.. Ответьте-ка мне лучше вот на такой вопрос. Могли бы мы туда попасть раньше, чем туда доберется линия фронта?
– Не понимаю. – Раш взглянул на Уиллса и увидел, что тот хмурится.
– Объясню. Партизанская война, диверсионные действия. Это происходит сплошь и рядом. Я имею в виду рейд.
Раш покачал головой – не в знак отрицания, а чтобы стряхнуть усталость, которая вновь накатила на него.
– Какое это имеет отношение ко мне?
– Не знаю. Просто рассуждаю вслух. Конечно, вывод будет зависеть от целого ряда обстоятельств. Например, где именно находится архив. Конечно, если он расположен где-нибудь в центре Берлина, рейд вряд ли возможен. Но если он где-нибудь на отшибе? Вдруг это место расположено где-нибудь в стороне и рейд туда возможен? Так возможен он или нет?
Раш смотрел на американца очень внимательно. Туман, окутывавший его усталый мозг, рассеивался бесследно – немец внутренне напрягся, мысль работала очень быстро. Раш представил себе свободу, открытое пространство, подступы к замку, взлетное поле...
– Так что?
Ответ на этот вопрос никоим образом его не выдаст. Ведь армии союзников наступают на Германию с разных сторон – за исключением швейцарской границы.
– Это возможно, – сказал Раш.
– Ну вот и отлично. Можете мне пока ничего больше не говорить. Теперь представьте себе, что мы устроим рейд, и представьте себе, что его возглавите вы.
– Ну, по-моему, это уже слишком, – возмутился Уиллс.
– Подождите, – остановил его жестом Паттерсон.
Американец не сводил глаз с Раша. Тот едва заметно прищурился, морщины на лбу разгладились.
– С вами будет ваш испанский паспорт, письменная гарантия, которую вы требуете, – хоть я и не понимаю, зачем она вам нужна. Кроме того, вы получите солидный куш. Не фунты, не доллары, не песеты – пересекать границу, имея при себе крупную сумму, небезопасно. У вас будут с собой... скажем, бриллианты. Ну как?
Паттерсон взглянул на Уиллса, который удивленно переводил взгляд с него на Раша и обратно.
– Это невозможно, – пробормотал комиссар.
– Еще как возможно, – уверил его американец.
Раш колебался. Все его существо протестовало, подсказывало: это ловушка. Слишком уж привлекательным выглядел план. Раш не верил в неожиданные вспышки вдохновения. Он имел дело с ловкими, умными людьми, которые скорее всего заранее рассчитали, на что должен клюнуть такой человек, как Раш: он любит действие, любит деньги, любит сам сражаться за свое будущее. Раш сидел неподвижно, пытаясь сообразить, где здесь ловушка, но у него ничего не выходило. В конце концов, американец не мог составить этот план заранее – ведь он не знал, возможен ли рейд в принципе. Где-то здесь должна быть зацепка, капкан, но где? Проклятая усталость!
В конце концов немец сказал:
– Задумано неплохо. Мне нужно пораскинуть мозгами, но не сейчас, а на свежую голову. Я слишком устал и хочу спать. – Он взмахнул пистолетом. – Спать, однако, я не могу, потому что рискую лишиться своей единственной защиты. Придумайте что-нибудь, чтобы я мог спокойно отдохнуть. Если не придумаете, – он снова взмахнул пистолетом, – мне придется пустить себе пулю в лоб.
– Я сам буду вас охранять, – поспешно воскликнул Паттерсон.
Уиллс даже удивился такому энтузиазму.
– Ну да, и заберете пистолет, пока я буду спать.
– Ни за что на свете.
– Не знаю, по-моему, в нынешней ситуации спокойно поспать вам не удастся, – вмешался Уиллс. – У вас слишком завышенные требования по поводу мер безопасности.
– Может быть, камера, запирающаяся изнутри? – предложил Паттерсон.
Раш покачал головой, по-прежнему держа пистолет приставленным к подбородку.
– Почему, собственно, нет?
– Откуда он знает, нет ли еще одного ключа? – сказал Уиллс. – На его месте я бы не согласился. – Тут комиссар вспомнил кое-что и злорадно улыбнулся. – Послушайте, Паттерсон, по-моему, вы как-то хвастались, что умеете водить самолет.
– Да, умею.
Уиллс благодушно заулыбался, стараясь, чтобы злорадство не прозвучало у него в голосе.
