«Монстр» владел святая святых древних учёных системой подбора звукового ряда для индивидуального организма. Индивидуальной биосистемы.
Рублевский усмехнулся. Он прекрасно понимал, что творилось в душе Кардинала.
— Второй этап — концентрация вибрации на шестом психическом центре, продолжал он просвещать профессора, — и создание псиинформационной матрицы объекта воздействия. Третий этап — нанесение пси-энергетического удара по матрице путём выброса информации в биополе планеты через седьмой психический центр. Точнее, по одному из её психических центров. Это при воздействии на расстоянии через биоэнергетическое поле планеты. Результат в этом случае ожидается через пять-восемь недель. При непосредственном контакте с объектом результат будет получен через несколько часов.
Бардин откинулся на спинку стула и утёр лоб.
— Меня некоторые знакомые считают страшным человеком, Андрей Иванович. Но я
— овечка в сравнении с вами. Да и человек ли вы?
— Это как посмотреть, — засмеялся «Монстр». — С ортодоксальной точки зрения я человек, поскольку у меня человеческое тело и человеческое сознание.
— С другой точки зрения, вы сверхчеловек?
— Не-ет, — протянул Рублевский и досадливо поморщился. — Сверхчеловек это Шварценеггер. С другой точки зрения я вообще не человек.
— А кто же?
— Биологический прибор, выполняющий определённую функцию, обладающий определённым диапазоном самостоятельности и снабжённый механизмом самоуничтожения, если выйду за рамки этого самого диапазона.
— Кем создан этот прибор? — задал Николай Иванович жуткий вопрос, заранее зная, что никогда и никому «Монстр» не скажет этого даже под пытками.
Рублевский серьёзно посмотрел на него и ответил с некоторым сожалением:
— Я могу ответить на этот вопрос, Николай Иванович, но затем сразу же вас уничтожу.
— Скажите, Андрей Иванович, — перевёл разговор на другую тему Бардин, нисколько не сомневавшийся, что «Монстр», не колеблясь, выполнит все, им сказанное, — вы наносили удары по президенту?
— Нет. — На лице Рублевского появилось выражение лёгкого презрения и даже отвращения. — В этом нет необходимости. Шарх сам уничтожит себя. Но воздействие с моей стороны было. Я несколько ускорил включение механизма самоуничтожения, заложенного в каждого из людей самой природой. При тех низменных страстях, что охватили его высшую психику, было бы непростительным расточительством тратить энергию на такого низкопробного шарха.
Николай Иванович выпрямился, затем его тело слегка подалось вперёд в направлении Рублевского. Он впился взглядом в серые бездонные глаза халдея, и вопросы посыпались один за другим.
— Через какой психический центр наносится удар при непосредственном контакте?
— Через шестой, разумеется.
— А на расстоянии?
— Через седьмой.
— Центров всего семь?
— Восемь. Но восьмой центр у обычных людей отключён.
— Вы включаете его при помощи индивидуальной мантры?
— Конечно.
ЧАСТЬ III.
ДУЭЛЬ УМОВ
Глава 1.
1999 год
— Что, на ваш взгляд, должен сейчас предпринять Скуратов?
— Немедленно возбудить уголовное дело по факту препятствия его служебной деятельности и явного давления со стороны Президента. Это надо было делать раньше, когда Ельцин и его свита звонили ему по поводу пресловутой коробки с долларами и запрещали расследовать дело. Но и сейчас не поздно. Затем немедленно опротестовать результаты президентских выборов-96, так как они были сплошь подтасованы. Факты у него есть.
Из интервью А. Коржакова, Парламентская газета, ‘ 96
Президент умирал. Даже скорее не умирал, а угасал. Угасал неотвратимо, медленно и мучительно. Но муки, которые он испытывал, не были ни физическими, ни нравственными. Здесь было нечто другое. Он достиг вершин власти. Он создал мощную финансовую империю по примеру итальянских семейных кланов. У него были огромные счета и недвижимость за границей. Созданный им финансовый и властный инструмент, позволявший ему бескровно и быстро расправиться с любым противником, который он считал своим высшим достижением, являлся также инструментом удовлетворения его патологически громадных амбиций.
