Хотя последние несколько лет жил не прячась — его многие видели. Это и понятно: ничего, на чем можно было бы его взять, на нем не «висит», и на дно ложиться у него повода нет. В последние годы занялся коммерцией, рэкетом — организацией, конечно, руководством. Таких, как он, уличить гораздо труднее, чем рядовых исполнителей. Информации можно доверять, но мы ещё раз все перепроверим. В одном месте Красавчика ждали четырнадцатого, но он так и не появился.
— Где, в каком городе? — заинтересован но спросил Алексей.
— В Петербурге. У него там любовница, постоянная сожительница. Но она в розыск не подавала. Считает, что Красавчик просто изменил планы и махнул, например, из Прибалтики прямо в Сочи, а к ней заявится через месяц-другой, — он с ней особо не церемонился. Возможно, у него появились какие-то денежные дела, но могло быть и просто увлечение новой юбкой.
— Что-то вырисовывается, хотя и очень туманно.
— Да, туманно. Теперь о женщине этой, Элле или Элине, героине нашего курортного романа, — деловито продолжил полковник. — Пока только удалось подтвердить информацию о том, что в Янтарный она в этом году не выезжала — была в Сочи. Сегодня вечером наш человек должен с ней встретиться, — сказал, будто бы привёз привет от Гостенина. Возможно, узнаем что-то интересное, по крайней мере с ожерельем разберёмся… Что у тебя? Узнал что-нибудь ещё?
— Нет, пока почти ничего не добавилось. Пытаюсь выйти на чернявого парня — помните, который на фотографиях вместе с Красавчиком и Гостениным.
— И как успехи?
—Видел его, но поговорить не удалось, — Макаров поморщился, вспомнив вечер накануне. — Есть один человек, который имеет с ним общую знакомую. Попробую через неё.
— Ясно. Что ещё?
— Ещё есть девушка, которая считает, что Гостенин не утонул, а его убили. Выход на неё у меня тоже намечается.
— Очень интересно.
— У меня новая просьба к вам. Мне стали известны фамилии тех, кто заказывал билеты на поезд из гостиницы, с доставкой на двенадцатое и тринадцатое числа. Посмотрите, нет ли таких фамилий в известном нам окружении Иваненко.
— Давай, диктуй, — тут же отозвался пол ковник, и Макаров по лежавшему перед ним листочку продиктовал фамилии по списку. — Все, принято, проверим, — подытожил Воронцов. — Погоди-ка, — внезапно добавил он, обращаясь к Алексею, — отвечу по другому аппарату.
— А это как нельзя кстати, — сказал он через несколько секунд, — это прямо для тебя сообщение, слушай… Так, давай Рома, слушаю тебя внимательно, — сказал он тут же, очевидно, в трубку второго аппарата. — Так… В Калининграде?.. Очень интересно. Сестра Иваненко сказала, что в Калининграде у него есть знакомый?.. Ага, понял. И он у него иногда останавливался… Ясно. Моряк. Понятно… Адрес, фамилия есть? Хорошо. Фамилии, значит, нет? Как это так?.. Ну ладно, давай адрес… Понятно. А где это территориально? Северный вокзал? Понял тебя. Понял, хорошо, спасибо, Роман. Если что-то ещё узнаешь, сразу звони.
В трубке возникла пауза, и затем Воронцов снова обратился к Алексею.
— Записывай адрес калининградской явки Красавчика… Записал? — спросил он, кончив диктовать.
— Да, порядок, — ответил Макаров.
— И что дальше? Сам проверишь или…
— Да, — не дожидаясь конца фразы, сказал Алексей, — лучше сам, здесь же рядом. Подскочу. — В голове его быстро прокручивались и сопоставлялись полученные от полковника данные с уже имевшейся у него информацией. Макаров чувствовал, что в последнем сообщении начальника отдела, связанном с калининградским адресом Красавчика, была какая-то зацепка — что-то из того, что он услышал сейчас от Воронцова, он уже слышал раньше. От кого? От Паулы?
