Глава 27
Пока лейтенант полиции Пат Конте шел к славе, Дойл стремился заставить руководство Бюро понять, что организованная преступность все же существует. Он только начал систематизировать собранные данные, когда инспектор Джонс сообщил, что Реган должен ехать в Вашингтон на трехнедельные курсы по подслушиванию, установке микрофонов и открыванию замков. Секретные курсы проводились на чердаке трехэтажного здания Отдела опознания, где туристы появлялись редко. Учебная комната была устроена в углу чердака, и здесь Дойла учили, как делать в стене дыру, как устанавливать микрофон и как восстанавливать штукатурку и краску, чтобы не осталось следов.
По субботам, когда в здании никого не было, у агентов бывала "пробежка по спагетти" - им надо было найти определенный провод в немыслимой путанице проводов комнаты. Самым секретным был курс по открыванию замков. Каждому агенту выдали набор инструментов с инструкциями по их использованию и предупредили, что если их поймают с этими инструментами, то им светит десять лет тюрьмы за ношение их.
Дойл понимал, что на курсы присланы только особо доверенные агенты. Их учили, как по телефону или путем наблюдения установить, дома ли хозяева, послать за ними хвост с двухволновым передатчиком на случай, если они решат вернуться. Второй агент должен сидеть в машине и смотреть, чтобы поблизости не было репортеров, полицейских или воров. Если агента за таким занятием застанет полиция, то придется объясняться, так как на эту работу агенты ходят без удостоверений.
Дойл пошел на ленч в столовую с Джеком Келлером - агентом, присланным на курсы из города Батт штата Монтана.
- Я думал, у вас там места типа Сибири, - заметил Дойл. - Как ты ухитрился получить назначение туда?
- Ерунда, приятель, мне там нравится. Я сам с гор и не хотел бы служить больше нигде.
- Ты, должно быть, единственный, кто предпочитает город Батт, - покачал головой Дойл.
- Слушай, - сказал Келлер. - Я думал об этой работе по подслушиванию. Если тебя на этом заловят, то выгонят с работы, так?
Реган откусил ветчину и пожал плечами:
- Таковы правила игры, я думаю.
- Ну, а что ты будешь делать, если тебя схватят? - настаивал Келлер. - Я имею в виду, если полиция ворвется, когда ты будешь этим заниматься?
- Думаю, грохну полицейского по башке стулом или ломом или чем-нибудь и побегу как сукин сын. Что же мне еще делать?
- Да, - сказал Келлер. - Думаю, ты прав, но я не к этому стремился, когда поступал в агенты.
* * *
Когда Дойл вернулся в Нью-Йорк, он уже знал о внутренних распрях, начавшихся после того, как Боб Кеннеди стал министром юстиции и забрал себе в голову, что ФБР - отделение Департамента юстиции, чем оно, конечно, и являлось, но к нему никто так не относился. Бюро всегда считалось личным владением Директора.
Министр и его брат-президент стремились к созданию Национального подразделения полиции или хотя бы Координационного бюро по криминальной информации. Гувер был решительно против этого. Наконец, Директор, загнанный в угол, организовал нечто под названием Особый отдел расследований.
Дойл был одним из четырех человек в Бюро, прошедших подготовку по подслушиванию, и его быстро перевели в новый отдел. Его часто посылали на работы по установке микрофонов, что его нервировало, но и имело свою отдачу. За каждую успешную установку агент получал наличными пятьсот - тысячу долларов, так что в первый год он получил пять тысяч долларов добавки к жалованью.
Иногда агенты получали сведения о строительстве или ремонте здания для известного гангстера, и тогда они приходили под видом рабочих и устанавливали устройства. Несколько микрофонов они ухитрились поставить в еще строящихся зданиях, поэтому эти "жучки" обнаружить было практически невозможно.
С "жучками" на телефонах было сложно, так как для их установки требовалось разрешение. Все остальные устройства Бюро могло устанавливать по собственному усмотрению.
Дойл был одним из немногих, имевших доступ в маленькую комнату, - "Слушалку", или Бюро технического надзора Особого отдела расследований. Там принималась вся информация с "жучков" и микрофонов. Если сведения поступали с нелегально установленного микрофона, им присваивался номер фиктивного осведомителя, так что они оказывались нигде не зарегистрированными.
