Митч был разочарован, но не удивлен. Он заявил, что торопится, поскольку должен поспеть на самолет.
— Ночью буду в Биг-Спринге. Таким образом, утром смогу попасть на ранчо.
— Лучше избавь себя от этой изнурительной поездки, — посоветовал делец. — Я могу и здесь открутить тебе башку.
Митч оценил шутку и высказал предположение, что Лорды, конечно, сволочи, но не до такой же степени.
— Давай смотреть правде в лицо, Фрэнк, — сказал он. — Это все же Техас, и сейчас двадцатый век.
— С чего бы мне дурить тебя? — отозвался Даунинг. — Да они просто выдернут твои гланды через твою задницу, Митч. Тебе придется снимать штаны, чтобы почистить зубы.
— Хочешь повеселить меня? — упорствовал Митч. — В любом случае спасибо, Фрэнк. Я...
— Сядь!
— Хотел бы, да некогда...
— Садись! — приказал Даунинг. — У меня есть к тебе вопросы, которые я хочу задать.
Митч неохотно сел, не решаясь ослушаться и ломая голову, что же такое нашло на дельца?
Даунинг раскурил сигарету и посмотрел на него сквозь дым.
— А теперь объясни мне твою линию поведения, а то до меня что-то не доходит. Лорды недвусмысленно дали тебе понять, что платить по чекам не намерены. Так как же ты собираешься заставить их платить? Чего рассчитываешь добиться, явившись в их маленькое королевство?
— Сам не знаю, — признался Митч. — Просто ничего другого не остается.
— Почему?
— Что почему?
— Угу, почему? Ты же игрок. А раз так, то должен уметь просчитывать шаги. Множество раз ты сносил и не такое, а теперь готов на все наплевать, ради весьма сомнительного шанса получить несколько вонючих тысчонок.
— Вонючих? Это тридцать-то три тысячи?!
— Ты знаешь, о чем я толкую, — разозлился Даунинг. — У тебя же большая кубышка. Ты запросто можешь позволить себе проглотить такую пилюлю, как потеря каких-то тридцати тысяч. Так объясни, почему вместо этого ты очертя голову хочешь сунуться в медвежью берлогу?
— Тебе-то что за дело, Фрэнк? — небрежно отозвался Митч. — Вот уж не знал, что моя судьба так тебя волнует.
— Я задал тебе вопрос. Ты сам мне до лампочки. Но мне нравится эта рыженькая, и я знаю, что она от тебя без ума. Полагаю, если что-то случится с тобой, это разобьет ей сердце. Поэтому и хочу знать: с чего это ты вздумал во что бы то ни стало дать свернуть тебе башку?
Митч смешался, выискивая пути для отступления, хотя заведомо знал, что таких у него нет. Наконец тихо признался:
— Я на нулях, Фрэнк. Кубышка пуста.
— Так я и думал! — кивнул Даунинг. — А Рыжая, конечно, не в курсе. Вот почему ты не взял ее с собой. Зная правду, она никогда не позволила бы тебе пойти на такое.
— Если бы она узнала правду, — уточнил Митч, — то убила бы меня.
Даунинг отрицательно покачал головой.
— Не понимаю, как ей это удастся, когда я сам намереваюсь тебя убить? А может, у тебя есть настоящая причина оставить на бобах самую прелестную малышку из всех виденных мною?
— Ах, Фрэнк, ради Бога!..
— Хватит тянуть резину, — окрысился Даунинг. — Выкладывай все как на духу, да поживее, а не то, клянусь Богом, ты просто окажешься не в состоянии это сделать, потому что будешь беседовать с черепахами на дне Тринити. — Его мрачное лицо побелело от гнева.
Митч поспешно заговорил. Он рассказал все, как было и есть, начав со своей женитьбы на Тидди, рождения сына и неожиданного открытия, что его жена шлюха. Не скрыл и того, как встретил Рыжую, искренне веря, что Тидди либо умерла, либо с ним развелась. Поведал и о том, как она возникла вновь и принялась его шантажировать.
— Вот и вся история, Фрэнк! Доложил тебе все, как на исповеди. Теперь ты в курсе, куда ушли все мои деньги.
Даунинг смотрел на него уже не столько сердито, сколько озабоченно.
