- Нашел на что переводить добро, - провочал я неодобрительно. - Слышал бы тебя мой сосед-алкаш. Убил бы за подобные слова.
Когда кофе был выпит, я сказал:
- Давайте, накачивайте меня информацией.
- Ты в курсе, что здесь произошло? - спросил Сидельников.
- Да, шеф меня просвятил. Он сказал, что нам предстоит заняться отрядом ВОХР Новосибирского отделения дороги.
- Ну не всем отрядом, а лишь небольшой его частью, которая пашет на мафию, - уточнил Вадим. - Есть основания полагать, что именно эта группа является исполнителем всех убийств, в том числе и покушения на Дронова и Колесова. Пока что мы знаем лишь Сердюкова и Кондобина, которые осуществляли связь Башутина с центром и местным руководством. В отношении Башутина ты в курсе?
- Да, - кивнул я. - Кстати, чем он сейчас занимается?
- Похоже, что он свою задачу выполнил. Он уже пару раз звонил в Главное управление ФСБ своему непосредственному начальнику генералу Крамаренко, спрашивал, что ему делать. Тот ответил: "Ждите". Возможно, что на него имеют виды на период появления Кудрявцева. Однако, пока это лишь версия.
- И что же во "вохровцами"?
Вадим развел руками.
- Пока глухо, как в танке.
- А нельзя ли поподробнее? По этой скудной информации, можно подумать, что вы здесь били баклуши.
- С помощью Башутина мы составили фотороботы тех трех парней, которые участвовали в инсценировке нападения на Башутина у станции метро "Речной вокзал". По договоренности с Уравлением Западно-Сибирской дороги организовали инспекторскую проверку в отряде ВОХР, проверили все личные дела стрелков. Но, увы, она ничего не дала.
- Очего вы решили, что они работают в этом отряде?
- А Сердюков с Кондобиным? - сказал Дронов.
- Только поэтому?
- А этого мало? Ведь ясно, что они не простые пешки, а довольно значительные фигуры, - ответил Юрий.
- Кстати, кто они такие?
- Сердюков - три года назад работал старшим испектором ОБЭП в отделе милиции станции Новосибирск-Главный, майор. После уволнения был принят на должность заместителя начальника отряда ВОХР. Кандобин работал раньше в службе проводников бригадиром поезда. Сейчас заведует спортивно-оздоровительным комплексом отряда.
- Что за коплекс?
- А шут его знает, - пожал плечами Дронов. - Я им не интересовался.
- Что не делает вам чести, господин подполковник. Ведь может так случиться, что этот комплекс окажется штабом мафии. Как вы после этого мне в глза будете смотреть?
- Я там был года два назад, - сказал Вадим. - Они такое отгрохали, что любое спортобщество богло бы позавидывать. Там тебе и сауна с басейном, и тренажерный зал, и бильярд, и банкетный зал. Словом, все как в лучших домах.
- А как вы, товарищ майор - простой российский мент, там оказались? Только не говорите нам тут, что туда всех пускают. Мы все равно этому не поверим.
- Один мой приятель из Управления транспортной милиции пригласил отметить там свой день рождения.
- Вот с этого и начинается моральное разложение наших лучших офицеров.
- Ну, завелся, - проворчал Дронов.
- А с вами, подполковник, уже все давно ясно. Так что, не возникайте, а слушайте о чем умные люди говорят. Вы мне лучше вот что скажите, друзья, - неужели тех трех парней у станции метро, кроме Башутина, никто не видел?
- Видела масса норода, - ответил Юрий. - Но все дают крайне противоречивые показания.
- А безвременно ушедший от нас воровской авторитет Сережа Безбородов по кличке Буряк, он что - прибыл к нам из космоса и сразу скорешился с этими ребятами? Неужели его с ними никто из родных и близких убиенного не видел?
- Его сожительница Паршина, говорила, что к нему действительно в последнее время захаживали трое парней, - сказал задумчиво Дронов.
- Вы её допросили?
- Да. С ней встречался Колесов. Я читал её показания. Она говорила о каких-то трех его товарищах по воровскому бизнесу и рисовала совершенно других парней, нежели Башутин. Поэтому её показаниям мы не придали особого значения. А вот теперь... - Юрий замолчал и обеспокоено взглянул сначала на меня, потом - на Сидельникова.
