— Это больше из области газетных уток, — пробормотал Джойс.
— Но все же подобные вещи случаются? — настаивал Шейн.
— Да, конечно. Если мне не изменяет память, именно Хендерсон откопал где-то в руинах итальянского замка подлинник Ремб-ранта. Было это лет пять назад. Картина сейчас в коллекции Брайтона'.
— На сколько, — осведомился Шейн, — тянет сейчас подобное полотно?
— На столько, сколько какой-нибудь проклятый идиот согласен за него заплатить. — Голос Джойса внезапно сделался пронзительным. — Сто тысяч, полмиллиона, два миллиона. Для коллекционеров важен раритет, а не само искусство.
— Такие вещи обычно ввозятся контрабандно. Или я ошибаюсь?
— Естественно. Ни один уважающий себя коллекционер не станет платить пошлины за редкую картину.
— Тогда, -терпеливо спросил Шейн, как это им удается?
— Самый простой метод — замазать на оригинале подлинную подпись и написать фамилию какого-нибудь известного копииста. После этого, как правило, агенты смело пересекают мексиканскую границу, стараясь держаться подальше от дотошных нью-йоркских таможенников.
Шейн поблагодарил его и некоторое время сидел вместе с ним, пока старик ворчал об упадке искусства и распаде личности художника. Однако оставался в студии он всего несколько минут, после чего отправился в туристское бюро. Некоторое время он изучал график прибытия судов из Европы в Мексику, а также расписание движения поездов и самолетов. Интересующую его информацию он занес к себе в записную книжку, твердо отказавшись от настойчи вого предложения клерка организовать для него увлекательную поездку в какую-нибудь отдаленную точку земного шара. Затем он вернулся к себе в гостиницу.
Из номера Шейн заказал междугородный разговор с таможней города Ларедо, штат Техас. Когда его соединили, он подробно обсудил все вопросы со знакомым таможенником. С двумя бумажками по тысяче долларов в кармане он мало беспокоился о цене телефонных переговоров.
Таможенник клятвенно обещал, что немедленно даст знать, когда некий мистер Д. К. Хендерсон пересечет границу.Стрелки часов показывали три, когда Шейн спустился в вестибюль. Там ему сообщили, что тщательный опрос служащих отеля не дал результатов. Взломщиков, проникших в номер к Шейну, никто нe видел. Менеджер тем не менее выразил Шейну глубокое сочувствие, хотя тот и заверил его, что особых претензий к администрации у него нет, так как ничего ценного из номера не пропало.
Он вышел из гостиницы, сел в машину и поехал по дамбе в Майами-Бич для повторного визита в семейство Брайтонов.
Глава 8
Днем особняк Брайтонов выглядел почти так же, как и накануне вечером. Казалось, его окружает какая-то гнетущая атмосфера, что, по мнению Шейна, объяснялось трагедией, произошедшей здесь вчера. При дневном свете он увидел, что подъездная дорожка, огибая дом с южной стороны, ведет к большому бетонному гаражу позади здания. Двери гаража были закрыты. Надстройка над ним представляла, по-видимому, жилое помещение.
Ни на дорожке, ни у въездных ворот Шейн не заметил ни одного автомобиля. Поставив машину там же, где и накануне, он поднялся вверх по ступеням веранды.
Дверь открыла та же самая горничная. Она показалась Шейну еще более усохшей, глаза ее были красными, будто от недосыпания. Горничная узнала его, однако радости при виде его не проявила, поинтересовавшись неприветливым тоном, что ему нужно.
Шейн сказал, что желает видеть мисс Брайтон. «Мисс Филлнс. Брайтон»,— добавил он.
— Ее нет. - Горничная попыталась закрыть дверь, однако Шейн успел вовремя подставить ногу,
- Когда ее ожидают?
— Не имею понятия. — Она презрительно фыркнула.
— Это важно, — заметил Шейн. — Как вы полагаете, когда она здесь появится?
— Я ничего не полагаю. Она отсутствует со вчерашнего вечера.
— Ладно, — сказал Шейн без тени разочарования в голосе, — тогда я поговорю с мистером Брайтоном.
- О нет, сэр. — Горничная пришла в ужас. — Он болен, очень болен. Посетители к нему не допускаются. — Толкнув с силой дверь, она попыталась заставить Шейна убрать ногу.