– Тогда можно предложить вот что. Берем легкий грузовой самолет, не приспособленный для полета в режиме автопилота. Вы садитесь за штурвал и не можете от него ни на секунду оторваться – иначе самолет разобьется. Летаете по небу часа три, а Раш спит себе сзади, в грузовом отсеке. У него при себе пистолет, вы безоружны, между вами запертая на засов дверь. Или мое предложение вам кажется безрассудным?
– Безрассудным, черт подери! – возмутился Паттерсон. – У него ведь деньги в ирландском банке. Он может заставить меня лететь в Дублин.
Уиллс наслаждался ситуацией. Конечно, это было не очень достойно с его стороны, но зато очень приятно.
– Нет, герр Раш ни за что так не поступит, правда ведь? В Ирландии за ним будут охотиться наши люди, а это не очень безопасно. Рано или поздно его схватят.
– Три часа летать по небу кругами, сумасшедший дом какой-то, – возмутился Паттерсон.
– Зато довольно практично, – заметил Уиллс. – Как вам мой план, герр Раш?
Раш задумался. План ему нравился, к тому же он чувствовал, что его силы на исходе. Немец кивнул.
– Ну и отлично. – Уиллс шлепнул себя ладонью по колену.
Паттерсон, поняв, что его поймали на крючок, постарался сохранить достойную мину, но все-таки не удержался от шпильки:
– Надеюсь, в вашей стране найдется надежный самолет?
– Ничего, для вас мы отыщем американский, – сладким голосом ответил Уиллс.
* * *
Через четыре с половиной часа Паттерсон и Раш ехали на машине, возвращаясь с аэродрома. Сон не только помог Рашу восстановить силы, но и установил между немцем и американцем что-то вроде взаимопонимания. Кроме того, Паттерсон использовал время для того, чтобы лучше обдумать план.
Когда они вернулись на базу Интеллидженс сервис, Паттерсон сказал:
– Итак, вы получаете бумаги, получаете бриллианты на пятьдесят тысяч долларов. Конечно, сумма крупная, но на всю жизнь ее не хватит. Зато после операции, когда вы попадете в Мадрид, вас там будут ждать деньги. Сколько их там, Уиллс? Пятьдесят тысяч?
– Столько, сколько вы туда положили, – ответил Уиллс.
Паттерсон улыбнулся:
– Это деньги корпорации «Ко-лект». А у них денег куры не клюют.
Раш как следует обдумал предложение Паттерсона – на это понадобился час. Все это время немец сидел в своей камере один, глядя в ствол пистолета. Он знал, что лучших условий ему не добиться, а альтернатива ясна: или увлекательное приключение, или бесславная смерть. Конечно, он не мог доверять ни Уиллсу, ни Паттерсону, ни Колвину, зато он верил в себя.
В конце концов Раш встал и стукнул в дверь. Когда появился Паттерсон, немец произнес всего одно слово:
– Вевельсбург.
Однако пистолет по-прежнему держал наготове.
– Вевельсбург? Где это?
– Между Падерборном и Бюреном, в Вестфалии. Деревня, старый замок. Замок принадлежит Гиммлеру.
* * *
Раш ждал – если его обманывали, это должно было выясниться именно сейчас. Он сообщил самую важную информацию. Сейчас англичане и американцы в принципе могли обойтись и без него – организовать рейд сами, использовать своих собственных коммандос, а в их распоряжении были отличные специалисты. Слово «Вевельсбург» было главным аргументом в споре, теперь Раш остался безоружным.
Его отвели в другую комнату, где не было ни проволочной сетки, ни охранников, зато стояли кресла, столик, бутылка коньяка и бокалы.
– Да уберите вы эту штуку к черту, – показал Паттерсон на маузер. – Лучше выпейте.
Раш не шевельнулся. Пистолет по-прежнему был направлен ему под подбородок.
Паттерсон уселся, налил себе старого, дорогого «круазе». Потом взглянул на Раша.
– Я знаю, о чем вы сейчас думаете. Ответ прост: у вас это получится лучше.
Раш кивнул:
– Но я не могу дать вам твердых гарантий.
– Я понимаю, твердых гарантий в таком деле не даст никто. Но с вашим участием наши шансы увеличиваются. Вы ведь знаете местность.
– Очень хорошо.
– Вы знаете, где там что расположено, где находится архив и так далее.