— Сдается мне, ты кое-что опустил, — произнес он. — Не сказал главного, почему ты позволил этой недоделанной шлюхе остричь тебя чуть ли не наголо?
— Я же объяснил. Чтобы заставить ее успокоиться.
— А что, разве это единственный способ? Не мог придумать ничего лучшего, чем отбирать у женщины, которая тебя любит, и отдавать той, которая ненавидит?
— Ну а что еще? — Митч осекся, заглянув в ледяные глаза Даунинга. — Нет, Фрэнк, я не могу сделать ничего подобного.
— А кто сказал, что должен именно ты? Можно организовать.
— Для меня это одно и то же. Я не играю в такие игры.
— Дьявольщина! Почему? И вовсе незачем кого-то искать, чтобы убить. Хватило бы и того, чтобы над ней хорошенько поработали.
Митч повторил, что он не способен на такое, хотя согласился с тем, что Тидди никогда не успокоится, и если ему удастся выпутаться на сей раз, то это только отложит до поры до времени открытие ужасной правды. Согласился Митч и с тем, что Тидди вполне заслуживает всего, что бы с нею ни произошло. Но...
Конечно, это был бы самый простой выход, легкий и окончательный. Всего лишь несколько слов нужным людям, больше уже никогда не придется ожидать от нее неприятностей. Однако вполне возможно, что потом возникнут неприятности с этими людьми. И еще есть опасность, что решение проблемы таким путем может войти в привычку, а она со временем подменит талант, смекалку и прочие качества, отличающие его пока от тех животных, чьими платными услугами он воспользуется, а там недалеко и до того, чтобы стать на них похожим.
— Ты уж прости, Фрэнк, — промямлил Митч, действительно огорченный. — Уж больно это соблазнительно легко. Может, я олух, но этот путь не для меня.
Даунинг насупился, затем рассмеялся и развел руками, как бы смиряясь с несговорчивостью приятеля.
— Ладно, оставим это! Твои проблемы, тебе виднее, как с ними управиться. Не подкинуть ли деньжат на дорогу?
— Нет. Я еще не совсем пуст.
— Тогда удачи с Лордами! Можешь припугнуть их мною, если хочешь.
— Вот за это спасибо! — ответил Митч. — Чертовски любезно с твоей стороны, Фрэнк!
Они пожали друг другу руки, и Даунинг вновь склонился над своими гроссбухами. Счетная машинка начала гудеть и щелкать, как только Митч, слишком тронутый радушием дельца, чтобы задумываться о подлинной ее причине, вышел за дверь. Между тем, совершенно не подозревая того, эту причину, причем даже две причины, а не одну, он увидел, как только вышел из бокового коридорчика и оказался в главном.
Это оказались молодые люди — черноволосые, с кожей оливкового цвета, ухоженные, стройные, по-ребячески драчливые и веселые. На них были белые льняные пиджаки, тщательно отутюженные темные брюки и черно-белые ботинки. Подлинные имена этих близнецов — единственное, что у них осталось от давно позабытых родителей, — были Фрэнки и Джонни.
Парни начали хихикать и перешептываться, как только завидели Митча. И хотя он изо всех сил старался сделать вид, что не замечает их, дружно набросились на него.
— Митч, душка ты наш! Как поживаешь, детка? Да ты никак и впрямь стал похож на взрослого, красивого мужика!
Оба повисли на нем, пожимая руки, хлопая по спине, пересмеиваясь, от души наслаждаясь его замешательством и растерянностью.
Митч сначала прижал к себе, а затем резко выбросил в стороны локти и таким образом отбросил братьев в стороны.
— И вот что, негодяи, — сердито проговорил он. — Если еще дотронетесь, пеняйте на себя!
— Ну как же так, беби? Мы просто хотели тебя поцеловать.
— Прочь с дороги! — свирепо огрызнулся Митч и ринулся мимо.
Их смешки сопровождали его до конца коридора.
Видимость обманчива, он-то знал, каково этим ребятам приходится на самом деле. Их работа заключалась в том, чтобы отваживать людей, делать так, чтобы они их боялись и ненавидели.
Все, что Митч мог бы о них рассказать, было не в их пользу. Но единственное, чего он не понимал, это как они умудрились дожить до своих лет.
