он закрыл дверь и запер ее, затем внимательно посмотрел на
молодого человека.
- Добрый день, - сказал человек с легким акцентом, неизвестным
Вайсингеру.
За очками авиационного стиля его светло-карие глаза светились
дружелюбием, как будто он ожидал, что Вайсингер пересечет эти несколько
футов мостовой, которые их разделяли, и крепко пожмет ему руку.
Вайсингер кивнул и взглянул на номер машины. Небраска. Он запомнил
эту информацию. Человеку было на вид около двадцати восьми или двадцати
девяти, не больше. У него были вьющиеся коричневые волосы и такого же
цвета усы. Волосы выглядели чистыми, но взлохмаченными, а усы только что
подстриженными. Но номер из Небраски, грубая хлопчатобумажная ткань его
одежды и синяя рабочая рубашка немедленно сказали Вайсингеру о том, что
это бродяга, ищущий возможность подзаработать. Один из легиона людей,
часто живущих в своих автомобилях или грузовичках, скитающихся по стране в
поисках случайной работы, которая могла бы им помочь выкрутиться. Люди,
которые рано оставили свои дома, увлеченные призывом открытой дороги к
чему-то неизвестному, что только они, казалось, понимали.
- Я шериф, - непонятно зачем сказал Вайсингер. Наверное, он хотел,
чтобы этот молодой человек знал точно, с кем имеет дело.
- Да, сэр, - отозвался парень с бодрым видом, который немедленно
вызвал у Вайсингера раздражение. - Вы как раз тот человек, который мне
нужен. - Он выбрался из своего грузовика и подошел. В кузове лежали набор
инструментов, обломки кирпича и древесины и сложенный брезент.
- Что я могу для вас сделать? - спросил Вайсингер.
- Мое имя Нили Эймс, - сказал человек, протягивая руку. Вайсингер
медленно взял ее и пожал.
- Кажется, мы знакомы? - Вайсингер внимательно разглядывал его.
- Нет, - сказал человек. - Если только вы не были вчера в Гринвуде,
как и я. На самом деле я здесь проездом по дороге на север.
- Угу, - отозвался Вайсингер.
- Я выполняю случайную работу, - сказал человек кивнув на свой
грузовичок. - Выкорчевываю пни, подрезаю траву у дороги, отвожу мусор на
свалку - словом, делаю все что угодно. Я проезжал мимо и заметил, что у
вас здесь миленький маленький городок, и я подумал, что, возможно, смогу
найти здесь какую-нибудь работу. Прежде чем спрашивать об этом в округе, я
решил, что должен встретиться с шерифом, чтобы не было никаких
недоразумений.
- Верно, - сказал Вайсингер.
Нили прочитал в глазах шерифа недоверие. Для него в этом не было
ничего нового; он видел это раньше, множество раз, в городах, подобных
Холлифорку, Уайтингу, Бомонту и множеству других. Это была маленькая
драма, которую он привык разыгрывать и которая требовала от него
серьезного умоляющего выражения на лице. Однако при этом важно не
перестараться, чтобы не подумали, что ты насмехаешься над ними. Ему
приходилось доказывать свою честность и отличие от гангстеров, способных
ворваться в банк посреди ночи и убежать с городскими сбережениями. Нили
недолюбливал позирование перед людьми такого рода, но человеку необходимо
питаться и иногда отдыхать от дороги, а это означало, что у тебя в
кошельке должны лежать кое-какие деньги. И часто было трудно удержаться.
Но за четыре года странствий он ни разу не украл. Однажды в Баннере,
Техас, он нашел один из этих маленьких пластиковых бумажников, которые
раскрываются в середине, и в нем лежало немного более сотни долларов и
никакой информации о владельце. Он взял деньги, но ни разу не думал об
этом как о краже. Просто счастливый случай. Но ему в такой же степени и не
везло. Например, тогда, когда он был брошен в пахнущую гнилью тюремную
камеру в Гамильтоне, Луизиана, по подозрению в ограблении "Маджик-маркета"
на семьдесят пять долларов. Девочка-подросток, работавшая за прилавком,
указала на него, но не была в этом вполне уверена. Через день он был
освобожден за отсутствием улик, и полисмен с квадратной челюстью приказал
ему убираться и забыть начисто дорогу туда. Он обрадовался, и хотя он не
был никогда около того "Маджик-маркета", у него появился случайный низкий
порыв заскочить и ограбить это заведение до единого пенни, занесенного в
регистр. Но он не сделал этого, потому что дорога, протянувшаяся перед
ним, манила вперед, словно линия судьбы.