– Да.
– Вот видите, было бы безумием затевать рейд без вас. Уберите пистолет.
Раш слабо улыбнулся.
– Вы мне предлагаете сложить оружие, да?
– На время. Если хотите, можете оставить маузер себе. Нам нужно как следует все обговорить. – Паттерсон повернулся к Уиллсу: – Много ли у вас пленных эсэсовцев?
– Сколько угодно, самые классические экземпляры, – ответил Уиллс. Ему очень не нравилось, как ведет дело Паттерсон. – Послушайте, мне не верится, что вы сможете перевербовать этих людей. Поймите, я возражаю не из этических соображений.
Раш посмотрел на англичанина, потом на американца.
– В каком смысле «перевербовать»?
Паттерсон ответил:
– Вы собираетесь напасть на замок, охраняемый эсэсовским гарнизоном. Хочу, чтобы вы взяли с собой настоящих эсэсовцев.
– Вряд ли вы их найдете, – возразил Уиллс. – Лучше послать туда...
– Нет-нет, – отмахнулся от него Паттерсон. – Нам нужно, чтобы все было натурально. Одно дело – уничтожить замок. Для этого достаточно рейнджеров, коммандос, специалистов по взрывному делу. Для такой операции, как наша, нужны настоящие, а не поддельные эсэсовцы. – Он обернулся к Рашу: – Могли бы вы отобрать четверых или пятерых?
Раш задумчиво поморгал, потом сказал:
– А им хорошо заплатят?
– Да.
– Тогда проблем не будет.
– "Моя честь – преданность", – иронически процитировал Уиллс.
Раш взглянул на него ледяным взглядом.
– Такие люди есть в любой армии. В вашей тоже. – Потом обернулся к Паттерсону: – Отвезите меня туда, я сам подберу людей.
Паттерсон налил «круазе» в бокал и протянул немцу.
– Отлично. Выпьем за Вевельсбург.
Раш ответил ему долгим взглядом, потом поднял бокал, отхлебнул и сказал:
– За Вевельсбург.
– И еще одно, – сказал американец. – Вам придется взять с собой пассажира.
Позднее, оставшись наедине с Паттерсоном, Уиллс заметил:
– Может получиться очень неприятная история.
– Черт вас подери, Уиллс, вы же знаете этого человека. Знаете его биографию, знаете его образ мыслей. Достаточно только взглянуть на него, и сразу видно...
– Что он опасен и изобретателен. Согласен – это сразу видно. Но ведь он не из наших. Мы с вами думаем, что подцепили его на крючок, но откуда нам знать, что у него самого на уме? Мы знаем только, что он эсэсовец, причем из лучших эсэсовцев. А в СС главное – преданность.
Паттерсон немного подумал и сказал:
– Ваша ошибка вот в чем: вы недооцениваете две вещи – силу ненависти и силу денег.
– Смотрите, вам решать, – пожал плечами Уиллс.
– То-то и оно. Значит, будем играть по-моему.
* * *
Паттерсон сам установил сумму награды для каждого из четверых остальных членов группы Раша. Можно было подумать, что американец с огромным удовольствием расшвыривает направо и налево деньги корпорации «Ко-лект». Раш выбрал членов группы в лагерях для военнопленных – на это понадобилось три дня. Раш очень тщательно подошел к этому делу. Сначала он долго изучал списки пленных эсэсовцев, потом отобрал двадцать человек для беседы, а окончательно остановил свой выбор только на четверых.
Гауптштурмфюрер Хайден попался ему на глаза в лагере Кендал, в Озерном районе. Они были знакомы и раньше – Хайден, здоровенный, крутолобый шваб, участвовал вместе с Рашем в рейде на Гран-Сассо. В начале тридцатых Хайден служил в Сахаре, во французском Иностранном легионе.
Второй из членов группы тоже был знаком Рашу, хоть и не так хорошо, как Хайден. Этого человека, ефрейтора «Лейбштандарта», звали Монке; у него на обшлагах была серебряная ленточка с надписью «Адольф Гитлер». Монке, как и Раш, участвовал в Арденнском рейде, но попал в плен под Уфализом, когда в топливном баке кончился бензин. Раш знал, что Монке – отличный солдат. Вопрос заключался в том, действительно ли Монке так уж предан фюреру. Рашу уже пришлось отказаться от нескольких отличных кандидатов, потому что даже плен, даже перспектива грядущего суда не заставили этих людей отказаться от веры в Гитлера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
– Не понимаю. – Раш взглянул на Уиллса и увидел, что тот хмурится.