Изобретённый им инструмент, о котором никто, кроме него, не знал и которого до него не имел в своём распоряжении ни один правитель, был особым предметом его гордости, его высшим достижением. Он позволял президенту властвовать до самой смерти, невзирая на отношение к нему народа и прочие анахронизмы типа Конституции. И вот, когда необъятная власть у него в руках, смерть дышит ему в затылок.
Каждый день он чувствовал, как угасают физические силы и как одновременно растёт страстное желание жить и властвовать. Каждое утро, когда он просыпался с ощущением неимоверной усталости, только жажда сохранить власть заставляла его размыкать веки. Сейчас он сидел в объёмном мягком кресле. Пушистый клетчатый плед укутывал ноги, несмотря на то, что комнатная температура стабильно держалась на уровне 25 градусов. В руках он держал пульт и периодически переключал телевизионные программы. В последнее время он все больше времени проводил в этом кресле у телевизора, максимально сократив свои встречи с высшими чиновниками государства, которые, впрочем, не очень-то и стремились получить «доступ к телу». Ну-ну. Он хохотнул, представив их лица, когда они получат очередной выкру-тас. Думают, он ничего не знает. А этот журналистик, вытащенный из дерьма и до сих пор не привыкший к белой сорочке и галстуку? В джинсах родился, в джинсах и помрёт. Заигрывает со всеми потенциальными преемниками. Надеется выцыганить собственную безопасность. Кто его привёл в конце восьмидесятых? Память совсем ни к черту стала. Только Рыжий преданность изображает. А преданность-то за океан тянется.
Губернатор Санкт-Петербурга Владимир Яковлев обратился к городским депутатам с предложением принять специальный закон о материальной поддержке бывшего члена Политбюро ЦК КПСС, бывшего Первого секретаря Московского горкома КПСС и бывшего Первого секретаря Ленинградского обкома КПСС Льва Зайкова. Ему 76 лет. Он живёт в обычной квартире на Петроградской стороне северной столицы и получает пенсию 700 рублей.
Новая газета, 5 марта 1999 г.
Сейчас, спустя десять лет с того момента, как он вступил на этот путь, он вдруг попытался вспомнить, как все это произошло. Черт его знает. Один он вряд ли ступил бы на путь борьбы за власть. Но и соратников-то было не так уж много. И были они (вплоть до самого его избрания Председателем Верховного Совета РСФСР) какие-то размытые. Вроде бы есть, и в то же время нет. Да, много соратников прошло через Кремль за минувшие годы. Саша-дурачок. Не понял, для чего его служба была создана. Понял бы, не обижался бы на её ликвидацию и свою отставку. Поставленную задачу он выполнил с блеском. Информация об уголовных преступлениях и счетах всех соратников и противников лежит в сейфе в Швейцарии. Правда, у него, у Саши, тоже кое-что осталось. Ну да ладно, Бог с ним. Тем более что все это ему может очень пригодиться.
Президент на мгновение представил, какая каша заварилась бы, если бы Сашины документы в западной прессе выплыли. Вот рожи бы у соратников вытянулись. Огурцами бы стали. Ей-ей. Он представил вышеозначенные рожи и беззвучно захихикал. «Наш дом — Россия»… Ваш-то он ваш, да только каждый в нем свой угол знать должен. И в чужой не лезть. Предлагают гарантии безопасности после отставки? Знаем мы их гарантии. Проходили на уроках истории в школе. Сашины документы — вот настоящие гарантии. Гарантии и безопасности, и власти.
Он поднял пульт и слабеющей рукой нажал кнопку, По шестому каналу шла новая политическая передача. Известный всей стране скандальный журналист Сергей Пидоренко вёл беседу с незнакомым человеком, одетым в красный пиджак и синюю рубашку. Красный галстук был победно завязан крупным узлом. Время от времени на экране, в самом низу, появлялись титры:
«Алексей Иванов. Автор книги „Бездна“«.
