— вопросом на вопрос ответил он.
— Был! И на нем произошло одно печальное событие… — не очень весело сказал я и замолчал. Я надеялся, что шеф сам скажет мне про убийство. Уж он, как никто другой, должен знать о том, что происходит в его отделе! Но, похоже, он был не в курсе.
— Какое событие? — спросил он.
— На этом дне рождения убили одного из ваших сотрудников, — спокойно сказал я, словно ни один день рождения в отделе без этого не обходится.
— Как убили? — он отложил ручку и удивленно приоткрыл рот. — Кого?
Я пожал плечами и вздохнул.
— Не знаю. Я хотел у вас об этом спросить. Может, вы знаете, у кого был день рождения. Потому как убили как раз именинника.
Хотя в этом я уверен не был, просто предложил ему одну из моих версий. Почему-то она казалась мне более вероятной. Ведь обычного гостя могли убить в любое другое время, а совсем не на чьем-то дне рождения! А именинника лучше всего грохнуть в торжественный момент жизни. В назидание другим.
Шеф серьезно задумался. На его лбу забегали стайки морщин, и даже как будто на голове зашевелились реденькие волосики, разгоняя заснувшие извилины.
— Так, кого же могли у нас убить? — задумчиво пробормотал он и почесал макушку. — Может, финансового директора? Что-то он последнее время играет в непонятные игры. Да, точно, вот его давно пора того…завалить. Значит, кого-то он серьезно достал! Вот и допрыгался! Все, отплясался! Так ему и надо! Ну и отлично! Теперь погуляем!
Шеф даже как-то радостно отнесся к этому событию, словно давно лелеял эту идею, и, наконец, она осуществилась. Он заулыбался и энергично потер руки.
— А его случайно зовут не Славик? — уточнил я. — То есть не Вячеслав?
— Нет, — пробормотал шеф. — Его зовут Баграм Карапетов.
— А как он выглядит? Такой молодой, лет тридцати пяти, с широкими скулами и большим лбом?
Борис Семеныч расстроено помотал головой.
— Нет. Совсем нет. Ему уже за пятьдесят. И лицо у него худое и вытянутое.
— Тогда это не он. То есть не его.
— Жаль, — сокрушенно сказал Борис Семеныч.
Я вдохновился моим расследованием и решил пойти дальше. Если сейчас узнаю, кого же все-таки убили, то легко выясню, за что, а там уже проще простого будет узнать, кто это сделал. Ясно ведь — тот, кому это было выгодно!
— А у вас еще нет кого-нибудь на примете? — поинтересовался я.
— Почему это нет! — возмутился шеф. — Я бы тут столько этих… нахлебников… устранил. Присосались, понимаешь… И зам по общим уже всех достал, и главбух вечно во все свой нос сует, и зав складом о своем кармане слишком беспокоится. Тут по многим пуля плачет!
Да, похоже, мое расследование зашло в тупик! Уж слишком много подозреваемых в убийстве. Вернее, подозреваемых в том, что их убили. Вот подозреваемых в совершении этого убийства как раз ни одного! За исключением меня. То есть я — единственный подозреваемый. И от этой версии пока отказываться нельзя. Ведь никто не знает, что может совершить человек в состоянии сильного опьянения. Вдруг это я вчера этого мужика грохнул, а утром проснулся и… ничего не помню! Нет, об этом даже думать страшно! Выходит, мне надо найти убийцу не справедливости ради, а чтобы с себя подозрение снять!
Я встал со стула, открыл дверь и хотел было выйти из кабинета. Но что-то меня остановило. Все-таки нельзя уходить с работы, не отпросившись.
— Я отбегу на полчасика? — спросил я.
Шеф задрал рукав пиджака и посмотрел на часы.
— Не больше. У нас работы невпроворот.
— Одна нога здесь, другая там! — бодро сказал я и вышел в приемную.
Но за дверью его кабинета моя бодрость улетучилась без следа. Что теперь делать, куда направиться? Работать не имеет смысла, поскольку я не знаю, кем я работаю и что мне делать. Я не такой человек, чтобы просто так штаны протирать. Мне нужна конкретная задача. Задачи нет, я не человек.