– Объясню. Партизанская война, диверсионные действия. Это происходит сплошь и рядом. Я имею в виду рейд.
Раш покачал головой – не в знак отрицания, а чтобы стряхнуть усталость, которая вновь накатила на него.
– Какое это имеет отношение ко мне?
– Не знаю. Просто рассуждаю вслух. Конечно, вывод будет зависеть от целого ряда обстоятельств. Например, где именно находится архив. Конечно, если он расположен где-нибудь в центре Берлина, рейд вряд ли возможен. Но если он где-нибудь на отшибе? Вдруг это место расположено где-нибудь в стороне и рейд туда возможен? Так возможен он или нет?
Раш смотрел на американца очень внимательно. Туман, окутывавший его усталый мозг, рассеивался бесследно – немец внутренне напрягся, мысль работала очень быстро. Раш представил себе свободу, открытое пространство, подступы к замку, взлетное поле...
– Так что?
Ответ на этот вопрос никоим образом его не выдаст. Ведь армии союзников наступают на Германию с разных сторон – за исключением швейцарской границы.
– Это возможно, – сказал Раш.
– Ну вот и отлично. Можете мне пока ничего больше не говорить. Теперь представьте себе, что мы устроим рейд, и представьте себе, что его возглавите вы.
– Ну, по-моему, это уже слишком, – возмутился Уиллс.
– Подождите, – остановил его жестом Паттерсон.
Американец не сводил глаз с Раша. Тот едва заметно прищурился, морщины на лбу разгладились.
– С вами будет ваш испанский паспорт, письменная гарантия, которую вы требуете, – хоть я и не понимаю, зачем она вам нужна. Кроме того, вы получите солидный куш. Не фунты, не доллары, не песеты – пересекать границу, имея при себе крупную сумму, небезопасно. У вас будут с собой... скажем, бриллианты. Ну как?
Паттерсон взглянул на Уиллса, который удивленно переводил взгляд с него на Раша и обратно.
– Это невозможно, – пробормотал комиссар.
– Еще как возможно, – уверил его американец.
Раш колебался. Все его существо протестовало, подсказывало: это ловушка. Слишком уж привлекательным выглядел план. Раш не верил в неожиданные вспышки вдохновения. Он имел дело с ловкими, умными людьми, которые скорее всего заранее рассчитали, на что должен клюнуть такой человек, как Раш: он любит действие, любит деньги, любит сам сражаться за свое будущее. Раш сидел неподвижно, пытаясь сообразить, где здесь ловушка, но у него ничего не выходило. В конце концов, американец не мог составить этот план заранее – ведь он не знал, возможен ли рейд в принципе. Где-то здесь должна быть зацепка, капкан, но где? Проклятая усталость!
В конце концов немец сказал:
– Задумано неплохо. Мне нужно пораскинуть мозгами, но не сейчас, а на свежую голову. Я слишком устал и хочу спать. – Он взмахнул пистолетом. – Спать, однако, я не могу, потому что рискую лишиться своей единственной защиты. Придумайте что-нибудь, чтобы я мог спокойно отдохнуть. Если не придумаете, – он снова взмахнул пистолетом, – мне придется пустить себе пулю в лоб.
– Я сам буду вас охранять, – поспешно воскликнул Паттерсон.
Уиллс даже удивился такому энтузиазму.
– Ну да, и заберете пистолет, пока я буду спать.
– Ни за что на свете.
– Не знаю, по-моему, в нынешней ситуации спокойно поспать вам не удастся, – вмешался Уиллс. – У вас слишком завышенные требования по поводу мер безопасности.
– Может быть, камера, запирающаяся изнутри? – предложил Паттерсон.
Раш покачал головой, по-прежнему держа пистолет приставленным к подбородку.
– Почему, собственно, нет?
– Откуда он знает, нет ли еще одного ключа? – сказал Уиллс. – На его месте я бы не согласился. – Тут комиссар вспомнил кое-что и злорадно улыбнулся. – Послушайте, Паттерсон, по-моему, вы как-то хвастались, что умеете водить самолет.
– Да, умею.
Уиллс благодушно заулыбался, стараясь, чтобы злорадство не прозвучало у него в голосе.
