— Он погладил длинный птичий хвост.
— Когда он от вас ушел?
— Примерно в полдень. Я его покормил. Я и не подозревал, что приютил человека, разыскиваемого полицией.
— Как он уехал?
— Взял мою машину, — выдавил из себя Дэмис.
— Силой?
— Как вам сказать. Он сильнее меня не только физически, но и вообще... — Дэмис отбросил высокомерие и оттого помолодел. — Вы правы, Брюс имеет надо мной власть. Втайне я завидовал ему, его успеху у женщин.
— Можете больше не завидовать. Лучше опишите машину — марка, год выпуска.
— Красный «шевроле» 1959 года, верх черно-красный, клетчатый. Номер калифорнийский: ТСХ-37964.
Пока я заносил это в блокнот, он добавил:
— Берк обещал вернуть машину в течение суток. Он знает, что без нее мне отсюда никак не выбраться.
— Думаю, ему на это наплевать. Но я попробую помочь вам получить ее назад. Хотите заявить, что у вас ее украли?
— Это не кража. Я, конечно, сглупил, но отдал ему добровольно.
— Он не говорил, зачем ему машина и куда он собрался?
— Нет. — Дэмис заколебался. — Вообще-то можно вычислить его маршрут. Он сказал, что, когда машина ему не будет нужна, он оставит ее у меня в гараже, в Беркли. Значит, он поехал в том направлении.
— Он был здесь один?
— Да. Совершенно определенно один.
— Он не упоминал о девушке, с которой у него сейчас роман?
— Он вообще не упоминал никаких девушек. Он почти не говорил. А кто она такая?
— Гарриет Блекуэлл. Высокая блондинка.
— Первый раз слышу. Что с ней случилось?
— Похоже, она плавает в озере.
Сообщение поразило Дэмиса, и его чувства, судя по всему, передались птице. Ястреб распростер крылья. Дэмис успокаивающе погладил его и заговорил:
— Не хотите ли вы сказать, что ее утопил Брюс?
— Очень может быть. Сегодня утром вы не заметили на его лице следы борьбы? Царапины там или что-то еще?
— Да, лицо было исцарапано. И одежда была в плохом виде.
— Мокрая?
— Да, было впечатление, что он промок. У него вообще был такой вид, словно он угодил в переплет.
— Его неприятности еще не закончились, — сказал я. — Мы оставим у вас человека, вдруг он еще раз к вам пожалует. Вы не возражаете?
— Буду только рад. Я не трус, но... — Его встревоженный взгляд был красноречивее любых слов.
— Он, конечно, вряд ли вернется. И поэтому хотелось бы знать, где его есть смысл искать. Также нам нужен ваш адрес в Беркли, если он последует первоначальному плану.
— А нельзя ли без этого? Со мной живет мать, и не хотелось бы ее лишний раз тревожить. Ведь Брюс для нее не опасен.
— Она знает его?
— Очень отдаленно. Практически не знает. Года два назад он пришел к нам обедать. Матери он не понравился. Она сказала, что у него темная аура. В то время, кстати, он жил с какой-то подозрительной девицей в Сосалито. До этого он жил в Кармеле, Санта-Барбаре, Сан-Диего, Лос-Анджелесе и, наверное, где-то еще. Не знаю, где его и искать. Впрочем, — добавил он после паузы, — Брюс мог поехать к своей сестре.
— У него есть сестра?
— Да, хотя он не очень ее жалует. По его словам, она страшно надутая. Они были в неважных отношениях.
— Где она живет и как ее зовут?
— Надо посмотреть, у меня записано. Я ее никогда не видел. Я и адрес-то записал, потому что Брюс просил, чтобы к ней пересылали его почту, пока он странствовал. — С ястребом на руке Дэмис подошел к столу в углу комнаты, открыл ящик, вытащил коричневую кожаную телефонную книгу и стал ее листать.