— Отлично, — невозмутимо произнес сыщик. — Тогда я хочу увидеть доктора Педикью.
— Доктор отдыхает, сэр. Он просил не беспокоить его.
— Да пропадите вы все пропадом! — негодующе воскликнул Шейн. Оттолкнув горничную, он распахнул дверь. — Тогда я просто поболтаюсь по дому и поговорю сам с собой. — Он шагнул внутрь дома.
Она заторопилась вслед за ним.
— Мистер Монтроуз, кажется, в библиотеке.
— Тем лучше, — проворчал Шейн. — Я навещу его, как только кончу беседовать с самим собой. — Он начал подниматься по лестнице. После некоторого колебания горничная последовала за ним.
Дойдя до верхней площадки, Шейн обернулся:
— Где лежит мистер Брайтон?
— Его нельзя беспокоить, сэр. Это было бы грубым нарушением указаний врача.
— Ни один врач, — возразил Шейн, — не может запретить мне видеть человека, который мне нужен. Покажите его комнату прежде, чем я стану открывать все двери подряд.
— Хорошо, сэр, — с озлоблением сказала горничная и повела его в левое крыло здания.
Негромко постучав в запертую дверь, она загородила ее своим телом. Чтобы войти внутрь, Шейну пришлось бы применить силу.
Дверь слегка приоткрылась, и из нее выскользнула стройная девушка в белой накрахмаленной форме сестры милосердия. Она была очень маленького роста, совсем юной, с розовыми щечками и правдивыми серыми глазами.
В чем дело? — Девушка строго глянула мимо горничной на Шейна.
— Этот джентльмен,-легким поворотом плеча горничная указала на Шейна, — желает видеть мистера Брайтона. — Отойдя в сторону, она снова злобно взглянула на Шейна.
О нет, сестра решительно покачала головой. — Мы не можем нарушить указаний доктора.
Сделав шаг вперед, Шейн вплотную подошел к ней. Ее белая накрахмаленная шапочка не доставала ему и до подбородка. Девушка спокойно смотрела на него.
Он раздраженно пояснил:
— Никто не собирается обижать вашего пациента. Мне нужно только взглянуть на него. В этом нет никакого вреда.
— Мне очень жаль, — возразила она, — но я не могу впустить вас в комнату.
Горничная повернулась и ушла. С обезоруживающей улыбкой Шейн легонько потрепал девушку по щеке.
— Ну, ангел мой, разрешите.
— Только если разрешит доктор, — без тени улыбки ответила она.
— Работа превыше всего. Разве не так? А где та сестричка, которую я видел вчера вечером? Высокая, с манящим взглядом? Сверхсексуальная? Она бы меня впустила.
В глазах девушки заиграли веселые искорки:
— Да, пожалуй. Вы имеете в виду мисс Хант? Ночную сестру?
— Доктор называл ее Шарлоттой.
— Она сейчас свободна от дежурства, отдыхает в своей комнате на другой стороне холла. Сегодня мы меняемся. Я дежурю до полуночи, потом она сменит меня.
— Тогда, возможно, мне больше повезет ночью, — со скорбью в голосе проговорил Шейн. — Конечно, вы нравитесь мне несравненно сильнее, но слишком уж строго придерживаетесь правил.
— Такой родилась. — Она улыбалась, но от двери не отходила. Ее глаза смотрели на него вопросительно.
— Я сыщик, — грубовато сообщил Шейн. — Вчера вечером здесь произошло убийство. Только по этой причине мне надо войти и взглянуть на больного. Иначе я буду вынужден разбудить Педикью.
Некоторое время она нерешительно смотрела на него, потом, улыбнувшись, спросила:
Вы мистер Шейн? — Когда он кивнул, она продолжала:
...Я видела ваши фотографии в газетах, много о вас читала. Думаю, ничего страшного не случится, если вы войдете. Сейчас, правда, он спит. Если вы обещаете не будить его . . .
— Я буду вести себя тихо, как мышь в войлочных тапочках, — заверил ее Шейн.
Отворив дверь, она бесшумно вошла внутрь. Шейн на цыпочках последовал за ней. Одно из окон было открыто, и проникавший через него свежий бодрящий воздух смешивался в комнате с легким запахом антисептиков. Постель больного была отгорожена белой ширмой. Приблизившись к постели, сестра жестом руки призвала к тишине.
