– Война почти закончена. Что дальше? – спросил Раш у Монке.
– Если я останусь жив?
– Вам может быть предоставлен такой шанс. Как вы собираетесь жить дальше?
– Попробую раздобыть денег.
– Как?
– Как угодно. Буду банки грабить, если в этих чертовых банках после войны останутся хоть какие-то деньги.
– Как насчет политики?
Монке взглянул на гауптштурмфюрера так, словно тот рехнулся.
– После всего этого? – Он сплюнул на пол.
– Как насчет присяги?
– В задницу вашу присягу. В задницу политику, политиков, всех остальных тоже.
Раш внимательно смотрел на него. Монке считался героем войны, о нем даже писала эсэсовская газета «Дас шварце корпс». На русском фронте Монке совершил какой-то невероятный подвиг. Что-то такое с танками – Раш точно не помнил.
– А собираетесь ли вы воевать?
– Только за деньги. Если будут хорошо платить, я буду драться, как псих.
– Откуда вы родом?
– Из России.
– Что-что?
– Считайте, что из России, – угрюмо подтвердил Монке. – Я родился в Восточной Пруссии, прямо возле польской границы. Больше мне там побывать не придется. Зачем столько вопросов?
– Называйте меня «господин гауптштурмфюрер».
– Зачем столько вопросов, господин гауптштурмфюрер?
– Хочу предложить вам деньги.
– Сколько?
– Довольно много. Что вы готовы сделать ради денег?
– Что я готов сделать ради денег? Что угодно. Чего вы хотите?
– Возможно, придется убивать. Красть.
– Я еще и во взрывчатке разбираюсь, – сообщил Монке.
– Мы будем действовать против немцев.
– Против кого угодно. Лишь бы платили хорошо. Мне нужны такие деньги, на которые можно хорошо пожить. Против немцев, говорите? Да я готов этого фюрера голыми руками разорвать.
– Он не немец, а австриец, – сухо заметил Раш.
– Так чего вы от меня хотите? Сказать, что я готов прикончить еще несколько человек? Я уже столько убивал на своем веку, что несколько лишних трупов меня не испугают. Или вас интересует, по-прежнему ли я считаю, что моя честь – преданность? Черта с два. Хотите знать, не утратил ли я хватку? Давайте устроим проверку. Вы возьмете пистолет, я возьму пистолет, и побегаем друг за другом по горам – на деньги. Можете быть уверены, что я отправлю вас на тот свет. Я ответил на ваши вопросы, господин гауптштурмфюрер?
– Да. Все в порядке. Итак, дело вот в чем. Маленькая группа должна совершить нападение на некий объект, находящийся на территории Германии. Объект охраняется эсэсовцами. Если рейд пройдет успешно, вы получите десять тысяч американских долларов, паспорт, будете перевезены в Испанию и, если хотите, получите там работу. – Раш особенно внимательно наблюдал за Монке, когда говорил об эсэсовцах, но ефрейтор даже глазом не повел.
– Вы понимаете, что вам придется убивать эсэсовцев?
– Я был в Испании. Служил в легионе «Кондор», – мечтательно произнес Монке. – Отличная страна. Много вина, много солнца. Давайте мне скорее оружие, и вперед.
Третьего и четвертого членов группы Раш никогда раньше не видел. Одного из них порекомендовал Хайден. Этого человека звали Зауэр, Хайден служил с ним во Франции в 1940 году, в лагере для военнопленных они встретились случайно. Это была классическая «белокурая бестия»: два метра росту, голубые глаза, точеные черты лица. Раш подумал, что Зауэр похож на несколько идеализированного и приукрашенного Гейдриха. Так и просится на рекламный плакат вербовочного пункта. Зауэр тоже был весь обвешан орденами. Как и Монке, он решил, что с прошлым покончено.
– Моя преданность отныне распространяется только на одного меня, – ответил он на вопрос Раша. – Больше я никому преданным быть не собираюсь. До конца своих дней.
– Тем не менее вам придется хранить верность мне. В течение нескольких дней.
– За десять тысяч долларов можете пользоваться моей верностью в течение целого месяца, – ответил Зауэр.
Четвертый член группы был моложе остальных. Ему было всего двадцать один год, Раш не обратил бы на него внимания, если бы не фамилия.
