Он, осматривая край белого известняка, говорил:
- Если тебе потребуется камень, чтобы что-нибудь построить, взорви часть этой стены. Часть камней, конечно, упадет вниз, но у тебя все равно будет достаточно материала.
Пат с интересом кивнул:
- Если кто-нибудь окажется на дне и потом покроется камнями, то достать это будет просто невозможно, не так ли?
Пату стала яснее его мысль.
- Есть множество способов, какими могут исчезать вещи или люди, - заметил он. - Я знаю одну свалку выше по реке Бронко. Там есть пресс для мусора, который забирает целый самосвал. Если какой-нибудь предмет туда падает, то его уже больше никто и никогда не увидит. Все превращается в маленький куб и идет на переработку.
- Конечно, конечно, - сказал Сэм, - но, знаешь, это устаревший метод, и, кроме того, нужен оператор пресса, водитель грузовика, люди для загрузки машины в пресс, крановщик. Столько народу только для того, чтобы превратить в лепешку, например, одну машину. Мне всегда казалось, что если ты не хочешь, чтобы кто-то знал о твоих делах, то чем меньше людей в курсе дела, тем лучше. А самое простое, если не будет никого, иначе ты всегда будешь беспокоиться. Знаешь, в старые времена у нас были законы молчания, чести, уважения, но все сейчас меняются быстро. Люди перебегают из одного лагеря в другой. На них нельзя положиться.
- Это не только сейчас, - возразил Пат. - Так было всегда, всю историю. Вот что я запомнил из Макиавелли:
О людях в общем можно сказать, что они неблагодарны и непостоянны, лицемерны, избегают опасность и алчут добычи. Пока вы осыпаете их милостями, они целиком ваши; они предлагают вам свою кровь, свою плоть, жизнь, детей, если необходимость в этом весьма отдаленная; но если она близка, они бунтуют"
- Ты - настоящий профессор, - рассмеялся Сэм. - Но он был парень что надо, этот Макиавелли, а? Первоклассный теоретик.
Они сели на скамейку из красного дерева рядом с вышкой для прыжков в воду и закурили по сигаре "Упман".
- С кубинскими сигарами стало труднее, когда Кастро захватил власть, - заметил Сэм, - но все же мне присылают иногда коробку из Майами. Я тебе достану.
- Спасибо, - сказал Пат.
Сэм выдул большое облако дыма над черной водой.
- Да, что он там говорил, Макиавелли, что они неблагодарны и непостоянны, избегают опасности... алчные. Да. Знаешь, в этом много правды. Кстати, почему здесь нет твоего "равного по званию" из Вилледжа, Тони Бендера?
- Я его приглашал, но он сказал, что у него встреча в Бруклине.
- Бруклин, Бруклин. Слишком часто он туда ездит. У него сплошные встречи. Мы нечасто его видим. Он, кажется, чересчур дружит с этими молодыми пустышками Галло. Не знаю, что полезного для нас в этих отношениях.
Пат смотрел на березовую рощу за кратером карьера.
- С тобой кто-нибудь об этом говорил? - спросил Пат.
- Да, я встречался с Евреем из Майами. Веришь ли, они знают все, что происходит. У них множество связей, если понимаешь, что я имею в виду.
- То, о чем ты говоришь, будет сложным делом, - заметил Пат. - Может вызвать массу неприятностей.
- Прежде чем устраивать нам неприятности, надо точно знать, кто это сделал, так? А если все расспросы в Семье ничего не дадут, то никто и не узнает правду, так? Поэтому в этом деле нельзя доверяться постороннему.
- Когда, по-твоему, такое должно произойти?
Сэм выдул еще облако дыма:
- Ну, мы можем подождать, присмотреться. В Бруклине много чего еще может случиться. Кто знает? Бог может избавить нас от хлопот при помощи несчастного случая. Много пуль будет летать над рекой, пока утрясутся все проблемы.
- Ну, иногда я думаю, что Профачи сам вызвал неприятности себе на голову. Нужно идти в ногу со временем и быть пощедрее, чем он. Он ничего не дал этим Галло, и они решились на большую игру.
- Да, - сказал Сэм, - но мне не нравится ни одна из этих сторон. Думаю, в выигрыше в конце концов останется Гамбино.
