Медсестра по профессии, за шестнадцать лет работы много чего насмотревшаяся, она разом определила, что судороги его вовсе не алкогольного происхождения, да и то что свет лампы у него мутился в глазах тоже кое-что напомнили.
- Что ты пил, ирод? - закричала она в полный голос, не боясь, что проснется сын. - Какой дряни ты наглотался, ты же здохнешь сейчас!
- Не знаю. - сумел проговорить Мелентьев.
- Домой принес? Где упрятал?
Ответа у него не сложилось, но Анастасия вспомнила, что прежде чем от дверей пройти к кухонному столу, супруг завернул в тауалет. Она метнулась туда и без труда нашла початую бутылку с незнакомой этикеткой.
Дальнейшие действия Анастасии отличались классическим, просто блистательным профессионализмом. Без паники и крика она подняла с постели соседа и заставила того завести "запорожец". Вместе с соседом перенесла тело мужа в тесный салон автомобиля, прихватила с собой бутылку "Бефитора" и уже через тринадцать минут седой токсиколог щупал, тискал живот теряющего сознание Мелентьева, а в лаборатории делали экспресс-анализ пробы из бутылки джина.
К рассвету, после всех пыточных процедур, Мелентьева перевезли в реанемацию, но было сделано заключение, что непосредственной опасности его жизни - нет. А в бутылке растворена такая лошадиная доза стрихнина, что можно уложить наповал футбольную команду вместе с самыми преданными болельщиками.
Сам же Мелентьев, прочухавшись и сообразив со слов жены, что с ним произошло, твердо решил крестится в церкви, едва у него восстановятся силы, чтоб дойти до Храма Божьего. Анастасии же он не сказал, где раздобыл бутылку - решил, что это дело темное, опасное и лучше он сообщит об этом своему начальству.
... Забыт бывший милиционер Феликс Цапин. А ведь для него эта ночь прошла страшней, чем для кого бы то ни было. Раз десять он терял сознание, задыхаясь в духовке, переполненной газом. Почти сразу он понял, что вырваться силой ему не удасться, руки были очень прочно привязаны к газовой плите скрученными полотенцами и требовалась какая-то идея, а не физические усилия, чтоб спасти свою жизнь Газ продолжал шипеть в духовке и он представлял из себя первейшую опасность, как бы ни ухищрялся Цапин поменьше его вдыхать. Но все же голова его лежала с краю духовки, его засунули лишь по плечи, ему удавалось перехватить и не отравленного воздуха, однако долго это продолжаться не могло.
После очередной неудачной попытки вырваться силой, Цапин попытался оценить как бы со стороны свое положение. До краника на плите, чтоб перекрыть газ, он не мог дотянутся: руки были привязаны. Но внезапно он вспомнил, что должен быть ещё один - общий кран на трубе, подающей газ ко всем конфоркам. Цапин его не мог видеть, но знал, что как правило, он расположен над плитой, где нибудь сантиметрах в восьмидесяти над конфорками.
Дальнейшие действия Цапина были редкостным цирковым номером, который можно было выполнить только в стрессовом состоянии. Для начала он, упираясь носками туфлей в каблуки - скинул обувь. Потом умудрился принять вертикальную стойку ногами вверх, перегнулся и босыми ступнями принялся шарить по стене, пока не нашел подающую газ вертикальную трубу. Как у него не сломалась шея и не треснули позвонки - осталось неизвестным. Но он нащупал таки пальцами ног основной кран и после неимоверных усилий перекрыл его!
Потом принялся "продувать" духовку, используя собственные легкие как вентилятор и опять потерял сознание. Но когда очнулся и сделал несколько вздохов-выдохов, стало полегче. Через четверть часа он пришел в себя настолько, что сместился вдоль плиты так, что правая, связанная рука попала на острый угол крыла плиты и он принялся перетирать, перепиливать свои путы. Сколько времени продолжалась эта работа, он не мог определить, но в конце концов правую руку удалось выдернуть, а ещё через минуту он уже сидел на полу и не верил своему спасению.