—Правильно, — прерывая его размышления, сказал Воронцов, — я тоже думаю, что тебе лучше будет действовать самому. Тебе на месте виднее, и информации у тебя больше. На рожон не лезь, не рискуй понапрасну — не хочется тебя учить, но если в самом деле Красавчик прикончил Гостенина и отлёживается где-то поблизости, со страховым детективом он церемониться не станет. Он только с виду такой добродушный и интеллигентный дядька, на самом деле — волк.
— Ну и я тоже не ребёнок, — усмехнулся Макаров.
— Ясно, но тем не менее… В следующий раз позвоню вечером — может, будет информация от Элины об ожерелье. Если не попаду на тебя, звони сам, через администрацию гостиницы. Они предупреждены и помогут…
26
Закончив разговор с Воронцовым, Макаров посидел немного, размышляя над списком фамилий тех, кто заказывал билеты на поезда через службу предварительных заказов. Потом снял трубку и набрал номер.
— Девушка, извините, это опять я вас отвлекаю, — сказал он, услыхав знакомый голос. — Зачем звоню?.. Хотел спросить, где вы находитесь территориально — куда шоколадку занести?
В ответ на его вопрос в трубке послышался смех. Кажется, ему снова удалось заставить сотрудницу бюро заказов удивиться.
— Ну, это вам будет сделать трудновато, — сказала она весело. — Мы же в Калининграде сидим, в управлении, а вы, насколько я понимаю…
— Неужели в самом Калининграде? — сделал вид, что удивился, Алексей. — А я действительно из Янтарного звоню. Но я все равно приеду — вы мне здорово помогли.
— Неужели нашёлся ваш друг? — с любопытством спросила женщина.
— Да, вы знаете, как я и подумал, ему заказывал билет сосед по номеру. И, мало того, администратор, которая этого человека выписывала из гостиницы, — он, оказывается, местный, калининградский, — сказала, что будто бы у него была для меня записка, хотел передать её мне перед отъездом. А я-то как раз на те два дня отъезжал к знакомым и не знал, что ему придётся срочно уехать… Я вас ещё не запутал?
— Нет-нет…
— В общем, детектив настоящий получился. И друг мой, и этот его сосед по номеру один за другим в эти два дня уехали, а мой друг вроде оставлял для меня у своего соседа записку…
— Понятно.
— Понятно-то понятно, да вот адрес-го я его не знаю домашнего, — изобразил досаду Макаров. — Администратор гостиницы не знает или забыла — ни заехать теперь, ни позвонить…
— Ладно, давайте я посмотрю, — не дослушала его женщина, — если он калининградский, этот ваш человек, что билеты заказывал, тогда у меня может быть его домашний адрес или телефон. Как его фамилия?
Макаров улыбнулся: его затея, заключавшаяся в том, чтобы самому подвести женщину к нужному решению, удалась.
— Спасибо вам огромное, — сказал он. — И как это вам пришло в голову?.. Ведь это и в самом деле выход… Медвецкий его фамилия, а друг-то мой в Питер подался! — пояснил он радостно.
— На ваше счастье, — сказала женщина через пару минут, — есть телефон и, похоже, калининградский. Хотя доставка на гостиницу в Янтарном заказана.
На самом деле обрадовался Макаров только после того, как убедился в том, что номер телефона, названный женщиной, соответствует адресу, названному полковником Воронцовым. Для этого ему пришлось позвонить в городское справочное бюро. Только проделав все это, он смог с чистой совестью приписать к адресу и слову «моряк», написанному жирно возле него, фамилию Медвецкий, имя Марат и слова «медведь», «мишка» и возле них, для законченности информации, поставить в скобках имя Марина и пару больших знаков вопроса.
27
Порывистый ветер с привкусом соли и йода стремительно гнал на восток, в сторону далёкой российской метрополии, огромные горы серо-белых облаков. Они уже не выглядели столь грозными, как утром, и все большими с каждым часом становились бесконечно глубокие, ослепительно-голубые озера неправильной формы, в которых, подсмеиваясь над постепенно сдающей позиции непогодой, купалось жаркое летнее солнце. Оно, несомненно, побеждало: на улицах среди домов было ещё свежо, но уже заметно теплело, сырой асфальт мостовых и тротуаров высыхал буквально на глазах у впервые ступившего на улицы бывшего Кенигсберга Алексея Макарова. А впрочем, шёл он вдоль обычной, застроенной домами сталинско-хрущёвской архитектуры улицы российского провинциального городка второй половины двадцатого века, непонятно какими судьбами, каким ветрами закинутого на берега солёной Балтики ко всем этим черепичным крышам типично германских сельских посёлков и таким же островерхим, длинным, вытянутым к небу киркам из темно-красного кирпича.