Сэм оказался прав. Через полгода в Бруклине разразилась гроза. Галло планировали нанести уничтожающий удар и справиться с группой Профачи за день.
- Мы сделаем, как Фидель Борода, - как-то заметил Джои Галло, что было зафиксировано многочисленными полицейскими "жучками", которыми была утыкана квартира Галло на Президент-стрит.
Однажды днем в процессе скоординированных рейдов четыре главаря Семьи Профачи были под угрозой пистолета похищены из клубов и баров. Но хитрого старика Профачи не оказалось дома, когда группа появилась на Бенсонхерсте.
Идея Ларри Галло состояла в том, чтобы взять заложников и после этого урегулировать вопросы с Семьей Профачи. Ранее Галло не были так сильны, поскольку еще не были организованы в Семью и не могли собраться перед переговорами с Профачи и обсудить свои проблемы. Теперь Галло со своим союзником Джо Джелли чувствовали, что, захватив четырех из пяти главарей, они смогут диктовать свои условия. Ларри считал, что, как только их требования выслушают и выполнят, они могут отпустить заложников. Но у Джои было другое мнение:
- Перед разговором с Семьей Профачи мы убьем одного из них и потребуем сотню тысяч как залог доверия.
Но Ларри и Джо Джелли отговорили его от ненужного кровопролития, хотя Ларри и пришлось его для этого стукнуть. И, чтобы избежать преждевременного взрыва, они услали Джои на каникулы в Калифорнию, чтобы он остыл.
Через нейтральных посредников была назначена встреча, и заложников оставили невредимыми. Ларри был не против кровопролития, но он считал, что в данной ситуации это будет неумно, поскольку одновременно они не могут уничтожить самого Профачи. Если бы кто-нибудь из заложников был убит, то у Профачи хватило бы сил, чтобы уничтожить всю Семью Галло. Пленников следовало использовать как пешек. Профачи передал, что он поговорил с Галло, и через две недели после похищения трех заложников отпустили. Это были Джо Маглиокко, Шейх - Салли Мусаккия и брат босса Фрэнк Профачи.
Но Джона Сцимоне, самого "крутого" и хладнокровного из них, оставили. Отчасти потому, что во время своего пребывания в "Манхэттен-отеле", где они его держали, он дал им понять, что думает перейти на их сторону. Чтобы устранить подозрения, они продержали его еще неделю. В конце концов вопрос был обсужден на совещании глав пяти ведущих Семей.
Встреча проводилась на первом этаже ресторана на Лонг-Айленде. Сумасшедший Джои к этому времени вернулся, и его было трудно удерживать от того, чтобы он не вверг в беду всю Семью, но Ларри его утихомирил и описал все несправедливости, которые их банда терпела от Семьи Профачи.
Том Бендер, встав, поддержал Галло.
- Больше всего, сказал он, им нужен мир. Нет смысла привлекать внимание извне излишними убийствами и насилием.
Гамбино и Лючезе не выразили никакого мнения, и в конце концов было решено, что пусть Джо Профачи и Галло сами выясняют свои проблемы любым способом.
Галло были уверены в себе. У них был Сцимоне как пятая колонна, а боевик Профачи Змея - Кармине Персико выразил им свое дружеское отношение. Через день после совещания Пат встретился с Тони Бендером за бифштексом у Ломбарди, и тот рассказал ему, как проходила встреча.
- Если бы боссы действительно хотели мира, - сказал Пат, - они не оставили бы это дело молодым бездельникам. Мира не будет.
- Ну, - пожал плечами Бендер, - что будет, то и будет. Понимаешь, что я имею в виду?
Глава 26
Пат был доволен почти всем - повышением по службе, назначением обратно в Шестой участок, удобными отношениями, которые сложились с Китти. Он виделся с ней обычно по понедельникам и четвергам. Регулярного графика у них не было, но по выходным он бывал дома или на ферме, поэтому к понедельнику его желание неимоверно возрастало. Китти по понедельникам не выступала в театре, и они могли вместе сходить пообедать или в кино.
По четвергам Пат встречался с Китти в порядке подготовки к долгому концу недели, поскольку по пятницам они с Конни и маленьким Себастьяном, воняющим и булькающим в коробке с подстилкой, уезжали на ферму.
