— спросила тетка. Наверное, она все же с трудом переносила запах, исходящий от меня и хотела пойти поскорее понюхать клумбу перед домом.
— Да, все, спасибо, Ангеля, ты свободна, — сказал магнат и распорядился. — Приготовь мне ванну. Я должен отмыться от всего этого.
— Естественно, — хмыкнула тетка.
Нет, дорогой, ни фига ты не отмоешься! Ты у меня насквозь пропитаешься запахом мочи и запахом грязных денег, которые ты хочешь на мне сделать. А я уж постараюсь, чтоб у тебя ничего не получилось! Не знаю, правда, что ты задумал, но, судя по тому, что вытворяют со мной твои подручные, задумал ты дело препоганое. И скоро не я буду пахнуть дерьмом, а ты сам!
Между тем, красотка бросила на меня удовлетворенный взгляд и вышла. Свою грязную работу она сделала и теперь может со спокойной душой сходить в душ. Она думает, что душ поможет ей смыть грязь с души! Святая простота!
Хозяин подошел к журнальному столику, взял толстую газету, раскрыл ее и застелил одно из широченных кожаных кресел, стоявших рядом со столиком. Кожа на креслах была тонкая, изысканная, матовая, словно только что содранная с тушки какой-нибудь овечки. Даже боязно садиться на нее задницей, она могла лопнуть в один момент.
— Садись! — тем не менее приказным тоном сказал магнат.
— Я могу и постоять! — ответил я с сарказмом. Мне не сложно. Если тебе жалко испачкать свое дерьмовое кресло об будущего зятя, то нам с тобой вообще говорить не о чем! Ты должен подарить это кресло нам на свадьбу в придачу к двухэтажному особняку!
— Садись, говорят! — рявкнул хам Дима. — А то хайло начищу!
Ну, где тут с этими мужланами проявить волю и принципиальность?
— Слушайся, дурье! — добродушно сказал мне Костик. — А то выкинут вон!
Ладно, так и быть, я сяду! Последний раз пойду на уступки. Только ради твоей дочери, сатрап! Может, именно сейчас меня ей представят? Думаю, при виде меня, она, как минимум, схлопочет инфаркт. Вот папаша, придумал для любимой дочки наказание!
Я сел в предложенное кресло, немного повертелся, чтобы попробовать мягкость сиденья. Да в таком кресле жить можно, не то что сидеть! Добры молодцы расселись по соседним креслам, плюхнувшись в них, как слоны. И как только выдержала кожа? Они не спускали с меня глаз, наверное, боялись, что в любой момент я могу чего-нибудь отчебучить. Например, сделать какое-нибудь неверное движение или сказать ненужное слово, и тогда, после команды хозяина «фас!» они тут же налетят на меня, забьют ногами и выкинут на помойку, туда, откуда меня и притащили.
Магнат вернулся на свое место за письменным столом, убрал платок от носа, вынул из папки какую-то бумагу и стал читать. Прочитал ее всю до конца, положил на стол и поднял на меня глаза. Я смотрел на него чистым невинным взглядом идиота, которому все равно, что с ним собираются вытворять.
— Ну-с, приступим! — наконец, сказал он. — Сейчас я тебе расскажу, что и как ты будешь делать. Запоминай с первого раза, повторять не буду.
— Вот как раз с памятью у меня напряженка, — заметил я. — Была бы у меня хорошая память, я бы здесь не сидел!
— Если сразу не запомнишь, мы тебе память вылечим, — рявкнул хам Дима. — Навсегда. Так и унесешь ее с собой…
Магнат посмотрел довольно строго на своего подручного. Видно, не любил он, когда ему перечили, а еще больше не любил, когда подчиненные лезли со своими советами без его соизволения.
— Не надо так грубо, Дима! Он — человек понятливый, схватывает все на лету. Запомнит с первого раза. Так ведь?
— Ладно, постараюсь… — кивнул я. — Продолжайте!
— Ну, вот и хорошо! — удовлетворенно сказал хозяин кабинета и просмотрел еще одну бумагу. Наверное, выбирал, с какой первой ему начать. Выбрал эту. — Итак, слушай внимательно. Теперь у тебя будет другая фамилия. Ну, скажем, Козлаевский. И звать тебя будут, к примеру, Пантелеймон Агапыч. Как, нравится?
