Макс открыл его, прочитал фамилию, сличил фото с оригиналом и протянул паспорт Киселевичу.
— Товарищ капитан, попрошу вас составить протокол допроса.
Киселевич удивленно покосился на Макса, но паспорт взял, повертел его в руках и переспросил:
— Что составить?
Жорик незаметно показал ему кулак и прошипел:
— Не понял, что ли? Делай, чего говорят!
Киселевич пожал плечами. Делать нечего, протокол так протокол. Дело несложное, он грамоте обучен, как-нибудь да напишет. Он сел в другое кресло, стоящее перед журнальным столиком, достал из кармана пиджака свою паркеровскую ручку с золотым пером, нашел на тумбочке какую-то тетрадь в клеточку, вырвал оттуда листок и приготовился записывать показания.
Все формальности были соблюдены, и Макс строго посмотрел Алисе в лицо. Она съежилась, села обратно в кресло и хлюпнула носом. С огромным трудом она сдерживала себя, чтобы не расплакаться. Он включил настольную лампу, хотя было вполне светло, но того требовал момент, и направил свет на задержанную.
— Итак, гражданка Плотникова, вы подозреваетесь в краже большой суммы денег. Вчера на вокзале вы похитили чемодан у гражданина Тюбетейкина. Вы признаете себя виновной?
Алиса молча опустила голову.
— Так признаете или нет?
— Да, — еле слышно сказала Алиса.
Удовлетворившись ответом, Макс повернулся к Вите.
— Какая сумма была в вашем чемодане, гражданин Тюбетейкин?
Витя удивленно посмотрел на Макса, не понимая, к кому тот обращается. Наконец, осмыслил, что обращаются именно к нему. Ну что ж, придется согласиться с такой фамилией, раз не назвал своей! И на всякий случай пожал плечами.
— Не знаю.
Макс сделал зверское лицо.
— Как это не знаете?
— Вот так, не знаю…, — испуганно пробормотал парень. — Это были не мои деньги.
— А чьи?
— Ваши.
Жорик за спиной Алисы показал ему кулак и постучал по своей голове, как бы говоря о том, насколько ограничено воображение молодого человека, что он даже не может контролировать свои ответы.
Тем временем Киселевич старательно фиксировал все вопросы и ответы, дисциплинированно выполняя возложенную на него почетную миссию составителя протокола.
— То есть эти деньги принадлежали одной фирме, — начал объяснять Витя. — В которой я работаю. Я этот, как его… инкассатор. Перевожу наличный фонд. Между прочим, фирма торгует углем, если вам это интересно.
Услышав, что фирма торгует углем, Алиса не выдержала.
— Только не надо мне говорить про уголь! — истерично выкрикнула она. — Я сознаюсь во всем!
Макс не стал отвлекаться на мелочи и продолжил допрос. В данный момент он допрашивал потерпевшего в присутствии обвиняемой. Кажется, это называется «очная ставка». И знающие люди говорят, что это самый лучший вид допроса. Допрашиваемый сразу теряется и выдает любую тайну. Хотя до этого мог наврать с три короба.
— Конечно, сознаетесь! — успокоил её Макс. — Но позже. А сейчас мы выясняем состав преступления. Итак, вы, гражданин Тюбетейкин, должны были знать, какую сумму перевозили в чемодане, или не должны?
Витя кивнул.
— Должен был. Но не знал. Мне дали, я повез. Зачем я буду выяснять, какая там сумма?
— Надо было выяснить, дубина! — не выдержал Жорик. Он давно порывался надавать парню по шее, да все как-то случая не представлялось. Так у него кулаки и чесались.
Киселевич оторвался от записывания и поднял голову.
— Это высказывание лейтенанта заносить в протокол?
— За каким хреном! — сорвался Макс и повернулся к Жорику. — Товарищ лейтенант, вы не у себя в кабинете! Повежливее.
— Слушаюсь! — огрызнулся Жорик и отошел в дальний угол. Больше участия в допросе он решил не принимать. Раз тут с его мнением не считаются.
— Вот так-то! — пригрозил Макс и повернулся к Вите. — Потерпевший, скажите, именно эта гражданка похитила у вас чемодан с деньгами?
