У нас же все через Мурманск идет...
Выйдя из магазина, Тулаев с немалым усилием попридержал дверь, уважительно посмотрел на две чудовищные пружины, которые и рождали хлопок-взрыв, и только теперь догадался, для чего они здесь, - чтобы впускать зимой как можно меньше холодного воздуха вовнутрь магазина. А зима здесь, говорят, бывает и по двенадцать месяцев в году.
Кожаные регланы скрылись за углом дома. Торопливыми пальцами Тулаев застегнул замок-молнию своей серой куртки. Ветер, дующий на южный берег Северного Ледовитого океана, был все-таки более северным, чем южным. Спиной он ощущал на себе взгляд продавщицы. Для нее он, скорее всего, так и остался журналистом. Неплохо для начала.
Но почему же внутри не ожил придурок? В кабинете у секс-бомбы, жены адмирала, он хоть немного пошевелился, а рядом с продавщицей, как ее?.. Машенькой... Да, Машенькой, даже не подал признаков жизни. Конечно, удар, нанесенный Ларисой, не мог не сделать этого придурка инвалидом. Но ведь полчаса назад он же проснулся, пару раз дернулся и чуть не получил драгоценный поцелуй. Почему же в магазине от него не осталось и следа? Неужели он умер окончательно?
Не сдержавшись, Тулаев обернулся. Никто из-за витрины ему в спину не смотрел. За прилавком было пусто. И в душе тоже сразу стало как-то пусто. Так пусто, что он чуть не забыл, куда же направлялся.
4
Сделавшая пару холодных глотков Москва опять задыхалась в зное. Невысокий парень в пиджаке табачного цвета медленно выбрался из "BMW", в котором кондиционер создал просто-таки рай, и сразу понял, что попал в ад. Сгорбившись, будто под весом воздуха, ставшего от жары сухим и плотным, он перешел улицу и с облегчением нырнул под козырек входа в Департамент муниципального жилья.
На первом этаже все стулья вдоль стены были заняты посетителями. Впрочем, на остальных этажах картина была одна и та же. Всякий, увидевший эти странные сидячие очереди человек, подумал бы, что москвичи, поголовно желая хоть как-то отвлечься от зноя, решили продать друг другу свои квартиры, дачи и земельные участки. В очередях в вожделенные кабинеты томились неделями. У парня, идущего по коридору подпрыгивающей походкой, на самоуверенном кареглазом лице читалось, что он не привык стоять в очередях.
Нагло оттолкнув тетку, вскочившую со стула и попытавшуюся преградить ему путь, он вошел в комнату и захлопнул дверь с таким грохотом, чтобы больше ни у кого в коридоре не возникло желание остановить его.
- Вы что хулиганите, молодой человек! - вскинула от бумаг голову щупленькая тетка с рыжими от хны волосами. - Как ваша фамилия?
На углу стола жеваной-пережеваной бумагой лежал список очередников, желающих зарегистрировать факт купли-продажи. Искрапленными татуировкой пальцами, на которых блеснули две золотые печатки, парень схватил листок и прочел первую же фамилию, стоящую за длинным рядом уже вычеркнутых:
- Григорян!
- Какой же вы Григорян? - вопросительно покомкал маленькие беличьи бровки сидящий напротив тетки мужчина. - Григорян - это дама. Она за мной занимала очередь...
- Я - ее племянник!
У парня действительно было что-то южное, возможно даже кавказское в лице. Смуглая кожа и карие глаза усиливали это чувство, хотя в верхних скулах не хватало тюркской округленности.
- Ты все оформил, дядя? - швырнул список на стол парень.
- Все-о-о...
- А чего тогда прикалываешься? Может, ты типа мента тут?..
Брови замерли, а по всему лицу мужчины почему-то именно от них стала растекаться алая краска. Кажется, он хотел встать, но, встав, он бы оказался на голову ниже наглеца и тогда уж точно из грозного стал бы жалким. Поэтому он всего лишь сделал спину прямой.
- Я... я...
- Слушай, иди отец, не утомляй пацана, - цыкнул через щель
в зубах парень.
Глазки мужчины стрельнули по пальцам правой руки парня, прочли буквы татуировки "Сева" и сразу стали какими-то испуганными. Он еще что-то пробормотал своими маленькими сухими губками, встал и тихо выскользнул из кабинета.