Кроме секса, который становился все совершеннее, Пата привлекала в Китти легкость общения с ней.
В один из понедельников сентября Пат направлялся на раннее свидание с Китти. На работе он обсуждал с капитаном участка день выборов. Идя по улицам мимо предвыборных афиш с портретами Кеннеди и Никсона, он думал о выборах. Семья была единодушна в одном; Кеннеди - это плохо для организации. Действия его брата Роберта в Комиссии Маклеллана ясно говорили о том, как пойдут дела, если Кеннеди победят. Они уже давили на ФБР, требуя, чтобы оно больше занималось организованной преступностью и меньше поисками украденных автомобилей.
Дойл выступал за Кеннеди.
- Не только потому, что они - ирландцы, - сказал он как-то Пату, - но и потому, что второй кандидат - мошенник. У нас есть такие материалы на него, что ты бы поразился.
- Я думал, Бюро за Никсона, потому что он выгонял из правительства коммунистов.
- Да, Бюро, может быть, но я - нет.
Пат прекратил на этом дискуссию. Если он и интересовался политикой, то только в локальном масштабе. Его больше волновало, как меняется влияние Десапио в Демократической партии и что происходит в Вашингтоне. В одном он был уверен, что, независимо от того, победит Никсон или нет, республиканцы никогда не будут править Нью-Йорком. Так что вопрос заключался только в том, какую фракцию демократов поддерживать. Лучше, наверное, обе.
* * *
Этой осенью Пат еще раз прославился, освободив заложника и убив при этом двоих похитителей. Знакомый репортер сказал ему, что его известности скоро хватит на целую книгу.
Уинберг тоже был поражен его растущей славой.
- Это позор - дать всей этой известности пропасть попусту, - заявил он. - Ты никогда не думал заняться политикой? С такой славой ты стал бы известным кандидатом, у тебя все для этого есть.
- Смеешься? Я - сыщик, а не политикан.
- Совсем не смеюсь, - сказал Уинберг. - Подумай об этом. Ты же не хочешь всю жизнь быть полицейским, а? Тебя поддержат множество влиятельных групп. Город испуган ростом преступности. А кандидат, ратующий за закон и порядок, - этоименно то, что надо.
Пат успокоил своего друга, пообещав подумать. Это было для него новым делом, но некоторые аспекты всего этого его привлекали. Он обсудил эту идею с отцом Рэем за стаканом чинзано.
- Твой еврейский друг мыслит разумно, - сказал Раймундо. - Я никогда и не думал, что ты проведешь всю жизнь в полиции. Это подходит для Артура. У него небольшие притязания. Но ты поразмысли серьезно. Если ты решишь пойти этим путем, то за тобой будет стоять Семья, а мы не без влияния в политике. Пока мы озабочены проблемой Десапио, но все скоро переменится и откроются возможности для наших людей.
- Вы, похоже, уже об этом думали, отец Рэй.
- Думал, думал. Просто наберись терпения. Ми во что не ввязывайся. Жди момента.
Когда завершилось в пользу Пата дело об убийстве похитителей, руководящий работник Департамента полиции по связям с общественностью заявил, что для его ведомства было бы небесполезно, если бы Конте читал лекции в колледжах и других заведениях. Пат уже проявил свои ораторские способности в обществе "Коламбиа" и в Итало-американской лиге, о чем стало известно и на работе. Пат был рад отдохнуть, и ему нравилось низкопоклонство толпы. На следующей неделе он выступил в Высшей школе Джулии Ричман.
* * *
После выборов Пат встретился с Дойлом за выпивкой у Шраффтса.
- Я плачу, - сказал Дойл. - Отпразднуем выборы. За нашего президента Джека Кеннеди и за нового министра юстиции Бобби Кеннеди.
- И за всех наших бравых полицейских, - помолчав, добавил он.
- За это я выпью, - сказал Пат. - Вообще, Джон Кеннеди мне даже нравится.
- А как насчет Бобби?
Пат пожал плечами:
- Посмотрим. Я знаю одно - твой босс не очень его уважает.
Дойл внимательно огляделся и начал было:
- Да ну его в зад...
- Да?