Потом он обулся и тут же покинул место своих мучений. Он не стал ничего осматривать, не пытался понять, что с ним произошло. Для него и так все было ясно.
Замки дверей легко открылись изнутри. Цапин вышел на лестничную площадку, спустился со второго этажа вниз и определил, что оказался в Южном Измайлово, в двух километрах от своего дома. Обшарив свои карманы, он обнаружил, что исчезли только блокнот и удостоверение, а деньги остались. Машину он поймал сравнительно быстро и за несколько минут езды тут же составил план действий.
Он очень хорошо знал мир людей с которыми опять столкнулся, а потому действовал без промедления.
Заспанная жена только раскрыла было рот, чтоб сообщить, как она волновалась, как приходили неизвестные люди, сообщившие что он задерживается - Цапин её оборвал.
- Пять минут. Одень дочь, собери деньги, документы, уезжаем.
По его тону жена бывшего милиционера тут же сообразила, что все вопросы сейчас ни ко времени.
Рассвет застал их уже на перроне Курского вокзала и до отхода поезда южного напраления оставалось двадцать минут. Пятилетняя дочь Цапина ежилась на прохладном ветру, жена молчала, готовя свои неизбежные вопросы, а Цапин колебался между чувством долга и стремлением умчатьсяч подальше и бесследно, укрыться до лучших времен. Он слишком хорошо знал тех людей, с которыми столкнулся после многолетнего перерыва. Понимал, что за это время они ещё более обнаглели, как озверел весь российский криминал.
Подошел поезд, Цапин усадил свою семью в купе и побежал на вокзал искать телефон. Он набрал номер того аппарата, который стоял под рукой охранника медцентра "Знахарь" и едва трубку сняли, как сказал.
- Цапин говорит. Терехов, ты дежуришь?
- Я...
- Запиши быстро! Меня долго не будет. Месяц или два. Первое. Сообщищь в милицию, лучше всего в район, полковнику Скрастину. Бандит Маркаров по кличке Резак, обьявленный год назад в федеральный розыск, прячется в фирме "Восточный ветер". Усек?
- Так точно!
- Второе. Записывай. Девчонка со СПИДОм, которую я упустил... Дубина... Шорина... Бондарева или Винокурова. Та из них, которая вторая по росту. Все - студентки Архитектурного лицея. И позвони в лицей Голубеву Андрею! Обязательно про это скажи, иначе эти бабы его погубят! Записал?
- Так точно.
- Скрастину ещё добавь, что "Восточный ветер" занимается криминалом! Вся их деятельность - ширма! Понял? Они торгуют проститутками! Или оружием, а может наркотиками! Резак - наркоман со стажем! Ты понял меня?
- Так точно! Когда тебя ждать, начальник?
- Не скоро! - ответил Цапин и положил трубку.
- Пошел ты к черту! - со смаком сказал Терехов и бросил трубку ничего не записав.
Что-либо передавать он и не собирался. Он понял, что бывший милиционер - снова "допрыгался", вернется сюда не скоро,(если вернется) а потому должность его - вакантна. Впутываться же в криминал Терехов никак не желал. Зато получить место начальника службы охраны было более чем соблазнительно, и он знал, что эту должность теперь получит.
глава 8
В это воскресенье полковник Скрастин заглянул на службу около одиннадцати часов утра. Штатной нужды в этом не было, но он с юности привык каждый день забегать на работу, даже в свободные дни, чтоб держать состояние своей подведомственной территории под неусыпным контролем. Тем более - после ночи с субботы на воскресенье.
Дежурный лейтенант Чечулин доложил полковнику, что ничего особенного в районе не произошло: две драки на дискотеке, но без поножовщины и членовредительства; одна попытка изнасилованная весьма подозрительная студент Архитектурного института в парке заваливал в кустах дамочку, числившуюся в проститутках, скорее всего не сговорились в цене; в больницу доставили человека с огнестрельным ранением груди - без документов, в сознание не пришел; в той же больнице случай отравления; в ресторане "Кормчий" прямо у стойки упал и умер немолодой мужчина - инфаркт, установлено врачами без всяких сомнений; в парке всю ночь гуляли на кортах клуба "Тайм-брэк", но все спокойно, иначе и быть не могло; несколько выездов на разбор семейных скандалов - без кровопускания, короче сказать на редкость спокойная ночь для субботы. Скрастин хотел было уже уйти по своим воскресным делам, но оперативник - старлей Демидов, дежуривший ночью приостановил его, отвел в сторону и проговорил без большой уверенности.
