– Спасибо, – поблагодарил я.
– Подать вам шампанское?
– Да, спасибо, – по-испански ответила Альма. Сев на свое место у окна, она посмотрела на нашего друга и спросила:
– Вы присоединитесь к нам, капитан? Он поставил ее вещи на верхнюю полку.
– Нет, спасибо, я на службе, – сказал он.
– Ну, теперь-то уж не о чем беспокоиться.
– Я перестану волноваться только тогда, когда вы взлетите, – возразил он. – Наслаждайтесь шампанским. Уже объявили посадку на самолет, и я хочу быть там со своими людьми. Вернусь через несколько минут.
Стюардесса поставила перед нами бутылку шампанского и фужеры, быстро наполнила их и ушла встречать других пассажиров.
Я чокнулся с Альмой.
– Обслуживание по высшему классу. Гонсалес не спускает с нас глаз. Что же он такое знает, чего не знаем мы?
– Он полицейский, а они любят демонстрировать свою осведомленность.
– По-моему, здесь нечто большее, – сказал я, думая о том, как быстро он появился в туалете. – Но я не жалуюсь. Если бы не он, мы сидели бы по уши в дерьме.
– Все закончилось благополучно, и мы летим в Штаты.
– Да, – согласился я, а потом чертыхнулся. – Я не успел позвонить дяде. Он будет волноваться.
– Ничего, через десять часов мы уже будем в Нью-Йорке, и ты сможешь позвонить ему из аэропорта Кеннеди.
Она снова наполнила бокалы.
– Расслабься, нам предстоит приятный полет, самолеты «ДС-8» Перуанской авиакомпании более комфортабельны, чем «Боинг-707» Браниффа, хотя они и не такие быстрые. Можно подремать.
– Я никогда не мог спать в самолете. Она улыбнулась.
– Это потому, что ты никогда не летал вместе со мной. Я буду держать тебя за член всю дорогу. А еще я слегка припудрю его кокаином, и ты полетишь сам, без помощи самолета.
– Ты просто киска.
– Нет, я перуанская кошечка, – засмеялась она. Мы снова чокнулись. Я посмотрел на чету средних лет, которая в этот момент занимала свои места. Они были хорошо одеты: на женщине норковое манто, на пальцах бриллиантовые кольца. Мужчина снял фетровую шляпу, обнажив чахлые завитки седых волос. Глаза его были прикрыты французскими очками с дымчатыми стеклами. Я наблюдал, как они усаживались и стюардесса подавала им шампанское. Вернулся капитан Гонсалес.
– Все в порядке, – сказал он. – Все пассажиры на борту. Их немного: всего сорок семь человек в следующем салоне.
– Может быть, вы теперь присоединитесь к нам и выпьете шампанского? – предложила Альма.
– Нет, еще раз спасибо, – извинился капитан. – Мне еще нужно заполнить кучу всяких бумаг.
Он протянул мне на прощание руку.
– Счастливого пути, мистер Стивенс. Большая честь познакомиться с вами.
– Я тоже очень рад, капитан Гонсалес, – сказал я, пожимая его руку. – Спасибо за все, что вы для нас сделали.
– Por nada, – сказал он и с уважением поцеловал руку Альмы.
– Hasta luego, сеньорита Варгас. Альма кивнула.
– Mil gracias, Capitan. Могу я просить вас об одном одолжении?
– Все, что вы пожелаете.
– Мы прилетим в Нью-Йорк где-то между двумя и тремя часами утра. Будьте добры, пошлите телекс в мой отель, пусть они пришлют лимузин в аэропорт.
– Я сделаю это немедленно, сеньорита Варгас, – сказал он, приложил руку к фуражке в качестве прощального салюта, повернулся и вышел из самолета.
Я услышал щелчок закрывшейся за ним двери, и тут же уши наполнились свистом и жужжанием заработавших моторов. Альма повернулась к иллюминатору, глядя на поле. Я придвинулся ближе и тоже посмотрел в окно. Капитан со своими людьми шел к зданию аэропорта. Заработала внутренняя радиосвязь, и голос стюардессы объявил инструкции по безопасности сначала на испанском, а потом на английском языке. Тем временем самолет выруливал на взлетную полосу. Наконец он медленно повернул и замер перед разгоном. Его удерживали только тормоза, моторы начали набирать обороты. Вдруг Альма схватила меня за руку. Она сжимала ее все крепче и крепче, пока самолет набирал скорость. Она слегка вскрикнула, когда мы оторвались от земли, и повернула ко мне свое побледневшее лицо.