- Ничего. Здесь могут быть микрофоны, - сказал Дойл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
- Если тебе потребуется камень, чтобы что-нибудь построить, взорви часть этой стены. Часть камней, конечно, упадет вниз, но у тебя все равно будет достаточно материала.
Пат с интересом кивнул:
- Если кто-нибудь окажется на дне и потом покроется камнями, то достать это будет просто невозможно, не так ли?
Пату стала яснее его мысль.
- Есть множество способов, какими могут исчезать вещи или люди, - заметил он. - Я знаю одну свалку выше по реке Бронко. Там есть пресс для мусора, который забирает целый самосвал. Если какой-нибудь предмет туда падает, то его уже больше никто и никогда не увидит. Все превращается в маленький куб и идет на переработку.
- Конечно, конечно, - сказал Сэм, - но, знаешь, это устаревший метод, и, кроме того, нужен оператор пресса, водитель грузовика, люди для загрузки машины в пресс, крановщик. Столько народу только для того, чтобы превратить в лепешку, например, одну машину. Мне всегда казалось, что если ты не хочешь, чтобы кто-то знал о твоих делах, то чем меньше людей в курсе дела, тем лучше. А самое простое, если не будет никого, иначе ты всегда будешь беспокоиться. Знаешь, в старые времена у нас были законы молчания, чести, уважения, но все сейчас меняются быстро. Люди перебегают из одного лагеря в другой. На них нельзя положиться.
- Это не только сейчас, - возразил Пат. - Так было всегда, всю историю. Вот что я запомнил из Макиавелли:
О людях в общем можно сказать, что они неблагодарны и непостоянны, лицемерны, избегают опасность и алчут добычи. Пока вы осыпаете их милостями, они целиком ваши; они предлагают вам свою кровь, свою плоть, жизнь, детей, если необходимость в этом весьма отдаленная; но если она близка, они бунтуют"
- Ты - настоящий профессор, - рассмеялся Сэм. - Но он был парень что надо, этот Макиавелли, а? Первоклассный теоретик.
Они сели на скамейку из красного дерева рядом с вышкой для прыжков в воду и закурили по сигаре "Упман".
- С кубинскими сигарами стало труднее, когда Кастро захватил власть, - заметил Сэм, - но все же мне присылают иногда коробку из Майами. Я тебе достану.
- Спасибо, - сказал Пат.
Сэм выдул большое облако дыма над черной водой.
- Да, что он там говорил, Макиавелли, что они неблагодарны и непостоянны, избегают опасности... алчные. Да. Знаешь, в этом много правды. Кстати, почему здесь нет твоего "равного по званию" из Вилледжа, Тони Бендера?
- Я его приглашал, но он сказал, что у него встреча в Бруклине.
- Бруклин, Бруклин. Слишком часто он туда ездит. У него сплошные встречи. Мы нечасто его видим. Он, кажется, чересчур дружит с этими молодыми пустышками Галло. Не знаю, что полезного для нас в этих отношениях.
Пат смотрел на березовую рощу за кратером карьера.
- С тобой кто-нибудь об этом говорил? - спросил Пат.
- Да, я встречался с Евреем из Майами. Веришь ли, они знают все, что происходит. У них множество связей, если понимаешь, что я имею в виду.
- То, о чем ты говоришь, будет сложным делом, - заметил Пат. - Может вызвать массу неприятностей.
- Прежде чем устраивать нам неприятности, надо точно знать, кто это сделал, так? А если все расспросы в Семье ничего не дадут, то никто и не узнает правду, так? Поэтому в этом деле нельзя доверяться постороннему.
- Когда, по-твоему, такое должно произойти?
Сэм выдул еще облако дыма:
- Ну, мы можем подождать, присмотреться. В Бруклине много чего еще может случиться. Кто знает? Бог может избавить нас от хлопот при помощи несчастного случая. Много пуль будет летать над рекой, пока утрясутся все проблемы.
- Ну, иногда я думаю, что Профачи сам вызвал неприятности себе на голову. Нужно идти в ногу со временем и быть пощедрее, чем он. Он ничего не дал этим Галло, и они решились на большую игру.
- Да, - сказал Сэм, - но мне не нравится ни одна из этих сторон. Думаю, в выигрыше в конце концов останется Гамбино.
