— Я на ней кое-что сама переделала, — соврала она. Это было совсем не “кое-что”. Она разобрала машину по частям и собрала ее потом своими руками. Это был разбитый “понтиак” с откидным верхом, побывавший в аварии. Она сняла старый мотор, поставила двигатель от “кадиллака”, заменила дифференциал и смазку в подшипниках, усилила тормоза, уменьшила кузов и приладила к нему старую раму “корда”. Потом залила в дверцы свинец, чтобы придать машине вес, и выкрасила ее в блестящий серебристо-черный цвет. Все это заняло у нее шесть месяцев.
— Она на ходу? — спросил Джонни.
— На ходу.
— Подвинься, — сказал он, открывая дверцу.
Люк не двигалась, продолжая сидеть за рулем.
— Эй, полегче, — сказала она, — никто другой не будет водить ее, пока я не пройду на ней несколько гонок.
Он удивленно уставился на нее.
— Кто, по-твоему, согласится ехать за таким лидером, как ты? Здесь никто не собирается участвовать в гонках с девчонкой!
— Трусите, желторотые цыплята? — улыбаясь спросила она. Лицо парня вспыхнуло.
— Да нет. Кто слышал, чтобы девчонка была лидером в гонках? Этого просто никогда не было.
— О'кей, — сказала она и завела двигатель. — Я скажу в городе, что вы все перепугались.
Она выбиралась задним ходом на дорогу, когда Джонни вновь окликнул ее.
— Эй, подожди минутку. Ты не имеешь права так говорить.
— Разве? Тогда докажи, что это не так!
— О'кей! — сказал он нехотя. — Но потом не ругай меня, если тебе будет больно.
Он подогнал свою машину и поставил ее рядом.
— Поедешь со мной одну милю, — прокричал он, стараясь перекрыть шум мотора. — Затем развернемся, и я пойду сзади, и тогда мы посмотрим, кто из нас желторотый цыпленок.
Она кивнула. Парень махнул рукой. Люк отпустила сцепление, и машина рванулась вперед. Она прибавила газу и посмотрела на Джонни. Он шел вровень с ней. Она возбужденно рассмеялась и повернула руль в его сторону. Сейчас обе машины разделяло всего несколько дюймов.
Он жал на акселератор, пытаясь вырваться вперед. Люк открыла воздушную заслонку и, смеясь, тоже увеличила скорость. Он не смог обойти ее ни на дюйм. Она придвинула свою машину еще ближе к нему. Послышался скрежет металла, и он отвернул чуть в сторону, уступая ей дорогу. Его машина неслась наполовину по обочине дороги. Люк надавила на акселератор и ушла вперед так быстро, как будто он стоял на месте.
Она уже развернула машину, когда он подъехал и, раздраженно взглянув на нее, резко развернулся.
Люк вновь ждала стартовый сигнал. Когда он прозвучал, она была готова, и ее машина стремительно понеслась по дороге.
Опять они мчались рядом друг с другом по самой середине проезжей части. Улыбка не сходила с ее лица. Крепко держа руль, она выжала педаль газа почти до пола.
Когда она оглянулась, машина Джонни почти упиралась ей в бампер. Улыбка застыла на ее лице. Она не повернет руль. Ни за что!
В самый последний момент она увидела, что он отвернул машину. Промелькнуло его перекошенное от злости бледное лицо. Люк притормозила, наблюдая в зеркале, как парню с трудом удалось справиться с управлением и остановиться. Тогда и она развернулась и подъехала к нему.
Когда он вышел из машины, парни окружили его. Они с любопытством смотрели на почти сорванное левое заднее крыло его машины. А Люк даже не помнила, когда зацепила его сзади.
— Ты сумасшедшая! — сказал он, глядя на нее.
Улыбаясь, она пересела на пассажирское место.
— Хочешь попробовать? — спросила она. — По прямой она может давать сто двадцать миль в час.
Он обошел вокруг машины и сел за руль. Включил зажигание и плавно тронулся с места. Прошли мгновения, а спидометр уже показывал девяносто миль в час.
Джонни стал ее первым постоянным любовником.
