— Разумеется, — отвечал Николай Иванович, глядя в свои расчёты. — На устранение понадобится около двух месяцев. Медики не смогут ему помочь, если мы нанесём ряд психоэнергетических ударов в область центра, регулирующего сердечно-сосудистую систему.
— Каким образом? На расстоянии? — спросил Курнаков.
— Естественно, на расстоянии. Ни я, ни мои ассистенты не имеют доступа к объекту уничтожения. Придётся воспользоваться прямым эфиром.
— То есть?
— Дождёмся, когда он будет выступать в прямом эфире и нанесём удар по псиматрице, которая будет автоматически изготовлена телевидением.
— Все это звучит, по меньшей мере как фантастика, — сказал Романов. — Если бы это сказал кто-то другой, я бы счёл его шарлатаном.
— Это теоретически очень просто, — улыбнулся Кардинал. — Вопрос тренировки.
— А другие варианты есть? — продолжал председатель. — Я об этом спрашиваю, скажу честно, потому, что не верю в возможность высших ударов.
— Только один.
— Какой?
— Социальный катаклизм, уход президента в отставку и выборы.
— Что для этого необходимо? — спросил Романов, явно выражая мнение всех членов Совета.
— Во-первых, составить чёткий план действий, — отвечал Кардинал, во-вторых, начинать действовать немедленно после его составления. План я представлю через три дня. Кстати, Пётр Алексеевич, не позволите ли мне пожить на вашей даче несколько дней? Здесь хорошо думается…
А в это время машина Сидоренко на большой скорости удалялась от Москвы в северном направлении. Недалеко от Новгорода Кот свернул в лес и поехал по грунтовой дороге. Подъехав к небольшому озеру, он остановился, вылез из машины и прошёлся, потягиваясь и массируя мышцы. Данилов нырнул в машину и вытащил моток верёвки и пудовую спортивную гирю, которая в его мощных руках казалась муляжом, который клоуны используют на арене цирка. Воинов, человек далеко не хилого телосложения, только хмыкнул, когда Игорь взял гирю и несколько раз перекрестился. Затем он взял с заднего сиденья сумку и вопросительно посмотрел на Сидоренко. Кот взглянул на Данилова:
— Ты готов?
— Всегда готов, — ответил Игорь, по-пионерски отсалютовав начальнику зажатой в руке гирей. Сидоренко открыл багажник:
— Вылезай, приехали.
Киллер вылез из багажника и быстро огляделся. На лицах его похитителей было написано искреннее благодушие, но именно это и доказывало, что перед ним не дилетанты в вопросах специальной работы. Пробовать бежать было бессмысленно.
— Пытать будете? — спросил он.
— Очень надеюсь, что до этого не дойдёт, — ответил Сидоренко. — Давай выкладывай, кто послал. И вообще все, что знаешь. Расскажешь, останешься живым. Только до Москвы пехом будешь добираться. Не расскажешь, вон твоя могила, — он красноречиво указал рукой на озеро.
— А я ничего и не знаю. Задание ставил диспетчер. Такса — десять кусков. А кто заказывал, — он пожал плечами, — понятия не имею. Хоть убейте!
— Понятно, — протянул Кот. — Звать-то как?
— Николай. Николай Васильевич Кузнецов.
— Как же ты, Николай Васильевич, в киллеры попал? — продолжал игру Сидоренко.
— Нужда заставила, — несколько виновато произнёс Николай Васильевич, напряжённо глядя по сторонам.
— А квалификацию где получил?
— В Афгане. Бывший прапорщик. Ничего не умею, кроме как стрелять.
— Понятно, — сочувственно сказал Кот. — Олег, доставай. Пытать мы тебя не будем, Николай Васильевич. Не садисты, чай.
Воинов раскрыл сумку и вынул из неё шприц и две ампулы. Киллер неожиданно нанёс удар ногой, целясь в руки Воинова, но реакция ученика Кардинала была молниеносной, и удар пришёлся в пустоту. В тот же миг Кузнецов попал в железные объятия Данилова и через несколько секунд уже лежал на земле с вывернутой левой рукой.
— Суки! — прохрипел он, правой пытаясь разжать руку Игоря, обхватившую его шею.