— Сойдет! — согласился я. — Когда нет никакой фамилии, особенно привередничать не приходится.
— Ну и отлично! — вдохновился магнат. — Итак, Пантелеймон Агапыч Козлаевский, слушай, кто ты есть! Родился в тысяча девятьсот шестьдесят пятом году. Рос без отца. Он оставил семью за два года, как ты родился. В школе учился на тройки и четверки. Занимался в художественной самодеятельности по классу балалайки. Окончил университет, недоучившись два курса, потом служил в армии почтальоном. Был научным сотрудником одного из закрытых институтов. Защитил диссертацию на секретную тему. Был женат, были дети, была квартира. Но все потерял в результате экономических реформ. Ныне бомж. Живешь, где придется, питаешься тем, что найдешь на помойке. И так в течение последних пяти лет. Пользуешься заслуженным авторитетом у всех городских бомжей. Неоднократно избирался ими для переговоров с милицией. Участвовал в манифестациях против запрета проституции. Ну как тебе твоя биография?
Я пожал плечами.
— Да вроде ничего! Впечатляет! Особенно про жену и квартиру. Это как раз то, чего мне сейчас не хватает.
— Потом почитаешь, где родился, кем были родители, кем был классный руководитель, где служил, где работал, кто жена, кто дети. Запомнишь, как дважды два! Твою биографию будут изучать миллионы.
— Зачем это? — искренне удивился я. — Вот уж не ожидал! Миллионам больше делать нечего, как изучать биографию какого-то придурка.
Магнат поднял на меня свои иссиня-черные глаза. В них я прочитал усталость. Видно, ему уже надоело со мной возиться, но он понимал, что путей отступления нет. Раз взяли меня в качестве кандидата, то надо дотягивать до победного конца. Даже если он не принесет никаких результатов.
— Ты что, еще ничего не понял? — вяло пробормотал он.
Я помотал головой.
— Честно говоря, нет. Зачем мне чужая биография? Что, у меня своей нет?
Магнат отложил бумагу, пошарил что-то на столе, нашел другую, бегло просмотрел. Вообще, я заметил, что он без шпаргалок и шагу не делает. Наконец, он откашлялся.
— Ты будешь лидером партии, — как само собой разумеющееся сказал он.
Неужели! Вот это да! Я мечтал об этом всю свою сознательную жизнь. Вернее, последнюю неделю. Потому как о чем я мечтал до этого, я забыл. Значит, улыбнулась мне дочка магната со своим приданым! Не получу я тут ни шиша! Вот так и рушатся надежды в один момент! А я-то губы раскатал! Подсунут сейчас какую-нибудь задрипанную партию, в которой и членов-то раз, два и обчелся, и заставят собирать членские взносы. Нет, не по мне это занятие! Совсем не по мне…
— Какой еще партии? — тем не менее, поинтересовался я. Когда становишься лидером партии, нужно все-таки знать, какой именно. Хотя бы для галочки.
— Новой, только что организованной партии, — спокойно сказал магнат. — Мы ее так и назовем — «Новая партия бомжей». Эн-пе-бе! Слыхал о такой?
Я помотал головой.
— Нет. А что, была старая партия бомжей?
— Не было, — равнодушно сказал магнат. — Но это не суть важно. Важно то, что теперь такая партия есть. И ты ее лидер. Усек?
— Не совсем. Что, ради меня придумали целую партию?
Магнат устало вздохнул. Похоже, ему окончательно надоело со мной мучаться, и сейчас он пожалел, что вообще со мной связался. Что ж, простота хуже воровства. А что он еще ждал от профессионального бомжа? Какого кандидата хотел, такого и получил.
— Я думал, ты более сообразителен. Конечно, не ради тебя. А ради меня. Мне нужна такая партия.
Вот уж не думал, что такой солидный человек играет в политические бирюльки! Придумывает себе для развлечения всякие партии и сам же их разыгрывает. Что-то вроде политического преферанса. Собираются три пузатых толстосума и расписывают пульку. Кто проиграл — отдает завод, кто выиграл — получает две фабрики.
— А зачем она вам нужна, эта партия? — спросил я и косо посмотрел на хама.
Дима резко повернулся. Под ним даже скрипнуло кресло. Он раскрыл рот и гаркнул:
— Еще один вопрос и вылетишь отсюда!