Но за эти четыре года он запомнил две вещи: все города в основном
похожи друг на друга; и все служители закона в основном тоже похожи. Эти
два урока дороги прочно втемяшились в его голову.
- Итак, ты хочешь получить здесь работу, не так ли? - спросил его
Вайсингер. Выражение лица шерифа не изменилось.
- Да, я подумал, что могу здесь что-нибудь найти, - ответил Нили. Он
почувствовал, что вот-вот получит обычный ответ типа
мы-не-любим-шатающихся-вокруг-бродяг; он и раньше слышал его.
Вайсингер сделал движение по направлению к пикапу.
- Куда направляешься? У тебя на севере дом?
- Нет. Я просто путешествую. Осматриваю местность.
- Зачем?
Нили пожал плечами.
- Иногда мне кажется, что это хороший способ времяпрепровождения. И
это то, что я всегда хотел делать.
- Мне же больше это кажется пустой тратой времени. - Вайсингер сузил
свои глаза по-волчьи. - Ты что, сбежал от жены с тремя или четырьмя
детишками?
- Нет, - непринужденно сказал Нили. - Я не женат. И детишек тоже нет.
- Ты что, не в ладах с законом? Как, ты говоришь, твоя фамилия? Эймс?
- Он понял, что это было пропащее дело, и сделал движение по направлению к
грузовику. - Ну что ж, шериф, мне нужно еще проехать несколько миль, чтобы
было что позаимствовать из поэмы.
- Поэмы? Какой поэмы?
- Фроста, - ответил Нили, открывая дверь с водительской стороны и
залезая внутрь. Он мог поехать на север в Спэнглер, Эмей, Стиффлертаун,
Барнсборо, во множество крохотных точечек на красной ленте 219. Там,
впереди, будет работа. К черту этого парня.
- Что, разговор о законе тебя немного пугает? - спросил Вайсингер,
подходя к пикапу сбоку. - И заставляет тебя бежать?
Нили вложил ключ в зажигание и завел двигатель.
- Я думал, ты хотел найти работу, - сказал Вайсингер. - Куда ты
едешь? Почему бы тебе не выйти, чтобы обсудить это, и, может быть, я
свяжусь кое с кем и выясню, смогу ли что-нибудь для тебя сделать.
- Сожалею, - сказал Нили. - Я передумал.
- Что ж, может, быть тебе просто лучше... - Вайсингер остановился
посередине фразы.
Нили глянул на него. Шериф смотрел направо остекленевшим взглядом,
приоткрыв рот. Нили взглянул в зеркальце заднего вида и через дорогу
увидел припаркованный черный "Кадиллак" и очертания фигуры, сидящей за
рулем. Неподвижной. Наблюдающей. Вайсингер, прекратив разговор с Нили,
перешел улицу, приблизился к этой машине и склонился к окну, у которого
сидел водитель. Нили мог видеть, как шевельнулись его губы, а фигура
кивает головой. Затем, казалось, Вайсингер прислушивается. Нили покачал
головой, развернул пикап и начал отъезжать.
- Эй! Подожди минутку! - крикнул Вайсингер, и голова шерифа снова
наклонилась к той машине. Через несколько минут черный "Кадиллак" плавно
отъехал с изгиба дороги и исчез на улице внизу, а шериф, не спеша, перешел
через дорогу и направился к поджидавшему его Нили. Вайсингер провел рукой
по губам, в его глазах были беспокойство и тревога.
- Что происходит? - спросил его Нили.
Вайсингер пожевал ноготь на большом пальце.
- Кажется, ты приглянулся кому-то в этой деревне, Эймс. Кто-то хочет,
чтобы ты отправился здесь на работу.
- Кто?
- Мэр, - сказал Вайсингер. - Если ты хочешь работать, тебя внесут в
платежный список деревни. Это не даст слишком много денег, могу сказать
тебе по опыту. А работать ты будешь много.
