Дэмуре он строго-настрого запретил появляться у него на дому. Правда, в ту пору Дэмура был полицейским, а теперь он всего лишь пенсионер, со скуки не знающий, чем бы заняться. Да и заветный дом неподалеку, в каких-нибудь двух кварталах отсюда. А-а, была не была… Дэмура принял решение и сразу почувствовал прилив бодрости. Он зашагал в обход, петляя по улицам, дважды сворачивал в случайные подворотни, проверяя, не висит ли кто у него «на хвосте», но ничего подозрительного не обнаружил. С не меньшими предосторожностями он вошел и в дом, где жил Камикадзе. Здесь жизнь бурлила вовсю, по тротуару спешили толпы прохожих, и никто не обратил внимания на щуплого старичка, шмыгнувшего в подъезд. У входа в дом притулилась крохотная лавчонка, торгующая оптикой, несколько праздношатающихся глазели на витрину, однако никто из них не показался сыщику знакомым.
Камикадзе жил на пятом этаже, но Дэмура по укоренившейся привычке поднялся по лестнице минуя лифт. Гудение лифта предупреждает хозяина, что пожаловал незваный гость, а кроме того, человек, выбирающийся из клетки подъемника, всегда легкая добыча для злоумышленников. Не то чтобы Дэмура в данный момент опасался нападения, но предосторожность никогда не бывает излишней. Из тесного коридора к квартирам можно было попасть по зигзагообразным металлическим лесенкам. Нужная квартира находилась в дальнем углу справа — если, конечно. Камикадзе по-прежнему снимает здесь жилье. Дверь открыла какая-то морщинистая, беззубая старуха — всклокоченные волосы давно не встречались с расческой, а заношенное, выцветшее кимоно когда-то шилось для кокетливой женщины.
— Кого вам?
Дэмура протиснулся в дверь. Старуха и не подумала посторониться, прикасаться к ней было противно.
— Эй, эй! Чего надо?
В коридоре распахнулась дверь одной из квартир, и на пороге появился какой-то мужчина. Смерив взглядом Дэмуру, он повернул к себе и захлопнул дверь.
— Где Камикадзе?
— Знать не знаю никакого Камикадзе, нет здесь таких! Вали прочь!
Дэмура прошел в глубь квартиры к двери напротив. Старуха повисла на нем, пытаясь задержать. Прикосновение ее вызывало чувство гадливости. Дэмура оттолкнул ее, пожалуй, сильнее, чем требовалось. Послышался звон разбитого стекла, звук падения тела и отчаянный вопль: «Караул, убивают!» Даже не повернув головы, Дэмура толкнул дверь и огляделся с порога.
Маленькая комната была обставлена на европейский лад подержанной мебелью: низкая кровать, шкаф, стул, письменный стол. Дэмура знал, что у Камикадзе имеется и другое жилье, адрес которого он тщательно скрывает от полиции и от своих клиентов. Там пол устлан чистыми циновками, а посетитель, входя, пригибается в дверях и снимает обувь. Эта же комната — всего лишь конторское помещение, где можно и переночевать. Будь оно обставлено лишь как контора, любопытствующие попытались бы выведать адрес его обиталища. А так, видя, что это обычная жилая квартира, на том и успокаивались. Камикадзе был человек крайне осмотрительный. Но и осмотрительные люди могут попасть в беду. Осведомитель стоял на коленях на полу. Из носа у него хлестала кровь, одежда была порвана. Глаза заплыли, а лицо приняло асимметричную форму, как внешнее отражение двойной жизни, которую вел его обладатель. С тех пор как Дэмура с ним не встречался, Камикадзе отрастил усы, превратившиеся сейчас в широкую красную полосу от пропитавшей их крови. Обеими руками он ухватился за ножки стола, словно пытался встать на ноги, да не в силах был одолеть земное притяжение. Взгляд его был устремлен на Дэмуру, но без всякого выражения, как на незнакомого человека.
В комнате находились еще двое мужчин. Они стояли спиной к двери и смотрели на Камикадзе.
— Ну, в чем дело? — процедил сквозь зубы один из них. Им не было нужды оглядываться, в запыленном оконном стекле отражалась фигура пришельца.