— Я вам уже сказал! — выкрикнул Витя. У него тоже не выдержали нервы. Не каждый может выдержать очную ставку, а тем более такой молодой неокрепший организм. — Это она! Она! Подошла, попросила помочь поднести чемодан, а сама…
Алиса стала плакать, размазывая слезы по лицу.
— Итак, гражданка Плотникова, — насел Макс. — Вы признаетесь в том, что похитили чемодан у этого гражданина?
— Да-а-а… — Алиса уже плакала навзрыд. — Я уже созналась!
Главное было достигнуто. Подозреваемая в краже запугана, доведена до истерики и находится в состоянии глубочайшего душевного кризиса. Теперь она расскажет все. И Макс решил перейти к последнему, самому важному вопросу. К чему уже давно хотели перейти все, но просто держались в рамках приличий. Потому как понимали, что надо сначала как следует надавить на задержанную, а потом вытягивать из неё сокровенное. И кажется, им это удалось. Во всяком случае, она уже растеклась, как лужа, и стала податливой, как пластилин. Лепи из нее, что хочешь!
— В таком случае, попрошу предъявить украденные вами деньги, — важно заявил Макс.
Мужички напряглись, ожидая, что вот сейчас перед ними откроется ларец с сокровищами в виде пятисот тысяч баксов, и они запрыгают от счастья. Но Алиса, размазывая слезы по щекам, сказала совсем другое, то, чего меньше всего хотели услышать охотники за импортными дензнаками.
— У меня их не-е-ет… — завыла она.
— Как это нет!? — сорвался Жорик и подскочил к ней, потрясая кулаком. — Да я тебе сейчас…
— Успокойтесь, лейтенант! — остановил его Макс. — Не будем опускаться до рукоприкладства!
Алиса вздрогнула, в один момент перестав плакать. Больше всего она боялась, что из неё сейчас будут выбивать признание, поэтому без всяких экивоков готова была признаться в чем угодно. Но не могла же она признаться в том, что деньги лежат у нее, если на самом деле их у неё не было.
— Только прошу вас, не надо меня бить… — слезно попросила она. — Я говорю правду.
Макс как всегда был галантен. Он не позволил бы себе ударить женщину, даже если бы этого очень хотел.
— Ну что вы, гражданка! Наша милиция никогда никого не бьет! Особенно женщин. Она их только… ну, в общем, не будем уточнять, что делает…
Жорик схватил Алису за локоть и сдернул со стула.
— Где деньги, воровка? Отвечай немедленно!
— Отдай, а то хуже будет! — высказался Киселевич, хотя ему права голоса никто не давал. Его дело было писать протокол, а не заниматься угрозами.
— У меня их нет! Честное слово! Нет у меня… — забормотала Алиса, вырываясь из лап Жоры.
— А где они? — настаивал Макс. — Куда вы их спрятали?
— Все деньги забрал Роман, — призналась Алиса, хотя это признание доставило ей душевную боль. Она не хотела выдавать своего бывшего друга, но после того, как он с ней обошелся, ей ничего не оставалось, как все валить на него.
— Кто такой? — стал наступать на неё Жорик. — Как фамилия?
Алиса забилась в уголок кресла и испуганно смотрела на него снизу вверх.
— Роман Свистунов. Это он все придумал. Я ему только помогала.
— Где он живет? Адрес! — проорал Макс.
— Он живет в Карячине.
— Землячок! — заметил Киселевич, но, поймав на себе строгий взгляд Макса, спохватился и замолчал.
— Так! — продолжил Макс. — И вчера вы ехали на поезде из Карячина от него?
— Да, вместе с ним.
— У него есть московская квартира?
— Не знаю. По-моему, нет.
— Понятно. Дело осложняется из-за отсутствия подозреваемого.
Жорик был нетерпелив.
— Да врет она все! Давайте обыщем квартиру!
Он подошел к шкафу и открыл дверцу. Начал бесцеремонно вываливать оттуда вещи. Максу это не понравилось. Все-таки младший по званию, а проявил своеволие.
— Я ещё не давал такого приказания, лейтенант! — рявкнул он, и Жорик сразу отошел от шкафа. Командный голос подействовал даже на него.
Макс снова обратился к задержанной. Он держал себя в руках, вдохновенно выполняя возложенную на него миссию. Милиция явно потеряла в его лице талантливого опера.