Сэм оказался прав. Через полгода в Бруклине разразилась гроза. Галло планировали нанести уничтожающий удар и справиться с группой Профачи за день.
- Мы сделаем, как Фидель Борода, - как-то заметил Джои Галло, что было зафиксировано многочисленными полицейскими "жучками", которыми была утыкана квартира Галло на Президент-стрит.
Однажды днем в процессе скоординированных рейдов четыре главаря Семьи Профачи были под угрозой пистолета похищены из клубов и баров. Но хитрого старика Профачи не оказалось дома, когда группа появилась на Бенсонхерсте.
Идея Ларри Галло состояла в том, чтобы взять заложников и после этого урегулировать вопросы с Семьей Профачи. Ранее Галло не были так сильны, поскольку еще не были организованы в Семью и не могли собраться перед переговорами с Профачи и обсудить свои проблемы. Теперь Галло со своим союзником Джо Джелли чувствовали, что, захватив четырех из пяти главарей, они смогут диктовать свои условия. Ларри считал, что, как только их требования выслушают и выполнят, они могут отпустить заложников. Но у Джои было другое мнение:
- Перед разговором с Семьей Профачи мы убьем одного из них и потребуем сотню тысяч как залог доверия.
Но Ларри и Джо Джелли отговорили его от ненужного кровопролития, хотя Ларри и пришлось его для этого стукнуть. И, чтобы избежать преждевременного взрыва, они услали Джои на каникулы в Калифорнию, чтобы он остыл.
Через нейтральных посредников была назначена встреча, и заложников оставили невредимыми. Ларри был не против кровопролития, но он считал, что в данной ситуации это будет неумно, поскольку одновременно они не могут уничтожить самого Профачи. Если бы кто-нибудь из заложников был убит, то у Профачи хватило бы сил, чтобы уничтожить всю Семью Галло. Пленников следовало использовать как пешек. Профачи передал, что он поговорил с Галло, и через две недели после похищения трех заложников отпустили. Это были Джо Маглиокко, Шейх - Салли Мусаккия и брат босса Фрэнк Профачи.
Но Джона Сцимоне, самого "крутого" и хладнокровного из них, оставили. Отчасти потому, что во время своего пребывания в "Манхэттен-отеле", где они его держали, он дал им понять, что думает перейти на их сторону. Чтобы устранить подозрения, они продержали его еще неделю. В конце концов вопрос был обсужден на совещании глав пяти ведущих Семей.
Встреча проводилась на первом этаже ресторана на Лонг-Айленде. Сумасшедший Джои к этому времени вернулся, и его было трудно удерживать от того, чтобы он не вверг в беду всю Семью, но Ларри его утихомирил и описал все несправедливости, которые их банда терпела от Семьи Профачи.
Том Бендер, встав, поддержал Галло.
- Больше всего, сказал он, им нужен мир. Нет смысла привлекать внимание извне излишними убийствами и насилием.
Гамбино и Лючезе не выразили никакого мнения, и в конце концов было решено, что пусть Джо Профачи и Галло сами выясняют свои проблемы любым способом.
Галло были уверены в себе. У них был Сцимоне как пятая колонна, а боевик Профачи Змея - Кармине Персико выразил им свое дружеское отношение. Через день после совещания Пат встретился с Тони Бендером за бифштексом у Ломбарди, и тот рассказал ему, как проходила встреча.
- Если бы боссы действительно хотели мира, - сказал Пат, - они не оставили бы это дело молодым бездельникам. Мира не будет.
- Ну, - пожал плечами Бендер, - что будет, то и будет. Понимаешь, что я имею в виду?
Глава 26
Пат был доволен почти всем - повышением по службе, назначением обратно в Шестой участок, удобными отношениями, которые сложились с Китти. Он виделся с ней обычно по понедельникам и четвергам. Регулярного графика у них не было, но по выходным он бывал дома или на ферме, поэтому к понедельнику его желание неимоверно возрастало. Китти по понедельникам не выступала в театре, и они могли вместе сходить пообедать или в кино.
По четвергам Пат встречался с Китти в порядке подготовки к долгому концу недели, поскольку по пятницам они с Конни и маленьким Себастьяном, воняющим и булькающим в коробке с подстилкой, уезжали на ферму.