– Меня это всегда пугает.
Но я не слушал ее. В голове вертелась мысль о том, что она попросила отправить телекс в ее отель. Только сейчас до меня дошло, что она не сказала ему, в какой отель. Она положила руку мне на колено.
– Отель «Пьер», – задумчиво произнес я.
– Ну и что? – она посмотрела на меня.
– Ты не сказала капитану название отеля. Она улыбнулась.
– Я же говорила тебе, что мы старые друзья. Он давно знает, что мой покровитель подарил мне номер в этом отеле.
Мы уже летели больше трех часов и успели выпить две бутылки шампанского. Я дремал. Когда стюардесса положила мне руку на плечо, я» открыл глаза.
У нее в руках была новая бутылка шампанского.
– Примите поздравления, мы только что пересекли экватор.
– Ты спала? – спросил я Альму.
– Так, дремала, – ответила она, пока стюардесса разливала шампанское. Когда она отошла к другим пассажирам, Альма подняла свой бокал и поцеловала меня.
– Я тебя тоже поздравляю, – сказал я и поцеловал ее.
– У меня для тебя особый подарок, – она хитро улыбнулась и сунула мне что-то в руку.
– Что это?
– Понюхай.
Я поднес пакетик к носу.
– Пахнет знакомой кошечкой и духами. Она рассмеялась.
– Ты правильно догадался. Это мои трусики. Они все еще мокрые. Я сняла их, когда ты задремал. Положи их в нагрудный карман, пусть все думают, что это платок.
Я так и сделал.
– Ты сумасшедшая.
– Не совсем. Я просто хочу, чтобы у тебя осталась какая-нибудь вещица, которая будет напоминать тебе о том, как мы пересекли экватор на высоте тридцать тысяч футов.
– Ты заставила меня парить даже выше. Вернулась стюардесса.
– Сейчас будет ужин, – сказала она.
Глава 11
Я почувствовал руку Альмы на своем плече, повернулся и открыл глаза. Я лежал в удобной постели, дневной свет струился через открытое окно. Она была уже одета и смотрела на меня с улыбкой.
– Ты так сладко спал.
Я помотал головой, стряхивая паутину сна.
– Который сейчас час?
– Половина первого.
Я подскочил в кровати.
– Я должен позвонить дяде.
– Не беспокойся. Я ему уже позвонила и сказала, что ты спишь. Он попросил, чтобы ты позвонил ему в два часа.
– Как ты узнала номер его телефона? – я удивленно посмотрел на нее.
– Разве ты не помнишь? Ты же просил меня заказать разговор из Лимы. А я никогда не забываю телефонные номера.
– Ну как он?
– Кажется, ничего. Немного грустный.
– Он не удивился, что звонишь ты, а не я?
– Нет.
Она указала на столик возле кровати.
– Вот апельсиновый сок, кофе и настоящие американские булочки.
– Я буду только кофе, – сказал я, свесив ноги с кровати.
Кофе был отличный – крепкий и горячий. Голова у меня окончательно прояснилась.
– Когда ты проснулась?
– В восемь.
– Почему так рано? – удивился я. – Наверно, мы заснули не раньше четырех.
– Мне нужно было кое-что сделать, позвонить. Раздался звонок у входной двери.
– Наверно, это кто-то из гостиничной обслуги, – она заторопилась. – Мне нужно погладить некоторые вещи. Я пойду договорюсь, а ты прими душ и побрейся.
Она взяла два чемодана среднего размера, отнесла в гостиную и прикрыла за собой дверь.
Я налил себе еще чашку кофе и взял ее с собой в ванную. Отпив глоток, я полез в шкафчик за бритвой, но ее там не было. Подумав немного, я повязался полотенцем и открыл дверь, ведущую в гостиную.
Альма стояла спиной ко мне у стола. Напротив нее стояли двое мужчин. Рядом с ее красивыми чемоданами на столе лежали еще два кожаных. Ее чемоданы были открыты, и она передавала им целлофановые упаковки белого порошка, а гости укладывали их в свои чемоданы.
– Двадцать два килограмма, – подытожила она, и тут один из мужчин увидел меня и вытащил пистолет из кармана.
Альма оглянулась.
Я почувствовал себя глупо.
– Я искал бритву, – пробормотал я.
– Уберите пистолет, – холодно приказала она. – Это племянник Ди Стефано.