— Вы понимаете, гражданка Плотникова, если вы не отдадите нам деньги, мы будем вынуждены произвести у вас обыск? И найдем то, что нам нужно! В любом случае. Даже в случае вашего сопротивления. Поэтому лучше сразу сказать, где лежат деньги.
Алиса пожала плечами. Ну что ж, если ей суждено получить ещё одну неприятность за сегодняшний день, так тому и быть! Видно, уж такая она уродилась, невезучая, раз несчастья сваливаются на неё одно за другим. И она сказала вяло:
— Производите.
Макс ещё надеялся на её благоразумие, но этого не увидел. И кивнул Жорику. Они начали открывать шкафы и тумбочки, рассматривая содержимое и вываливая его на пол. Киселевич отложил ручку, поднялся со своего места и стал им помогать. Витя немного понаблюдал за их действиями и тоже включился в процесс. Почему-то он решил, что потерпевший тоже имеет полное моральное право покопаться в вещах подозреваемого. На пол полетели книги, одежда, косметика, предметы туалета, какие-то безделушки, каких найдется предостаточно в любом доме. Только нигде не было ничего, хоть отдаленного похожего на баксы.
Во время экзекуции Алиса сидела в кресле, опустив голову, и только вытирала обильно текущие слезы. Она только равнодушно ждала окончания этого погрома.
Обыск прошел в самом быстром темпе. Все шкафы были опустошены, и все их содержимое оказалось на полу. Жорик пошел на кухню, и тоже перевернул там все вверх дном. Через пятнадцать минут он вернулся оттуда с пустыми руками. Хотя деньги так и не нашлись, обыск все же дал хоть какой-то результат. Витя нашел свой паспорт и кошелек, в котором лежало немного рублей, положенных туда заботливой мамой. А Макс в одной из тумбочек обнаружил небольшое цветное фото, на котором была изображена Алиса в обнимку с Романом. Они радостно улыбались, стоя на фоне какого-то раскидистого дерева. Наверное, это был самый счастливый период их отношений. Макс показал фото Алисе.
— Это он?
— Да, он! — всхлипнула она. — Подлец! Взял все деньги и сбежал! И меня бросил! Почему он так поступил? Почему? Что я ему сделала?
И она опять горько, неостановимо расплакалась, даже не вытирая слез.
— От нас не сбежит! — пообещал ей Макс. — У милиции длинные руки. Найдем!
— Правда, найдете? — с надеждой спросила Алиса. Видно, хотела, чтобы Романа нашли не для того, чтобы отдать его под суд, а чтобы вернуть ей.
— Конечно! — уверил её Макс, и хмуро посмотрел на Киселевича. — Беглых должников разыскиваем, а уж мелких воришек нам найти — раз плюнуть!
Директор обиженно отвернулся и стал что-то чиркать в «протоколе». Наверное, писал общее заключение о произведенном обыске.
— И где мы его будем искать? — поинтересовался Жорик.
— Я знаю, где! — уверенно сказал Макс.
— Где?
— Не знаю! — тут же пробормотал Макс и хлопнул директора по плечу. — В общем, капитан, возьмите у гражданки подписку о невыезде, и пускай распишется в протоколе. Все должно быть по форме! Мы тут не грабители какие-нибудь, а честные менты!
Киселевич нехотя подсунул Алисе бумажку с «протоколом». Алиса взяла ручку и трясущейся рукой поставила свою подпись, капнув на бумажку несколько горьких слез. Киселевич сложил «протокол» несколько раз и сунул его в карман. Он же не знал, что с ним делать и к какому делу подшить. Макс сунул себе в карман фото Романа.
Вся команда вывалилась из квартиры вслед за «майором», оставив бедную обманутую девушку предаваться в одиночестве своим страданиям. Впрочем, стоит ли её жалеть? За что боролась, на то и напоролась.
Мужички выскочили из подъезда, быстро окружили «фольксваген» и разобрались по сиденьям. Боря уже присутствовал на своем рабочем месте и уплетал аппетитные свежие пирожки, запивая их яблочным соком.
— Куда это вы свалили? — поинтересовался он.
— Потом объясним! — бросил Макс. — Поехали! Я покажу, куда!
Витя тоже хотел забраться на заднее сиденье, видимо, желая прикоснуться к легким деньгам, но Жорик схватил его за шкирку и выкинул наружу. А сам забрался в машину и захлопнул дверцу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
— Товарищ капитан, попрошу вас составить протокол допроса.