Дверь после него не открылась, и парень сразу понял, что мужичок верно донес его пожелание до гражданки Григорян, намеревающейся, видимо, переехать в первопрестольную из забывшего что такое свет, отопление и горячая вода Еревана.
- Вы... вы... - пыталась еще только сформулировать свою мысль тетка, но упавшая перед ней на стол стодолларовая бумажка сделала ее немой.
- Это тебе. Аванс за услугу. Дачки Рузского района в твоей железяке? кивнул парень на ящик системного блока компьютера и с видом хозяина сел на согретый мужичком стул.
- В моем, - тихо ответила дама.
- Пять баллов, шесть шаров! Значит, так, я всего месяц
назад отморозился...
- В такую жару? - не поняла она.
- Объясняю для рядовых граждан: отмороженный - это зек, вышедший на волю... Значит, так, я ищу своих пацанов. Это переводить не надо?
- Нет, - накрыла тетка зеленую купюру скоросшивателем.
- Кто-то из них из Рузского района родом. Кто - не помню. Мне на взросляке бошку отдолбили. Короче, кто-то из этих пацанов должен был в Рузе застолбиться, - положил он на клавиатуру компьютера огрызок бумажки с тремя фамилиями. - Полистай свою гармонь...
- Вообще-то мы обязаны держать в секрете тайну наших сделок...
- Ты меня за козла принимаешь? - ткнул себя пальцем в
грудь парень. - Я - козел?!
Его смуглое лицо медленно становилось мертвенно-бледным.
- Ну, я не это... как бы в виду... имела...
- Я - козел?!
Парень начал вставать, одновременно пытаясь исказить худое, скуластое лицо яростью. Жвачка, до этого медленно плавающая по его зубам, этими же зубами была раскромсана за секунды.
Он плюнул ее в урну вместе с густой пеной слюны.
Тетка уже успела повидать в своей жизни и отмороженных, и авторитетов, и воров в законе. Они, как правило, квартиры покупали, но корешей почему-то никто таким способом не искал. Но все они, в том числе и свеженький гость, были до того нервными, будто всем своим поведением тужились доказать, что нет на земле более нервных людей, чем бывшие зеки. Тронешь - пламенем обожжет. А когда их пять-шесть соберется, как будто искры по комнате вспыхивают. Между ними, что ли, разряды электричества бьют?
- Ну вы хотя бы у начальства... Чтоб оно разрешило...
- На! - вырвал парень из кармана еще одну сотку и припечатал ее ладонью к столу. - Отдашь начальнику. Типа за услугу. Найди мне моих корефанов! Ты знаешь, какой один из них был крутой бычара?! У него раньше, до отсидки, даже собака в доме золотые зубы имела! Просекаешь?!
Скоросшиватель танком наехал на купюру, освободившуюся из-под руки парня, и целиком скрыл ее. Как насмерть задавил. Да так здорово, что и предыдущая даже уголком не показалась из-под скоросшивателя.
Дама, превратившись в памятник, впилась взглядом в экран монитора и быстро-быстро заработала по клавишам своими маленькими пальчиками. На их обгрызенных ногтях не было маникюра, и парень так и не понял, на что она тратит все полученные взятки. Может, на взятки в каких-то других конторах?
- По двум вашим товарищам ничего нет... А по третьему...
Наклонив стриженную, сдавленную в висках голову, парень заглянул на экран и до боли в глазах разглядел синию строчку на светлом фоне.
- Он приобрел год назад дачу с участком и надомными строениями вот по этому адресу...
Ручкой с ее же стола парень записал на огрызок с тремя фамилиями название поселка, улицу и номер дома, сунул бумажку в карман и влюбленно посмотрел на даму.
- Милая моя, да тебе цены нет! Счастье ты мое!
Он через стол наклонился к даме и взасос поцеловал ее в щеку. Пока левая рука обнимала ее за плечи и шею, правая чуть приподняла скоросшиватель и плавно вынула из-под него две купюры.
- Ох и люблю ж я вас, баб! - распрямляясь, прокричал парень, левой рукой послал даме воздушный поцелуй и подпрыгивающей походкой вышел из кабинета со сжатым в кулак правой.
- Погодите, женщина! - остановила дама попытавшуюся занять стул гражданку Григорян. - Технический перерыв - пять минут!