С ним было совсем иначе, чем с другими. Она чувствовала себя спокойнее, более уверенной в себе. Они не сходились для этого, как кошки или собаки. Он относился к ней с уважением, считал равной себе. Тем не менее это не помешало ему сделать ее беременной.
В это время она училась в последнем классе школы. Выждав неделю, пошла к нему.
— Мы должны пожениться.
— Почему? — спросил он.
— А ты не догадываешься, глупый?
Он недоуменно посмотрел на нее и начал ругаться.
— Будь прокляты все эти вшивые резинки, которые я купил в киношке!
— Дело не в резинках, — сказала она, начиная злиться. — В этом виновата твоя чертова штука, которую ты не переставал пихать в меня.
— Мне казалось, что и тебе она нравится. Ведь ты ни разу не сказала “нет”! -Он взглянул на нее. — И потом, откуда я знаю, что это мой ребенок? Я достаточно наслушался историй про тебя.
Какое-то мгновение она удивленно смотрела на Джонни, и сразу же все мечты о совместной жизни с ним рухнули, разлетевшись в пух и прах. Он оказался таким же, как все остальные. Она резко развернулась на каблуках и пошла от него прочь.
В следующее воскресенье Люк сняла со своего счета сто долларов и поехала в Сентер-сити. Там в мексиканском пригороде жил врач, который обслуживал некоторых девчонок из их школы.
Молча она дождалась, когда разошлись все другие пациентки, и вошла в кабинет. Доктор — толстый, маленький человек с блестящей лысиной — выглядел усталым.
— Раздевайся и подойди сюда. Она повесила платье на стенной крючок и повернулась к нему.
— Снимай все, — уточнил он. Она сняла лифчик и трусики и подошла к нему. Встав из-за стола, он ощупал ее груди, живот и послушал сердце. Он едва доходил ей до плеч. Взяв Люк за руку, доктор подвел ее к длинному узкому столу.
— Возьмись руками за край стола и наклонись, — сказал он, надевая на правую руку резиновую перчатку. — Глубоко вдохни и медленно выдохни.
Она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула открытым ртом, пока доктор что-то делал внутри нее. Закончив, выпрямился и, повернувшись к ней, сказал:
— Полагаю, что около шести недель.
— Да, примерно так, — кивнула Люк. Врач прошел к столу и сел.
— Это будет стоить сто долларов. Она молча подошла к своей сумке, вынула деньги и, пересчитав, положила на стол перед врачом.
— Когда ты хочешь сделать это?
— Прямо сейчас, — ответила она.
— Ты не сможешь остаться здесь, — заметил врач. — С тобой кто-нибудь приехал?
Она отрицательно покачала головой.
— Я с машиной.
Врач с сомнением посмотрел на нее и покачал головой.
— Не беспокойтесь, — сказала Люк. — Домой я доберусь нормально.
Врач смахнул сто долларов в ящик стола, подошел к стерилизатору и, взяв шприц, набрал в него какую-то жидкость.
— Что это такое? — спросила она, впервые испытывая некоторый страх.
— Пенициллин, — улыбнулся врач. — Благодари Бога за него. Он убьет всех микробов, кроме одного, который забрался к тебе внутрь.
Врач действовал расторопно, быстро и со знанием дела. Через двадцать минут все было кончено. Он помог Люк сойти со стола и одеться и дал ей с собой несколько таблеток в небольшом пакете, на котором не было никаких надписей.
— Большие таблетки — пенициллин, — объяснил он. — Принимай по одной таблетке через каждые четыре часа в течение двух дней. Маленькие — болеутоляющие. Их принимай через каждые два часа по одной таблетке, после того как вернешься домой. Ложись сразу в постель и побудь дома хотя бы пару дней. Не пугайся, если будет кровотечение. Это нормально. Но если после первого дня почувствуешь, что теряешь слишком много крови, не дури и вызови своего врача. Если мать будет спрашивать что-нибудь, скажешь, что у тебя сильные месячные. Все запомнила?
Люк кивнула.
— Ну тогда все в порядке, — мягко сказал врач. — Можешь идти. Прямо домой и в постель. Через час у тебя начнутся такие боли, что ты пожалеешь, что родилась на свет.
Он вернулся за стол. Когда Люк подходила к двери, она обернулась.
— Спасибо, доктор.
