— Ну и что! — Он махнул рукой. — Часа через два нас уже не будет в Москве! Пускай ищет! Хрен найдет!
— Как это не будет в Москве? — удивилась Марго.
— Мы же уедем ко мне в Карячин!
Маргарита зло скривилась. Вот эта идея ей совсем не нравилась. Она поняла, что в шкуре беглеца не так сладко, как казалось поначалу. Надо всего бояться, от всех прятаться, все время оглядываться назад. Дома было спокойно и хорошо. Наслаждайся жизнью и не думай о завтрашнем дне. А сейчас надо думать даже не о завтра, а о ближайшем часе. Вдруг их загребут менты, и тогда её вместе с этим проходимцем привлекут за кражу денег. И все перевернется с ног на голову — она попадет из золотой клетки в стальную, где сидят только уголовницы и проститутки. А что хорошего в этом Карячине, в котором она даже никогда не была? Что это за глушь, что за деревня? Там есть хоть один приличный ресторан, магазин, театр? Или только забегаловки и сельские клубы? Нет, совсем не улыбалось ей такая перспектива!
— Вообще-то, я не собираюсь никуда ехать! — с презрением заявила она. — Вот еще! Тащиться в какой-то вонючий Карячин!
Он повернулся к ней, в его глазах читалась неприкрытая злость. Что это она сейчас сказала? Он даже не расслышал как следует! Вроде бы она не хочет с ним ехать? А что тогда? Сидеть здесь и ждать, когда за ними придут менты? Нет, это невозможно! Оставаться в Москве нельзя, это ясно! Только там, в провинции можно затеряться и жить припеваючи! Его последняя надежда на вольную жизнь уходила от него, как призрачный мираж.
— Ну, мы же решили, что уедем! — в отчаянии проговорил он.
— Это ты решил, а я ничего не решала! — отрезала Марго. — Может, я ещё вернусь к моему козлику.
Роман нервно засмеялся.
— И будешь ставить ему клизму! Ну, давай, возвращайся! И губи свою молодость на этого живого покойника!
— Ну и что! Зато не буду знать горя. А с тобой, чувствую, я его нахлебаюсь…
— Ну и дура! — рявкнул он.
— Не кричи на меня, слюнтяй! — обиделась она. — Ты не имеешь никакого права на меня кричать! Проходимец!
— Сама ты идиотка! — крикнул он и влепил ей пощечину.
Она вжалась в уголок дивана. Теперь она стала его бояться.
Роман самодовольно смотрел на нее. И чувствовал свою власть. Он её только что купил, и теперь она стала его вещью. А с вещью можно сделать все что угодно, даже сломать. Сначала сломить волю, потом сломать жизнь, а потом и бросить за ненадобностью. Именно такой власти над людьми он всегда и жаждал.
А в зале ресторана четыре провинциала продолжали трапезу, наслаждаясь необычными вкусовыми ощущениями. Впрочем, они уже заканчивали обед — все тарелки были практически пусты. Жорик давно слопал все свои порции и сидел со скучающим видом, наблюдая, как его компаньоны смакуют изысканные блюда. Наверное, в этот момент он понял различие между рестораном и забегаловкой — здесь вкушают неторопливо и вдумчиво, беседуя на философские темы о деньгах и бытие, а там — быстро хавают, говоря о работе, и торопливо убегают, чтобы не отругал начальник за долгое отсутствие на рабочем месте.
— Где-то здесь должна быть Марго, — заметил Макс, уничтожая остатки осетрины. — Надо её обязательно найти.
— Кого найти? — Боря уже вполне наелся, и поэтому его больше интересовало дело, чем рыба.
Макс отставил пустую тарелку в сторону и взялся за высокий толстый стакан с пенящимся пивом. Слегка пригубил живительную влагу, дегустируя вкус.
— Жену этого старого пенька, который навел нас на этот ресторан. Красивая женщина, мечта поэта!
Затем отхлебнул большой глоток пива и полез в карман за фотографией Маргариты. Показал по очереди всем присутствующим. Мужчины оценили её внешние данные одобрительным причмокиванием.
— Она-то нам зачем? — удивился Киселевич, который сразу подумал о том, что одна женщина на четверых, это слишком мало, чтобы надеяться на её взаимность.
— Мы должны отвезти её законному мужу, — заявил Макс.