Во дворе, надёжно укрытом от ветра стенами пятиэтажек, было тихо и пустынно. Макаров посмотрел на часы: двенадцатый час дня — вполне возможно, что ему придётся бродить по городу, знакомясь с его достопримечательностями, ещё несколько часов; ведь тот, кто был ему нужен, в самый разгар дня вряд ли будет сидеть дома. Но выбора у него не было. И потом, можно было надеяться застать домашних Медвецкого.
Найдя по номерам квартир, выписанным на табличках над дверьми, нужный ему подъезд, Алексей поднялся на четвёртый этаж блочного дома и позвонил в квартиру номер двадцать шесть.
Почти тут же за дверью раздались лёгкие быстрые шаги и детский голосок спросил прилежно: «Кто там?»
«Вот не повезло, — подумал Макаров, — похоже, ребёнок один дома и разговора не получится. Ну, хоть выяснить для начала, что не ошибся с адресом».
— Извините, мне бы Медвецкого Марата, — сказал он, обращаясь к ребёнку за дверью. — Можно его пригласить?
— Марата? — переспросил ребёнок и тут же, не дожидаясь ответа, закричал куда-то в глубь квартиры: — Мама, это к Мишке пришли, открыть?
Макаров не сдержал улыбки, поздравив себя с успехом в дедуктивном анализе. Не зря он связал названное ему утром Паулой прозвище темноглазого атлета с фамилией Мёд-вецкий, оказавшейся среди прочих в списке заказывавших билеты.
— Сама откроешь? Ладно, — сказал тем временем ребёнок, и Алексей услышал удалявшиеся от двери лёгкие шаги. Ещё через не которое время к двери подошла женщина и приоткрыла дверь настолько, насколько позволяла это сделать блестящая металлическая цепочка.
— Вам кого? — насторожённо глядя на Алексея, спросила темноволосая, так же как и интересовавший его молодой человек, похожая на южанку, молодая женщина в пёстром длинном халате и с подвязанными цветной лентой волосами. — Кого вам? — Чёрные, как агаты, глаза на смуглом узком лице светились тревогой.
— Мне бы Марата Медвецкого… Но, как я понял, его нет дома? — спросил, успокаивающе улыбаясь, Макаров.
— А зачем он вам? — улыбка Алексея не уменьшила недоверия хозяйки.
— Зачем, говорите… — Алексей помедлил с ответом и развёл руками. — Да мне, собственно, и не он нужен: я ищу другого человека, его знакомого. Вот, — Макаров протянул женщине своё удостоверение сотрудника московской страховой фирмы. — Я срочно разыскиваю этого человека по важному делу, специально приехал из Москвы. Но там, где я ожидал его найти, его уже нет; однако мне сказали, что он мог останавливаться у вас.
Молодая женщина помолчала, глядя все так же недоверчиво, исподлобья.
— Наговорили, — наконец качнула она головой и возвратила внимательно рассмотренный документ Алексею. — Страховая фирма, детектив… Что это такое? Зачем к нам? Ничего не понимаю: кто вам нужен в конце концов, Марат или кто? Объясните толком. — В речи женщины без труда улавливался ярко выраженный кавказский акцент.
Подумав, он решил больше не говорить о Марате Медвецком, а рискнуть и без обиняков спросить про Красавчика.
— Видите ли, я ищу Иваненко Сергея Николаевича, — сказал он, пристально следя за выражением глаз женщины.
Однако пристальное внимание оказалось в данном случае без надобности: женщина и не собиралась прятать своих чувств.