Киселевич удивленно покосился на Макса, но паспорт взял, повертел его в руках и переспросил:
— Что составить?
Жорик незаметно показал ему кулак и прошипел:
— Не понял, что ли? Делай, чего говорят!
Киселевич пожал плечами. Делать нечего, протокол так протокол. Дело несложное, он грамоте обучен, как-нибудь да напишет. Он сел в другое кресло, стоящее перед журнальным столиком, достал из кармана пиджака свою паркеровскую ручку с золотым пером, нашел на тумбочке какую-то тетрадь в клеточку, вырвал оттуда листок и приготовился записывать показания.
Все формальности были соблюдены, и Макс строго посмотрел Алисе в лицо. Она съежилась, села обратно в кресло и хлюпнула носом. С огромным трудом она сдерживала себя, чтобы не расплакаться. Он включил настольную лампу, хотя было вполне светло, но того требовал момент, и направил свет на задержанную.
— Итак, гражданка Плотникова, вы подозреваетесь в краже большой суммы денег. Вчера на вокзале вы похитили чемодан у гражданина Тюбетейкина. Вы признаете себя виновной?
Алиса молча опустила голову.
— Так признаете или нет?
— Да, — еле слышно сказала Алиса.
Удовлетворившись ответом, Макс повернулся к Вите.
— Какая сумма была в вашем чемодане, гражданин Тюбетейкин?
Витя удивленно посмотрел на Макса, не понимая, к кому тот обращается. Наконец, осмыслил, что обращаются именно к нему. Ну что ж, придется согласиться с такой фамилией, раз не назвал своей! И на всякий случай пожал плечами.
— Не знаю.
Макс сделал зверское лицо.
— Как это не знаете?
— Вот так, не знаю…, — испуганно пробормотал парень. — Это были не мои деньги.
— А чьи?
— Ваши.
Жорик за спиной Алисы показал ему кулак и постучал по своей голове, как бы говоря о том, насколько ограничено воображение молодого человека, что он даже не может контролировать свои ответы.
Тем временем Киселевич старательно фиксировал все вопросы и ответы, дисциплинированно выполняя возложенную на него почетную миссию составителя протокола.
— То есть эти деньги принадлежали одной фирме, — начал объяснять Витя. — В которой я работаю. Я этот, как его… инкассатор. Перевожу наличный фонд. Между прочим, фирма торгует углем, если вам это интересно.
Услышав, что фирма торгует углем, Алиса не выдержала.
— Только не надо мне говорить про уголь! — истерично выкрикнула она. — Я сознаюсь во всем!
Макс не стал отвлекаться на мелочи и продолжил допрос. В данный момент он допрашивал потерпевшего в присутствии обвиняемой. Кажется, это называется «очная ставка». И знающие люди говорят, что это самый лучший вид допроса. Допрашиваемый сразу теряется и выдает любую тайну. Хотя до этого мог наврать с три короба.
— Конечно, сознаетесь! — успокоил её Макс. — Но позже. А сейчас мы выясняем состав преступления. Итак, вы, гражданин Тюбетейкин, должны были знать, какую сумму перевозили в чемодане, или не должны?
Витя кивнул.
— Должен был. Но не знал. Мне дали, я повез. Зачем я буду выяснять, какая там сумма?
— Надо было выяснить, дубина! — не выдержал Жорик. Он давно порывался надавать парню по шее, да все как-то случая не представлялось. Так у него кулаки и чесались.
Киселевич оторвался от записывания и поднял голову.
— Это высказывание лейтенанта заносить в протокол?
— За каким хреном! — сорвался Макс и повернулся к Жорику. — Товарищ лейтенант, вы не у себя в кабинете! Повежливее.
— Слушаюсь! — огрызнулся Жорик и отошел в дальний угол. Больше участия в допросе он решил не принимать. Раз тут с его мнением не считаются.
— Вот так-то! — пригрозил Макс и повернулся к Вите. — Потерпевший, скажите, именно эта гражданка похитила у вас чемодан с деньгами?
— Я вам уже сказал! — выкрикнул Витя. У него тоже не выдержали нервы. Не каждый может выдержать очную ставку, а тем более такой молодой неокрепший организм. — Это она! Она! Подошла, попросила помочь поднести чемодан, а сама…
Алиса стала плакать, размазывая слезы по лицу.