Ладно, для начала надо повидаться с женой. Позвоню ей, договорюсь о встрече, все объясню, она поймет. Конечно, будет ругать, что домой вчера не пришел, но что делать! Придется повиниться. С каждым такое может случиться. Все-таки день рождения у друга нечасто бывает, хотелось ему сделать приятное. Узнать бы только, что это был за друг!
И тут меня поразил один вопиющий факт! Я даже опустился на близстоящий стул от недоумения. Ноги не держали меня. Я никак не ожидал такого поворота дела! Ведь я не только забыл имя друга, я забыл имя моей жены и даже забыл, как она выглядит! Вот не помню, и все тут! Как отрезало! Кстати, номер ее рабочего телефона я тоже забыл! Вот те раз! Как же я ей позвоню? Как договорюсь о встрече? Придется отправляться домой…
Куда домой? Нет, вы подумайте, до чего я докатился! Адреса-то я тоже не помню! Своего собственного, по которому прописан и даже живу какое-то длительное время. Даже не представляю себе, в какой стороне мой дом находится. Узнал бы, какая сволочь ударила меня по голове, убил бы собственными руками! Все мне отбил! Все, чем была заполнена моя бедная головушка, вылетело напрочь. И сколько бы я ни напрягал остатки памяти, я не мог его вспомнить. Как же мне узнать адрес, у кого? У шефа я его точно не узнаю! Он даже не знает, работаю я у него или нет. Может, в отделе кадров узнать?
Я вернулся на рабочее место. Парень вовсю работал за кульманом, чертил свои линии и стирал что-то ластиком. Карандаш так и мелькал в его руке. Чего не работать, когда знаешь, что делать? А если не знаешь?
— Где у вас тут отдел кадров? — грозно уточнил я, словно собирался произвести чистку этих самых кадров.
Парень даже испуганно покосился на меня.
— На первом этаже в другом крыле, — пробормотал он.
— Пойду, выясню у них, кем я работаю! — сообщил я. — А заодно узнаю, чьи похороны они готовят! Там-то должны знать, кого пора списывать со счетов!
И я отправился в отдел кадров. Довольно быстро его нашел, расспросив по пути еще парочку сотрудников. В маленькой каморке со шкафами сидела миловидная девушка и, уткнувшись в монитор компьютера, гоняла по квадратам разноцветные шарики. Шарики разбегались, соединялись и исчезали один за другим. Она даже не могла оторваться от своего увлекательного занятия, когда я возник в ее комнате.
— Здрасьте! — сказал я и заглянул в экран. Количество шариков резко уменьшилось. И я сказал: — У вас не хватает шариков в верхней части!
— Я их уже сбросила, вы что! — был ответ. — Они мне больше не нужны.
— Смотри, как интересно! — усмехнулся я.
— А вам что нужно?
Она бросила на меня равнодушный взгляд и уставилась обратно в монитор. Шарики прыгали по полю, как зайцы. Она ловила их мышкой и убивала одного за другим.
— Нельзя ли посмотреть мою учетную карточку?
— А вы что, у нас работаете?
— Работаю, — сказал я неуверенно. — Вроде бы. Просто хочу уточнить некоторые данные!
— Только с разрешения начальника, — спокойно сообщила она. — Все данные сотрудников засекречены.
— И мои тоже?
— Естественно. Чем вы лучше других?
Я пожал плечами. Действительно, ничем. Я даже хуже других. Другие хоть что-то помнят, а у меня от памяти остались только какие-то рваные лоскутки. А человек без памяти, это все равно что чурка для колки дров. Но у меня было одно маленькое преимущество.
— Пожалуй, только тем, что я хочу посмотреть свои данные. Понимаете, свои! Свой домашний адрес и свой номер телефона.
Девушка мило улыбнулась и махнула ручкой в сторону начальственного кабинета.
— К начальнику! Если он разрешит, я вам эти данные сообщу. Только его нет. Он уехал.
Я растерянно вздохнул. Так, дело запутывается все больше, и пока даже не сдвинулось с мертвой точки! Похоже, в этом сверхсекретном предприятии засекречены даже имена сотрудников. Тогда я вовек не узнаю своего собственного.
— Ладно, так и быть! — твердо сказал я. — Обещаю вам за это коробку шоколадных конфет. Даже две коробки.
Девушка любила сладкое. Я попал в самую точку.
— Ну, ладно, черт с вами! Как ваша фамилия?
