Официант принес коктейль и отошел.
— Салют! — поднял бокал Чезаре.
— За удачу! — Она отпила из бокала.
— Будут и другие гонки, — сказал Чезаре.
— Надеюсь, — ответила она совершенно невыразительным тоном и огляделась. Поблизости от них никого не было. Понизив голос, она сказала:
— Я подсоединила взрывное устройство к спидометру. Ровно через сто пятнадцать миль после старта оно взорвется и выведет генератор из строя. Мы будем в двухстах девяноста милях от следующего проверочного пункта, поэтому пройдет около пяти часов, прежде чем они найдут нас. Там, примерно в полумиле от дороги, есть небольшой заброшенный домик. Мы заберемся туда и будем ждать дона Эмилио. — Она сделала еще один глоток из своего бокала.
— И это все? — спросил Чезаре, отпивая коктейль.
— Все, — ответила она.
Чезаре внимательно изучал ее. Она переоделась в легкое летнее платье, которое делало ее очень женственной, и походила скорее на американскую студентку, нежели на соучастницу незаконной деятельности мафии. Он улыбнулся про себя. Дон Эмилио все-таки непредсказуем.
Девушка чувствовала себя неловко под его изучающим взглядом. Он не был похож на тех мужчин, с которыми ей приходилось встречаться ранее. Их грубые манеры не оставляли сомнений относительно их социальной принадлежности. Чезаре не подпадал под" сложившиеся у нее представления.
— Что вы так внимательно рассматриваете? — спросила она наконец. — Разве вы никогда не видели девушек?
Еще не закончив фразу, она почувствовала, что сказала глупость.
Он слегка улыбнулся.
— Извините за пристальный взгляд, но меня не покидает мысль, почему такая девушка, как вы...
— Мне хорошо платят, — холодно ответила она. — Я же говорила вам, что хочу иметь “феррари”, а это самый быстрый путь заполучить его. — Она сделала еще один глоток. — А как понять вас? Вы ведь не нуждаетесь в деньгах.
— Вы правы, — рассмеялся Чезаре. — Но гонок, подобных этой, не так уж много. А жизнь в ожидании их скучна, если у тебя нет никакого занятия.
Он подал знак официанту, и они помолчали, пока тот ставил перед ними новые коктейли.
— Очень жаль, — сказал он, с грустью рассматривая свой стакан. — Мне так хотелось выиграть эту гонку.
— Я понимаю, что вы сейчас чувствуете, — сказала Люк, и лицо ее неожиданно просветлело. — Ничто не может сравниться с этим — скорость, опасность, азарт... Вы ощущаете кипение жизни. Внутри у вас все дрожит, и словно целый мир переворачивается в вашей душе.
— Точно! Именно так! — откликнулся Чезаре. Нотки почти мальчишеского азарта послышались в его голосе. — Не думал, что кто-то еще чувствует то же самое. Это равносильно ощущению, что вы обладаете всем, чего можно только пожелать в этом мире, — всеми деньгами, всей властью, всеми женщинами...
Люк почти застенчиво смотрела на свой стакан.
— Я не встречала никого, кто мог бы чувствовать нечто подобное.
Чезаре протянул руки через столик и положил их на руки девушки. Она ощутила исходившую от них силу и власть и посмотрела ему в глаза. Лицо его было напряженным, а глаза сверкали, как у тигра, вышедшего на ночную охоту.
— У меня такое чувство, словно я никогда до этого не был с женщиной, — с нежностью сказал он.
Неожиданный страх охватил Люк. Она испугалась не его, а себя, ибо очень хорошо знала, что может сделать с ней такой мужчина. Она быстро отдернула руки.
— Давайте придерживаться деловых отношений! — сказала она со всей холодностью, на какую была способна. — Мы оба знаем, что не можем ничего от этого выиграть.
— Почему, Люк? — спросил он по-прежнему нежным голосом. — Почему мы должны заниматься только делом?
Глаза Чезаре притягивали, как два таинственных магнита, и она чувствовала, что начинает поддаваться их магической силе. Знакомый жар начал возникать в ее пояснице, и знакомая слабость охватывала тело. Почему всегда так происходит? Причем как раз тогда, когда она все продумала.
