Наверное, уже тысячи раз я поражался, как у Ральфа Девора хватает времени на то, чтобы поддерживать дом и участок в таком состоянии. Потому что, кроме дома и участка, у Ральфа была еще куча всяких забот. Луана же за все эти годы и пальцем не шевельнула. И не вложила в хозяйство ни копейки.
А вот и их портрет, Ральфа и Луаны, на стене, там, где лестница делает поворот. Увеличенная и отретушированная фотография в позолоченной овальной раме. Она была сделана двадцать два года назад, когда они только поженились. В те дни Луана была похожа на Теду Бара, если вы помните звезд немого кино, а Ральф смахивал на этого испанского парня, Рамона Наварро.
Ральф и сейчас неплохо выглядит, чего нельзя сказать о Луане. Ей шестьдесят два. А ему только сорок.
Ее спальня располагалась вдоль фасада и выходила окнами на город. Через огромное панорамное окно она могла видеть все, что происходило в Мэндуоке. А судя по слухам, которые до меня доходили (и которые она сама же и распускала), она видела не только то, что там на самом деле случалось, но и кучу того, чего не было и в помине.
Дверь была открыта. Я вошел и сел, стараясь не морщить нос от всех здешних запахов. Пахло застоявшимся потом, едой, пролитым спиртным, пудрой и дезинфекцией. Это была единственная комната, с которой Ральфу ничего не удавалось сделать. Луана не покидала своей спальни уже Бог знает с каких пор и настолько загромоздила ее, что тут было просто не повернуться.
У одной стены стоял гигантский телевизор. У другой — массивный радиоприемник и рядом с ним проигрыватель последней модели. Они оба управлялись с пульта, лежавшего на столике у кровати, которую обступали и другие столики и скамейки, заваленные журналами, книгами, конфетными коробками, сигаретами. Тут стояли графин, электрический тостер, кофейник, жаровня, коробки и консервные банки. Имея под рукой все, что только могло ей понадобиться, Луана обеспечила себе автономное существование на те долгие часы, когда Ральфа не было дома. В этом она преуспела. Тут с ней все было в порядке. Местный доктор тоже так считал. Таково же было мнение и другого светила диагностики, которого я как-то привозил из города. Местный док являлся к ней по первому требованию. Но с ней все было в порядке. Если не принимать во внимание эгоизм, жалость к себе, страх и злобу.
Я сел у окна и зажег сигару. Она с отвращением принюхалась, и я нарочно выдохнул дым в ее сторону.
— Ну ладно, — сказал я, — выкладывай. Что стряслось на этот раз?
Губы ее заходили ходуном. Она вытащила из-под подушки несвежий носовой платок и высморкалась.
— Это все Ральф, Косси. Он задумал меня убить!
— Что? С чего это ты взяла?
— Он это задумал, Косси. Я знала, что ты мне не поверишь, но это правда.
— Отлично! Пусть позвонит, если потребуется помощь.
Она растерянно посмотрела на меня, и глаза наполнились большими полновесными слезами. Я ухмыльнулся и подмигнул ей.
— Поняла? Ты мне — одну глупость, я тебе — другую. Как ты думаешь, куда это нас заведет?
— Да нет же, Косси, это правда! Зачем бы я стала тебя обманывать?
— Чтобы привлечь к себе внимание. Возбудить интерес. Ты же не умеешь делать это по-человечески.
Я не собирался ей грубить. Мне нужно было привести ее в чувство, а ничего другого я не придумал. Вообще-то я чрезвычайно редко выхожу из себя. Могу сделать вид, но на самом деле это бывает редко. Сейчас мне не пришлось прибегать к притворству.
— Какого черта тебе это понадобилось? Чего еще тебе нужно от бедолаги? Мало тебе, что ты женила его на себе, когда ему было всего восемнадцать. Подговорила его папашу, своего опекуна, чтобы он устроил этот брак...
— Я не делала этого! Я...
— Черта с два не делала! Старик так ничего и не понял. Он-то думал, что для сына так лучше. Что Ральф сможет получить хорошее образование и чего-нибудь достигнет в жизни. И чем все обернулось?
— Я дала Ральфу хороший дом! Все преимущества! И не моя вина, что...