— Итак, гражданка Плотникова, — насел Макс. — Вы признаетесь в том, что похитили чемодан у этого гражданина?
— Да-а-а… — Алиса уже плакала навзрыд. — Я уже созналась!
Главное было достигнуто. Подозреваемая в краже запугана, доведена до истерики и находится в состоянии глубочайшего душевного кризиса. Теперь она расскажет все. И Макс решил перейти к последнему, самому важному вопросу. К чему уже давно хотели перейти все, но просто держались в рамках приличий. Потому как понимали, что надо сначала как следует надавить на задержанную, а потом вытягивать из неё сокровенное. И кажется, им это удалось. Во всяком случае, она уже растеклась, как лужа, и стала податливой, как пластилин. Лепи из нее, что хочешь!
— В таком случае, попрошу предъявить украденные вами деньги, — важно заявил Макс.
Мужички напряглись, ожидая, что вот сейчас перед ними откроется ларец с сокровищами в виде пятисот тысяч баксов, и они запрыгают от счастья. Но Алиса, размазывая слезы по щекам, сказала совсем другое, то, чего меньше всего хотели услышать охотники за импортными дензнаками.
— У меня их не-е-ет… — завыла она.
— Как это нет!? — сорвался Жорик и подскочил к ней, потрясая кулаком. — Да я тебе сейчас…
— Успокойтесь, лейтенант! — остановил его Макс. — Не будем опускаться до рукоприкладства!
Алиса вздрогнула, в один момент перестав плакать. Больше всего она боялась, что из неё сейчас будут выбивать признание, поэтому без всяких экивоков готова была признаться в чем угодно. Но не могла же она признаться в том, что деньги лежат у нее, если на самом деле их у неё не было.
— Только прошу вас, не надо меня бить… — слезно попросила она. — Я говорю правду.
Макс как всегда был галантен. Он не позволил бы себе ударить женщину, даже если бы этого очень хотел.
— Ну что вы, гражданка! Наша милиция никогда никого не бьет! Особенно женщин. Она их только… ну, в общем, не будем уточнять, что делает…
Жорик схватил Алису за локоть и сдернул со стула.
— Где деньги, воровка? Отвечай немедленно!
— Отдай, а то хуже будет! — высказался Киселевич, хотя ему права голоса никто не давал. Его дело было писать протокол, а не заниматься угрозами.
— У меня их нет! Честное слово! Нет у меня… — забормотала Алиса, вырываясь из лап Жоры.
— А где они? — настаивал Макс. — Куда вы их спрятали?
— Все деньги забрал Роман, — призналась Алиса, хотя это признание доставило ей душевную боль. Она не хотела выдавать своего бывшего друга, но после того, как он с ней обошелся, ей ничего не оставалось, как все валить на него.
— Кто такой? — стал наступать на неё Жорик. — Как фамилия?
Алиса забилась в уголок кресла и испуганно смотрела на него снизу вверх.
— Роман Свистунов. Это он все придумал. Я ему только помогала.
— Где он живет? Адрес! — проорал Макс.
— Он живет в Карячине.
— Землячок! — заметил Киселевич, но, поймав на себе строгий взгляд Макса, спохватился и замолчал.
— Так! — продолжил Макс. — И вчера вы ехали на поезде из Карячина от него?
— Да, вместе с ним.
— У него есть московская квартира?
— Не знаю. По-моему, нет.
— Понятно. Дело осложняется из-за отсутствия подозреваемого.
Жорик был нетерпелив.
— Да врет она все! Давайте обыщем квартиру!
Он подошел к шкафу и открыл дверцу. Начал бесцеремонно вываливать оттуда вещи. Максу это не понравилось. Все-таки младший по званию, а проявил своеволие.
— Я ещё не давал такого приказания, лейтенант! — рявкнул он, и Жорик сразу отошел от шкафа. Командный голос подействовал даже на него.
Макс снова обратился к задержанной. Он держал себя в руках, вдохновенно выполняя возложенную на него миссию. Милиция явно потеряла в его лице талантливого опера.