Пат догадался о специальной подготовке Дойла в этой области и, хотя Дойл ничего не признавал, он часто его поддразнивал:
- Знаешь, мне кажется, что ты слушаешь столько записей, что стал говорить с итальянским акцентом.
Дойл улыбнулся:
- Я многому учусь.
- Что-то я не вижу, чтобы ты кого-то арестовывал.
- Не беспокойся. Этот Кеннеди не так прост. Скоро будет много дел.
- Не будет, пока у вас в Вашингтоне заправляет старый Директор.
У Регана Дойла стало возникать ощущение, что его старый приятель, кузен Пат Конте слишком интересуется сведениями о микрофонах ФБР, - то ли ради хорошего ареста или почему-либо еще. Поэтому Дойл стал более осторожен со своей информацией.
Было непросто интерпретировать получаемый материал, но становилось ясно, что назревают неприятности с братьями Галло в Бруклине. Полиция тоже об этом знала. Начальник округа Южный Бруклин Раймон Мартин отрядил восемь лучших детективов, чтобы они патрулировали территорию Галло, стараясь делать это заметно, в надежде, что такие их действия помешают накалу обстановки.
Пат старался держаться подальше от Президент-стрит, но он поддерживал связи с полицейскими, которые там работали, и с группой Раймона Мартина.
Хотя подслушивание не давало Дойлу точного представления о том, что происходит, но было ясно, что Галло стремились поддерживать связи с Томи Бендером и приманивали Кармине Персико и другого боевика Профачи - Сальваторе д'Амброзио. Персико был жестоким убийцей - даже среди этих бандитов он был единственным, кто в восемнадцать лет был обвинен в убийстве.
Галло считали, что их связи с Персико и Сальваторе крепнут. Персико с Сальваторе даже пригласили Джо Джелли на рыбную ловлю на тридцатидвухфутовой яхте Сальваторе, стоявшей в бухте Шипохед. Никто поначалу и не заметил, что толстяк не вернулся с рыбалки.
На следующий день Джон Сцимоне позвонил Ларри Галло, сказал, что у него есть хорошие новости для Ларри, и предложил встретиться в ресторанчике "Сахара" около пяти дня. Ларри был очень рад звонку. "Сахара" была любимым заведением Галло. Она была известна как место сборищ людей Профачи, и, поскольку Сцимоне считался человеком Профачи, в этом приглашении не было ничего подозрительного.
Когда Ларри ровно в пять прибыл, Сцимоне ждал его около "Сахары" снаружи. В знак доброго отношения Сцимоне сразу же, выйдя из машины, вручил Ларри стодолларовую бумажку. Ларри почувствовал, что день будет для него счастливым. Ни за что стодолларовые бумажки не дают. Сцимоне постучал в окно, и Чарли Клеменца впустил их, хотя заведение еще не было открыто. Даже свет не был включен, а горело только несколько лампочек за стойкой.
Клеменца, улыбаясь, налил им за счет заведения. Галло стремился услышать обещанные хорошие новости, но Сцимоне не спешил.
- Я тебе все расскажу, приятель, только схожу поссать, - сказал он, оставляя Ларри в баре.
Ларри был так увлечен, болтая с Клеменцей, который полировал стаканы за стойкой, что не заметил, как из темной кабинки выскочили двое мужчин и обвили его шею веревкой. Это были Кармине и Сальваторе. Они затягивали веревку, пока Ларри не стал терять сознание. Затем они ее ослабили и потребовали, чтобы Ларри позвал в "Сахару" брата.
- Идите в... - сказал Ларри, стараясь освободиться от веревки.
- Все ясно. Давай его кончать, - сказал Кармине и затянул веревку.
Ларри обмяк, его мочевой пузырь выпустил содержимое. Но до того как все было кончено, через заднюю дверь заведения вошел сержант Эдгар Мегер, патрулировавший Утика-авеню. Он заметил, что задняя дверь открыта, и зашел посмотреть, все ли в порядке. В баре никого не было, кроме Клеменцы, который сказал, что все в порядке. Уходя, Мегер заметил пару торчавших из-под стола ног. Когда он наклонился посмотреть, трое мужчин бросились к двери.
