Он рухнул как подрубленный. Мой старый инструктор мог бы гордиться мной.
Я повернулся как раз, чтобы успеть встретить кинувшегося на меня Лоренцо. Он нарвался на удар, который отбросил его к стене, где он и остался лежать, скорчившись. Девушка стала вопить, когда я ладонью врезал ему по шее.
– Итак, где остальные письма?
В глазах Ренцо теперь плескался ужас. Он потряс головой.
Я легонько ткнул его в кадык. Как раз, чтобы он слегка поперхнулся.
– Стоит мне ткнуть тебя чуть посильнее, и ты будешь лежать среди тех же цветочков, что и твой герой Риччио.
– У меня их нет, – хрипло выдохнул он. – Я отдал их Кориано. Я угрожающе вскинул руку.
– Честное слово!
– Снимки, – сказал я.
– Они у Джонни. – Ренцо так и колотило от страха. Я отпустил ему оплеуху, и он мешком сполз на пол. Когда он со стоном приподнялся, девушка кинулась к нему.
– Ренцо, мой бэби! Он ушиб тебя?
Я повернулся к Джонни. Он уже начал шевелиться. Благодаря Бога за то, что не убил его, я перевернул его на спину. Встав рядом с ним на колени, я обшарил карманы Джонни. Едва я нашел снимки, как дверь за моей спиной отворилась.
Первое, что я увидел, повернувшись, было дуло 38-го калибра. Оно было нацелено мне прямо в живот и казалось мне пятидесятимиллиметровой пушкой. Следующее, на что я обратил внимание, был коренастый маленький человечек, бусинки глаз которого утонули в складках жира.
– Если вы не возражаете, пожалуй, я взял бы эти снимки, – произнес он.
Молча я протянул ему пачку фотографий.
– Просто положите их на стол и отойдите к стене.
С пушкой спорить как-то трудновато. Я сделал то, что мне было сказано.
– Теперь повернитесь, поднимите руки и упритесь ими в стену. Вы понимаете, что я имею в виду. Как в телевизоре.
Я понял, что он имел в виду.
По звукам его шагов я понял, что он подошел к столу. Раздалось шуршание бумаги.
– Теперь вы можете повернуться, полковник.
– Вы Кориано? – спросил я, поворачиваясь.
Он кивнул. Посмотрев на Джонни, он перевел взгляд на Лоренцо и дружелюбно улыбнулся.
– Позабавились с моими мальчиками?
– Они охотно пошли мне навстречу, – сказал я.
– Сплошные задницы и ни капли мозгов, у обоих из них. Но теперь это неважно. Относительно писем я уже договорился с вашей бывшей супругой.
Отодвинув стул, он сел.
– Вы должны понимать, что никакой личной неприязни тут у меня нет, полковник. Чисто деловое мероприятие.
Я посмотрел на этого пухлого маленького человечка. Сидя здесь, он выглядел настолько самодовольным, что я не мог устоять перед искушением вывести его из равновесия.
– Сколько она вам дала?
Он небрежно махнул револьвером.
– Двадцать пять штук.
– Вы продешевили. Старая леди отвалила бы вам сотню грандов. Несколько секунд он смотрел на меня тяжелым взглядом, а потом пожал плечами.
– Такова жизнь, – философски заметил он. – На бирже, случается, мне везет точно так же. Продаю акции, а они тут же лезут вверх.
– Как насчет снимков? – спросил я.
– Это страховка, полковник. Для меня и для этой леди, что купила письма. – Он посмотрел на них. – Хорошее зрелище, не так ли?
Я двинулся к дверям. Кориано по-прежнему не спускал с меня глаз, как и Ренцо с подружкой. Единственный, кто не обращал внимания ни на что, был Джонни, по-прежнему лежавший ничком на полу. Я грустно покачал головой, словно выражая сочувствие всем присутствующим, и вышел.
Моя машина стояла на том же месте, где я ее оставил. Взявшись за ручку двери, я услышал голос Анны.
– Мистер Кэри?
Я влез в машину, оказавшись рядом с ней.
– С вами все в порядке?
– Хочу надеяться, что да.
– Я ничем не могла помочь, мистер Кэри. – Она начала плакать. – Они заставили меня. Когда я спустилась вниз, в баре был Кориано.
– Конечно, Анна. Конечно. – Я потрепал по кожаной сумке, лежавшей между нами. – И у вас случайно оказался с собой «Полароид»?