Митч поймал такси и поехал через город в аэропорт. После ленча, отправив телеграмму Рыжей с сообщением о своих планах, сел на самолет, летящий до Биг-Спринга. Оттуда до ранчо Лордов предстояло еще несколько часов езды, но это был ближайший от них город, где можно было взять напрокат машину. Кроме того, в Биг-Спринге у Митча был знакомый, который, вполне возможно, мог ему помочь.
Глава 19
Распечатав пятый десяток лет, Тидди была уже не в состоянии с прежним успехом подвизаться в своем бизнесе. В средствах она не нуждалась — того, что выкачивала, шантажируя Митча, с избытком хватало на расточительную жизнь и привычку сорить деньгами. Более того, ей редко теперь удавалось испытать настоящее плотское наслаждение, поскольку это случалось только в том случае, если покупателями ее прелестей оказывались молодые и симпатичные ребята. К несчастью, молодые и симпатичные мужчины, имея на рынке проституток огромный выбор, неизменно отдавали предпочтение тоже молодым и привлекательным представительницам древнейшей профессии. Увы, Тидди таковой уже не была.
У нее еще сохранялась хорошая фигура, не сногсшибательная, как когда-то, но хорошая. И мордашка пока что неплохо смотрелась. Но сорок лет — это сорок лет, а для молодых так даже вполне древний возраст. Желанной Тидди оставалась только для своих ровесников и, естественно, мужчин более старых. Но точно так же, как ее отвергали молодые, она воротила нос от пожилых, а такими ей казались все, кто не был хотя бы чуточку моложе ее самой. «Старики» всегда ей были противны. Но то, что раньше ею воспринималось с подчеркнутой брезгливостью и пренебрежением, ныне переросло в настоящую фобию — они вызывали у нее чувство гнетущего страха. И Тидди не могла побороть в себе невольную дрожь, когда кто-нибудь из таких «старцев» к ней приближался.
На пороге сорокалетия женщины, как правило, достигают пика в своих сексуальных потребностях, поэтому Тидди все еще нуждалась в мужчинах. Но они должны были быть молодыми. Молодость — вот что она желала от них, а вовсе не денег. Тидди готова была им сама заплатить, только бы они были молодыми и привлекательными.
Такая нужда заставляла ее совершать непривычные поступки. Однажды на улице она подцепила моложавого мужчину с голодным блеском в глазах и привела его к себе домой. Такого никто не мог ожидать! Клиент вдруг начал умолять Тидди встать рядом с ним на колени и вместе с ним помолиться о ее душе.
В другой раз она присмотрела подходящего для себя кандидата в баре и тоже доставила его в свои апартаменты. Какое-то время ей казалось, что с ним-то все будет в полном порядке. Он изъяснялся на городском жаргоне, как заправская шпана, так что уже одна его речь доставляла удовольствие. Клиент распорядился насчет двух «кувшинов крепкого пойла», что тоже было неплохо — с годами аппетит Тидди к виски значительно возрос. Но проходили часы, она изнывала от вожделения, а он так и не приступал к делу. Наконец, когда Тидди дошла уже до точки и готова была силой затащить его в постель, он всучил ей сорок долларов и свою визитную карточку. Даже ей было известно название той психиатрической клиники, где этот тип работал. В довершение ко всему он заявил, что намерен ей платить не менее пятидесяти долларов в месяц, если она будет посещать клинику не реже двух раз в неделю!
Тидди была вне себя от ярости. Она оказалась восхитительной историей болезни — подлинным кладезем для человека, изучающего сексуальные аномалии! Ну и ну!
— Это же исключительная возможность для вас, миссис Корлей, — уговаривал он. — Вы все еще привлекательная женщина, и у вас впереди много лет жизни. Просто окажите мне содействие, и эти годы не пройдут для вас бесследно.
— Ах ты, скользкий сукин сын! Ты, т-ты, ты, ты... Ты сукин сын! — отреагировала Тидди и после этого прекратила попытки завязывать знакомства на стороне. Кто знает, на кого еще нарвешься? Она сидела в своей квартире, и иногда к ней забредал кто-нибудь из ее прежних клиентов, которым она еще подходила по возрастным меркам. Время от времени, когда интервалы между клиентами оказывались настолько велики, что становилось невтерпеж, Тидди предлагала себя рассыльным или разносчикам товаров, словом, любым парням, случайно оказавшимся у ее двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33