— Ах, вот оно что… — сказала она. — Сергей тебе нужен. Ну, так бы и сказал, а то: ищу человека, страховая компания… Ерунда какая-то. Сказал бы: Сергей нужен и все… Все понятно теперь. Все я поняла. Был он у нас — ты извини, я тебя в квартиру не пускаю — не убрано, да и не знаю я тебя… Но скажу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
— Где, в каком городе? — заинтересован но спросил Алексей.
— В Петербурге. У него там любовница, постоянная сожительница. Но она в розыск не подавала. Считает, что Красавчик просто изменил планы и махнул, например, из Прибалтики прямо в Сочи, а к ней заявится через месяц-другой, — он с ней особо не церемонился. Возможно, у него появились какие-то денежные дела, но могло быть и просто увлечение новой юбкой.
— Что-то вырисовывается, хотя и очень туманно.
— Да, туманно. Теперь о женщине этой, Элле или Элине, героине нашего курортного романа, — деловито продолжил полковник. — Пока только удалось подтвердить информацию о том, что в Янтарный она в этом году не выезжала — была в Сочи. Сегодня вечером наш человек должен с ней встретиться, — сказал, будто бы привёз привет от Гостенина. Возможно, узнаем что-то интересное, по крайней мере с ожерельем разберёмся… Что у тебя? Узнал что-нибудь ещё?
— Нет, пока почти ничего не добавилось. Пытаюсь выйти на чернявого парня — помните, который на фотографиях вместе с Красавчиком и Гостениным.
— И как успехи?
—Видел его, но поговорить не удалось, — Макаров поморщился, вспомнив вечер накануне. — Есть один человек, который имеет с ним общую знакомую. Попробую через неё.
— Ясно. Что ещё?
— Ещё есть девушка, которая считает, что Гостенин не утонул, а его убили. Выход на неё у меня тоже намечается.
— Очень интересно.
— У меня новая просьба к вам. Мне стали известны фамилии тех, кто заказывал билеты на поезд из гостиницы, с доставкой на двенадцатое и тринадцатое числа. Посмотрите, нет ли таких фамилий в известном нам окружении Иваненко.
— Давай, диктуй, — тут же отозвался пол ковник, и Макаров по лежавшему перед ним листочку продиктовал фамилии по списку. — Все, принято, проверим, — подытожил Воронцов. — Погоди-ка, — внезапно добавил он, обращаясь к Алексею, — отвечу по другому аппарату.
— А это как нельзя кстати, — сказал он через несколько секунд, — это прямо для тебя сообщение, слушай… Так, давай Рома, слушаю тебя внимательно, — сказал он тут же, очевидно, в трубку второго аппарата. — Так… В Калининграде?.. Очень интересно. Сестра Иваненко сказала, что в Калининграде у него есть знакомый?.. Ага, понял. И он у него иногда останавливался… Ясно. Моряк. Понятно… Адрес, фамилия есть? Хорошо. Фамилии, значит, нет? Как это так?.. Ну ладно, давай адрес… Понятно. А где это территориально? Северный вокзал? Понял тебя. Понял, хорошо, спасибо, Роман. Если что-то ещё узнаешь, сразу звони.
В трубке возникла пауза, и затем Воронцов снова обратился к Алексею.
— Записывай адрес калининградской явки Красавчика… Записал? — спросил он, кончив диктовать.
— Да, порядок, — ответил Макаров.
— И что дальше? Сам проверишь или…
— Да, — не дожидаясь конца фразы, сказал Алексей, — лучше сам, здесь же рядом. Подскочу. — В голове его быстро прокручивались и сопоставлялись полученные от полковника данные с уже имевшейся у него информацией. Макаров чувствовал, что в последнем сообщении начальника отдела, связанном с калининградским адресом Красавчика, была какая-то зацепка — что-то из того, что он услышал сейчас от Воронцова, он уже слышал раньше. От кого? От Паулы?
—Правильно, — прерывая его размышления, сказал Воронцов, — я тоже думаю, что тебе лучше будет действовать самому. Тебе на месте виднее, и информации у тебя больше. На рожон не лезь, не рискуй понапрасну — не хочется тебя учить, но если в самом деле Красавчик прикончил Гостенина и отлёживается где-то поблизости, со страховым детективом он церемониться не станет. Он только с виду такой добродушный и интеллигентный дядька, на самом деле — волк.