– Это верно. Кориано увидел камеру и подал им эту идею. Он сказал, что это удержит вас от мысли бежать в полицию. Но я старалась каждый раз снимать вас с закрытыми глазами, так что в крайнем случае вы можете утверждать, что были без сознания.
Я повернулся и взглянул на нее. Утверждать, что я был без сознания? Черт возьми! На снимках я выглядел, словно в экстазе закатил глаза.
– Мне пришлось это сделать, мистер Кэри, – серьезно сказала она. – В противном случае, Кориано никогда бы не дал мне работы.
– Ладно, Анна, – сказал я. – Теперь скажите мне, где вы живете, и я подвезу вас.
Когда, доставив ее на место, примерно через час я оказался у себя в комнате, на телефоне мигал красный сигнал вызова. Мне только что звонила старая леди и хотела, чтобы я тут же связался с ней. Я набрал ее номер.
Ее резкий голос дал мне понять, что она так и не ложилась.
– Ну, Люк, – сразу спросила она меня. – Ты их получил?
– Нет.
– Что ты хочешь этим сказать? – гневно потребовала она от меня ответа.
– Покупать было нечего. Нора добралась до них раньше нас.
– Нора? – с нескрываемым удивлением спросила она.
– А кто же еще?
Она хмыкнула.
– Я должна была предусмотреть такую возможность. Нора не хотела, конечно, чтобы эти письма попали нам в руки. Ну что ж, по крайней мере, можно больше не беспокоиться.
– Конечно, – сказал я, кладя трубку. Наконец-то со мной никого не было. Сил у меня хватило только раздеться и доползти до кровати. Мне досталась долгая ночь.
12
Надзирательница открыла дверь к Дани.
– Пришла твоя мать и хочет увидеться с тобой. Дани соскочила с кровати.
– Где она?
– Ждет в кафе.
Миновав железную решетку, Дани проследовала за надзирательницей по коридору, после чего они на лифте спустились вниз. Только что пробило три часа, и кафе было почти пустым. Рядом с матерью сидели мисс Дженингс и какой-то незнакомый человек.
Нора подставила щеку, и Дани поцеловала ее.
– Здравствуй, дорогая.
Дани посмотрела на мисс Дженингс и на незнакомца.
– Здравствуй, мама. Здравствуйте, мисс Дженингс.
Психолог встала.
– Добрый день, Дани. Ну что ж, мне пора возвращаться к себе, – сказала она, обращаясь к остальным.
Они кивнули, прощаясь, и мисс Дженингс покинула их.
– Не стой, как столб, Дани, – с легким раздражением сказала Нора. – Садись.
Дани послушно села.
– Что ей было надо?
– Ей ничего не надо было. Мы хотели поговорить с ней.
– О чем? – с подозрением осведомилась Дани.
– О тебе. Похоже, что тебе угрожают большие неприятности. Несколько секунд Дани пристально смотрела на свою мать, а потом перевела взгляд на мужчину.
– Кто это? – в упор задала она вопрос.
– Дани! – воскликнула потрясенная Нора. – Как ты себя ведешь? Что за манеры?
– Только не здесь, мама. – В голосе Дани были нетерпеливые нотки. – Здесь некогда заниматься хорошими манерами. Кто он?
Нора выразительно посмотрела на незнакомца.
– Это доктор Вайдман, Дани. Я попросила его обследовать тебя.
– Зачем?
– Для твоего же собственного блага! Им никак не удается выяснить, что с тобой происходит.
– Еще один из тех, что полощет мозги?
– Он психиатр, Дани, – оборвала ее Нора.
– Я не хочу с ним разговаривать.
– Ты должна! – продолжала настаивать Нора.
– Почему, мама? Ты в самом деле думаешь, что дело только во мне?
– Не важно, что я думаю, Дани. Это они так считают. Они могут надолго посадить тебя.
Дани по-прежнему не отрывала глаз от лица матери.
– А мне важно, что ты думаешь, мама. Так ты в самом деле считаешь, что дело только во мне?
Нора отвела глаза и с трудом перевела дыхание.
– Конечно, нет, дорогая, – сказала она. – Но…
– Тогда я не буду с ним разговаривать.
Врач встал. Он улыбнулся.
– Не думаю, что у вас есть причины для огорчений, мисс Хайден. Мисс Дженингс пользуется превосходной репутацией как специалист, и вы вполне можете полагаться на ее мнение. – Он повернулся к Дани. – И вам не помешает, юная леди, если вы хоть чуть больше будете доверять мисс Дженингс. Самое худшее, чего вы можете ждать от нее – это помощи.