Кроме секса, который становился все совершеннее, Пата привлекала в Китти легкость общения с ней.
В один из понедельников сентября Пат направлялся на раннее свидание с Китти. На работе он обсуждал с капитаном участка день выборов. Идя по улицам мимо предвыборных афиш с портретами Кеннеди и Никсона, он думал о выборах. Семья была единодушна в одном; Кеннеди - это плохо для организации. Действия его брата Роберта в Комиссии Маклеллана ясно говорили о том, как пойдут дела, если Кеннеди победят. Они уже давили на ФБР, требуя, чтобы оно больше занималось организованной преступностью и меньше поисками украденных автомобилей.
Дойл выступал за Кеннеди.
- Не только потому, что они - ирландцы, - сказал он как-то Пату, - но и потому, что второй кандидат - мошенник. У нас есть такие материалы на него, что ты бы поразился.
- Я думал, Бюро за Никсона, потому что он выгонял из правительства коммунистов.
- Да, Бюро, может быть, но я - нет.
Пат прекратил на этом дискуссию. Если он и интересовался политикой, то только в локальном масштабе. Его больше волновало, как меняется влияние Десапио в Демократической партии и что происходит в Вашингтоне. В одном он был уверен, что, независимо от того, победит Никсон или нет, республиканцы никогда не будут править Нью-Йорком. Так что вопрос заключался только в том, какую фракцию демократов поддерживать. Лучше, наверное, обе.
* * *
Этой осенью Пат еще раз прославился, освободив заложника и убив при этом двоих похитителей. Знакомый репортер сказал ему, что его известности скоро хватит на целую книгу.
Уинберг тоже был поражен его растущей славой.
- Это позор - дать всей этой известности пропасть попусту, - заявил он. - Ты никогда не думал заняться политикой? С такой славой ты стал бы известным кандидатом, у тебя все для этого есть.
- Смеешься? Я - сыщик, а не политикан.
- Совсем не смеюсь, - сказал Уинберг. - Подумай об этом. Ты же не хочешь всю жизнь быть полицейским, а? Тебя поддержат множество влиятельных групп. Город испуган ростом преступности. А кандидат, ратующий за закон и порядок, - этоименно то, что надо.
Пат успокоил своего друга, пообещав подумать. Это было для него новым делом, но некоторые аспекты всего этого его привлекали. Он обсудил эту идею с отцом Рэем за стаканом чинзано.
- Твой еврейский друг мыслит разумно, - сказал Раймундо. - Я никогда и не думал, что ты проведешь всю жизнь в полиции. Это подходит для Артура. У него небольшие притязания. Но ты поразмысли серьезно. Если ты решишь пойти этим путем, то за тобой будет стоять Семья, а мы не без влияния в политике. Пока мы озабочены проблемой Десапио, но все скоро переменится и откроются возможности для наших людей.
- Вы, похоже, уже об этом думали, отец Рэй.
- Думал, думал. Просто наберись терпения. Ми во что не ввязывайся. Жди момента.
Когда завершилось в пользу Пата дело об убийстве похитителей, руководящий работник Департамента полиции по связям с общественностью заявил, что для его ведомства было бы небесполезно, если бы Конте читал лекции в колледжах и других заведениях. Пат уже проявил свои ораторские способности в обществе "Коламбиа" и в Итало-американской лиге, о чем стало известно и на работе. Пат был рад отдохнуть, и ему нравилось низкопоклонство толпы. На следующей неделе он выступил в Высшей школе Джулии Ричман.
* * *
После выборов Пат встретился с Дойлом за выпивкой у Шраффтса.
- Я плачу, - сказал Дойл. - Отпразднуем выборы. За нашего президента Джека Кеннеди и за нового министра юстиции Бобби Кеннеди.
- И за всех наших бравых полицейских, - помолчав, добавил он.
- За это я выпью, - сказал Пат. - Вообще, Джон Кеннеди мне даже нравится.
- А как насчет Бобби?
Пат пожал плечами:
- Посмотрим. Я знаю одно - твой босс не очень его уважает.
Дойл внимательно огляделся и начал было:
- Да ну его в зад...
- Да?
- Ничего. Здесь могут быть микрофоны, - сказал Дойл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75