— Ну и я тоже не ребёнок, — усмехнулся Макаров.
— Ясно, но тем не менее… В следующий раз позвоню вечером — может, будет информация от Элины об ожерелье. Если не попаду на тебя, звони сам, через администрацию гостиницы. Они предупреждены и помогут…
26
Закончив разговор с Воронцовым, Макаров посидел немного, размышляя над списком фамилий тех, кто заказывал билеты на поезда через службу предварительных заказов. Потом снял трубку и набрал номер.
— Девушка, извините, это опять я вас отвлекаю, — сказал он, услыхав знакомый голос. — Зачем звоню?.. Хотел спросить, где вы находитесь территориально — куда шоколадку занести?
В ответ на его вопрос в трубке послышался смех. Кажется, ему снова удалось заставить сотрудницу бюро заказов удивиться.
— Ну, это вам будет сделать трудновато, — сказала она весело. — Мы же в Калининграде сидим, в управлении, а вы, насколько я понимаю…
— Неужели в самом Калининграде? — сделал вид, что удивился, Алексей. — А я действительно из Янтарного звоню. Но я все равно приеду — вы мне здорово помогли.
— Неужели нашёлся ваш друг? — с любопытством спросила женщина.
— Да, вы знаете, как я и подумал, ему заказывал билет сосед по номеру. И, мало того, администратор, которая этого человека выписывала из гостиницы, — он, оказывается, местный, калининградский, — сказала, что будто бы у него была для меня записка, хотел передать её мне перед отъездом. А я-то как раз на те два дня отъезжал к знакомым и не знал, что ему придётся срочно уехать… Я вас ещё не запутал?
— Нет-нет…
— В общем, детектив настоящий получился. И друг мой, и этот его сосед по номеру один за другим в эти два дня уехали, а мой друг вроде оставлял для меня у своего соседа записку…
— Понятно.
— Понятно-то понятно, да вот адрес-го я его не знаю домашнего, — изобразил досаду Макаров. — Администратор гостиницы не знает или забыла — ни заехать теперь, ни позвонить…
— Ладно, давайте я посмотрю, — не дослушала его женщина, — если он калининградский, этот ваш человек, что билеты заказывал, тогда у меня может быть его домашний адрес или телефон. Как его фамилия?
Макаров улыбнулся: его затея, заключавшаяся в том, чтобы самому подвести женщину к нужному решению, удалась.
— Спасибо вам огромное, — сказал он. — И как это вам пришло в голову?.. Ведь это и в самом деле выход… Медвецкий его фамилия, а друг-то мой в Питер подался! — пояснил он радостно.
— На ваше счастье, — сказала женщина через пару минут, — есть телефон и, похоже, калининградский. Хотя доставка на гостиницу в Янтарном заказана.
На самом деле обрадовался Макаров только после того, как убедился в том, что номер телефона, названный женщиной, соответствует адресу, названному полковником Воронцовым. Для этого ему пришлось позвонить в городское справочное бюро. Только проделав все это, он смог с чистой совестью приписать к адресу и слову «моряк», написанному жирно возле него, фамилию Медвецкий, имя Марат и слова «медведь», «мишка» и возле них, для законченности информации, поставить в скобках имя Марина и пару больших знаков вопроса.
27
Порывистый ветер с привкусом соли и йода стремительно гнал на восток, в сторону далёкой российской метрополии, огромные горы серо-белых облаков. Они уже не выглядели столь грозными, как утром, и все большими с каждым часом становились бесконечно глубокие, ослепительно-голубые озера неправильной формы, в которых, подсмеиваясь над постепенно сдающей позиции непогодой, купалось жаркое летнее солнце. Оно, несомненно, побеждало: на улицах среди домов было ещё свежо, но уже заметно теплело, сырой асфальт мостовых и тротуаров высыхал буквально на глазах у впервые ступившего на улицы бывшего Кенигсберга Алексея Макарова. А впрочем, шёл он вдоль обычной, застроенной домами сталинско-хрущёвской архитектуры улицы российского провинциального городка второй половины двадцатого века, непонятно какими судьбами, каким ветрами закинутого на берега солёной Балтики ко всем этим черепичным крышам типично германских сельских посёлков и таким же островерхим, длинным, вытянутым к небу киркам из темно-красного кирпича.