Моя интуиция забеспокоилась, затем сделал стойку, будто спаниель при виде дичи, и сказала: "Ищи здесь, придурок!" За последние годы нашего общения, её авторитет настолько вырос, что я беспрекословно ей подчинялся. Но она, кажется, начинает потихоньку наглеть.
И будто в подтверждение возникшей у меня неясной догадки, Дронов продолжал:
- Теперь мне кажется очень странным, что её показания совпадают с желанием организаторов этого действия пустить нас по ложному следу представить дело таким образом, будто в нападении на Башутина участвовали воровские авторитеты.
- Вот именно, господин подполковник, - согласился я. - Только отчего у вас так поздно включилось "зажигание"? Если бы я вас не знал, то мог бы подумать, что вы были заодно с этой кодлой. Определенно. Но я вас слишком хорошо знаю, поэтому сей факт списываю на вашу природную "сообразительность". А кто она такая эта Паршина?
- Как мне помниться, она работает проводником на железной дороге.
- Обана! - воскликнул я. - А не кажется ли вам, друзья, что это не случайное совпадение?
- Какое совпадение? - спросил Сидельников.
- Вспомните - кем работал раньше Кандобин? Бригадиром поезда. Следовательно, не мог не знать Паршину. Вы внимательно следите за ходом моей мысли?
- А ведь верно! - удивился Дронов. - Дима, ты молоток! Мне представляется, что именно Паршина и уговорила Безбородова участвовать в нападении на Башутина.
- Спешите видеть, господа! - заорал я во всю ивновскую. - Смертельный аттракцион! Крутой контрразведчик впервые родил здравую мысль!
- Горбатого могила исправит, - сокрушенно вздохнул Дронов.
А Вадим удивленно спросил его:
- Слушай, Юра, как ты все это терпишь?
- Привык. Да с ним иначе и нельзя. Стоит только возмутиться, как его не остановишь.
- Это вы о ком, парни?
- О тебе, Дима, - ответил Юрий. - О ком же еще?
- А кого вы все норовите остановить? Коня на скаку или ещё кого?
- Преступников, Дима. Исключительно их.
- Ваше желание я понимаю и даже где-то разделяю. Только отчего оно у вас так поздно возникло? Вот что мне непонятно.
- Ждали тебя.
- Ясно. Тогда слушай сюда. Я сейчас отправляюсь в отряд проводников. Вы, подполковник, побеседуйте с соседями Паршиной о её морали и нравственности, дурных привычках и пагубных наклонностях. Уже сегодня мы должны знать о ней все. Задание ясно?
- Так точно, гражданин начальник.
- А я? - возник Сидельников. - Я тоже хочу.
- А вы, майор, будете в резерве главного командования, - ответил я. А пока сидите и не рыпайтесь. Делайте водочные компрессы, как наружние, так и внутривенные. Попровляйтесь, одним словом. Мы очень на вас рассчитываем.
На улице была путевая погода. Светило солнце. Дул легкий ветерок. По голубому небу бежали легкие облака. Чирикали воробьи. Торопились куда-то по своим земным делам озабоченные люди. И в полном соответствии с природой на душе у меня тоже было путево.
Итак, мне предстояло посетить отряд проводников Новосибирского отделения дороги. Не исключено, что там я могу встретить Паршину. Представиться ей тем, кем я являюсь на самом деле, я не мог. Если она имеет ко всей этой кухне непосредственное отношение, то может насторожиться и предупредить своих сообщников. А это в наши планы явно не входило. Надо было подумать на тем, в каком образе лучше перед ней предстать. Вскоре моя легенда была готова. Для её воплощения в жизнь мне необходимо было заехать домой.
Стоило мне лишь переступить через порог квартиры, как раздался радостный крик Настеньки:
- Папа плишел! - Она подбежала ко мне и повисла у меня на шее. Папой она меня стала называть по собственной инициативе по возращении с Кавказа. И это было приятно.
- Привет, Настена! Как поживаешь?
- Холосо! - убежденно проговорила она.
Из кухни вышла Светлана. Поцеловала меня, спросила:
- А ты что так рано?
А я глядел на неё и глупо улыбался. "Неужели вот эта красивая женщина меня любит?!" - удивлялась и ликовала моя душа. Удивительно! Повезло дураку. Впрочем, дуракам всегда везет. Определенно.