Когда парень вошел в комнату, увидел мундир Раша (для него специально сшили эсэсовскую форму) и вытянулся по стойке «смирно», гауптштурмфюрер спросил:
– Науйокс ваш родственник?
Молодой человек по фамилии Науйокс улыбнулся:
– Насколько мне известно, нет, господин гауптштурмфюрер. А жаль, я был бы рад такому родству.
– Гордиться особенно нечем, – заметил Раш.
Он смотрел на молодого парня и думал, что тот поразительно похож на Альфреда Хельмута Науйокса, легендарного эсэсовца, человека, по сути дела, начавшего вторую мировую войну. Тридцать первого августа 1939 года по личному приказу Гейдриха Альфред Науйокс, переодетый в польскую форму, напал со своими людьми на радиостанцию в Гляйвице. Эта провокация понадобилась Гитлеру для того, чтобы совершить нападение на Польшу. На счету Науйокса было немало всяких дел: похищения, убийства, изготовление фальшивых денег. Альфред Науйокс был крайне опасным, обаятельным и безжалостным мерзавцем. Раш знал его очень хорошо – настолько хорошо, что предпочел бы знать его поменьше.
Этот второй Науйокс был моложе, но выглядел довольно перспективно. Лучше всего для подобного рейда подошел бы настоящий Науйокс, с сожалением подумал Раш.
– Откуда вы?
– Из Адена, господин гауптштурмфюрер.
Раш удивленно вскинул брови:
– Из Вестфалии?
– Да, господин гауптштурмфюрер. Моя деревня находится между Падерборном и Бюреном.
– Я знаю, где это, Науйокс. Ваша деревня расположена между Вевельсбургом и аэродромом?
– Так точно. Вы знаете эти места, господин гауптштурмфюрер?
– Знаю.
Раш сосредоточенно нахмурился. Кажется, ему здорово повезло. Парень из местных – знает каждую рощицу, каждое поле, ручей, брод. Раш мысленно представил себе окрестности замка. Да, человек, хорошо знающий местность, пришелся бы очень кстати.
– Родители? – спросил он.
– Погибли, господин гауптштурмфюрер. Во время бомбежки Гамбурга.
– Родственники?
– Тетка. Живет в Гамбурге, если еще жива.
– А в Адене?
– Никого, господин гауптштурмфюрер. У нас маленькая ферма, доставшаяся моей матери по наследству. Если я когда-нибудь вернусь в родные края, ферма будет принадлежать мне.
– А вы что, не уверены, что туда вернетесь?
Парень поколебался и ответил:
– Говорят, нас будут судить, господин гауптштурмфюрер. Понимаете, я служил под началом полковника Пайпера.
– А, вы имеете в виду историю с Мальмеди?
Во французской деревне Мальмеди солдаты «Лейбштандарта» под руководством полковника Пайпера устроили массовый расстрел американских военнопленных.
– На самом деле я не был в Мальмеди, господин гауптштурмфюрер.
Раш усмехнулся:
– И можете это доказать?
– Нет, – тоже усмехнулся Науйокс. – Вряд ли.
Соблазн был слишком велик – мальчишка должен был отлично знать подходы к замку. Держался он тихо, смирно, но в глазах у него посверкивали искорки, свидетельствовавшие о том, что из парня может получиться отличный вояка. Точно такие же искорки горели в глазах у самого Скорцени, хоть он в отличие от юного Науйокса, отличался угрюмым фанатизмом.
Раш повторил условия задания: объект в Германии, эсэсовские охранники, денежная премия, освобождение от судебного преследования, хорошая работа в Испании.
Науйокс размышлял не более секунды, потом прямо ответил:
– Большой риск, большая награда. Меня устраивает, господин гауптштурмфюрер.
– А как насчет Гитлера? – спросил Раш.
– Мы что, на него будем охотиться? – изумился юный Науйокс.
– Нет. А жаль. Вы помните вашу присягу?
Науйокс взглянул ему прямо в глаза.
– Когда-то у нас в деревне ходили слухи, что Гитлера похоронят в замке Вевельсбург. Если это произойдет, я с удовольствием вырою ему могилу сам.