— Потому, что с вами я обречена на проигрыш, — сказала она с ноткой раздражения в голосе против самой себя. — Я уже встречала таких парней, как вы. Всегда одно и то же. Сначала кажется, что с ним ты можешь дотянуться до звезд. А потом пшик, — щелкнула она пальцами.
— И всегда должно быть так?
— Всегда! — Люк уверенно выдержала его взгляд.
— Вы готовы прожить жизнь, не изведав ее настоящего вкуса из-за страха что-то потерять? — спросил он вкрадчиво.
Люк разозлилась на себя, поскольку он попал в самую точку.
— Что вы хотите от меня, в конце концов? — резко оборвала она. — Неужели вы относитесь к тем, кто хапает все, что попадается им на глаза? Спите с любой женщиной? Вы приехали сюда с женщиной, которая за десять минут устроит вам такой секс, который я не смогу вам дать за десять дней! — Слезы злости появились у нее в глазах, и она вскочила раньше, чем Чезаре успел заметить их. — Поэтому давайте придерживаться деловых отношений! До встречи завтра утром на старте! — Резко повернувшись, она направилась к выходу, едва не столкнувшись с Илеаной, которая направлялась к их столику.
Баронесса посмотрела ей вслед и села на освободившееся место.
— Кто это? — Она удивленно взглянула на Чезаре.
— Мой механик, — ответил он, глядя, как Люк скрывается за дверью.
— О? — Вскинув брови, Илеана повернулась к подошедшему официанту. — Чинзано со льдом, пожалуйста. — Официант отошел. — Твой механик... — повторила она.
— Точно так! — коротко бросил Чезаре.
— Знаешь, я случайно услышала несколько ее последних замечаний, — улыбнулась она. — Думаю, твой механик прав.
Чезаре не ответил. Официант поставил перед ней бокал с вином и отошел.
Илеана с насмешливой улыбкой приподняла бокал, как бы провозглашая тост.
— Все равно я вряд ли смогу встретить тебя в Куернавако, как мы планировали. Я подожду тебя здесь, в Мехико, — сказала она и отпила из бокала. — Я не американка и поэтому очень хорошо понимаю такие вещи. Мне кажется, я должна дать вам обоим шанс разобраться в себе и доказать друг другу свою правоту.
Глава 18
После полумрака бара яркий солнечный свет ослепил ее. Она надела солнцезащитные очки и быстро зашагала прочь, внутренне злясь на себя. Заметив, что люди удивленно смотрят на нее, Люк замедлила шаг. Ведь это Мехико, и никто здесь быстро не ходит.
Что в ней такого? Почему всегда кончается одним и тем же? Даже когда она была девочкой. Ее подружки готовились к занятиям вместе с ребятами у себя дома, и с ними никогда ничего не случалось. Она вела себя точно так, как они, но с ней до конца вечера всегда что-то происходило.
Когда мальчик уходил, она обычно садилась и долго ругала себя и потом уже больше с ним не встречалась. Но всегда появлялся другой, и все повторялось. Она старалась держать себя в руках. Только учебники. Она даже не подходила к нему близко — садилась по другую сторону стола или в другом углу комнаты, и они задавали друг другу вопросы. Так всегда начинался вечер.
Но задолго до наступления сумерек она чувствовала, как в ней возникает жар, ноги слабеют, и она начинала заикаться. Ей становилось все труднее удерживать свое внимание на занятиях. Она пыталась унять нервное возбуждение, пыталась так настойчиво, что на лице и руках выступал пот. Она ощущала слабый запах своего тела, смешанный с запахом духов.
И тогда это снова случалось. Первые поцелуи... Люк пыталась убедить себя, что на них она и остановится, ничего за ними не последует. Затем неожиданно жар внутри нее перерастал в безумие. Бешено срывались одежды, мешавшие ей, и приходило дикое желание причинить и самой почувствовать боль. Преклонение перед высокомерным мужским началом и стремление подчинить его, с тем чтобы самой управлять его взрывной силой.
Почувствовав головокружение, она бессознательно тряхнула головой и посмотрела на солнце. Оно было еще жарким. Слишком жарким. Надо зайти в дом и посидеть. В тени ей будет лучше.