Он коротко поклонился и оставил их.
Они продолжали сидеть, молча глядя друг на друга.
– У тебя есть мелочь, мама? Я хочу взять коку.
Нора отсутствующим взглядом посмотрела на нее. Дани знала, что в такие минуты мать думает о чем-то другом. Тогда у нее менялось лицо.
– Дай мне мелочи, мама, – вежливо напомнила она.
Нора открыла сумочку.
– Как ты думаешь, мне тут дадут чашку кофе?
– Конечно, мама.
Встав, Дани направилась на кухню.
– Эй, Чарли! Не могу ли получить у тебя чашку кофе для матери?
В дверях появилось лоснящее черное лицо.
– Ясное дело, Дани.
Дани отнесла кофе матери на столик и пошла за своей кокой. Когда она, вернувшись, села, Нора закурила. Дани выразительно посмотрела на нее, и Нора неохотно пододвинула ей пачку сигарет. Дани взяла одну и тоже закурила.
– А я думала, что ты никогда не верила в промывание мозгов, мама.
– Я и сама не знаю, во что сейчас верить.
Дани с любопытством посмотрела на мать. Это было на нее не похоже. Обычно Нора никогда и ни в чем не сомневалась. Отпив кофе, Нора сморщилась.
– Не то что дома, мама, – усмехнулась Дани.
– В самом деле, – согласилась Нора. Она посмотрела на дочь. – Еда здесь такая же отвратная?
– С едой все нормально.
– Я видела письма, которые ты писала Рику, – тихо сказала Нора. – Почему ты мне не рассказала о них?
Дани почувствовала, как горячая волна охватила ее с головы до ног, и лицо густо залилось краской.
– Я не думала об этом. Я забыла.
– Если бы они кому-нибудь попали в руки, были бы большие неприятности. Я… я и не догадывалась, что это так давно тянулось у вас, – подбирая слова, выдавила Нора.
У Дани перехватило горло. Она молча смотрела на мать. Нора опять опустила глаза.
– Так когда это началось у вас?
– В тот раз в Акапулько. Помнишь, тебе надо было улететь в Сан-Франциско? Вот тогда все и началось.
– Ты должна была все рассказать мне, Дани. Что он с тобой сделал?
– Он ничего со мной не делал, мама, – твердо сказала Дани. – Это я сделала с ним.
На глазах у Норы показались слезы.
– Но почему, Дани, почему?
– Мне этого хотелось, мама. Я так устала изображать маленькую девочку.
Она замолчала, глядя на мать и затягиваясь дымом сигареты.
– Думаю, что на эту тему не стоит больше говорить, мама, не так ли?
Нора покачала головой.
– Да, в самом деле.
Так много они должны были сказать друг другу, но Дани не могла говорить с ней, и Нора не могла открыться перед ней так же, как и перед своей собственной матерью. Каждое поколение было островом, который существовал сам по себе.
Она сделала еще одну попытку.
– Дани, – серьезно сказала она, – поговори, пожалуйста, с мисс Дженингс. Она сможет помочь тебе… и нам.
– Я не буду рисковать, мама. С ней ты никогда не можешь остановиться там, где тебе хочется. Одно слово тянет за собой другие и не успеешь оглянуться, как она вытянет всю правду о том, что случилось той ночью. А я не хочу, чтобы кто-то знал об этом больше того, что знаешь ты.
Нора посмотрела на свою дочь. Вот оно и пришло, подумала она. Единственное, что их теперь объединяет – это чувство общей вины. Дани посмотрела на настенные часы. Было уже половина четвертого.
– Мне пора возвращаться, – поколебавшись, соврала она. – У меня уроки.
Нора кивнула. Дани обошла вокруг стола и поцеловала мать в щеку. Нора порывисто обняла ее.
– Не волнуйся, мама. Все будет нормально. Нора выдавила улыбку.
– Конечно, будет, дорогая. Я увижусь с тобой в воскресенье. Она смотрела вслед надзирательнице, которая, встав, проводила Дани по коридору, пока закрывшаяся дверь не скрыла их из виду. Теперь она уставилась в пепельницу. Ее сигарета еще дымилась. Нора медленно потушила ее и потянулась за сумочкой. Вынув оттуда маленькое зеркальце, она чуть подкрасилась и, встав, вышла.
– У тебя очень красивая мать, Дани, – сказала надзирательница, сопровождавшая Дани.
Дани посмотрела на нее. Эти слова все говорят, когда видят ее мать, но она знает, какие чувства охватывают их, когда они видят ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52