* * *
Пять человек – идеальное число, думал Раш. Маленькая группа, которая может свободно передвигаться. Предположим, остатки разбитого взвода. Движемся себе через Германию, чтобы соединиться с частью, от которой отстали. Черный эсэсовский мундир – отличное прикрытие. Жаль, что придется брать с собой какого-то шестого человека. Рашу эта затея не нравилась, но условие есть условие.
И вот они сидели вместе – Хайден, Зауэр, Монке и Науйокс, – чистили оружие и размышляли о будущем. Раш тоже выглядел озабоченным. Ему предстояла встреча с Паттерсоном и Уиллсом, на этой встрече должен быть разработан общий план.
Когда Раш вошел в комнату, кроме. Паттерсона и Уиллса там оказался еще один человек. С первого же взгляда Раш понял, что, несмотря на штатский костюм, перед ним солдат. Это был высокий, худой, седоволосый мужчина. За долгие годы армейской жизни его тело превратилось в некое подобие мореного дуба – только жилы, кости и мускулы. Светлые глаза смотрели властно и решительно. Раш отлично знал этот тип людей – без них не существует ни одна мало-мальски стоящая армия.
Вчетвером они сели за стол. Незнакомец оказался американцем. Представился как полковник К., из штаба генерала Лоутона Коллинза, командующего седьмым корпусом.
– Мое имя вам знать необязательно, – сказал он.
– Расскажите нам о Вевельсбурге, – потребовал Паттерсон.
– Это ни к чему. Достаточно того, что я сам знаю замок, – ответил Раш. – От вас мне нужно только одно – помогите мне туда добраться.
Полковник К. поднял руку.
– Стоп. Я хочу, чтобы вы хорошенько себе уяснили: в разгаре широкомасштабное наступление. Ваш рейд произойдет в непосредственной близости от линии фронта, может повлиять на обстановку.
– Исключено, – ответил Раш. – Маленькая операция, не имеющая никакого стратегического значения.
– Об этом судить не вам, а мне. Если вы не изложите мне план во всех деталях, то не получите никакой поддержки – ни на предварительном этапе, ни на заключительном. Генерал Коллинз командует корпусом, а не таксомоторным парком.
Паттерсон побагровел.
– Полковник, вы знаете, какие у меня полномочия. Вы должны оказать нам всестороннюю поддержку.
– Не всестороннюю, а посильную, – поправил его полковник.
Он явно не собирался упускать инициативу.
– Тем не менее я вам помогу. Но учтите вот что: я подчиняюсь непосредственно генералу Лоутону Коллинзу. Генерал Коллинз подчиняется генералу Джорджу Паттону, а Паттон – генералу Эйзенхауэру. Цепочка очень короткая. Не советую вам вступать с ней в конфликт. А теперь, джентльмены, – полковник мельком взглянул на Раша, словно сомневаясь, что к нему применимо это слово, – давайте приступим к делу. Мне известно, что вы намерены совершить рейд на замок Вевельсбург. Не знаю, с какой целью, да и не хочу знать. Но я должен иметь самое детальное представление о замке и о местности, прежде чем дам санкцию на военную поддержку.
Паттерсон побагровел еще пуще. Он привык давить на людей исподволь, не напрямую, а этот вояка пер вперед как танк.
Раш тоже разозлился. Устройство замка – его собственный секрет, залог его безопасности. Если сразу выложить на стол все карты, можно оказаться не у дел.
– Мы так не договаривались! – рявкнул Раш.
Полковник перебил его:
– Послушайте, гауптштурмфюрер... Гауптштурмфюрер – это капитан, верно? Так вот, капитан, я знаю, что вы тут считаетесь главным специалистом. Понимаю, какие опасения у вас могут возникнуть. Моральный аспект дела – вне моей компетенции. На войне случается разное. Но вы мне должны сообщить всю нужную информацию, иначе я позабочусь о том, чтобы из вашей затеи ничего не вышло. Кое-что о местности нам известно из разведдонесений. Вы должны дополнить картину.
Раш кинул на полковника свирепый взгляд, но решил уступить. В последний раз, мысленно пообещал он себе. Больше уступок они не дождутся.
– Что именно вам уже известно?
– Будем считать, что ничего. Начните с самого начала.
– Хорошо. Тогда начинаю с истории. Замок очень старый, много раз перестраивался. Когда-то принадлежал падерборнским епископам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45