— Я пришел к Камикадзе, — ответил Дэмура и шагнул ближе. Теперь расстояние между ним и бандитами было подходящим для нападения.
— Проваливай отсюда.
Они по-прежнему не оборачивались назад, тем самым давая понять, насколько они уверены в себе и слишком заняты, чтобы отвлекаться по пустякам. Внезапно Дэмура сделал резкое движение. Не шагнул вперед, а лишь сделал вид, перенеся центр тяжести вперед и отставив назад ногу. Тем самым создается впечатление, будто человек приближается, хотя, по сути, он остается на месте. Оба гангстера обернулись, но недостаточно быстро. Дэмура на это и рассчитывал. Пока они разворачиваются, им трудно держать его в поле зрения, а к тому моменту, как они завершат поворот, их противник будет уже не там, где они ожидают его увидеть. Дэмура резко двинул бедром и молнией метнулся вперед. Ему удалось продвинуться вперед метра на два и на метр вправо. Развернувшись на девяносто градусов влево, он занял боевую стойку. И тотчас ударил ногой. Это был прямой, проникающий пинок. Он замедленнее, чем резкий выброс ноги вперед, потому и вышел из моды. Зато действие его гораздо сильнее, чем и нравился этот прием Дэмуре. Впрочем, к этому приему инстинктивно прибегает каждый, кому приходится ногой вышибать запертую дверь. Поднять колено повыше, на уровень груди, затем бить прямо и всей ступней. Но Дэмура провел прием, отведя назад мысок и целя в противника пяткой, а резкий толчок бедра усилил мощь удара. Поднятие колена и последующий выброс ноги слились в единое, сотни раз отрепетированное движение. Удар пришелся по почкам. Мужчина сложился пополам, но остаточная центробежная сила мастерского удара заставила его полететь вперед. Он врезался в стену, словно катапультированный. Послышался страшный хруст сломанной кости. Дэмура перевел взгляд на другого противника, который неподвижно застыл, в полном ошеломлении взирая на своего напарника, который, утробно стеная, с кровавым месивом вместо лица рухнул на пол.
— Не трогай меня! — взвизгнул второй бандит, когда Дэмура сделал шаг к нему.
— Это твой напарник?
— Он — мой брат.
— Вызови врача.
— Что-о? Врача?! — Он выбежал из комнаты, и, когда дверь распахнулась, снова послышались вопли и причитания старухи.
— Мерзавец, толкнул меня так, что чуть не убил! Держите его, проклятого. Пересчитайте ему все зубы!
Никто не обращал внимания на ее крики. Дэмура занялся осмотром пострадавших. Когда он склонился к распростертому на полу бандиту, его охватили угрызения совести. Неужели нельзя было управиться как-то по-другому? Дэмура знал, что еще много дней его будет терзать этот вопрос, но сейчас некогда было отвлекаться. Незадачливому бандиту было, по-видимому, лет тридцать, длинные, волнистые темные волосы слиплись от крови. Дэмура облегченно вздохнул. На своем веку он насмотрелся всяких ранений, и, насколько мог судить, раны бандита были неопасными для жизни. Конечно, несколько недель придется проваляться в постели, пока не срастутся переломы костей, не заживут отбитые почки и не минуют последствия сотрясения мозга, но парень выкарабкается! Дэмура подошел к Камикадзе. Выглядел он куда страшнее своего поверженного врага, однако состояние его было несравненно лучше. Его попросту избили, не нанеся серьезных повреждений. Синяки, кровоподтеки, выбитые зубы, треснутые, а возможно, и сломанные ребра, перебитый нос — не в счет. Камикадзе по-прежнему стоял на коленях. Он явно собирался с силами, чтобы встать, только не знал пока, стоит ли это делать.
— Узнаете меня, Камикадзе? Я — Дэмура.
Ответа не последовало. Камикадзе двумя пальцами зажал ноздри. Должно быть, эта процедура оказалась болезненной, поскольку лицо его исказилось гримасой.
— Собирайтесь, поедем на вашу основную квартиру.
— Нет! — ответ прозвучал с каким-то странным присвистом.
— Знаю, что вы держите тот адрес в секрете, но прошу верить: я никому его не выдам.
— Я не могу показаться там в таком виде.
— Не беда. Скажем, что вас сбило машиной.