— Ну а возможен ли приход диктатора, наподобие того, что изображён в вашей книге, Алексей Иванович? — спросил ведущий.
Автор «Бездны» на минутку задумался. Затем в его глазах появилась снисходительная усмешка.
— Вопрос сложный, — наконец сказал он, растягивая звуки. — Давайте немножко порассуждаем. Ретроспективно. — Он сложил руки крышей, совсем как лидер избирательного блока «Наш дом — Россия» на предвыборном плакате. — Может быть, вы помните, как в конце 98-го года лидер «Яблока» сделал заявление о коррумпированности правительства? И что? Открыл Америку! Как будто этого никто не знал. И тем не менее последовала мгновенная реакция Генпрокурора и министра внутренних дел. А средства массовой информации начали обсасывать это заявление со всех сторон. Все! И радио, и телевидение, и газеты.
Затем лидер коммунистов заявил, что президент является разложившейся от пьянства личностью, неспособной принимать решения. Экое открытие! Да об этом вся страна говорила. И опять мгновенная реакция министра юстиции и опять муссирование этого заявления средствами массовой информации. (Президент даже крякнул при упоминании столь неприятного факта.) Но, — Иванов поднял указательный палец и, выждав паузу, продолжил, — за несколько дней до этого Геннадий Андреевич сделал гораздо более сенсационное заявление. И говорил он о таких вещах, о которых никто не знал. Если вы забыли, я напомню. Он заявил, что у него имеются документы, свидетельствующие о том, что президент занял свой пост незаконно, что он является узурпатором и что бывшему председателю ЦИК (который сразу же после выборов 96-го года был отправлен послом в одну из европейских стран) придётся прервать свой заграничный вояж, вернуться и дать объяснения суду.
И что? Со стороны официальных лиц никакой реакции, со стороны СМИ гробовое молчание. Как будто и не было никакого заявления. И господин Зюганов больше этот вопрос не поднимал. Судя по всему, его вульгарно «купили». Да-да. Коммунисты покупаются так же легко, как и жариновцы.
В думских коридорах рассказывают анекдот о том, как после неудачного выдвижения Черномырдина в премьеры в сентябре прошлого года обозлённый Виктор Степанович орал на Зюганова: «Я тебе столько денег дал! Ты чего мне обещал? Ты обманщик, коммунист проклятый!!!»
Новое время, ‘ 36, 1999 г.
— Алексей Иванович, — заёрзал на своём месте Сидоренко, — а как вы считаете…
— Минуточку, — засмеялся Иванов каким-то зловещим смехом, — я продолжаю отвечать на ваш вопрос, если только бы не лишаете меня эфира. Итак! — Он слегка повернул голову и теперь смотрел не на ведущего, а прямо в камеру. — Никакой реакции ни со стороны правоохранительных органов, ни со стороны СМИ не последовало. А теперь мысленно перенесёмся в 1996 год. В стране идёт война. Телевидение показывает, как российская авиация сравнивает с землёй дома мирных жителей Грозного. Везде плачущие старухи и искалеченные дети. Показывают трупы русских солдат, которых не могут опознать из-за отсутствия средств. Если помните, их загружали в рефрижераторы, в то время как матери обивали пороги военных ведомств, пытаясь получить то, что осталось от их детей.
Рейтинг нынешнего президента накануне выборов составлял пять процентов. А затем? Примитивный трюк «Голосуй, или проиграешь!», и он выходит во второй тур, а затем становится президентом на второй срок. Скажите, — повернулся Иванов к ведущему, — не будучи полным идиотом, можно поверить в то, что он действительно победил на выборах?
Президент раздражённо переключил программу. Что за Иванов? Что за «Бездна»? Сейчас его уже абсолютно не волновал тот факт, что фальсификация выборов 96-го станет достоянием публики. Плевать. Это быдло все слопает. Интересно другое. Тогда, в 96-м с коммунистами удалось договориться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Рублевский усмехнулся. Он прекрасно понимал, что творилось в душе Кардинала.