Когда дверь неохотно, но все-таки закрылась, хозяйка кабинета внимательно посмотрела на адрес, упрямо горящий синей строкой на экране, выдвинула ящик стола и достала оттуда пухлую записную книжку. Найдя нужную страницу, она посмотрела на цифры телефонного номера, но набрала совсем другой.
- Петрович, это ты? - спросила она трубку и облизнула пересохшие даже под помадой губки. - У меня к тебе просьба. Сейчас мимо тебя пройдет невысокий такой парень... Что?.. Да, невысокий, смуглый такой. Немного на кавказца похож. В пиджаке табачного цвета. У него еще два перстня на правой руке и ботинки за двести "зеленых"... Что?.. Ну, на ботинки не смотри. Стриженый он такой... Что?.. Уже идет?.. Петрович, миленький, запиши номер машины, в которую он сядет...
В ухе испуганно запикал сигнал, и дама положила мокрую трубку на рычажки. Посмотрела на синюю строчку на экране, потом на номер телефона в записной книжке, потом опять на строчку, и ей показалось, что если она сейчас нажмет на клавишу "Esc", убирая строчку с экрана, то и в записной книжке в ту же секунду исчезнет номер телефона. Поэтому на клавишу она так и не нажала.
Звонок испугал ее. Она не ожидала, что он раздастся так быстро. Петровичу, вахтеру на входе, было сто лет в обед, и самая медленная черепаха передвигалась в десять раз быстрее его.
- Слушаю... Это ты, Петрович?.. Ну что?.. Уже записал?.. Что?.. А-а, он задом сдавал...
Дама мысленно ругнулась на Петровича. Если б этот отмороженный не стал сдавать на машине назад, она бы так и не узнала номер.
- Да, записала, - поставила она точку после цифры "77". - Точно семьдесят семь?.. Не пятьдесят?.. А какая модель машины?.. "BMW"?.. А цвет?.. Мокрый асфальт?.. Спасибо, Петрович. За мной не заржавеет...
Пальчиком с плоским обгрызенным ногтем она надавила на рычажок, посмотрела в записную книжку и быстро-быстро стала бить тем же пальчиком по кнопкам, словно боялась, что цифры действительно испарятся со страницы...
А в это же самое время "BMW" пятой модели стал выписывать сложнейший маршрут по московским улицам. Попетляв по проездам Перовских полей, он выскочил на шоссе Энтузиастов, потом тщательно объехал все улицы Соколиной горы, выбрался на Большую Черкизовскую. А по ней - уже к заторам центра.
В салоне орали из черных ракушек динамиков об одиноких тучах "Иванушки Интернешнл", кондиционер делал воздух прохладным и приятным. Если на время забыть о руле и педалях, то возникало ощущение, что ты и не в машине вовсе, а в прохладном озере. По телу ласковыми пальчиками скользит прозрачная вода, с берега несется замедленно растянутая музыка "Иванушек", а приятный аромат автомобильного дезодоранта течет не от флакона у лобового стекла, а откуда-то изнутри, из потаенных уголков души.
Мелодию сотового телефона парень в пиджаке табачного цвета сначала воспринял как проигрыш в песне. Но певец грустным голосом рассказывал о парне, который не пришел к девушке на свидание, и радостная мелодия на фоне его стенаний смотрелась издевательски.
Сбросив правую руку с руля, парень взял пластиковый брикет телефона. Перстни, придавленные им, больно впились в костяшки пальцев. Он стянул самый большой из них, и пот, все-таки скопившийся под перстнем, ластиком стер синюю букву "С" на пальце.
- Второй слушает, - по-военному выпрямив спину, сказал в трубку парень.
- Доложи обстановку, - глухо ответила трубка.
- "Хвоста" нет. И не появлялся.
- Это плохо.
- Но я сделал все по плану. Адрес она мне дала.
- "Липа" это, а не адрес...
- Вы так думаете?
- Сразу после твоего отъезда она позвонила связному.
- Будете брать?
- Нельзя. Вспугнем, - голосу явно надоел этот слишком подробный разговор по телефону.
Он хоть и был сотовый, но уже и сотовые прослушивались. Аналоговые так точно.
