– Так на чем я вчера остановилась? – спрашиваю я как бы невзначай.
Она смущена.
– Кажется, там, где речь зашла о диете для дедушки, – бормочет она.
– Ну и чудненько, – говорю я. – Итак, дед умер.
Более чем откровенная реакция Левина на дедовское завещание заметно охладила мои чувства к нему. По дороге от нотариуса он, видимо, это понял.
– Что случилось? – спросил он. – Почему ты так немногословна? Радуйся: пришла, можно сказать, с улицы и вон какой куш сорвала.
Я отнюдь не считала все проделанное нами игрой и тем более не чувствовала себя счастливой победительницей. «Ну погоди, принц мой ненаглядный, – подумала я, – так просто я тебе не дамся».
Разумеется, он уже минуты через две поинтересовался, когда у нас свадьба.
– Не знаю, – холодно ответила я.
– Теоретически у нас полгода времени, – сказал Левин, – только вот Дитер не сегодня-завтра объявится, так что стоит поторопиться.
– К чему такая спешка? – возразила я. – Продай свои акции или «порше», и ты вполне можешь с ним рассчитаться.
У Левина отвисла челюсть.
– Вот оно что, – проговорил он, – я, значит, выкладывай бабки, а ты будешь прохлаждаться на моем наследстве?
– До свадьбы мне не принадлежит ни гроша, – заявила я, – и ты прекрасно это знаешь. Как и то, что за деньгами этими я не гонюсь.
Левин уставился на меня как на совсем чокнутую.
– Ты хочешь сказать, что я тебе больше не нужен, а наследство пусть горит синим пламенем? Послушай, можно ведь сразу же развестись, глупо, если все это Красный Крест заграбастает…
– Ничего не имею против Красного Креста, – холодно заметила я.
Левин рассмеялся.
– Шутить изволите, – сказал он и потянулся меня обнять.
Я оставалась бесчувственной, как статуя.
– Мой совет: до обрученья не целуй ее… – процитировала я.
Этот намек он понял сразу.
– Свадьба через неделю! – воскликнул он бодряческим тоном, но я все равно продолжала дуться.
Несколько дней мы испытывали терпение друг друга. Каждый ждал уступки от другого.
Между прочим, пресловутый Дитер все никак не объявлялся. Я даже начала сомневаться в его существовании, хотя и Марго время от времени со страхом заговаривала о его возвращении. «Может, это фантом, плод коллективной фантазии Левина и Марго?» – подумывала я. Но потом отбросила эту мысль: Левин вряд ли станет пускаться на аферу вместе с такой дурехой. К тому же он человек хотя и легкомысленный, но не интриган.
В конце концов, на попятную пошел Левин. Однажды заехал за мной на «порше», хотя мой кабриолет стоял перед входом в аптеку, и пригласил в очень дорогой ресторан.
– Решил за один вечер спустить все свои денежки? – ехидно поинтересовалась я.
– Мы еще не отпраздновали нашу помолвку, – только и сказал он.
Что ж, тогда мне надо было еще заехать домой, принять душ и переодеться.
И только в ресторане, блаженно откинувшись после трудного, тоскливого дня на уютную спинку диванчика и выпив холодного вина, я сменила гнев на милость.
Левин все очень хитро рассчитал. После нескольких бокалов, когда голова у меня уже слегка пошла кругом, он вдруг огорошил меня вопросом:
– Ну скажи, чего тебе больше всего на свете хочется?
– Ребенка!
На следующий день мы заказали свадебные объявления в газетах. Была суббота, у меня был выходной, но по магазинам с Левином я не поехала, осталась убирать квартиру. Неужели и вправду мы уже скоро сможем позволить себе уборщицу?
Тут позвонили в дверь. Дорит, подумала я, вот уж некстати. Опять многочасовой разговор о мужиках и детях.
Но на пороге я узрела вовсе не Дорит, а статного мужчину.
– Левин Грабер здесь живет? – нерешительно спросил он, хотя табличка на двери делала его вопрос явно излишним.
Хотя я не знала, когда Левин вернется, незнакомец изъявил желание его подождать.
– Я Дитер Кросмански, – добавил он.
Я перепугалась.
От Дитера, похоже, это не укрылось.
– Если вам это неудобно, я зайду сегодня вечером.