- Василий Степанович, я ездил в больницу, когда они сообщили, что к ним привезли раненого пулей в грудь и без документов.
- Да? Ну и что?
Старлей Демидов отличался тем, что поначалу докладывал о мелких деталях, тянул резину, нагнетая атмосферу событий, а уж под конец глушил собеседника убийственным фактом.
- Мужика прооперировали, лежит без сознания.
- Так.
- Пуля из пистолета ТТ.
- Ну?
- Врачи за его жизнь не отвечают, даже не уверены, придет ли он в сознание.
- Его заботы. Дальше, - начинал уже раздражаться Скрастин.
- У него на груди татуировка. Три церковных купола.
- Ну, сделал три ходки в зону. Что еще?
- Рожа заросшая, побитая, опознанию не поддается.
- Понятно.
- На пальцах руки татуировка "ВАСЯ"
- Так и что, черт тебя дери?!
- Мне показалось, что это Василий Горбенко.
Полковник сел на подвернувшийся стул.
- Ты уверен?
- Почти. Я его видел пять лет назад, когда ему дали двенадцать лет за убийство.
У полковника Скрастина засосало под правой ключицей. Именно в это место вошла пуля из пистолета "беретта", которая была выпущена именно Василием Горбенко семнадцать лет назад. Тот срок бандит отсидел, получил новый, в двенадцать лет, бежал из зоны, полтора года находился в розыске и Скрастин считал его близким для себя человеком, настолько близким, что жаждал увидеть, как можно скорее.
- Едем, Демидов.
На личном "ауди" Скрастина они приехали в больницу, давно знакомый врач препятствовать Скрастину не стал и провел его в палату реанимационного отделения, где разделенные перегородками, в большом и светлом зале лежали те, кто вчера находился на грани между жизнью и смертью, да и сегодня ещё танцевали на этой грани пляску смерти.
Едва Скрастин глянул в небритое лицо мужчины с оплывшими щеками, небритого, с маленькими ушами - как именно по этим ушам тут же убедился: Горбенко. Допрыгался, наконец.
- Шансов мало, Василий Степанович, - негромко сказал врач, а Скрастин и не знал, как ему к этому относится. Ему казалось, что если бандит умрет, то и для него самого, полковника Скрастина это будет нечто вроде смерти уходило время их жизни, которая в определенном смысле проходила бок о бок.
- Когда очнется... Если очнется, позвоните, мы поставим здесь пост охраны.
- Если и очнется, то никуда не убежит очень долго.
- Во - первых, этот и мертвый убежать может, во - вторых, те, кто в него стрелял, вполне возможно будут контролировать результаты своего попадания в цель, и коль он выживет, то повторят свои намерения. Будет транспортабелен, перевезем в тюремный госпиталь.
Больше Скрастину здесь делать было нечего, он пошел на выход, рассеяно бросив взгляд на второго пострадавшего, лежавшего у дверей. Уже в коридоре Скрастин подумал, что второй пациент ему тоже знаком. А ещё через десяток шагов по светлому коридору фотографическая память полковника выдала информацию - это лицо принадлежит охраннику клуба "Тайм-брэк", кажется его фамилия Мелентьев, но уж совершенно точно , что он, полковник, видел его вчера в этом Клубе на диком балу оборванцев.
Полковник повернулся к врачу.
- А что второй, который лежит у дверей.
- Отравление. судя по всему алкоголик, но из якобы завязавших. Стрихнином отравился.
- Стрихнином? - полковник приостановился. - Ннынче это не очень распространенный у нас яд. Как его угораздило?
- Да несет ахинею. Говорит, шел с дежурства домой, а в кустах бутылка, ну и прихватил. Да выпил стакан.
- Врет.
- Разумеется.
- Подождите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43