- В общем, так, - приказал голос, - машину отгони в ГАИ. Туда, где брал. Деньги, перстни и одежду сдашь на Лубянке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Выйдя из магазина, Тулаев с немалым усилием попридержал дверь, уважительно посмотрел на две чудовищные пружины, которые и рождали хлопок-взрыв, и только теперь догадался, для чего они здесь, - чтобы впускать зимой как можно меньше холодного воздуха вовнутрь магазина. А зима здесь, говорят, бывает и по двенадцать месяцев в году.
Кожаные регланы скрылись за углом дома. Торопливыми пальцами Тулаев застегнул замок-молнию своей серой куртки. Ветер, дующий на южный берег Северного Ледовитого океана, был все-таки более северным, чем южным. Спиной он ощущал на себе взгляд продавщицы. Для нее он, скорее всего, так и остался журналистом. Неплохо для начала.
Но почему же внутри не ожил придурок? В кабинете у секс-бомбы, жены адмирала, он хоть немного пошевелился, а рядом с продавщицей, как ее?.. Машенькой... Да, Машенькой, даже не подал признаков жизни. Конечно, удар, нанесенный Ларисой, не мог не сделать этого придурка инвалидом. Но ведь полчаса назад он же проснулся, пару раз дернулся и чуть не получил драгоценный поцелуй. Почему же в магазине от него не осталось и следа? Неужели он умер окончательно?
Не сдержавшись, Тулаев обернулся. Никто из-за витрины ему в спину не смотрел. За прилавком было пусто. И в душе тоже сразу стало как-то пусто. Так пусто, что он чуть не забыл, куда же направлялся.
4
Сделавшая пару холодных глотков Москва опять задыхалась в зное. Невысокий парень в пиджаке табачного цвета медленно выбрался из "BMW", в котором кондиционер создал просто-таки рай, и сразу понял, что попал в ад. Сгорбившись, будто под весом воздуха, ставшего от жары сухим и плотным, он перешел улицу и с облегчением нырнул под козырек входа в Департамент муниципального жилья.
На первом этаже все стулья вдоль стены были заняты посетителями. Впрочем, на остальных этажах картина была одна и та же. Всякий, увидевший эти странные сидячие очереди человек, подумал бы, что москвичи, поголовно желая хоть как-то отвлечься от зноя, решили продать друг другу свои квартиры, дачи и земельные участки. В очередях в вожделенные кабинеты томились неделями. У парня, идущего по коридору подпрыгивающей походкой, на самоуверенном кареглазом лице читалось, что он не привык стоять в очередях.
Нагло оттолкнув тетку, вскочившую со стула и попытавшуюся преградить ему путь, он вошел в комнату и захлопнул дверь с таким грохотом, чтобы больше ни у кого в коридоре не возникло желание остановить его.
- Вы что хулиганите, молодой человек! - вскинула от бумаг голову щупленькая тетка с рыжими от хны волосами. - Как ваша фамилия?
На углу стола жеваной-пережеваной бумагой лежал список очередников, желающих зарегистрировать факт купли-продажи. Искрапленными татуировкой пальцами, на которых блеснули две золотые печатки, парень схватил листок и прочел первую же фамилию, стоящую за длинным рядом уже вычеркнутых:
- Григорян!
- Какой же вы Григорян? - вопросительно покомкал маленькие беличьи бровки сидящий напротив тетки мужчина. - Григорян - это дама. Она за мной занимала очередь...
- Я - ее племянник!
У парня действительно было что-то южное, возможно даже кавказское в лице. Смуглая кожа и карие глаза усиливали это чувство, хотя в верхних скулах не хватало тюркской округленности.
- Ты все оформил, дядя? - швырнул список на стол парень.
- Все-о-о...
- А чего тогда прикалываешься? Может, ты типа мента тут?..
Брови замерли, а по всему лицу мужчины почему-то именно от них стала растекаться алая краска. Кажется, он хотел встать, но, встав, он бы оказался на голову ниже наглеца и тогда уж точно из грозного стал бы жалким. Поэтому он всего лишь сделал спину прямой.
- Я... я...
- Слушай, иди отец, не утомляй пацана, - цыкнул через щель
в зубах парень.
Глазки мужчины стрельнули по пальцам правой руки парня, прочли буквы татуировки "Сева" и сразу стали какими-то испуганными. Он еще что-то пробормотал своими маленькими сухими губками, встал и тихо выскользнул из кабинета.