— Ничего ты ему не давала! Ральф сам заработал все, что у него есть, да к тому же с тобой возился. Он и сейчас продолжает работать по двадцать четыре часа в сутки. А ты только тратила. Целое состояние пустила на ветер. Ральфу не досталось из него ни копейки — все ушло на Луану Девор.
Она еще что-то кричала. Потом надулась. Потом предприняла попытку защитить свое попранное достоинство. Ей казалось, объявила она, что Ральфа их отношения вполне устраивают. Ведь поженились они по любви. Он сам не пожелал закончить школу. Зато работать ему нравилось — он просто не мыслил себе счастья без работы. Вот поэтому она и...
Ее голос затих, на обвисшем лице, белом от пудры, отразилась растерянность. Я неторопливо кивнул:
— Давай на этом и остановимся. По-моему, ты все уже сказала.
— Ну что же, — она замялась, — может, я и правда попусту разволновалась. Но все-таки...
— Давай с тобой договоримся — мы раз и навсегда покончили с этим разговором. Чего ради Ральфу тебя убивать? Из-за дома? Он и так фактически принадлежит ему. Когда ты умрешь, он станет его законным владельцем. После того как он столько лет на тебя батрачил, ты не имеешь права завещать дом кому-нибудь другому. То есть ты, конечно, можешь так поступить, но ни в одном суде этот номер не пройдет. Понятно тебе?
— Понятно. — Она снова замялась. — В общем-то я почти уверена, что это не из-за нее... В конце концов, они и знакомы-то всего несколько дней.
— Кто они? — спросил я.
— Ральф с этой девицей из дансинга. Она поет с оркестром в этом году. Я слышала, что Ральф несколько раз возил ее на машине, но, конечно...
— А почему он не должен был ее возить? Для него это шанс перехватить пару монет.
Она согласно кивнула и признала, что чаще всего женщин Ральфу и случалось возить. Видимо, передвигаться пешком они были склонны в меньшей степени, чем мужчины.
— Как бы там ни было, — добавила она задумчиво, — причина не в том, что он завел себе женщину... Ведь он мог бы просто убежать с ней. Или развестись со мной. Но он не стал бы...
— Конечно не стал бы. И не станет. И даже не думает об этом. Почему это вообще пришло тебе в голову? Ты заметила что-нибудь необычное в его поведении?
Она кивнула. Ей показалось, что он ведет себя несколько странно, а потом до нее дошли слухи об этой девице. А еще она так плохо себя чувствовала в последнее время — боли в желудке, бессонница. И еще...
Зазвонил телефон. Она вцепилась в трубку, прервав перечисление своих недугов. Разговор продолжался недолго — то есть не так долго, как ей, судя по всему, хотелось. Благодаря тому, что я уже слышал в городе, мне удалось ухватить его суть, хотя она и постаралась ограничиться намеками.
Она дала отбой. Стараясь не встречаться со мной глазами, выразила признательность за то, что я все-таки к ней приехал.
— Прости, что побеспокоила тебя, Косси. Но я так переживала, просто места себе не находила.
— Теперь ты успокоилась? Поняла, что у Ральфа не было, нет и не будет намерения убивать тебя?
— Да, Косси. И даже выразить не могу, как я...
— И не пытайся. Ничего не выражай. И не звони мне больше. Потому что отныне я — не твой адвокат. Ты слишком далеко зашла.
— Но почему? Почему, Косси? Ты же не сердишься только потому...
— Ты мне отвратительна. Меня от тебя тошнит.
— Но из-за чего? Что я сделала? — Она жалобно выпятила нижнюю губу. — Я целый день сижу здесь одна, мне нечем заняться, даже поговорить не с кем. Я больная, одинокая старуха...
Прием не сработал, она поняла, что никакие слова не спасут наши отношения. Внезапно ее глаза налились ядом, жалобный скулеж сменился злобным рычанием.
— Ладно, убирайся! Скатертью дорога, ты, коротышка, паршивый сутяжник!
— Но перед тем как убраться, я дам тебе совет, — ответил я. — Будет лучше, если ты прекратишь распускать грязные сплетни о людях. Остановись по доброй воле, иначе тебя остановит кто-нибудь другой. Понимаешь, о чем я?
— Пусть только попробуют! — завопила она. — Посмотрим, что из этого выйдет! Я сумею найти на них управу! Я им покажу — они не скоро опомнятся!