- А что мне предстоит делать?
- Все, что угодно. Вывозить хлам, подрезать ветки, скашивать траву,
подбирать мусор, и так далее. Плата составляет сотню в неделю. Я буду
вызывать тебя, когда понадобится что-либо сделать. - Он посмотрел в том
направлении, куда уехал "Кадиллак". - Что ты думаешь?
Нили пожал плечами. Деньги казались достаточно хорошими, и он особо
никуда не спешил. Вифаниин Грех был премиленькой маленькой деревенькой,
приветливой и чистенькой. Есть смысл попытаться сделать пару сотен
долларов до того как направиться в штаты Новой Англии.
- Почему бы и нет? - сказал он. - Мне это подходит.
Вайсингер кивнул. Его глаза были словно черные зеркала, и Нили
подумал, что может увидеть в них свое отражение.
- На углу улиц Китридж и Грант есть гостиница, это за Кругом. Ею
управляет леди, которую зовут Бартлетт. Гостиница чистая и не слишком
дорогая. Почему бы тебе туда не подъехать и не сказать, что это я тебя
прислал? Скажи ей, что ты сейчас работаешь для деревни, и она даст тебе
хорошую комнатку. - Его взгляд был странным и неподвижным. Мертвым, -
внезапно подумал Нили; его глаза кажутся мертвыми.
Именно тогда, глядя в черные и невыразительные глаза шерифа, Нили
чуть не сказал: "Нет, не думайте, что я согласен. Поеду на Север и попытаю
там счастья". Но он не смог этого сделать, потому что ему нужны были
деньги. Он сказал:
- Хорошо. Конечно. Я поеду туда прямо сейчас.
Вайсингер удержал его взгляд на мгновение, а затем сказал:
- Езжай. И возвращайся обратно так быстро, как сможешь. Через две
улицы отсюда есть сухое дерево, которое нужно спилить; я боюсь, что оно
однажды утром упадет на дорогу. - Он отступил от грузовика и посмотрел в
обе стороны. - Свободно, - сказал он, - можешь теперь дать задний ход.
Нили поднял руку и вывел грузовик на улицу, затем проехал обратно к
центру деревни. Значит, это был мэр, в черном "Кадиллаке", решил он. Он не
смог разглядеть лицо этого человека и ворчал про себя. Никогда раньше ему
работу не давал мэр. И все-таки рядом с этим шерифом ему было как-то не по
себе, потому что он почувствовал в нем жестокую жилку. Главное - не
подавать повод такому человеку для недовольства, так как это может
стимулировать жестокость. Что же еще он почувствовал в этом человеке всего
мгновения назад? Что-то темное и неуловимое, что-то, похожее на... страх?
Да, вероятно, Вайсингер боится мэра. Очевидно, мэр Вифаниина Греха имеет
кучу недостатков. Хорошо бы привлечь его на свою сторону, сказал себе
Эймс.
Вайсингер смотрел, как грузовик исчез из виду за углом, покусывая
ноготь левого указательного пальца. Сердце колотилось с шумом,
напоминающим звуки ударов по пустому контейнеру. Он недолюбливал очень
многих людей, его не слишком волновала судьба этого Нили Эймса, поскольку
ему не нравились люди безответственные, принимающие жизнь такой, какая она
есть. Он не любил людей, которые не жили в клетках. И все же чувства его
сейчас больше были сродни жалости, чем чему-либо другому.
- Да спасет Господь твою душу, - сказал Вайсингер, затем повернулся и
исчез в своей конторе.
8. КЭЙ, ЗНАКОМЯЩАЯСЯ С ДРУГИМИ
Кэй провела большую часть дня в младшем колледже Джорджа Росса, и
сейчас, возвращаясь в Вифаниин Грех, она размышляла об этом.
Она пообедала в кафетерии колледжа вместе с доктором Кеннетом
Векслером, седовласым пятидесятилетним заведующим кафедры математики, и
обсудила с ним свой курс по алгебре, который начнется со следующего
понедельника. Она собиралась помогать во время регистрации в пятницу и
субботу, и доктор Векслер сказал ей, что в каждом из трех ее классов,
вероятно, будет по двадцать-двадцать пять студентов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
молодого человека.