— Второй этап — концентрация вибрации на шестом психическом центре, продолжал он просвещать профессора, — и создание псиинформационной матрицы объекта воздействия. Третий этап — нанесение пси-энергетического удара по матрице путём выброса информации в биополе планеты через седьмой психический центр. Точнее, по одному из её психических центров. Это при воздействии на расстоянии через биоэнергетическое поле планеты. Результат в этом случае ожидается через пять-восемь недель. При непосредственном контакте с объектом результат будет получен через несколько часов.
Бардин откинулся на спинку стула и утёр лоб.
— Меня некоторые знакомые считают страшным человеком, Андрей Иванович. Но я
— овечка в сравнении с вами. Да и человек ли вы?
— Это как посмотреть, — засмеялся «Монстр». — С ортодоксальной точки зрения я человек, поскольку у меня человеческое тело и человеческое сознание.
— С другой точки зрения, вы сверхчеловек?
— Не-ет, — протянул Рублевский и досадливо поморщился. — Сверхчеловек это Шварценеггер. С другой точки зрения я вообще не человек.
— А кто же?
— Биологический прибор, выполняющий определённую функцию, обладающий определённым диапазоном самостоятельности и снабжённый механизмом самоуничтожения, если выйду за рамки этого самого диапазона.
— Кем создан этот прибор? — задал Николай Иванович жуткий вопрос, заранее зная, что никогда и никому «Монстр» не скажет этого даже под пытками.
Рублевский серьёзно посмотрел на него и ответил с некоторым сожалением:
— Я могу ответить на этот вопрос, Николай Иванович, но затем сразу же вас уничтожу.
— Скажите, Андрей Иванович, — перевёл разговор на другую тему Бардин, нисколько не сомневавшийся, что «Монстр», не колеблясь, выполнит все, им сказанное, — вы наносили удары по президенту?
— Нет. — На лице Рублевского появилось выражение лёгкого презрения и даже отвращения. — В этом нет необходимости. Шарх сам уничтожит себя. Но воздействие с моей стороны было. Я несколько ускорил включение механизма самоуничтожения, заложенного в каждого из людей самой природой. При тех низменных страстях, что охватили его высшую психику, было бы непростительным расточительством тратить энергию на такого низкопробного шарха.
Николай Иванович выпрямился, затем его тело слегка подалось вперёд в направлении Рублевского. Он впился взглядом в серые бездонные глаза халдея, и вопросы посыпались один за другим.
— Через какой психический центр наносится удар при непосредственном контакте?
— Через шестой, разумеется.
— А на расстоянии?
— Через седьмой.
— Центров всего семь?
— Восемь. Но восьмой центр у обычных людей отключён.
— Вы включаете его при помощи индивидуальной мантры?
— Конечно.
ЧАСТЬ III.
ДУЭЛЬ УМОВ
Глава 1.
1999 год
— Что, на ваш взгляд, должен сейчас предпринять Скуратов?
— Немедленно возбудить уголовное дело по факту препятствия его служебной деятельности и явного давления со стороны Президента. Это надо было делать раньше, когда Ельцин и его свита звонили ему по поводу пресловутой коробки с долларами и запрещали расследовать дело. Но и сейчас не поздно. Затем немедленно опротестовать результаты президентских выборов-96, так как они были сплошь подтасованы. Факты у него есть.
Из интервью А. Коржакова, Парламентская газета, ‘ 96
Президент умирал. Даже скорее не умирал, а угасал. Угасал неотвратимо, медленно и мучительно. Но муки, которые он испытывал, не были ни физическими, ни нравственными. Здесь было нечто другое. Он достиг вершин власти. Он создал мощную финансовую империю по примеру итальянских семейных кланов. У него были огромные счета и недвижимость за границей. Созданный им финансовый и властный инструмент, позволявший ему бескровно и быстро расправиться с любым противником, который он считал своим высшим достижением, являлся также инструментом удовлетворения его патологически громадных амбиций.