- Блей, держи их! - крикнул Мегер своему напарнику.
Патрульный Мелвин Блей, стоявший снаружи, попытался остановить бегущих. Один из них выстрелил в Блея и пуля ободрала ему щеку. Бандиты сели в машину и умчались.
Через несколько дней рядом с любимым магазином сладостей Джо Джелли на Бат Бич притормозил "кадиллак". Из него был выброшен сверток. Там был синий кашемировый плащ Джо Джелли с завернутой в него мертвой рыбой. Перемирие кончилось.
В четверг Пат зашел к Бендеру в "Луну".
- Ну что, Тони, - мягко сказал он. - Похоже, твои ребята с Президент-стрит в беде.
Тони резко, почти испуганно поднял глаза.
- Что ты имеешь в виду, говоря "мои ребята"? Я едва их знаю!
- Серьезно? А я думал, это твои друзья. Такие ходят слухи.
- Да, ну. Я едва их знаю, - повторил Бендер, продолжая еду.
* * *
В это время на Восточной шестьдесят девятой улице Дойл пытался составить полную картину из кусочков, но в этом он далеко отстал от Пата Конте, который с самого начала знал всех игроков. Дойл не только много работал сверхурочно, прослушивая записи, но и изучил некоторые ранее совершенные преступления, расследованные Комитетом Кефовера и Комиссией Маклеллана. Где-то, он был в этом уверен, должна была найтись их связь с семьей Марсери.
Просматривая отчеты Комиссии Маклеллана, Дойл наткнулся на запись беседы Роберта Кеннеди с неким Чарлзом Лихтманом, у которого, по-видимому, возникли сложности из-за того, что он владел несколькими музыкальными автоматами в округе Уэстчестер.
Дойл старался найти связь между Бендером и бруклинскими делами. Его также интересовала предыстория профсоюзов музыкальных автоматов и то, как она повлияла на Галло, которые контролировали Союз операторов музыкальных автоматов. Это был союз без членов и без деятельности, но владельцы баров должны были или платить в союз, или иметь дело с Галло. Это было удобно союзу, так как Джои Галло также владел Компанией прямых поставок на Пятьдесят первой Президент-стрит, которая контролировала как музыкальные автоматы, так и автоматы-бильярды.
Дойл сделал ксерокопию со следующего отрывка:
Кеннеди: Итак, вы хотели вернуть себе Союз автоматов и пошли туда?
Лихтман: Я возвращался туда много раз, но обнаружил, что мистер Гетлан держит его крепко, потому что ввел туда нескольких гангстеров.
Кеннеди; Вы говорили с человеком по имени Валачи?
Лихтман: Да, сэр.
Кеннеди: Кто такой Валачи?
Лихтман: Я его знаю с Гарлема. Он думал, что сможет помочь мне.
Кеннеди: Он сообщник Энтони Стролло, иначе Тони Бендера, а также Винсента Мауро. Обвинялся в нарушении закона о наркотиках и был приговорен к пяти годам. Имеет семнадцать арестов и пять судимостей. Он сказал, что сможет помочь вам?
Лихтман: Да, сэр.
Кеннеди: Что произошло потом?
Лихтман: Он сказал, чтобы я подошел к бару на углу Сто восьмидесятой и бульвара Саузерн и ждал в баре.
Кеннеди: Кого вы встретили в баре?
Лихтман: Ну, я там встретил Гетлана и видел этого черного, Когда пришел Валачи, они ушли в заднюю комнату совещаться.
Кеннеди: Кто еще был в задней комнате?
Лихтман: Не знаю, кто там еще был.
Кеннеди: Не знаете, был ли там Синеглазый - Джимми Ало?
Лихтман: Его я не видел, Я видел Томми Мило.
Кеннеди: Он известный гангстер в Нью-Йорке?
Лихтман: Думаю, да.
Кеннеди: Они обсуждали, кто должен контролировать Союз музыкальных автоматов в Уэстчестере?
Лихтман: Да.
Кеннеди: Что они решили?
Лихтман: Они мне сказали, и Валачи это говорил, что мой партнер, Джимми Каджиано, принял пятьсот долларов и продал меня, и поэтому я ничего не могу получить обратно. Если у вас нет связей с рэкетом, вы никто. Вы оказываетесь не у дел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75