«Он понял, – подумала я, – что я про него знаю, и теперь, чего доброго, решит, что я бывших арестантов за людей не считаю».
Пришлось любезно пригласить его в дом, проводить в комнату Левина, принести ему газету и бутылку пива. Дверь я на всякий случай оставила открытой: вдруг он в вещах Левина копаться начнет?
С тряпкой в руках я решительно вошла в комнату, извинилась за вторжение и принялась прилежно стирать повсюду пыль. Краем глаза мы следили друг за другом.
Наконец я с притворным дружелюбием поинтересовалась, не из Хайдельберга ли он.
– Нет, но я жил здесь раньше. А вообще-то родители мои с востока.
Дитер говорил на хорошем литературном языке в отличие от Марго, чье происхождение при всем желании скрыть невозможно, настолько выдает его диалект. Неужто Дитер и вправду ее муж? Как можно более беззаботно я спросила:
– Вы с Левином учились вместе?
– Да нет, – столь же любезно отвечал Дитер, – путешествовали.
Вот это уже ближе к делу. Дитер, похоже, тем временем пытался прикинуть, постоянная ли я подружка у Левина или так, случайная гостья, и до какой степени я в курсе дела.
Что ж, я пошла ему навстречу.
– Мы с Левином хотим в скором времени пожениться, – сообщила я.
– Вытекает ли из этого, что Левин уже окончил университет?
– Пока нет, но скоро окончит.
– А что его дед – жив еще?
Это был вопрос, что называется, на засыпку, но изображать неведение было бы совсем уж глупо.
– Недавно умер.
– Тогда Левин должен быть богачом, непонятно, с какой стати он ютится в одной комнате?
Ишь, как все хочет выведать, с досадой подумала я. Ничего не поделаешь, сама нарвалась.
– Завещание вступит в силу лишь по истечении определенного срока, – сказала я, – такие дела за один день не делаются.
К моему удивлению, он не стал вдаваться в подробности, а вместо этого неожиданно сказал:
– Что-то я себя неважно чувствую, нельзя ли мне прилечь? Я уверен, Левин возражать не станет, он бы наверняка мне позволил чуток вздремнуть на его кровати.
Без всякого восторга я наблюдала, как он снимает ботинки (и на том спасибо) и укладывается. Подавив тяжелый вздох, я вышла из комнаты, оставив дверь приоткрытой.
Я давно уже навела блеск во всей квартире и даже успела немного отдохнуть, а Левина все не было. Не просыпался и Дитер. Я проскользнула в комнату, чтобы получше его рассмотреть. Нет, на торговца наркотиками он решительно не похож, и вообще злодеи в моем представлении выглядят иначе. Этот же в своей ковбойке и вельветовых штанах смахивает на студента-англичанина, если не на сельского землемера откуда-нибудь из моей Вестфалии. На лице безмерная усталость; пожалуй, лицо даже интеллигентное, и, если начистоту, не могу сказать, чтобы оно мне так уж не нравилось. И как это его Марго окрутила? Вон, ноготь большого пальца у него изувечен. Почему-то мне стало почти жаль этого чужого спящего мужика, я принесла из соседней комнаты шерстяной плед и укрыла его.
Левин накупил много вкусной еды и поэтому вернулся домой не слишком поздно. Заслышав рокот мотора, я на цыпочках поспешила к двери, открыла ее еще до того, как он успел вставить ключ, и, приложив палец к губам, шепнула:
– Он здесь!
– Кто? – гаркнул ничего не понимающий Левин.
Еще раз знаком велев ему не шуметь, я отвела Левина к двери его комнаты. Не веря себе, он уставился на своего дружка, потом оторопело проследовал за мной на кухню. Куда только подевалась его удаль! Судорожно шаря по карманам в поисках сигарет, он осведомился, о чем мы тут с гостем беседовали.
– Не волнуйся, он был кроток как ягненок, – успокоила я Левина. – Правда, пришлось сказать ему о смерти твоего деда, но он бы и так об этом узнал.
Левин явно был раздражен.
– Ну и что прикажешь с ним делать?
– Дать ему выспаться, потом вместе пообедать и прогуляться по парку, – как ни в чем не бывало предложила я.
Левин удивленно на меня глянул.
– Кто бы мог подумать, что ты такая невозмутимая, тебе впору прямо гангстерской невестой быть.
