Матильда топнула ногой:
– Иди посмотри!
– С удовольствием…
Он медленно встал с кресла и бесшумно поднялся по лестнице. Через замочную скважину ему удалось разглядеть две фигуры, растянувшиеся на постели.
«Бедные ребятки, – подумал Шарль растроганно, – они спят».
Фред не спал. Сквозь опущенные ресницы он разглядывал Терезу. В этот мирный час послеобеденного отдыха он пытался осознать все значение непредвиденного события: у них будет ребенок! Что это значит – иметь ребенка?
Волна теплого воздуха проникла в комнату, и Тереза отбросила одеяло. Фред наклонился, отвлекаясь от размышлений. Почувствовав его взгляд, Тереза окончательно проснулась. Она обнажила свой ровный живот и улыбнулась:
– Пытаешься представить, какая я буду через несколько месяцев?
– Да, – невнятно произнес он, застигнутый врасплох. – Это удивительно… Ты, конечно, не отдаешь себе отчета. Но я, это… как сказать… это…
– Думаешь о своей ответственности?
Фред рассердился, но Тереза обхватила его тонкими руками за шею, и он прижал ее к себе.
– Я полагаюсь на тебя, Фредди… Больше мне не на кого рассчитывать… Без тебя я пропала…
Фред прильнул губами к ее плечу…
Смутившись, Шарль отступил, проглотил слюну.
Внизу жена спросила его:
– Ну, что ты видел?
Он ухмыльнулся:
– Я еле успел отойти от замочной скважины… В их возрасте они времени не теряют!
– Ты чуть не попался?
– Как бы не так!
– Ну так говори же! Чем они занимаются?
Шарль хихикнул.
– А ты как думаешь? – Он комично вздохнул. – О! Конечно, не так, как мы…
Они весело взглянули друг на друга. Матильда встала, зарумянившись – она всегда краснела от вина, – потянулась и, перехватив пристальный взгляд мужа, рассмеялась:
– Старая свинья! Помоги мне лучше вымыть посуду!
Он обхватил ее за талию, и они, смеясь, скрылись в кухне.
Тереза отдыхала в объятиях Фреда. Она старалась лежать неподвижно, но нетерпение снедало ее. У нее еще не хватало опыта, чтобы в подобных ситуациях выбрать самый подходящий момент для разговора. Наконец она не выдержала:
– Ты не ответил на мой вопрос, Фредди.
Он инстинктивно опасался вопросов. Отстранившись, он обеспокоенно спросил:
– На какой вопрос?
– Могу ли я положиться на тебя?
– В каком смысле?
– В смысле ребенка, – терпеливо пояснила Тереза.
– Ну вот опять.
Она неумело защищалась:
– Фредди! Что я должна делать с этим ребенком одна? Мне ни за что не осилить!
– Оставь. Я знаю. – Он улегся, подложив руки под затылок. – Просто не понимаю, как ты смеешь сомневаться во мне…
Он избегал прямого ответа, чувствуя западню, пряча свою неуверенность за притворным гневом.
– Я не сомневаюсь, Фред. Напротив, я уверена, что ты не станешь уклоняться от своих обязанностей.
– Ах! Прошу тебя! Ну и выражения ты выбираешь. Мои обязанности? А еще что?
Она приподнялась и спокойно посмотрела Фреду в глаза. Он тут же отвел взгляд.
– Какая же ты все-таки глупая, Тереза!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23