Я ушел. Спустился по лестнице и вышел, преследуемый воплями и причитаниями.
Вернувшись домой, я изложил Розе результаты своего визита. Она нахмурилась:
— Ты считаешь, что сделал все как надо? Если дошло до того, что кто-то хочет ее убить...
— Да никому это не нужно! Именно эту мысль я и пытался вбить ей в голову. Задумай кто-нибудь ее убить, зачем бы он стал откладывать?
— Но раньше она до этого не доходила. — Роза покачала головой. — Жаль, что так получилось. Подобные вещи не в твоем духе. Ты сейчас нужен ей, а когда ты кому-нибудь нужен...
Она нерешительно улыбнулась. Нерешительно, но твердо, я бы сказал. Пришлось напрячь голосовые связки и втолковать ей, что Луане Девор нужна палата в психушке. Хороший пинок под зад. Никакой не адвокат, а психиатр — вот кто ей нужен на самом деле.
— Какого черта! И это называется отпуск? Неужели я должен все лето выслушивать, что мелет ядовитый язык этой маньячки? Не понимаю — сначала ты была недовольна тем, что я к ней еду, а теперь ругаешь за то, что я с ней расплевался.
— Я просто так сказала, — пожала плечами Роза. — Я всего лишь женщина, и ты не должен допускать, чтобы я за тебя решала.
Я подскочил и заплясал вокруг нее, потирая руки, вытаращив глаза и надувая щеки.
— Это ты! Миссис Натти Нонсенс. Ты так много знаешь — почему ты не адвокат?
— Великий человек! — отозвалась Роза. — Вы только послушайте, как знаменитый адвокат разговаривает с женой... Прости меня, дорогой. Поступай как знаешь.
— И ты меня прости. Похоже, я просто старею. Видимо, от этого и стал так легко раздражаться. Похоже, что...
Похоже, что насчет Луаны Девор я погорячился.
— Нельзя, чтобы я влияла на твои решения, — продолжала Роза. — Ты не должен принимать их только из-за того, что так хочется мне. Ни к чему, кроме лишних неприятностей, это не приведет.
Глава 2
Ральф Девор
Мысль убить Луану пришла мне в голову в день, когда начался летний сезон. В этот самый день открылся дансинг и я познакомился с Дэнни Ли, которая приехала с оркестром Рэгза Макгайра. Она была настоящей певицей, хотя и звалась Дэнни. Многие девушки-певицы носят мужские имена. Взять хотя бы Джейни, жену Рэгза, которая всегда выступала с оркестром, пока не произошел несчастный случай, то есть я имею в виду, до этого года, потому что на самом деле никакого несчастного случая не было. Так мне сказал сам Рэгз. В газетах речь шла о другом ансамбле под тем же названием, а Джейни осталась дома присматривать за детишками, которые живы-здоровы. В общем, Джейни всегда пела под именем Джан Макгайр. Не знаю, почему девушки так поступают, ведь все равно люди знают, что они девушки, — во всяком случае, все это видят, когда приходят на выступление. А что касается Джейни, так не надо было даже видеть ее, чтобы понять, что она девушка. Мне кажется, это можно было почувствовать. Вы могли бы находиться в одном здании с ней и даже с закрытыми глазами ощутили бы ее присутствие. И вовсе не из-за голоса, потому что голос у нее скорее похож на мужской, чем на женский. Кажется, это называется контральто, то есть называлось бы, не будь она эстрадной певицей. Потому что эстрадных певцов не различают по голосам, как остальных. Рэгз врал, он вообще любитель приврать, когда говорил мне, что она единственная в стране певица, которая не поет колоратурным сопрано. И даже лирическим. Он говорил, что не понимает, откуда они все берутся, потому что настоящее колоратурное сопрано рождается не чаще, чем раз в десять лет.
Во всяком случае, больше он не мог это утверждать, я имею в виду, насчет того, что Джейни — единственная девушка, которая не поет сопрано. Потому что Дэнни Ли — вторая такая девушка. У нее голос такого же типа, как у Джейни, почти не отличишь, да и внешне они похожи. Но если вы скажете это Рэгзу, он здорово разозлится, так что я и не говорю, только один раз сказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28