— Все в порядке. — Он взглянул на нее. — Но теперь будь поосторожней, я не хотел бы видеть тебя здесь снова.
Сорок миль до своего дома она покрыла менее чем за полчаса. Когда ставила машину перед домом, почувствовала легкое головокружение и слабость. Поднялась сразу наверх в свою комнату и была рада, что никого не оказалось дома. Быстро проглотила по одной таблетке и скрючилась под простынями, чувствуя подступающую боль.
Неделю спустя, когда Люк выводила свою машину со стоянки за супермаркетом, к ней подошел Джонни и положил руки на дверцу.
— Я много думал, — начал он с той мужской самоуверенностью, которая так раздражала ее, — мы можем пожениться.
— Вали отсюда, дерьмо собачье! — бросила она холодно и рванула машину со стоянки с такой скоростью, что чуть не оторвала ему руку.
После этого главным стал автомобиль. Ко времени поступления в колледж она уже приобрела известность на местном уровне. Каждую неделю Люк участвовала в гонках на стандартных машинах на треке “Кау Пасче”. Она регулярно выигрывала гонки и стала любимицей местных жителей. Люди начали с гордостью говорить о маленькой девушке, побеждающей на треке даже профессиональных гонщиков.
Во время первых летних каникул в колледже она вышла замуж. Разумеется, муж был гонщиком. Рост — шесть футов три дюйма, курчавые черные волосы, смеющиеся карие глаза и слава лучшего гонщика. Родом он был из Западного Техаса и в разговоре немного растягивал слова.
— Думаю, мы отлично подходим друг другу, малышка, — сказал он, глядя на нее сверху вниз. — Кроме того, мы с тобой лучшие на дорогах.
— Ты что же, хочешь жениться на мне? — спросила она, чувствуя, как внутри нее возникает жар.
— Полагаю, что да, — сказал он. — Именно это я и имел в виду.
Ее родители были против. Они хотели, чтобы Люк закончила колледж и стала учительницей. У нее еще масса времени для того, чтобы выйти замуж. И потом, что за жизнь она будет вести, мотаясь по всей стране, по всем этим маленьким дешевым автомобильным трекам?
Последний довод был совершенно неубедительным для Люк, поскольку именно о такой жизни она мечтала. Только за баранкой автомобиля, когда все становились равными, она чувствовала, что живет по-настоящему. Кроме того, как ни странно, они хорошо зарабатывали на гонках. В течение года ей удалось доложить в банк почти пятнадцать тысяч долларов.
А потом пришла полиция и арестовала ее мужа за многоженство: у него оказалось еще три жены, ни с одной из которых он не удосужился развестись. Спустя две недели после того, как его посадили в тюрьму. Люк обнаружила, что забеременела. На этот раз она родила. Мальчика.
Она отвезла его домой и оставила с родителями. Себе купила билет на самолет в Европу и приобрела “феррари”. Во Франции Люк приняла участие в гонках для женщин и победила. Приз не был очень большим, но у нее был “феррари” и две тысячи долларов в банке. Она распрощалась с дешевыми треками и с этого момента участвовала только в крупных гонках.
В Монако она встретила ирландца. Он хорошо водил машину и много смеялся. У него был только один недостаток: он участвовал в азартных играх. Но когда она смотрела на него, в ней всегда просыпалось желание.
Она не стала выходить за него замуж, хотя вполне могла это сделать. Они ездили по свету вдвоем, участвовали в бешеных гонках в каждой стране, и он всегда оказывался в проигрыше.
Это случилось в Мексике год назад, как раз перед гонками. Ирландец пришел к ней. Впервые она увидела страх в его глазах.
— Это профессиональные игроки, моя дорогая, — сказал он. — Они убьют меня, если я не заплачу им, — признался он и разразился слезами.
— Сколько? — спросила она. Он поднял голову, и в его глазах, как у побитого щенка, блеснула надежда.
— Десять тысяч долларов, — сообщил он.
— У меня четыре тысячи в банке, — сказала она. — Шесть тысяч я могу получить за свой автомобиль.
Он схватил ее руку и стал с благодарностью целовать.
— Я верну тебе деньги, — клялся он, — все до единого цента.
На следующий день он пришел в банк вместе с ней и ждал, пока она получит деньги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28