— Делать нам больше нечего! — хмыкнул Кисель. — Содрать с этого официантишки наши бабки, и пускай она катится на все четыре со своим старым педиком, который даже не может её толком удовлетворить.
— Ты на своих гробах окончательно отупел, — невозмутимо заметил Макс.
— При чем здесь мои гробы? — обиделся директор.
— Притом! Ты только и знаешь, как содрать три шкуры с родственников жмурика!
— И ничего я не деру! — ещё больше обиделся Кисель. — Беру не больше, чем другие фирмы!
Макс решил прекратить ненужный спор. Сейчас идет разговор не о том, как содрать с клиента похоронной конторы, а о том, как содрать с клиента, который обратился за помощью к рэкетирам. А они, как известно, устанавливают свои тарифы на услуги, независимо от рыночных цен.
— Короче! — отрезал он. — Ейный муж может выложить за неё хорошие бабки! Мы видели с Жориком, он богатый мужик. Столько в доме всякого дорогого барахла, аж дух захватывает! Неужели он пожалеет денег на свою жену.
— Тем более, на неё уже столько потрачено! — хмыкнул Жорик. — Не терять же капиталовложения!
— Свои бы деньги получить! — недовольно хмыкнул директор. — И то хорошо!
— Что ты понимаешь в нашем деле, гробовщик! — посерьезнел Макс, ведь его оскорбили в лучших чувствах. — Это же азартная игра! Чем выше ставки, тем интереснее играть. Мы работаем не за деньги, Кисель, а ради спортивного интереса. Почему бы не сорвать банк по максимуму?
— Можно легко не получить ничего, — вздохнул Киселевич.
— С каких пор ты стал таким занудой?
— С тех самых, как стал гробовщиком. Через мои руки прошло столько людей, которые рвались за богатством. Но в результате все получили только одно — хороший прочный гроб. Причем, я заметил странную закономерность. Чем больше денег хотели, тем раньше получали в качестве приза этот самый деревянный ящик.
— Чего ж ты сам взял такие жирные бабки? — удивился Жорик. — Что, захотел разбогатеть и со спокойной душой лечь в самый дорогой гроб?
— Все мы грешные! — вздохнул директор. — Теперь я об этом только жалею.
Боря, который не отрывал взгляда от служебного входа, сказал негромко:
— Хватит базарить о деньгах! Клиент идет! Еще подумает, что мы говорим про его деньги, и слиняет!
Оттуда действительно появился Роман. Ловко пробираясь между столиками, он быстро подошел к ним и положил на него бумажку.
— Вот счет! С вас пять тысяч двести пятьдесят рублей.
Он встал, как столб, и начал высматривать что-то в зале, надеясь увидеть шефа или хотя бы другого официанта, чтобы перепоручить ему заботы по обслуживанию посетителей. До клиентов ему нет никакого дела.
— Ни фига себе! — протянул Боря. — Это что, оплата за наш обед? Или за всех, кто был до нас?
Боря всегда был прижимист, даже когда платил за него другой.
Жорик тоже взял в руки счет, пробежал его взглядом. И он ему не понравился.
— Ты что, парень, умножил сумму на десять?
Роман вперил взгляд в потолок и сказал невозмутимо:
— Не я устанавливаю расценки!
Макс повернулся к Жорику и с полным спокойствием на лице произнес:
— Товарищ лейтенант, не будем спорить! Расплатитесь по счету, и после этого мы поговорим с гражданином Свистуновым уже серьезно. — Он вынул из кармана красную корочку аквалангиста, подсунул поближе Роману, чтобы тот смог её достаточно хорошо разглядеть. — Майор Приходько, уголовный розыск.
Роман тупо уставился в удостоверение. Ему показалось, что на фото в корочке красовалась чья-то рожа, совсем не похожая на ту, которая это удостоверение показывала. Но он так и не успел её толком разглядеть, а тем более прочитать название учреждения. Макс убрал корочку обратно в карман. Роман перепугался ни на шутку. Что-то тяжелое опустилось у него внутри и закупорило дыхательные пути, так что стало трудно дышать. Он стал хватать ртом горячий воздух, сделал удивленные глаза, побледнел, как покойник, застыл на месте, вперил взгляд в одну точку и еле слышно пробормотал:
— Можете не платить. Все за счет заведения. У нас милицию уважают.