- Добрый день, - сказал человек с легким акцентом, неизвестным
Вайсингеру.
За очками авиационного стиля его светло-карие глаза светились
дружелюбием, как будто он ожидал, что Вайсингер пересечет эти несколько
футов мостовой, которые их разделяли, и крепко пожмет ему руку.
Вайсингер кивнул и взглянул на номер машины. Небраска. Он запомнил
эту информацию. Человеку было на вид около двадцати восьми или двадцати
девяти, не больше. У него были вьющиеся коричневые волосы и такого же
цвета усы. Волосы выглядели чистыми, но взлохмаченными, а усы только что
подстриженными. Но номер из Небраски, грубая хлопчатобумажная ткань его
одежды и синяя рабочая рубашка немедленно сказали Вайсингеру о том, что
это бродяга, ищущий возможность подзаработать. Один из легиона людей,
часто живущих в своих автомобилях или грузовичках, скитающихся по стране в
поисках случайной работы, которая могла бы им помочь выкрутиться. Люди,
которые рано оставили свои дома, увлеченные призывом открытой дороги к
чему-то неизвестному, что только они, казалось, понимали.
- Я шериф, - непонятно зачем сказал Вайсингер. Наверное, он хотел,
чтобы этот молодой человек знал точно, с кем имеет дело.
- Да, сэр, - отозвался парень с бодрым видом, который немедленно
вызвал у Вайсингера раздражение. - Вы как раз тот человек, который мне
нужен. - Он выбрался из своего грузовика и подошел. В кузове лежали набор
инструментов, обломки кирпича и древесины и сложенный брезент.
- Что я могу для вас сделать? - спросил Вайсингер.
- Мое имя Нили Эймс, - сказал человек, протягивая руку. Вайсингер
медленно взял ее и пожал.
- Кажется, мы знакомы? - Вайсингер внимательно разглядывал его.
- Нет, - сказал человек. - Если только вы не были вчера в Гринвуде,
как и я. На самом деле я здесь проездом по дороге на север.
- Угу, - отозвался Вайсингер.
- Я выполняю случайную работу, - сказал человек кивнув на свой
грузовичок. - Выкорчевываю пни, подрезаю траву у дороги, отвожу мусор на
свалку - словом, делаю все что угодно. Я проезжал мимо и заметил, что у
вас здесь миленький маленький городок, и я подумал, что, возможно, смогу
найти здесь какую-нибудь работу. Прежде чем спрашивать об этом в округе, я
решил, что должен встретиться с шерифом, чтобы не было никаких
недоразумений.
- Верно, - сказал Вайсингер.
Нили прочитал в глазах шерифа недоверие. Для него в этом не было
ничего нового; он видел это раньше, множество раз, в городах, подобных
Холлифорку, Уайтингу, Бомонту и множеству других. Это была маленькая
драма, которую он привык разыгрывать и которая требовала от него
серьезного умоляющего выражения на лице. Однако при этом важно не
перестараться, чтобы не подумали, что ты насмехаешься над ними. Ему
приходилось доказывать свою честность и отличие от гангстеров, способных
ворваться в банк посреди ночи и убежать с городскими сбережениями. Нили
недолюбливал позирование перед людьми такого рода, но человеку необходимо
питаться и иногда отдыхать от дороги, а это означало, что у тебя в
кошельке должны лежать кое-какие деньги. И часто было трудно удержаться.
Но за четыре года странствий он ни разу не украл. Однажды в Баннере,
Техас, он нашел один из этих маленьких пластиковых бумажников, которые
раскрываются в середине, и в нем лежало немного более сотни долларов и
никакой информации о владельце. Он взял деньги, но ни разу не думал об
этом как о краже. Просто счастливый случай. Но ему в такой же степени и не
везло. Например, тогда, когда он был брошен в пахнущую гнилью тюремную
камеру в Гамильтоне, Луизиана, по подозрению в ограблении "Маджик-маркета"
на семьдесят пять долларов. Девочка-подросток, работавшая за прилавком,
указала на него, но не была в этом вполне уверена. Через день он был
освобожден за отсутствием улик, и полисмен с квадратной челюстью приказал
ему убираться и забыть начисто дорогу туда. Он обрадовался, и хотя он не
был никогда около того "Маджик-маркета", у него появился случайный низкий
порыв заскочить и ограбить это заведение до единого пенни, занесенного в
регистр. Но он не сделал этого, потому что дорога, протянувшаяся перед
ним, манила вперед, словно линия судьбы.