Сидоренко неторопливо взял его руку и, опустившись на одно колено, положил её на другое локтевым суставом вниз. Воинов достал резиновый жгут и наложил его на предплечье. Затем вскрыл первую ампулу, наполнил шприц и осторожно ввёл иглу в вену. Левой рукой распустил жгут и ввёл препарат. Киллер, который слегка трепыхался в руках Данилова, затих, закрыл глаза, и дыхание его стало ровным. Выждав две минуты. Воинов вскрыл вторую ампулу и повторил инъекцию, после чего Данилов осторожно опустил тело на землю. Прошло несколько секунд, и Кузнецов открыл глаза. Сладко потянувшись, он сел, глядя куда-то в пространство.
— Ваше имя и фамилия, — начал задавать вопросы Сидоренко.
— Василенко Николай Васильевич, — совершенно бесцветным голосом ответил киллер.
— Кто вы?
— Кадровый офицер федеральной службы безопасности России.
— Звание?
— Подполковник.
— Подразделение?
— Я нахожусь в распоряжении Директора ФСБ.
— Что вы знаете о человеке, которого хотели убить?
— Бардин Николай Иванович. Руководитель частной лаборатории социальных исследований.
— Это все?
— Все.
— Кто вам приказал ликвидировать Бардина?
— Директор ФСБ.
— Он отдавал вам приказ лично?
— Да. Он всегда отдаёт мне приказы лично.
— Что вас связывает с Директором?
— Мы друзья со студенческих времён.
— Вам известны причины, по которым Директор решил устранить Бардина?
— Нет. Причины мне неизвестны.
Кот отвёл Воинова в сторону.
— По-моему, все ясно. Он больше ничего не знает.
— По-моему, тоже.
Сидоренко медленно подошёл к киллеру и вынул пистолет с глушителем, отобранный у него при его перехвате в подъезде. Василенко никак не отреагировал и продолжал спокойно сидеть, обхватив руками колени. Его взгляд, устремлённый на пистолет, не выражал ровным счётом ничего. Кот сделал два выстрела в голову, после чего Данилов начал обматывать ноги трупа верёвкой. Затем он накрепко привязал к его ногам гирю и стал стаскивать с себя свитер. Сидоренко тоже начал раздеваться.
— Моя помощь нужна? — спросил Воинов.
— Дыши воздухом. Ты свою задачу выполнил, — ответил Кот.
Раздевшись до трусов, они поволокли труп к озеру. Воинов аккуратно сложил шприц и пустые ампулы в сумку и начал наблюдать за действиями своих партнёров. Сидоренко и Данилов вошли в воду и поплыли к середине озера, гребя каждый одной рукой. Тело киллера было под водой. Через четверть часа они достигли середины и, резко повернувшись, размашистыми сажёнками поплыли обратно к берегу.
Глава 5.
НА ВОЙНЕ, КАК НА ВОЙНЕ
Жестокие избиения демонстрантов московским ОМОНом 23 февраля и 22 июня 1992 г. и 1 мая 1993 г. служили именно этой цели. Расстрел Белого дома 4 октября 1993 г. также был в чистом виде акцией устрашения. Массовые убийства людей 4 октября возродили в душах людей тот генетический страх перед властью, который начал уже понемногу выветриваться за годы перестройки. В итоге победы Ельцина над парламентом был установлен, по оценке венгерского политолога Т. Крауса, «консервативный авторитарный режим с бонапартистскими тенденциями… Опирающийся на гнетущую политическую апатию населения».
Новая газета, 3 сентября 1999 г.
Палата Центральной клинической больницы, куда поместили Директора ФСБ, была обставлена с роскошью, достойной пятизвездочного отеля. В коридоре перед дверью на кожаном диване расположились два охранника. Ещё один, дылда двухметрового роста, прохаживался взад и вперёд перед дверью. Несмотря на то что состояние больного не внушало опасений (обычный сердечный приступ), в соседней комнате круглосуточно дежурил врач.
Недомогание Директор ФСБ почувствовал в машине днём раньше, когда направлялся на работу. Ничего необычного в этом не было. Чуть-чуть покалывало в сердце. Но на всякий случай, войдя в свой кабинет на Лубянке, он тут же потребовал врача. Врач, много лет пользовавший высокопоставленных «слуг народа», как и полагалось в подобной обстановке, настоял на срочной госпитализации.