- Я не насовсем. Пришел лишь переодеться. Сегодня намечается премиленькое рандеву с одной довольно хорошенькой куртизанкой.
- Смотри мне, - грозно насупила брови Светлана. - Если что узнаю убью! Ты обедать будешь?
- Конечно, что за вопрос.
Интересно, сможет она меня к кому приревновать? Вряд ли. Она уверена, что я полностью её со всеми потрохами, как с серьезными так и несерьзными мыслями в легкомысленной голове и всем прочем.
- Пап, а плавда Миска говолит, что ты милицинел? - спросила Настя.
- А кто такой - Мишка?
- Да так, - пренебрежительно ответила она.
Из этого я понял, что Ммшка у неё не пользуется автритетом,
- Да, я милиционер.
Глаза её засветились гордостью.
- Здолово! А у тебя фолма есть?
- Есть. - Я подошел к шифоньеру, открыл, достал плечики с формой. Вот видишь?
- Ага. - кивнула она. Умоляющим голосом попросила: - Одень, а!
Мне ничего другого не оставалось, как удовлетворить её детское желание.
- Ой, как класиво! - воскликнула она, с восхищением меня рассматривая. Вдоволь насладившись моим видом, Настя ушла к себе в комнату.
А я переоделся в видавший виды джинсовый костюм. Начистил до ослепительного блеска две съемные латунно-бронзовые фиксы, пригнал их по месту на второй и третий верхних зуба справа. Сделал аккуратный пробор на голове. Ощерился. Порядок. Еще чуть-чуть наглости во взгляде и буду совсем соответствовать тому персонажу, которого мне предстоит сыграть.
Когда я появился на кухне, то Светлана, увидев меня, всплеснула руками и рассмеялась.
- В таком виде и с таким лицом ты собираешься идти на свидание?!
- Мадам, я не понимаю - отчего возник этот вопрос и прозучал столь легкомысленный смех?! До некоторых пор это лицо вас устраивало. Не отпирайтесь! Я это видел по вашим прекрасным глазам. Отчего же сейчас оно перестало вас устраивать? Это, по меньшей степени странно, если на сказать больше. Я вас определенно не узнаю.
- С такой внешностью ты можешь рассчитывать на успех лишь у весьма легкомысленной и ограниченной особы.
- Вот что мне, Света, всегда в тебе нравилось, так это твоя честность и прямота. Я бы так не смог. Честно.
- Господи! С кем я решила связать свою жизнь! - вздохнула она. - Ты борщ будешь?
- Я буду все. А почему ты дома?
- Я оформила отпуск, получила деньги и даже купила бутылку итальянского вермута. Сегодня вечером тебя ждет праздничный ужин.
- До него ещё дожить надо, - скромно, как и подобает герою, ответил я.
"Служба бортпроводников Новосибирского отделения Западно-Сибирской жклкзной дороги", - добросовестно причитал я вывеску. Открыл дверь и оказался в довольно большой комнате, по которой стремительно летали девицы, все в красивых формах с "птичкой" на груди.
Я преградил дорогу одной такой, тощей и сухой, будто вяленная вобла, с некрасивым озабоченным лицом.
- Томозни, коза... - начал было я, но она сходу меня срезала, не дав договорить.
- Пошел на хрен, мудак! - и хотела было меня обйти и двигать дальше, но я поймал её за форменную пуговицу, притянул к себе и, страшно выкатывая глаза, угрожающе прохрипел:
- Ты кому это, дешевка! С тебя сейчас скальп снять, или отложим на потом?
Она страшно испугалась. Побледнела. Отчего на носу и около него проявилась стайка симпатичных веснушек. И она уже не была столь некрасива. В её внешности появился какой-то шарм.
- Что вам нужно, - пролепетала она.
- Ты Паршину Оксану знаешь?
- Ну.
- Ну, загну, коралька будет, - передразнил я её. - Так знаешь или нет?
- Знаю.
- А как мне её найти?
- Я только-что ее... - И, вдруг, дурнинушкой визгливо закричала: Оксана! Паршина!
От этого крика все остановились, недоуменно и удивленно уставились на нас. Я даже смутился.
- Ну, ты, блин, даешь! Чего орешь-то?
Но в это время открылась какая-то дверь справа, из неё вышла девица лет двадцати пяти и, глядя на мою собеседницу, точь в точь повторила мой вопрос:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51