Но за эти четыре года он запомнил две вещи: все города в основном
похожи друг на друга; и все служители закона в основном тоже похожи. Эти
два урока дороги прочно втемяшились в его голову.
- Итак, ты хочешь получить здесь работу, не так ли? - спросил его
Вайсингер. Выражение лица шерифа не изменилось.
- Да, я подумал, что могу здесь что-нибудь найти, - ответил Нили. Он
почувствовал, что вот-вот получит обычный ответ типа
мы-не-любим-шатающихся-вокруг-бродяг; он и раньше слышал его.
Вайсингер сделал движение по направлению к пикапу.
- Куда направляешься? У тебя на севере дом?
- Нет. Я просто путешествую. Осматриваю местность.
- Зачем?
Нили пожал плечами.
- Иногда мне кажется, что это хороший способ времяпрепровождения. И
это то, что я всегда хотел делать.
- Мне же больше это кажется пустой тратой времени. - Вайсингер сузил
свои глаза по-волчьи. - Ты что, сбежал от жены с тремя или четырьмя
детишками?
- Нет, - непринужденно сказал Нили. - Я не женат. И детишек тоже нет.
- Ты что, не в ладах с законом? Как, ты говоришь, твоя фамилия? Эймс?
- Он понял, что это было пропащее дело, и сделал движение по направлению к
грузовику. - Ну что ж, шериф, мне нужно еще проехать несколько миль, чтобы
было что позаимствовать из поэмы.
- Поэмы? Какой поэмы?
- Фроста, - ответил Нили, открывая дверь с водительской стороны и
залезая внутрь. Он мог поехать на север в Спэнглер, Эмей, Стиффлертаун,
Барнсборо, во множество крохотных точечек на красной ленте 219. Там,
впереди, будет работа. К черту этого парня.
- Что, разговор о законе тебя немного пугает? - спросил Вайсингер,
подходя к пикапу сбоку. - И заставляет тебя бежать?
Нили вложил ключ в зажигание и завел двигатель.
- Я думал, ты хотел найти работу, - сказал Вайсингер. - Куда ты
едешь? Почему бы тебе не выйти, чтобы обсудить это, и, может быть, я
свяжусь кое с кем и выясню, смогу ли что-нибудь для тебя сделать.
- Сожалею, - сказал Нили. - Я передумал.
- Что ж, может, быть тебе просто лучше... - Вайсингер остановился
посередине фразы.
Нили глянул на него. Шериф смотрел направо остекленевшим взглядом,
приоткрыв рот. Нили взглянул в зеркальце заднего вида и через дорогу
увидел припаркованный черный "Кадиллак" и очертания фигуры, сидящей за
рулем. Неподвижной. Наблюдающей. Вайсингер, прекратив разговор с Нили,
перешел улицу, приблизился к этой машине и склонился к окну, у которого
сидел водитель. Нили мог видеть, как шевельнулись его губы, а фигура
кивает головой. Затем, казалось, Вайсингер прислушивается. Нили покачал
головой, развернул пикап и начал отъезжать.
- Эй! Подожди минутку! - крикнул Вайсингер, и голова шерифа снова
наклонилась к той машине. Через несколько минут черный "Кадиллак" плавно
отъехал с изгиба дороги и исчез на улице внизу, а шериф, не спеша, перешел
через дорогу и направился к поджидавшему его Нили. Вайсингер провел рукой
по губам, в его глазах были беспокойство и тревога.
- Что происходит? - спросил его Нили.
Вайсингер пожевал ноготь на большом пальце.
- Кажется, ты приглянулся кому-то в этой деревне, Эймс. Кто-то хочет,
чтобы ты отправился здесь на работу.
- Кто?
- Мэр, - сказал Вайсингер. - Если ты хочешь работать, тебя внесут в
платежный список деревни. Это не даст слишком много денег, могу сказать
тебе по опыту. А работать ты будешь много.