Магнат возмущенно посмотрел на него и тоже повысил голос:
— Ты где находишься, а? В кабаке или на партийном собрании?
Хам втянул голову в плечи и сказал виноватым тоном:
— На собрании.
— Ну, так будешь выступать, когда тебе слово дадут! Понял?
— Понял… — тоскливо пробормотал хам.
Все-таки хозяина он боялся. Наверное, это был единственный человек, перед которым он испытывал священный трепет. Все остальные были для него мусором.
Магнат перевел взгляд на меня. Я втянул голову в плечи. Вот сейчас он обольет меня настоящими помоями. То, что делала Ангелина, было всего лишь разминкой. Но магнат ласково усмехнулся, так что у меня мурашки побежали по коже и выскочили через дыры в тряпье наружу.
— Вопрос закономерный. Раз ты будешь лидером партии, ты должен знать все. Даже то, что тебе знать не положено. Цени мою откровенность. Другому бы ни за что не сказал, но тебе я доверяю. Черт его знает почему, но доверяю. Так что отвечаю на поставленный вопрос. У нас выборы на носу. Мне нужны свои люди в городской Думе. Ты станешь одним из ее депутатов.
Я засмеялся. Совершенно искренне засмеялся. За прошедшую неделю мне ни разу не было так весело, как сейчас. Наверное, так смеется человек, приговоренный к смертной казни за кражу пачки сигарет. Потому как просто в это не верит. Я тоже не верил.
— И вы думаете, меня выберут в Думу? Ха-ха-ха…
Все остальные не смеялись. Видно, парни давно привыкли к шуткам своего босса и знали, что он не выносит смеха. А если и выносит, то только тогда, когда сам дает указание смеяться. Магнат терпеливо ждал, когда я успокоюсь. Одному смеяться было как-то несподручно, и я замолчал. Он подождал еще несколько минут.
— Выберут, — наконец сказал вполне серьезно. — Еще как выберут! Я даже знаю, с каким перевесом. Я его сам посчитал.
Я понял, что магнат не шутит. Похоже, он знает, что говорит. Такие люди слов на ветер не бросают. Если скажут какую-нибудь глупость, можете быть уверенными, что эта глупость обязательно произойдет.
— И что мне надо будет делать в этой Думе? — поинтересовался я, продолжая не верить в его безответственное заявление, но просто поддерживая игру. Пускай босс развлечется! Ну, любит пошутить человек, так пускай потешит душу. Может, это у него хобби такое. Вроде гольфа. У одних — шарик погонять по газону, у других — в Думе поприкалывать. Каждый сходит с ума по-своему.
— Будешь делать то, что скажут! — на сей раз тихо сказал Дима.
Хозяин опять строго посмотрел на своего подручного. Тот замолк и обиженно отвернулся. Проворчал что-то себе под нос. Наверное, ругал меня последними словами. А что, сам такого выбрал! Не я же навязывался! Магнат устремил взгляд на меня.
— Делать ничего будет не надо, — спокойным тоном сказал он, словно меня уговаривал. — Надо будет только говорить. Что говорить, ты потом узнаешь. Все твои речи распишут до буквы. Все твои ответы на вопросы прессы подготовят заранее. Вопросы тоже. Тебе останется только все это выучить и произнести перед микрофоном. Так что будешь изредка вещать с трибуны. Иногда кричать с места. Иногда лезть в драку. Плескать водой в коллег. Все, как полагается. Уразумел?
— И только лишь для этого меня посадят в Думу? — удивился я. Там и без меня хватает таких же! Одним придурком больше, одним меньше, ничего не изменится!
— Не только, — проворчал магнат и посмотрел в бумажку. Немного подумал. Наверное, мучительно соображал, говорить мне все или не говорить. А как не сказать, если для этого меня туда и сажают! Ведь я и буду продвигать в жизнь то, ради чего все это затевается. Так я должен знать, что продвигать, или нет?
Магнат это тоже понимал. Поэтому и объяснил:
— Как депутат Думы ты будешь заниматься одним важным делом. Это дело станет твоей основной задачей. Все остальное по боку. Обсуждения законов, дебаты по поправкам, публичные откровения о судьбе страны — это для пионеров. Судьбу страны решают другие. Те, которых никто не знает. Ты будешь занят только одним — пробивать Фонд помощи бомжам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50