Я не стала уточнять, что я ею уже стала, и принялась за стряпню, чему Левин изрядно мешал своим нервным хождением взад-вперед по кухне.
Чтобы чем-то его занять, я попросила его почистить яблоки. Он схватился за самый острый нож и, разумеется, тут же порезал палец. Пока я накладывала повязку, на пороге объявился наш гость, все еще в носках. Заметив на столе несколько капель крови, он побледнел и поспешно отвел глаза. Я протерла стол. Только тогда он отважился к нам подойти.
– Ну что, старина, – сказал он, – крепко – не слишком ли крепко? – похлопывая Левина по спине. – Марго все еще в Хайдельберге, на Грабенгассе у Лоры?
Левин от ответа уклонился.
– Знаешь, Элла – прекрасная повариха, но ей нельзя мешать. Пойдем, ударим по аперитиву.
Они удалились, предоставив мне запекать в духовке медальоны из заячьей спинки, начиненные виноградинами без косточек, с гарниром из яблок в кальвадосе. Из гостиной сюда не доносилось ни звука.
Когда полчаса спустя я позвала Левина и Дитера к столу, оба были в наилучшем расположении духа, никаких следов схватки – ни словесной, ни рукопашной – заметно не было.
Заяц удался на славу, они были в восторге. Мы болтали о политике, о том о сем, о кулинарных рецептах. Потом Дитер вдруг встал.
– Дашь мне свою машину? – спросил он, обращаясь к Левину. – Завтра утром я тебе ее верну.
Я чуть не потеряла дар речи от такой бесцеремонности, да и представить себе, что Левин кому-либо отдаст ключи от своего «порше», было просто невозможно. У него и впрямь чуть дрогнули уголки губ, когда он изрек:
– Я отвезу тебя куда прикажешь.
– Очень мило с твоей стороны, но это ни к чему, – твердо сказал Дитер, – да ты и выпил больше моего.
Что верно, то верно. И Левин в самом деле отдал ему ключи.
– Ты ведь знаешь, где она стоит.
Едва он исчез, я набросилась на Левина с вопросами:
– Он поедет к Марго? А если он ее изобьет? И что ему от тебя надо?
Левин зевнул.
– Дорогая, как ты верно заметила, он стал кротким агнцем. Мы вполне поладили, а Марго он и пальцем не тронет.
– А что насчет денег, которые ты ему должен?
– Теперь это не к спеху, – сказал Левин. – Кстати, он будет нашим свидетелем на свадьбе.
Эта новость пришлась мне совсем не по вкусу – значит, придется звать и Марго. Я ведь пригласила родителей, которых вижу очень редко, брата, нескольких друзей и мою шефиню. Свидетелями мне хотелось видеть Дорит и Геро, а теперь, значит, это будут Дорит и Дитер. Мои родители столько лет переживали из-за странностей моего вкуса в выборе любовников, что теперь я хотела порадовать их видом благопристойного жениха, с высшим образованием, да к тому же еще и богатого наследника. Но одно только появление Марго все безнадежно испортит.
Левина мои огорчения только повеселили.
– Вот уж не думал, что в тебе столько спеси. Надеюсь, хотя бы Дитер тебя не смущает?
Я промолчала. Но про себя вынуждена была признать, что со стороны Дитер выглядит, пожалуй, даже получше, чем Левин.
– А сколько лет Дитеру и чем он вообще занимается? – поинтересовалась я.
– Тридцать пять, по-моему, а по специальности он страховой менеджер, кажется. Толковый парень, и языки знает.
– Если он такой толковый, с какой стати он заделался наркодельцом?
– Вопрос, конечно, интересный… Но на что не пойдешь ради денег?
Я решила перепрятать колбочки с ядом в новое место; такой, мягко говоря, импульсивный человек, как Левин, не должен знать, где они находятся. Раздумывая над этой задачей, я вдруг задалась вопросом, а зачем столь сильные и опасные яды, да еще и раздобытые, видимо, где-то в Англии, понадобились деду? Ведь подобные препараты вовсе не входят в обязательный провизорский набор любого аптекаря, как я внушала Левину. Может, это как-то связано с тем, что во времена Гитлера мой дед был вовлечен в дела, о которых в семье предпочитали помалкивать? Я припрятала колбочки в старый цветочный горшок, присыпала их землей, а горшок поставила в погреб к прочим остаткам моего балконного хозяйства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26