– Тогда можно предложить вот что. Берем легкий грузовой самолет, не приспособленный для полета в режиме автопилота. Вы садитесь за штурвал и не можете от него ни на секунду оторваться – иначе самолет разобьется. Летаете по небу часа три, а Раш спит себе сзади, в грузовом отсеке. У него при себе пистолет, вы безоружны, между вами запертая на засов дверь. Или мое предложение вам кажется безрассудным?
– Безрассудным, черт подери! – возмутился Паттерсон. – У него ведь деньги в ирландском банке. Он может заставить меня лететь в Дублин.
Уиллс наслаждался ситуацией. Конечно, это было не очень достойно с его стороны, но зато очень приятно.
– Нет, герр Раш ни за что так не поступит, правда ведь? В Ирландии за ним будут охотиться наши люди, а это не очень безопасно. Рано или поздно его схватят.
– Три часа летать по небу кругами, сумасшедший дом какой-то, – возмутился Паттерсон.
– Зато довольно практично, – заметил Уиллс. – Как вам мой план, герр Раш?
Раш задумался. План ему нравился, к тому же он чувствовал, что его силы на исходе. Немец кивнул.
– Ну и отлично. – Уиллс шлепнул себя ладонью по колену.
Паттерсон, поняв, что его поймали на крючок, постарался сохранить достойную мину, но все-таки не удержался от шпильки:
– Надеюсь, в вашей стране найдется надежный самолет?
– Ничего, для вас мы отыщем американский, – сладким голосом ответил Уиллс.
* * *
Через четыре с половиной часа Паттерсон и Раш ехали на машине, возвращаясь с аэродрома. Сон не только помог Рашу восстановить силы, но и установил между немцем и американцем что-то вроде взаимопонимания. Кроме того, Паттерсон использовал время для того, чтобы лучше обдумать план.
Когда они вернулись на базу Интеллидженс сервис, Паттерсон сказал:
– Итак, вы получаете бумаги, получаете бриллианты на пятьдесят тысяч долларов. Конечно, сумма крупная, но на всю жизнь ее не хватит. Зато после операции, когда вы попадете в Мадрид, вас там будут ждать деньги. Сколько их там, Уиллс? Пятьдесят тысяч?
– Столько, сколько вы туда положили, – ответил Уиллс.
Паттерсон улыбнулся:
– Это деньги корпорации «Ко-лект». А у них денег куры не клюют.
Раш как следует обдумал предложение Паттерсона – на это понадобился час. Все это время немец сидел в своей камере один, глядя в ствол пистолета. Он знал, что лучших условий ему не добиться, а альтернатива ясна: или увлекательное приключение, или бесславная смерть. Конечно, он не мог доверять ни Уиллсу, ни Паттерсону, ни Колвину, зато он верил в себя.
В конце концов Раш встал и стукнул в дверь. Когда появился Паттерсон, немец произнес всего одно слово:
– Вевельсбург.
Однако пистолет по-прежнему держал наготове.
– Вевельсбург? Где это?
– Между Падерборном и Бюреном, в Вестфалии. Деревня, старый замок. Замок принадлежит Гиммлеру.
* * *
Раш ждал – если его обманывали, это должно было выясниться именно сейчас. Он сообщил самую важную информацию. Сейчас англичане и американцы в принципе могли обойтись и без него – организовать рейд сами, использовать своих собственных коммандос, а в их распоряжении были отличные специалисты. Слово «Вевельсбург» было главным аргументом в споре, теперь Раш остался безоружным.
Его отвели в другую комнату, где не было ни проволочной сетки, ни охранников, зато стояли кресла, столик, бутылка коньяка и бокалы.
– Да уберите вы эту штуку к черту, – показал Паттерсон на маузер. – Лучше выпейте.
Раш не шевельнулся. Пистолет по-прежнему был направлен ему под подбородок.
Паттерсон уселся, налил себе старого, дорогого «круазе». Потом взглянул на Раша.
– Я знаю, о чем вы сейчас думаете. Ответ прост: у вас это получится лучше.
Раш кивнул:
– Но я не могу дать вам твердых гарантий.
– Я понимаю, твердых гарантий в таком деле не даст никто. Но с вашим участием наши шансы увеличиваются. Вы ведь знаете местность.
– Очень хорошо.
– Вы знаете, где там что расположено, где находится архив и так далее.
– Да.
– Вот видите, было бы безумием затевать рейд без вас. Уберите пистолет.