- А что мне предстоит делать?
- Все, что угодно. Вывозить хлам, подрезать ветки, скашивать траву,
подбирать мусор, и так далее. Плата составляет сотню в неделю. Я буду
вызывать тебя, когда понадобится что-либо сделать. - Он посмотрел в том
направлении, куда уехал "Кадиллак". - Что ты думаешь?
Нили пожал плечами. Деньги казались достаточно хорошими, и он особо
никуда не спешил. Вифаниин Грех был премиленькой маленькой деревенькой,
приветливой и чистенькой. Есть смысл попытаться сделать пару сотен
долларов до того как направиться в штаты Новой Англии.
- Почему бы и нет? - сказал он. - Мне это подходит.
Вайсингер кивнул. Его глаза были словно черные зеркала, и Нили
подумал, что может увидеть в них свое отражение.
- На углу улиц Китридж и Грант есть гостиница, это за Кругом. Ею
управляет леди, которую зовут Бартлетт. Гостиница чистая и не слишком
дорогая. Почему бы тебе туда не подъехать и не сказать, что это я тебя
прислал? Скажи ей, что ты сейчас работаешь для деревни, и она даст тебе
хорошую комнатку. - Его взгляд был странным и неподвижным. Мертвым, -
внезапно подумал Нили; его глаза кажутся мертвыми.
Именно тогда, глядя в черные и невыразительные глаза шерифа, Нили
чуть не сказал: "Нет, не думайте, что я согласен. Поеду на Север и попытаю
там счастья". Но он не смог этого сделать, потому что ему нужны были
деньги. Он сказал:
- Хорошо. Конечно. Я поеду туда прямо сейчас.
Вайсингер удержал его взгляд на мгновение, а затем сказал:
- Езжай. И возвращайся обратно так быстро, как сможешь. Через две
улицы отсюда есть сухое дерево, которое нужно спилить; я боюсь, что оно
однажды утром упадет на дорогу. - Он отступил от грузовика и посмотрел в
обе стороны. - Свободно, - сказал он, - можешь теперь дать задний ход.
Нили поднял руку и вывел грузовик на улицу, затем проехал обратно к
центру деревни. Значит, это был мэр, в черном "Кадиллаке", решил он. Он не
смог разглядеть лицо этого человека и ворчал про себя. Никогда раньше ему
работу не давал мэр. И все-таки рядом с этим шерифом ему было как-то не по
себе, потому что он почувствовал в нем жестокую жилку. Главное - не
подавать повод такому человеку для недовольства, так как это может
стимулировать жестокость. Что же еще он почувствовал в этом человеке всего
мгновения назад? Что-то темное и неуловимое, что-то, похожее на... страх?
Да, вероятно, Вайсингер боится мэра. Очевидно, мэр Вифаниина Греха имеет
кучу недостатков. Хорошо бы привлечь его на свою сторону, сказал себе
Эймс.
Вайсингер смотрел, как грузовик исчез из виду за углом, покусывая
ноготь левого указательного пальца. Сердце колотилось с шумом,
напоминающим звуки ударов по пустому контейнеру. Он недолюбливал очень
многих людей, его не слишком волновала судьба этого Нили Эймса, поскольку
ему не нравились люди безответственные, принимающие жизнь такой, какая она
есть. Он не любил людей, которые не жили в клетках. И все же чувства его
сейчас больше были сродни жалости, чем чему-либо другому.
- Да спасет Господь твою душу, - сказал Вайсингер, затем повернулся и
исчез в своей конторе.
8. КЭЙ, ЗНАКОМЯЩАЯСЯ С ДРУГИМИ
Кэй провела большую часть дня в младшем колледже Джорджа Росса, и
сейчас, возвращаясь в Вифаниин Грех, она размышляла об этом.
Она пообедала в кафетерии колледжа вместе с доктором Кеннетом
Векслером, седовласым пятидесятилетним заведующим кафедры математики, и
обсудила с ним свой курс по алгебре, который начнется со следующего
понедельника. Она собиралась помогать во время регистрации в пятницу и
субботу, и доктор Векслер сказал ей, что в каждом из трех ее классов,
вероятно, будет по двадцать-двадцать пять студентов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59