Камикадзе встал на ноги и, пошатываясь, сделал несколько шагов. Дэмура не поспешил ему на помощь. Он хладнокровно наблюдал, как «Божественный Ветер», вытерев руки бумажным платком, принялся складывать в небольшой чемодан какие-то бумаги. Сыщик не стал помогать ему, даже когда увидел, что ослабевший от побоев человек не в силах поднять чемодан. В коридоре послышались шаги. Дэмура отступил в сторону. На пороге появился невысокий человек в очках. Он огляделся по сторонам и, не обращая внимания на Дэмуру и Камикадзе, поспешил к валявшемуся на полу бандиту. Увидев, что тот без сознания, врач вздохнул и склонился над пострадавшим.
— Поторапливайтесь! — бросил Дэмура и вышел первым. Он слышал позади тяжелое дыхание Камикадзе и глухой перестук набитого бумагами чемодана о лестничные ступеньки. Выйдя на улицу, Дэмура махнул рукой, подзывая такси. Автомобиль подкатил к тротуару, дверца распахнулась. Останавливаться здесь было запрещено, и водитель сделал нетерпеливый жест.
— Одну минуту, сейчас подоспеет мой приятель.
Шофер молча захлопнул дверцу и укатил прочь. Их подобрало лишь третье такси. Водитель застелил заднее сиденье пледом, опасаясь, как бы израненный пассажир не запачкал кровью обивку. Сам шофер был облачен в темный костюм и обязательные белые перчатки; он достал из «бардачка» газету и постелил на пол, чтобы можно было поставить на нее чемодан. Камикадзе, прижимая к носу платок, примостился на краешке сиденья и время от времени, глухо роняя слова, подсказывал, куда ехать.
— …Итак, по характеру гематом можно судить об очередности телесных повреждений, то есть можно определить, какое из них было нанесено раньше. — Кадзе умолк и обвел взглядом своих подчиненных. Сотрудники учтиво кивали, что следовало воспринимать не столько как знак безоговорочного согласия, а, скорее, как выражение благодарности шефу, соблаговолившему поделиться с ними своим компетентным мнением. — Иными словами… — вновь заговорил Кадзе, и дружные кивки столь же дружно прекратились. — Иными словами, — продолжал Кадзе, и теперь витиеватый, официальный стиль его речи сменился четкими и ясными формулировками, — некто, вооруженный мечом, вторгся к Ямаоке, обезвредил телохранителей, затем отсек Ямаоке голову и только после этого взрезал живот.
Одобрительных кивков, которые сейчас казались бы уместными, не последовало. Когда Кадзе обращался к своим сотрудникам в таком тоне, он ждал совместного обсуждения.
— Ямаока для своих лет сохранил отличную физическую форму, — заметил кто-то из сыщиков. — Пока злоумышленник сражался с телохранителем, Ямаока мог спастись бегством.
Кадзе пренебрежительно отмахнулся.
— Возможно, убийца, ворвавшись в комнату, нанес ему удар ногой в живот. Ямаока сложился пополам, и, пока он приходил в себя, у убийцы хватило времени расправиться с телохранителями. К тому же, если человек находится в согнутом положении, отсечь ему голову — пара пустяков.
— Но как убийца, вооруженный мечом, исхитрился проникнуть в апартаменты Ямаоки? — допытывался все тот же сыщик.
— Скажи лучше, как он вообще смог проникнуть в здание? — перебил его коллега. — Какого дьявола «гориллы» вздумали вступать с ним в поединок? Отчего сразу не пристрелили его на месте, как только он ворвался?
— Да, — удовлетворенно кивнул Кадзе. — Примерно таков круг вопросов, на которые нам предстоит ответить.
Сыщики молчали, не зная, что сказать. Вся их работа, по сути, в том и заключалась, чтобы найти ответ на вопросы, которые ставил перед ними Кадзе. На сей раз вопросов накидали они сами. Но кто даст ответ?
— Насколько мне известно, господин Ямаока любил заниматься фехтованием, — робко нарушил молчание Куяма.
— Да, и что же? — поощрил его к дальнейшим рассуждениям шеф.
Никто из коллег не спешил выручить Куяму, пришлось выпутываться одному.
— Возможно, он решил потренироваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42