Раш слабо улыбнулся.
– Вы мне предлагаете сложить оружие, да?
– На время. Если хотите, можете оставить маузер себе. Нам нужно как следует все обговорить. – Паттерсон повернулся к Уиллсу: – Много ли у вас пленных эсэсовцев?
– Сколько угодно, самые классические экземпляры, – ответил Уиллс. Ему очень не нравилось, как ведет дело Паттерсон. – Послушайте, мне не верится, что вы сможете перевербовать этих людей. Поймите, я возражаю не из этических соображений.
Раш посмотрел на англичанина, потом на американца.
– В каком смысле «перевербовать»?
Паттерсон ответил:
– Вы собираетесь напасть на замок, охраняемый эсэсовским гарнизоном. Хочу, чтобы вы взяли с собой настоящих эсэсовцев.
– Вряд ли вы их найдете, – возразил Уиллс. – Лучше послать туда...
– Нет-нет, – отмахнулся от него Паттерсон. – Нам нужно, чтобы все было натурально. Одно дело – уничтожить замок. Для этого достаточно рейнджеров, коммандос, специалистов по взрывному делу. Для такой операции, как наша, нужны настоящие, а не поддельные эсэсовцы. – Он обернулся к Рашу: – Могли бы вы отобрать четверых или пятерых?
Раш задумчиво поморгал, потом сказал:
– А им хорошо заплатят?
– Да.
– Тогда проблем не будет.
– "Моя честь – преданность", – иронически процитировал Уиллс.
Раш взглянул на него ледяным взглядом.
– Такие люди есть в любой армии. В вашей тоже. – Потом обернулся к Паттерсону: – Отвезите меня туда, я сам подберу людей.
Паттерсон налил «круазе» в бокал и протянул немцу.
– Отлично. Выпьем за Вевельсбург.
Раш ответил ему долгим взглядом, потом поднял бокал, отхлебнул и сказал:
– За Вевельсбург.
– И еще одно, – сказал американец. – Вам придется взять с собой пассажира.
Позднее, оставшись наедине с Паттерсоном, Уиллс заметил:
– Может получиться очень неприятная история.
– Черт вас подери, Уиллс, вы же знаете этого человека. Знаете его биографию, знаете его образ мыслей. Достаточно только взглянуть на него, и сразу видно...
– Что он опасен и изобретателен. Согласен – это сразу видно. Но ведь он не из наших. Мы с вами думаем, что подцепили его на крючок, но откуда нам знать, что у него самого на уме? Мы знаем только, что он эсэсовец, причем из лучших эсэсовцев. А в СС главное – преданность.
Паттерсон немного подумал и сказал:
– Ваша ошибка вот в чем: вы недооцениваете две вещи – силу ненависти и силу денег.
– Смотрите, вам решать, – пожал плечами Уиллс.
– То-то и оно. Значит, будем играть по-моему.
* * *
Паттерсон сам установил сумму награды для каждого из четверых остальных членов группы Раша. Можно было подумать, что американец с огромным удовольствием расшвыривает направо и налево деньги корпорации «Ко-лект». Раш выбрал членов группы в лагерях для военнопленных – на это понадобилось три дня. Раш очень тщательно подошел к этому делу. Сначала он долго изучал списки пленных эсэсовцев, потом отобрал двадцать человек для беседы, а окончательно остановил свой выбор только на четверых.
Гауптштурмфюрер Хайден попался ему на глаза в лагере Кендал, в Озерном районе. Они были знакомы и раньше – Хайден, здоровенный, крутолобый шваб, участвовал вместе с Рашем в рейде на Гран-Сассо. В начале тридцатых Хайден служил в Сахаре, во французском Иностранном легионе.
Второй из членов группы тоже был знаком Рашу, хоть и не так хорошо, как Хайден. Этого человека, ефрейтора «Лейбштандарта», звали Монке; у него на обшлагах была серебряная ленточка с надписью «Адольф Гитлер». Монке, как и Раш, участвовал в Арденнском рейде, но попал в плен под Уфализом, когда в топливном баке кончился бензин. Раш знал, что Монке – отличный солдат. Вопрос заключался в том, действительно ли Монке так уж предан фюреру. Рашу уже пришлось отказаться от нескольких отличных кандидатов, потому что даже плен, даже перспектива грядущего суда не заставили этих людей отказаться от веры в Гитлера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45