— Еще бы не уважали! — усмехнулся Макс. — Где мы можем переговорить?
— А что вам от меня нужно? — выдавил из себя Роман, и у него подкосились ноги.
Мужички повскакивали со своих мест и окружили бедного официанта. Жорик поддержал его под локоток, чтобы он, не дай бог, не упал. Макс строго посмотрел парню в глаза и проговорил без запинки, словно выучил этот текст заранее:
— Вы подозреваетесь в краже крупной суммы в иностранной валюте. Около пятисот тысяч долларов. Гражданка Плотникова сообщила нам, что все деньги находятся у вас. Мы должны вас задержать.
Роман нервно сглотнул и пробормотал растерянно:
— Я ничего не знаю! О каких долларах вы говорите? Я ничего не крал! Кто такая Плотникова?
Макс достал из нагрудного кармана рубашки цветное фото, показал официанту. На фото улыбающийся Роман обнимал улыбающуюся Алису. Это был один из счастливых моментов их совместной жизни сразу после знакомства. Если бы Жорик не поддерживал беднягу, он бы упал.
— Вот эту девушку, которую ты обнимаешь, зовут Алиса Плотникова. Она украла пятьсот тысяч долларов у инкассатора, а ты украл их у нее. Она сидит у нас в изоляторе, и уже дала показания. Хочешь, чтоб мы провели очную ставку?
Роман отвернулся — смотреть на фото было выше его сил. Разве мог он предположить в тот счастливый момент, чем закончится их любовь? Воровством, арестом, камерой изолятора и, скорее всего, судом и сроком.
— Нет, не хочу! — быстро сказал он. — Я все верну! Я их взял на время у нее, чтобы расплатиться долгами. Это она воровка! Она украла этот чемодан! А я совсем не причем!
Жорик скорчив злобную рожу и замахнулся своим увесистым кулаком.
— Ну и подонок же ты! Зачем на неё наговариваешь! Если бы мы не были ментами, я бы тебе прямо здесь шею свернул!
Роман испуганно пригнул голову и понял, что должен спасаться бегством. Пускай лучше его подстрелят при попытке побега, но в руки ментам он дастся. Иначе они его измордуют. И в тюрягу он ни за что не сядет. Не для этого он живет, совсем не для этого. Для красивой жизни он живет — с машинами, сигарами, виски и девочками. Он хочет быть хозяином своей жизни, а не обычным зеком, который сам живет под хозяином. Да, надо как-то сбежать от них, сейчас же покинуть этот проклятый ресторан! Как-то забрать деньги и вон из Москвы, без Марго и без Алисы! Сейчас главное — сбежать отсюда!
— Где деньги? — рявкнул Жорик, и Роман даже подпрыгнул от испуга.
— Там! — Он показал в сторону служебного входа. — Я сейчас принесу!
Он повернулся и быстро двинулся туда, куда показал. Все резво последовали за ним, не отставая ни на шаг.
Роман вышел из зала, быстро прошел по коридору к служебным помещениям, даже не оглядываясь на «ментов». Но «майор Приходько» со своей командой следовал за ним по пятам. До комнаты официантов было всего несколько шагов — там сидела Марго, и в шкафу лежал дипломат с деньгами. Но сейчас Роман не столько жалел деньги, которые он, скорее всего, забрать не сможет, сколько понимал, как позорно он будет выглядеть в глазах своей любовницы, когда приведет за собой свору ментов. И это после того, как он обещал ей красивую жизнь! Нет, в комнату он не пойдет ни за что! Пускай лучше его пристрелят здесь, в коридоре!
Они прошли мимо двери, ведущей на кухню. Роман вдруг вспомнил, что там есть подсобное помещение, дверь из которого выходит во двор. Через эту дверь вносили продукты, когда подъезжала машина. И может быть, она открыта! Он резко развернулся, толкнул локтем идущего рядом Киселевича, который загораживал ему проход, и бросился в сторону. Жорик даже не успел среагировать и не перехватил его в прыжке. Роман сходу вышиб дверь и ринулся в кухню.
Там трое поваров, внушительных размеров парней в белых колпаках, готовили блюда возле большой электрической плиты. Один разрезал кусок сырого мяса большим ножом на столе, обитом блестящей нержавейкой, второй вертел деревянной ложкой в дымящейся кастрюле, стоящей на плите, а третий насыпал из мешка крупу в кастрюлю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49