Во дворе, надёжно укрытом от ветра стенами пятиэтажек, было тихо и пустынно. Макаров посмотрел на часы: двенадцатый час дня — вполне возможно, что ему придётся бродить по городу, знакомясь с его достопримечательностями, ещё несколько часов; ведь тот, кто был ему нужен, в самый разгар дня вряд ли будет сидеть дома. Но выбора у него не было. И потом, можно было надеяться застать домашних Медвецкого.
Найдя по номерам квартир, выписанным на табличках над дверьми, нужный ему подъезд, Алексей поднялся на четвёртый этаж блочного дома и позвонил в квартиру номер двадцать шесть.
Почти тут же за дверью раздались лёгкие быстрые шаги и детский голосок спросил прилежно: «Кто там?»
«Вот не повезло, — подумал Макаров, — похоже, ребёнок один дома и разговора не получится. Ну, хоть выяснить для начала, что не ошибся с адресом».
— Извините, мне бы Медвецкого Марата, — сказал он, обращаясь к ребёнку за дверью. — Можно его пригласить?
— Марата? — переспросил ребёнок и тут же, не дожидаясь ответа, закричал куда-то в глубь квартиры: — Мама, это к Мишке пришли, открыть?
Макаров не сдержал улыбки, поздравив себя с успехом в дедуктивном анализе. Не зря он связал названное ему утром Паулой прозвище темноглазого атлета с фамилией Мёд-вецкий, оказавшейся среди прочих в списке заказывавших билеты.
— Сама откроешь? Ладно, — сказал тем временем ребёнок, и Алексей услышал удалявшиеся от двери лёгкие шаги. Ещё через не которое время к двери подошла женщина и приоткрыла дверь настолько, насколько позволяла это сделать блестящая металлическая цепочка.
— Вам кого? — насторожённо глядя на Алексея, спросила темноволосая, так же как и интересовавший его молодой человек, похожая на южанку, молодая женщина в пёстром длинном халате и с подвязанными цветной лентой волосами. — Кого вам? — Чёрные, как агаты, глаза на смуглом узком лице светились тревогой.
— Мне бы Марата Медвецкого… Но, как я понял, его нет дома? — спросил, успокаивающе улыбаясь, Макаров.
— А зачем он вам? — улыбка Алексея не уменьшила недоверия хозяйки.
— Зачем, говорите… — Алексей помедлил с ответом и развёл руками. — Да мне, собственно, и не он нужен: я ищу другого человека, его знакомого. Вот, — Макаров протянул женщине своё удостоверение сотрудника московской страховой фирмы. — Я срочно разыскиваю этого человека по важному делу, специально приехал из Москвы. Но там, где я ожидал его найти, его уже нет; однако мне сказали, что он мог останавливаться у вас.
Молодая женщина помолчала, глядя все так же недоверчиво, исподлобья.
— Наговорили, — наконец качнула она головой и возвратила внимательно рассмотренный документ Алексею. — Страховая фирма, детектив… Что это такое? Зачем к нам? Ничего не понимаю: кто вам нужен в конце концов, Марат или кто? Объясните толком. — В речи женщины без труда улавливался ярко выраженный кавказский акцент.
Подумав, он решил больше не говорить о Марате Медвецком, а рискнуть и без обиняков спросить про Красавчика.
— Видите ли, я ищу Иваненко Сергея Николаевича, — сказал он, пристально следя за выражением глаз женщины.
Однако пристальное внимание оказалось в данном случае без надобности: женщина и не собиралась прятать своих чувств.
— Ах, вот оно что… — сказала она. — Сергей тебе нужен. Ну, так бы и сказал, а то: ищу человека, страховая компания… Ерунда какая-то. Сказал бы: Сергей нужен и все… Все понятно теперь. Все я поняла. Был он у нас — ты извини, я тебя в квартиру не пускаю — не убрано, да и не знаю я тебя… Но скажу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42