Дверь после него не открылась, и парень сразу понял, что мужичок верно донес его пожелание до гражданки Григорян, намеревающейся, видимо, переехать в первопрестольную из забывшего что такое свет, отопление и горячая вода Еревана.
- Вы... вы... - пыталась еще только сформулировать свою мысль тетка, но упавшая перед ней на стол стодолларовая бумажка сделала ее немой.
- Это тебе. Аванс за услугу. Дачки Рузского района в твоей железяке? кивнул парень на ящик системного блока компьютера и с видом хозяина сел на согретый мужичком стул.
- В моем, - тихо ответила дама.
- Пять баллов, шесть шаров! Значит, так, я всего месяц
назад отморозился...
- В такую жару? - не поняла она.
- Объясняю для рядовых граждан: отмороженный - это зек, вышедший на волю... Значит, так, я ищу своих пацанов. Это переводить не надо?
- Нет, - накрыла тетка зеленую купюру скоросшивателем.
- Кто-то из них из Рузского района родом. Кто - не помню. Мне на взросляке бошку отдолбили. Короче, кто-то из этих пацанов должен был в Рузе застолбиться, - положил он на клавиатуру компьютера огрызок бумажки с тремя фамилиями. - Полистай свою гармонь...
- Вообще-то мы обязаны держать в секрете тайну наших сделок...
- Ты меня за козла принимаешь? - ткнул себя пальцем в
грудь парень. - Я - козел?!
Его смуглое лицо медленно становилось мертвенно-бледным.
- Ну, я не это... как бы в виду... имела...
- Я - козел?!
Парень начал вставать, одновременно пытаясь исказить худое, скуластое лицо яростью. Жвачка, до этого медленно плавающая по его зубам, этими же зубами была раскромсана за секунды.
Он плюнул ее в урну вместе с густой пеной слюны.
Тетка уже успела повидать в своей жизни и отмороженных, и авторитетов, и воров в законе. Они, как правило, квартиры покупали, но корешей почему-то никто таким способом не искал. Но все они, в том числе и свеженький гость, были до того нервными, будто всем своим поведением тужились доказать, что нет на земле более нервных людей, чем бывшие зеки. Тронешь - пламенем обожжет. А когда их пять-шесть соберется, как будто искры по комнате вспыхивают. Между ними, что ли, разряды электричества бьют?
- Ну вы хотя бы у начальства... Чтоб оно разрешило...
- На! - вырвал парень из кармана еще одну сотку и припечатал ее ладонью к столу. - Отдашь начальнику. Типа за услугу. Найди мне моих корефанов! Ты знаешь, какой один из них был крутой бычара?! У него раньше, до отсидки, даже собака в доме золотые зубы имела! Просекаешь?!
Скоросшиватель танком наехал на купюру, освободившуюся из-под руки парня, и целиком скрыл ее. Как насмерть задавил. Да так здорово, что и предыдущая даже уголком не показалась из-под скоросшивателя.
Дама, превратившись в памятник, впилась взглядом в экран монитора и быстро-быстро заработала по клавишам своими маленькими пальчиками. На их обгрызенных ногтях не было маникюра, и парень так и не понял, на что она тратит все полученные взятки. Может, на взятки в каких-то других конторах?
- По двум вашим товарищам ничего нет... А по третьему...
Наклонив стриженную, сдавленную в висках голову, парень заглянул на экран и до боли в глазах разглядел синию строчку на светлом фоне.
- Он приобрел год назад дачу с участком и надомными строениями вот по этому адресу...
Ручкой с ее же стола парень записал на огрызок с тремя фамилиями название поселка, улицу и номер дома, сунул бумажку в карман и влюбленно посмотрел на даму.
- Милая моя, да тебе цены нет! Счастье ты мое!
Он через стол наклонился к даме и взасос поцеловал ее в щеку. Пока левая рука обнимала ее за плечи и шею, правая чуть приподняла скоросшиватель и плавно вынула из-под него две купюры.
- Ох и люблю ж я вас, баб! - распрямляясь, прокричал парень, левой рукой послал даме воздушный поцелуй и подпрыгивающей походкой вышел из кабинета со сжатым в кулак правой.
- Погодите, женщина! - остановила дама попытавшуюся занять стул гражданку Григорян. - Технический перерыв - пять минут!