Изобретённый им инструмент, о котором никто, кроме него, не знал и которого до него не имел в своём распоряжении ни один правитель, был особым предметом его гордости, его высшим достижением. Он позволял президенту властвовать до самой смерти, невзирая на отношение к нему народа и прочие анахронизмы типа Конституции. И вот, когда необъятная власть у него в руках, смерть дышит ему в затылок.
Каждый день он чувствовал, как угасают физические силы и как одновременно растёт страстное желание жить и властвовать. Каждое утро, когда он просыпался с ощущением неимоверной усталости, только жажда сохранить власть заставляла его размыкать веки. Сейчас он сидел в объёмном мягком кресле. Пушистый клетчатый плед укутывал ноги, несмотря на то, что комнатная температура стабильно держалась на уровне 25 градусов. В руках он держал пульт и периодически переключал телевизионные программы. В последнее время он все больше времени проводил в этом кресле у телевизора, максимально сократив свои встречи с высшими чиновниками государства, которые, впрочем, не очень-то и стремились получить «доступ к телу». Ну-ну. Он хохотнул, представив их лица, когда они получат очередной выкру-тас. Думают, он ничего не знает. А этот журналистик, вытащенный из дерьма и до сих пор не привыкший к белой сорочке и галстуку? В джинсах родился, в джинсах и помрёт. Заигрывает со всеми потенциальными преемниками. Надеется выцыганить собственную безопасность. Кто его привёл в конце восьмидесятых? Память совсем ни к черту стала. Только Рыжий преданность изображает. А преданность-то за океан тянется.
Губернатор Санкт-Петербурга Владимир Яковлев обратился к городским депутатам с предложением принять специальный закон о материальной поддержке бывшего члена Политбюро ЦК КПСС, бывшего Первого секретаря Московского горкома КПСС и бывшего Первого секретаря Ленинградского обкома КПСС Льва Зайкова. Ему 76 лет. Он живёт в обычной квартире на Петроградской стороне северной столицы и получает пенсию 700 рублей.
Новая газета, 5 марта 1999 г.
Сейчас, спустя десять лет с того момента, как он вступил на этот путь, он вдруг попытался вспомнить, как все это произошло. Черт его знает. Один он вряд ли ступил бы на путь борьбы за власть. Но и соратников-то было не так уж много. И были они (вплоть до самого его избрания Председателем Верховного Совета РСФСР) какие-то размытые. Вроде бы есть, и в то же время нет. Да, много соратников прошло через Кремль за минувшие годы. Саша-дурачок. Не понял, для чего его служба была создана. Понял бы, не обижался бы на её ликвидацию и свою отставку. Поставленную задачу он выполнил с блеском. Информация об уголовных преступлениях и счетах всех соратников и противников лежит в сейфе в Швейцарии. Правда, у него, у Саши, тоже кое-что осталось. Ну да ладно, Бог с ним. Тем более что все это ему может очень пригодиться.
Президент на мгновение представил, какая каша заварилась бы, если бы Сашины документы в западной прессе выплыли. Вот рожи бы у соратников вытянулись. Огурцами бы стали. Ей-ей. Он представил вышеозначенные рожи и беззвучно захихикал. «Наш дом — Россия»… Ваш-то он ваш, да только каждый в нем свой угол знать должен. И в чужой не лезть. Предлагают гарантии безопасности после отставки? Знаем мы их гарантии. Проходили на уроках истории в школе. Сашины документы — вот настоящие гарантии. Гарантии и безопасности, и власти.
Он поднял пульт и слабеющей рукой нажал кнопку, По шестому каналу шла новая политическая передача. Известный всей стране скандальный журналист Сергей Пидоренко вёл беседу с незнакомым человеком, одетым в красный пиджак и синюю рубашку. Красный галстук был победно завязан крупным узлом. Время от времени на экране, в самом низу, появлялись титры:
«Алексей Иванов. Автор книги „Бездна“«.