Я открыл рот, чтобы назвать свою фамилию, и не смог его закрыть. Вернее, не смог произнести ни звука и так и стоял с открытым ртом. Потому как своей фамилии я не помнил. То есть я ее забыл. Совершенно вылетела из головы! Вот что делает с человеком водка! Похоже, мы праздновали день рождения не один вечер, а как минимум неделю. Только неделя запоя могла отшибить у меня начисто всю память без остатка, так что потерялось даже такое близкое и родное слово. И удар по темечку только усугубил мою потерю. Вот это уже переходит все границы разумного. Это уже последняя стадия. После которой наступает смерть. Интересно, почему я еще дышу? Наверное, потому, что хочу жить. Причем под своей фамилией и по своему домашнему адресу.
— Вы же должны знать всех сотрудников в лицо! — как можно доверительней улыбнулся я, чтобы она сочла это за шутку. Хотя мне было совсем не до шуток. — И меня тоже!
— А я вас не знаю! — Она была холодна, как глыба льда. — Давайте фамилию!
Так, это препятствие мне не преодолеть. Фамилию я не помню, а она без фамилии ничего мне не скажет. Замкнутый круг! Если только…
— Вы знаете, милая девушка, у меня очень смешная фамилия, и я не хочу ее называть. Вы будете смеяться. Когда я ее называю, все просто лежат от смеха!
Она удивленно подняла брови и сказала устало:
— Ну и как тогда я вас найду?
— По фото! Ведь наверняка у вас есть все фотографии сотрудников.
— Черт знает что!
Девушка открыла металлический шкафчик, выдвинула оттуда ящик с карточками персонала и принялась их лениво перелистывать. Наконец, нашла подходящую, посмотрела на меня, сверилась с фотографией и выудила карточку на свет божий. Вверху карточки было наклеено маленькое черно-белое фото четыре на шесть.
— Это вы? — спросила она и показала мне меня.
Я себя не узнал. То есть возможно это был я, но сильно измененный, как обычно бывает. Практически всегда человек не очень похож на свое фото. К тому же в виду отсутствия зеркала я не мог проверить подлинность. Пришлось присмотреться повнимательней. Лицо мужчины на фото было довольно упитанным, чего я про себя сказать не могу. Хотя за годы работы в этом сверхсекретном учреждении я мог и похудеть. Вообще-то я плохо помнил свой внешний облик, поэтому не мог сказать с точностью, я это или не я.
— А что, я похож на него?
— Да вроде! — кивнула девушка. — Точно, точно, это вы! Просто здесь на фото вы моложе. А сейчас уже постарели. Так что даже трудно узнать. Но черты лица ваши. Как пить дать! Только фамилия так себе, ничего особенного. Совсем не смешная. Обычная фамилия.
Я взял карточку в руки. Ладно, если девушка говорит, что это я, значит, так оно и есть. Ей со стороны видней! Так, что здесь написано? Федор Павлович Иванов. Домашний адрес — Оружейная улица, дом десять, квартира шестьдесят три. И номер домашнего телефона. Жена — Надежда Васильевна Иванова. И ее рабочий телефон. Наверное, вписали сюда на всякий случай. То есть, если что-то случится с ее мужем, будет куда позвонить.
Конечно, можно все это запомнить, но лучше не полагаться на память. Она у меня с норовом. Что-то помнит, что-то нет. Особенно когда бьют по ней тяжелыми предметами.
— У вас нет листочка бумажки и ручки?
Девушка недовольно хмыкнула и выложила передо мной квадратный листочек и шариковую ручку. Я быстренько переписал данные с карточки на бумажку. Все, что мне нужно было узнать, я узнал!
— Спасибочки! Завтра занесу конфеты.
Я повернулся к двери, но вдруг подумал о том, что с женой могу встретиться уже сейчас. Я бросил взгляд на телефон, стоящий на столе у девушки.
- Можно позвонить? — на всякий случай спросил я.
- Ладно, звоните, — вздохнула она. — Через девятку.
Я взял трубку, набрал номер и стал слушать длинные гудки.
Мне ответил женский голос. Голос моей жены. Я его сразу и не узнал. Почему-то мне казалось, что у моей жены более нежный голосок. И спросил для большей уверенности:
— Надя?
— Да! — ответила жена. — Я слушаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50