Когда дверь неохотно, но все-таки закрылась, хозяйка кабинета внимательно посмотрела на адрес, упрямо горящий синей строкой на экране, выдвинула ящик стола и достала оттуда пухлую записную книжку. Найдя нужную страницу, она посмотрела на цифры телефонного номера, но набрала совсем другой.
- Петрович, это ты? - спросила она трубку и облизнула пересохшие даже под помадой губки. - У меня к тебе просьба. Сейчас мимо тебя пройдет невысокий такой парень... Что?.. Да, невысокий, смуглый такой. Немного на кавказца похож. В пиджаке табачного цвета. У него еще два перстня на правой руке и ботинки за двести "зеленых"... Что?.. Ну, на ботинки не смотри. Стриженый он такой... Что?.. Уже идет?.. Петрович, миленький, запиши номер машины, в которую он сядет...
В ухе испуганно запикал сигнал, и дама положила мокрую трубку на рычажки. Посмотрела на синюю строчку на экране, потом на номер телефона в записной книжке, потом опять на строчку, и ей показалось, что если она сейчас нажмет на клавишу "Esc", убирая строчку с экрана, то и в записной книжке в ту же секунду исчезнет номер телефона. Поэтому на клавишу она так и не нажала.
Звонок испугал ее. Она не ожидала, что он раздастся так быстро. Петровичу, вахтеру на входе, было сто лет в обед, и самая медленная черепаха передвигалась в десять раз быстрее его.
- Слушаю... Это ты, Петрович?.. Ну что?.. Уже записал?.. Что?.. А-а, он задом сдавал...
Дама мысленно ругнулась на Петровича. Если б этот отмороженный не стал сдавать на машине назад, она бы так и не узнала номер.
- Да, записала, - поставила она точку после цифры "77". - Точно семьдесят семь?.. Не пятьдесят?.. А какая модель машины?.. "BMW"?.. А цвет?.. Мокрый асфальт?.. Спасибо, Петрович. За мной не заржавеет...
Пальчиком с плоским обгрызенным ногтем она надавила на рычажок, посмотрела в записную книжку и быстро-быстро стала бить тем же пальчиком по кнопкам, словно боялась, что цифры действительно испарятся со страницы...
А в это же самое время "BMW" пятой модели стал выписывать сложнейший маршрут по московским улицам. Попетляв по проездам Перовских полей, он выскочил на шоссе Энтузиастов, потом тщательно объехал все улицы Соколиной горы, выбрался на Большую Черкизовскую. А по ней - уже к заторам центра.
В салоне орали из черных ракушек динамиков об одиноких тучах "Иванушки Интернешнл", кондиционер делал воздух прохладным и приятным. Если на время забыть о руле и педалях, то возникало ощущение, что ты и не в машине вовсе, а в прохладном озере. По телу ласковыми пальчиками скользит прозрачная вода, с берега несется замедленно растянутая музыка "Иванушек", а приятный аромат автомобильного дезодоранта течет не от флакона у лобового стекла, а откуда-то изнутри, из потаенных уголков души.
Мелодию сотового телефона парень в пиджаке табачного цвета сначала воспринял как проигрыш в песне. Но певец грустным голосом рассказывал о парне, который не пришел к девушке на свидание, и радостная мелодия на фоне его стенаний смотрелась издевательски.
Сбросив правую руку с руля, парень взял пластиковый брикет телефона. Перстни, придавленные им, больно впились в костяшки пальцев. Он стянул самый большой из них, и пот, все-таки скопившийся под перстнем, ластиком стер синюю букву "С" на пальце.
- Второй слушает, - по-военному выпрямив спину, сказал в трубку парень.
- Доложи обстановку, - глухо ответила трубка.
- "Хвоста" нет. И не появлялся.
- Это плохо.
- Но я сделал все по плану. Адрес она мне дала.
- "Липа" это, а не адрес...
- Вы так думаете?
- Сразу после твоего отъезда она позвонила связному.
- Будете брать?
- Нельзя. Вспугнем, - голосу явно надоел этот слишком подробный разговор по телефону.
Он хоть и был сотовый, но уже и сотовые прослушивались. Аналоговые так точно.
- В общем, так, - приказал голос, - машину отгони в ГАИ. Туда, где брал. Деньги, перстни и одежду сдашь на Лубянке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64