Встав рядом с ней, Шейн взял ее за руку и несильно пожал.Потом перегнулся через ее плечо и стал вглядываться в спящего больного. Его лицо было повернуто в их сторону, он легко и ровно дышал. Изможденное, бескровное лицо, жуткое в своей неподвижности. Пациент был довольно крупным, но болезнь высосала из него все жизненные соки, оставив одни лишь кости. Рука, похожая на лапу животного, лежала поверх одеяла, прижимая к нему авторучку со снятым колпачком. Кончики его пальцев и простыня были измазаны чернилами.
Наклонившись вперед, сестра взяла у спящего ручку. Потом она выпрямилась, и ее плечи коснулись груди Шейна. Лицо больного запечатлелось в памяти Шейна, как на фотографической пленке. Он бесшумно отступил назад.
С улыбкой на лице сестра прошептала: — Он все время собирается кому-то написать письмо и каждый раз пачкается, как ребенок.
Пока сестра шла к дверям, Шейн пристально разглядывал авторучку, которую та оставила на эмалированном столике. Она была необычной формы с золотой филигранью. Он незаметно сунул авторучку в свой нагрудный карман, потом как ни в чем не было вышел из комнаты.
— Это все, что вы хотели?
Одарив ее обаятельной улыбкой, Шейн сказал:
— Еще я хотел бы иметь номер вашего телефона. Сестра тоже улыбнулась, но ничего не ответила. Перейдя на серьезный тон, Шейн продолжал: — Мне важно знать общую ситуацию. Сколько времени вы ухаживаете за больным?
— С тех пор, как они прибыли.
— Вы живете здесь?
— Да, в Майами.
- Почему наблюдать за больным пригласили именно вас? Вы
были знакомы с Педикью раньше?
— Нет. Они звонили в бюро найма медицинских сестер, и следуюш.ей по очереди была я.
— Понятно, - Шейн, видимо, колебался. — А мисс Хант — ее наняли подобным же образом?
— Нет. Она из Нью-Йорка. Приехала вместе с ними. Некоторое время Шейн переваривал информацию. Потом спросил:
— У нее здесь комната. Она находится в доме все время? - Да. - Сестра снова улыбнулась. — Таким образом, номер ее телефона вам известен.
— Но мне по-прежнему хотелось бы иметь ваш, — произнес Шейн и сразу же, не дав ей времени для ответа, продолжал: — В какой комнате она живет. Мне придется побеспокоить ее несколькими вопросами.
— Шарлотта, - невозмутимо сказала девушка, — не будет возражать, если вы побеспокоите ее. — В ее голосе звучали язвительные нотки.
Шейн бросил на нее быстрый взгляд: — Вы не ревнуете?
— Нет, конечно. Вы льстите сами себе. — Она негромко рассмеялась и двинулась через холл. — Сейчас я покажу вам ее комнату. Шарлотта, — продолжала она, когда Шейн пристроился рядом с ней, — чуть не свела меня с ума сегодня утром, когда закончилось ее дежурство. Непрерывно спрашивала о вас. Ей, видите ли, нравятся большие, грубоватые, рыжие мужчины. — Она бросила на него насмешливый взгляд.
— Что же, у нее недурной вкус, — заметил Шейн, — Вы не сказали ничего такого, что могло бы охладить ее интерес ко мне?
Сестра неожиданно покраснела:
— Я знаю о вас только то, что читала в газетах. — Она остановилась перед закрытой дверью.
— Это ваша вина. Вы знали бы всю мою подноготную, будь у меня номер вашего телефона.
Снова улыбнувшись, она постучала в дверь. Потом повернула ручку и просунула голову в комнату.
— Пришел ваш кумир, Шарлотта. — Она отступила в сторону, и Шейн вошел.
— Кто там? — послышался сонный голос.
Помещение было точной копией комнаты Филлис Брайтон. Такими же "были размеры и меблировка. На подушке с полузакрытыми глазами лежала белокурая головка сестры. Глаза тотчас открылись полностью, когда Шейн подвинул к себе стул и сел возле кровати.
— О, это ты, прекрасный рыцарь! — В голосе ее не ощущалось и намека на сонливость.
— Именно. — Он усмехнулся. — Я знаю, ты чувствуешь себя одинокой.
— Да еще как!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24