— Ну а возможен ли приход диктатора, наподобие того, что изображён в вашей книге, Алексей Иванович? — спросил ведущий.
Автор «Бездны» на минутку задумался. Затем в его глазах появилась снисходительная усмешка.
— Вопрос сложный, — наконец сказал он, растягивая звуки. — Давайте немножко порассуждаем. Ретроспективно. — Он сложил руки крышей, совсем как лидер избирательного блока «Наш дом — Россия» на предвыборном плакате. — Может быть, вы помните, как в конце 98-го года лидер «Яблока» сделал заявление о коррумпированности правительства? И что? Открыл Америку! Как будто этого никто не знал. И тем не менее последовала мгновенная реакция Генпрокурора и министра внутренних дел. А средства массовой информации начали обсасывать это заявление со всех сторон. Все! И радио, и телевидение, и газеты.
Затем лидер коммунистов заявил, что президент является разложившейся от пьянства личностью, неспособной принимать решения. Экое открытие! Да об этом вся страна говорила. И опять мгновенная реакция министра юстиции и опять муссирование этого заявления средствами массовой информации. (Президент даже крякнул при упоминании столь неприятного факта.) Но, — Иванов поднял указательный палец и, выждав паузу, продолжил, — за несколько дней до этого Геннадий Андреевич сделал гораздо более сенсационное заявление. И говорил он о таких вещах, о которых никто не знал. Если вы забыли, я напомню. Он заявил, что у него имеются документы, свидетельствующие о том, что президент занял свой пост незаконно, что он является узурпатором и что бывшему председателю ЦИК (который сразу же после выборов 96-го года был отправлен послом в одну из европейских стран) придётся прервать свой заграничный вояж, вернуться и дать объяснения суду.
И что? Со стороны официальных лиц никакой реакции, со стороны СМИ гробовое молчание. Как будто и не было никакого заявления. И господин Зюганов больше этот вопрос не поднимал. Судя по всему, его вульгарно «купили». Да-да. Коммунисты покупаются так же легко, как и жариновцы.
В думских коридорах рассказывают анекдот о том, как после неудачного выдвижения Черномырдина в премьеры в сентябре прошлого года обозлённый Виктор Степанович орал на Зюганова: «Я тебе столько денег дал! Ты чего мне обещал? Ты обманщик, коммунист проклятый!!!»
Новое время, ‘ 36, 1999 г.
— Алексей Иванович, — заёрзал на своём месте Сидоренко, — а как вы считаете…
— Минуточку, — засмеялся Иванов каким-то зловещим смехом, — я продолжаю отвечать на ваш вопрос, если только бы не лишаете меня эфира. Итак! — Он слегка повернул голову и теперь смотрел не на ведущего, а прямо в камеру. — Никакой реакции ни со стороны правоохранительных органов, ни со стороны СМИ не последовало. А теперь мысленно перенесёмся в 1996 год. В стране идёт война. Телевидение показывает, как российская авиация сравнивает с землёй дома мирных жителей Грозного. Везде плачущие старухи и искалеченные дети. Показывают трупы русских солдат, которых не могут опознать из-за отсутствия средств. Если помните, их загружали в рефрижераторы, в то время как матери обивали пороги военных ведомств, пытаясь получить то, что осталось от их детей.
Рейтинг нынешнего президента накануне выборов составлял пять процентов. А затем? Примитивный трюк «Голосуй, или проиграешь!», и он выходит во второй тур, а затем становится президентом на второй срок. Скажите, — повернулся Иванов к ведущему, — не будучи полным идиотом, можно поверить в то, что он действительно победил на выборах?
Президент раздражённо переключил программу. Что за Иванов? Что за «Бездна»? Сейчас его уже абсолютно не волновал тот факт, что фальсификация выборов 96-го станет достоянием публики. Плевать. Это быдло все слопает. Интересно другое. Тогда, в 96-м с коммунистами удалось договориться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49