Оглядевшись, Люк поняла, что почти вернулась к гаражу. Это хорошо — она зайдет и еще раз проверит машину. В гоночных машинах есть что-то прохладное и мускулистое, возле них ей всегда становилось легче.
После жары на улице в гараже ощущалась прохлада. Большинство механиков уже ушли. Время было обеденное. Люк направилась вниз, на стоянку.
Из своей маленькой конторки вышел Эстебан и окликнул ее.
— Привет, сеньорита Никольс! Она повернулась к нему с улыбкой.
— Привет, сеньор Эстебан.
— Вы видели графа? — спросил он, подходя к ней поближе. — Он доволен? Люк кивнула.
— Я так вам благодарна, сеньор Эстебан!
— Не за что! Я рад услужить вам обоим. — Он испытующе посмотрел на нее. — Интересный мужчина этот граф Кардинале, не правда ли?
— Да, — ответила она. — Очень интересный. Но скажите мне, он хороший гонщик?
— Он мог бы быть самым лучшим, но ему кое-чего не хватает, — сказал он, многозначительно посмотрев на нее.
— Не хватает? — Девушка остановилась. — Не понимаю. Чего же ему не хватает?
— Страха, — ответил он. — Гонщик похож на матадора. Никто из них не становится мастером, пока не испытает страха. Как только они проходят через это, их искусство возрастает. Они не предпринимают глупых, ненужных действий, а просто стремятся победить.
Они остановились перед длинным белым “феррари”.
— Красивый автомобиль, — сказал он.
— Лучший в гараже, — заметила Люк, бессознательно поглаживая крыло машины.
— На этот раз я собираюсь поставить свои десять песо на графа, — хитро улыбнулся Эстебан, направляясь со стоянки. — Желаю удачи, сеньорита.
Девушка смотрела ему вслед, пока он не скрылся за углом. Тогда она открыла дверцу и почувствовала резкий замах смеси масла, бензина и потертой кожи. Плавно проскользнув за руль, она положила на него руки. В нем угадывалась сила. Чисто мужская сила.
Люк вспомнила, как сидела на коленях у отца, когда он ездил в город по торговым делам. Какой большой она ощущала себя тогда и как махала рукой всем, кто видел, что она сидит за рулем. Даже мистер Сондерс, толстый полицейский, регулировщик движения на Мейн-стрит, подошел, чтобы спросить, есть ли у нее права. Тогда ей было шесть лет от роду.
К десяти годам она уже умела водить машину. Отец разрешил ей ездить по дороге за домом, а мать только качала головой.
— Половину своего времени она проводит совсем не так, как положено девочке. Вечно пропадает в гараже, любуется машинами да еще слушает разговоры этих грубых парней, которые тоже там шатаются.
— А, пусть ходит, ма; — обычно миролюбиво говорил отец. — У девочки впереди много времени, чтобы научиться готовить и шить. Да сейчас это не так уж и важно — все продается в банках и замороженных упаковках, а одежда в готовом виде.
В душе он радовался. Ему всегда хотелось иметь сына.
Ездить стало проще, когда ей исполнилось шестнадцать и она получила права. В то время ребята еще не волновали ее так сильно и она не чувствовала необходимости сторониться их. Может быть, потому, что часто принимала участие в гонках за лидером, обычно проводившихся на Оушен-драйв, где она побеждала.
Люк знала, о чем они думали, когда впервые она присоединилась к ним на собственном скоростном лимузине: вот и пожаловала сговорчивая куколка, выискивая под кого бы лечь. Она знала о сплетнях, ходивших о ней в школе. Когда в раздевалке появлялся парень с расцарапанной спиной, другие ребята начинали смеяться и подшучивать над ним. Но это не мешало им гурьбой виться около ее машины, когда она появлялась среди них.
Однажды Джонни Джордан, признанный вожак парней, подошел к ее машине своей чванливой и развязной походкой. Склонившись над дверцей с сигаретой, прилипшей к губам, спросил:
— Где тебе удалось хапнуть этот драндулет?
— У Стэна, — ответила она, назвав гараж, где все парни подбирали себе бывшие в употреблении автомобили.
— Я не видел там такой, — сказал он, критически осмотрев машину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28