— Вы понимаете, гражданка Плотникова, если вы не отдадите нам деньги, мы будем вынуждены произвести у вас обыск? И найдем то, что нам нужно! В любом случае. Даже в случае вашего сопротивления. Поэтому лучше сразу сказать, где лежат деньги.
Алиса пожала плечами. Ну что ж, если ей суждено получить ещё одну неприятность за сегодняшний день, так тому и быть! Видно, уж такая она уродилась, невезучая, раз несчастья сваливаются на неё одно за другим. И она сказала вяло:
— Производите.
Макс ещё надеялся на её благоразумие, но этого не увидел. И кивнул Жорику. Они начали открывать шкафы и тумбочки, рассматривая содержимое и вываливая его на пол. Киселевич отложил ручку, поднялся со своего места и стал им помогать. Витя немного понаблюдал за их действиями и тоже включился в процесс. Почему-то он решил, что потерпевший тоже имеет полное моральное право покопаться в вещах подозреваемого. На пол полетели книги, одежда, косметика, предметы туалета, какие-то безделушки, каких найдется предостаточно в любом доме. Только нигде не было ничего, хоть отдаленного похожего на баксы.
Во время экзекуции Алиса сидела в кресле, опустив голову, и только вытирала обильно текущие слезы. Она только равнодушно ждала окончания этого погрома.
Обыск прошел в самом быстром темпе. Все шкафы были опустошены, и все их содержимое оказалось на полу. Жорик пошел на кухню, и тоже перевернул там все вверх дном. Через пятнадцать минут он вернулся оттуда с пустыми руками. Хотя деньги так и не нашлись, обыск все же дал хоть какой-то результат. Витя нашел свой паспорт и кошелек, в котором лежало немного рублей, положенных туда заботливой мамой. А Макс в одной из тумбочек обнаружил небольшое цветное фото, на котором была изображена Алиса в обнимку с Романом. Они радостно улыбались, стоя на фоне какого-то раскидистого дерева. Наверное, это был самый счастливый период их отношений. Макс показал фото Алисе.
— Это он?
— Да, он! — всхлипнула она. — Подлец! Взял все деньги и сбежал! И меня бросил! Почему он так поступил? Почему? Что я ему сделала?
И она опять горько, неостановимо расплакалась, даже не вытирая слез.
— От нас не сбежит! — пообещал ей Макс. — У милиции длинные руки. Найдем!
— Правда, найдете? — с надеждой спросила Алиса. Видно, хотела, чтобы Романа нашли не для того, чтобы отдать его под суд, а чтобы вернуть ей.
— Конечно! — уверил её Макс, и хмуро посмотрел на Киселевича. — Беглых должников разыскиваем, а уж мелких воришек нам найти — раз плюнуть!
Директор обиженно отвернулся и стал что-то чиркать в «протоколе». Наверное, писал общее заключение о произведенном обыске.
— И где мы его будем искать? — поинтересовался Жорик.
— Я знаю, где! — уверенно сказал Макс.
— Где?
— Не знаю! — тут же пробормотал Макс и хлопнул директора по плечу. — В общем, капитан, возьмите у гражданки подписку о невыезде, и пускай распишется в протоколе. Все должно быть по форме! Мы тут не грабители какие-нибудь, а честные менты!
Киселевич нехотя подсунул Алисе бумажку с «протоколом». Алиса взяла ручку и трясущейся рукой поставила свою подпись, капнув на бумажку несколько горьких слез. Киселевич сложил «протокол» несколько раз и сунул его в карман. Он же не знал, что с ним делать и к какому делу подшить. Макс сунул себе в карман фото Романа.
Вся команда вывалилась из квартиры вслед за «майором», оставив бедную обманутую девушку предаваться в одиночестве своим страданиям. Впрочем, стоит ли её жалеть? За что боролась, на то и напоролась.
Мужички выскочили из подъезда, быстро окружили «фольксваген» и разобрались по сиденьям. Боря уже присутствовал на своем рабочем месте и уплетал аппетитные свежие пирожки, запивая их яблочным соком.
— Куда это вы свалили? — поинтересовался он.
— Потом объясним! — бросил Макс. — Поехали! Я покажу, куда!
Витя тоже хотел забраться на заднее сиденье, видимо, желая прикоснуться к легким деньгам, но Жорик схватил его за шкирку и выкинул наружу. А сам забрался в машину и захлопнул дверцу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49