– Тот, который ездил с Анжело? – человек подозрительно оглядел меня.
– Да, – ответила девушка, потом снова повернулась ко мне. – Бритва в ящичке, сбоку от умывальника.
Я кивнул, закрыл дверь и вернулся в ванную. Вдруг мне стало до того тошно, что меня вывернуло в унитаз. Все для меня потеряло смысл.
Я подошел к раковине и внимательно посмотрел на себя в раздвижные дверцы зеркального шкафчика. Выглядел я погано: бледный, потный, во рту противный кислый привкус. Распахнув зеркальные дверцы, я достал бутылку Лавориса, которую заприметил раньше.
Я опорожнил всю бутылку, чтобы отбить этот привкус. Потом нашел бритву «Жиллетт» старой модели, но крема для бритья нигде не было, и я воспользовался мылом. Лезвие было достаточно острым, но у меня слегка тряслись руки, и я несколько раз порезался. Приложив горячую салфетку к лицу, чтобы стереть капельки выступившей крови, я прилепил кусочки влажной туалетной бумаги к порезам, чтобы остановить кровь.
Я сидел и ждал, когда высохнет бумага, потом залез в душ и встал под струю ледяной воды. Меня трясло, когда я вылез. Я завернулся в огромную турецкую простыню и снова посмотрел на себя в зеркало. На этот раз я выглядел лучше. Я быстро причесался и открыл дверь в спальню.
Альма сидела на краю кровати и ждала меня.
– С тобой все в порядке?
– Да.
Я полез в шкаф за одеждой. Там были только мои костюмы и туфли. Я достал свой чемодан и положил его на кровать.
– Твои рубашки, белье и носки в нижних ящиках, вон там, – сказала она, указав на комод.
Я одевался, а она сидела и молча наблюдала за мной. Я начал бросать вещи в пустой чемодан, делая это не слишком аккуратно, но все-таки умудрился закрыть крышку и защелкнуть замки. Потом снял его с кровати и направился к двери.
Она все так же сидела на кровати.
– Куда ты собрался?
– Я думаю, что смогу воспользоваться старой квартирой моего отца.
– Подожди. Ну пожалуйста. Я могу тебе все объяснить.
– Что еще ты можешь сказать? Еще одну ложь? – спросил я саркастически.
– Я думала, что мы друзья, что мы любим друг друга.
– Нас связывает только дружеское валяние в постели.
– Мы вместе боролись за жизнь.
– Но мы выжили, и нам больше не за что бороться, – зло огрызнулся я. – И ты мне не сказала, какова твоя роль во всем этом деле. Я думал, что ты едешь в Нью-Йорк со мной, а ты, оказывается, везла двадцать два килограмма кокаина.
– Я его доставила партнерам твоего дяди.
– И конечно же, сделала это бесплатно, – я был ужасно зол. – А я-то, осел.
– Нет, – тихо проговорила девушка. – Между твоим дядей и генералом было заключено соглашение на многие годы. Я часть этого соглашения и продолжаю работать на твоего дядю после смерти генерала. А иначе как бы я жила? Генерал оставил мне все, кроме денег.
– Какова была роль Анжело во всем этом? – спросил я.
– Мы были партнерами последние пять лет. Ему нужен был доверенный человек, говорящий по-испански.
– Вы были любовниками? – продолжал допрашивать я.
– Пожалуй, нет. Я бы сказала, что, скорее, это походило на партнерство в бизнесе. Да, мы занимались любовью время от времени, но это ни для одного из нас ничего не значило.
– А мой дядя знал об этом?
– Да. Мне было семнадцать, когда мой генерал впервые привез меня в Нью-Йорк.
– И ты все это время возила кокаин?
– Все было предусмотрено и отлажено с обеих сторон – и в Лиме и в Нью-Йорке. Я была отличным курьером. Сперва я ездила в школу, а потом как модель от самых крупных агентств.
– Почему ты мне ничего не рассказала?
– Я не могла. Я не знала, насколько ты посвящен, поэтому и молчала. Анжело ведь тоже тебе ничего не рассказывал.
Я отрицательно покачал головой.
– Господи! А капитан, он тоже принимал в этом участие?
– Да. Одной из его обязанностей было охранять тебя в аэропорту. Ты помнишь, как он вошел следом за тобой в туалет?
Я кивнул.
– Хорошо, что он успел. Это я увидела, что Винсент идет за тобой, и предупредила капитана.
– Так ты знаешь, что там произошло?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33