Директор, лёжа на широкой кровати, лениво переключал программы. Мозг аналитика со скоростью света перерабатывал получаемую из программ новостей информацию и отмечал высокую квалификацию кадровых дезинформаторов Лубянки, поставлявших последние новости жуликоватым журналистам.
Зазвонила «вертушка». Так же лениво директор снял трубку:
— Алло.
— Ну, как ты там? — раздался голос руководителя Администрации Президента.
— Потихоньку — осторожно ответил директор. — Думаю через пару-тройку дней приступить к работе.
— Давай, не залёживайся. Дел много. Да, кстати, писатель заболел. Ты молодец!
— Стараемся, — хмыкнул Директор. Прошло несколько минут, и в палату вошли врач и молоденькая медсестра со шприцем в руке.
— Как самочувствие? — ласково улыбаясь, спросил доктор.
— По-моему, пора выписываться, — любезно ответил высокопоставленный пациент.
Врач про себя отметил, что вельможи демократической формации в обращении с врачами так же любезны, как и прежние партийные товарищи. Статус статусом, а от доктора зависят все. Послушав сердце, врач сам опустил майку пациента и весело сказал:
— С вами, Владимир Николаевич, работать одно удовольствие. Здоровье отменное.
— Чего же держите? — засмеялся директор.
— У нас, как и у вас, основное направление — профилактическая работа. Давайте витаминчик вколем, и спать.
Снисходительно поглядывая на миловидную медсестру, директор вытянул левую руку. Сестра наложила жгут и быстрым движением ввела иглу в вену. Через несколько минут директор уже спал сном праведника.
Врач пощупал пульс и вынул из кармана голубого халата ампулу. Сестра не менее сноровисто наполнила тот же шприц, и игла вновь вошла в вену. Спустя несколько секунд директор открыл глаза. Они были мертвы, как у покойника. Врач забрал шприц и ампулу, сунул их в карман и кивнул сестре. Та вышла. Присев на краешек кровати, врач начал задавать вопросы.
— Какие действия ваша организация осуществляет в связи с предстоящими выборами?
— Мы страхуем переговоры Администрации Президента с лидерами думских фракций.
— Выборы состоятся?
— Нет.
— Какой план у президента?
— За полгода до выборов Дума обратится к президенту с требованием внести поправки в Конституцию.
— Какие поправка будут внесены?
— Будут расширены полномочия Думы, изменена избирательная система и продлён срок полномочий президента до семи лет.
— С какими фракциями уже проведены переговоры?
— С коммунистами, ЛДПР, НДР, со всеми независимыми…
— Они приняли этот план?
— Да.
— Почему коммунисты согласились?
— По двум причинам.
Наступила пауза. Врач некоторое время вопросительно смотрел на директора, затем чертыхнулся вполголоса и посмотрел на часы:
— По каким причинам?
— Первая — электронная система подсчёта голосов в наших руках, и они знают, что им никогда не выиграть выборы.
— Вторая? — нетерпеливо спросил врач.
— Им заплачено триста миллионов долларов.
Глаза директора начали закрываться.
— Кто приказал вам ликвидировать Бардина? — торопливо спросил врач.
— Руководитель Администрации Прези… — плохо слушающимися губами прошелестел директор. Его глаза закрылись, и он погрузился в глубокий сон.
Врач неторопливо достал шприц, наполнил его препаратом из ампулы, которую вынул из нагрудного кармана, и сделал укол в вену. После этого он приготовил полиэтиленовый пакетик и аккуратно сложил в него все ампулы и шприцы. Закончив, он пощупал пульс пациента и вышел. Охранники лениво проводили его взглядом.
Через два дня директора выписали из ЦКБ, а ещё через неделю в газетах появилось сообщение о том, что на своём рабочем месте от обширного инфаркта скончался директор Федеральной службы безопасности Российской Федерации. Гроб с телом для прощания был выставлен в Колонном зале Дома союзов, однако посетителей было очень мало.
На даче Романова в маленькой комнате сидели трое: сам хозяин, Николай Иванович Бардин и Константин Павлович Сидоренко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49