Брюс Кэмпион стоял первым на букву "К". Под его фамилией значились адреса, упомянутые Дэмисом. Все были зачеркнуты, кроме Менло-парка, где проживала миссис Тор Юргенсен: Скулхауз-роуд, 401. Я это записал.
— Я думал, мы добрые друзья, — говорил Дэмис, уставясь на ястреба так, словно проводил телепатический сеанс. — Но за долгие годы я понял, что лежит в основе наших отношений. Брюс возникал, лишь когда ему что-то было нужно: рекомендации. Как я от него устал. Надеюсь, больше его не увижу!
Я промолчал. Он обратился к ястребу:
— Ты не проголодался, Анджело? Как насчет воробьиного крылышка?
Я оставил его общаться с безмолвной птицей и отвез Бэмби в Стейт-Лайн. Там мы заказали filets mignon в одном из ресторанов при казино. Пьяный толстяк в белой стетсоновской шляпе сидел в баре, накачиваясь все сильнее. Окосевшими глазами он посматривал на девушек, а особенно на Бэмби. К мясу она заказала красного вина, отчего опять сделалась разговорчивой. Когда ей было двенадцать, а ему восемнадцать, Ральф брал ее с собой на рыбалку в Луна-Бей. Как-то он вытащил ее из-под волны в Сан-Грегорио. Она говорила, словно вспоминала сон — возможно, она кое-что присочинила. Но в конце концов она сказала:
— Я не возьму ваши двадцать долларов. Это самое малое, что я могу сделать для Ральфа.
— Вы их честно заработали.
— Нет, надо хоть что-то делать не для денег. Я серьезно.
— Ты хорошая девочка.
— Сказал он, когда она вытаскивала у него бумажник. Блядь с золотым сердцем. Холодным и бесчувственным.
— Ты несправедлива к себе, Бэмби.
— Никакая я не Бэмби.
— Как же тебя звать?
— Никак.
— Как твое настоящее имя?
— Я его ненавижу. — Ее лицо окаменело.
— Но все-таки?
— Мейбл, — с отвращением процедила она. — Моим родителям приспичило дать мне самое банальное имя в мире.
— А где живут твои родители?
— Я отдала их в роддом.
— До или после того, как ты стала Бэмби?
— Если хотите знать, — пылко сказала она, — я сменила имя, когда Кинг смылся от меня, оставив одну в этой дыре. Самое смешное, что и от Бэмби меня тоже тошнит. Оно тоже кажется мне банальным. Пора еще раз менять имя. У вас нет никаких идей на этот счет?
— Сейчас нет.
Она наклонилась ко мне, упершись грудками в край стола:
— Поехали ко мне, выпьем и поговорим за жизнь.
— Спасибо, но мне надо работать.
— Работа не волк! Из-за тебя я отменила свидание.
— Кроме того, для меня ты стишком юная.
— Как это? — Она бросила на меня изумленный взгляд. — Ты еще не старик.
— Я старею не по дням, а по часам, — сказал я, положил на стол деньги и встал. — Куда тебя подбросить?
— Я останусь здесь. Какая разница.
Не успел я дойти до двери, как пьяный толстяк со шляпой в руке, багровея лысиной, двинулся в ее сторону.
Глава 18
Я нашел телефон-автомат и позвонил в Рино Арни Уолтерсу. Он сам снял трубку.
— Уолтерс слушает.
— Это Арчер. У меня информация о передвижениях Кэмпиона. Он в красном «шевроле»...
— Уже знаем, Лью. — Арни говорил тихо и быстро. — Его видели в Салин-Сити. Разговаривал с портье одного из мотелей. Патрульный заметил его, но не арестовал. Решил не спешить и еще раз свериться с нашим циркуляром. Ему показалось, что тот собирается снять номер. Но когда он снова вернулся в мотель, Кэмпиона и след простыл. Это было часа два назад. У тебя нет ничего посвежей?
— Ты меня сильно опередил. Как называется мотель?
— "Тревелерз" в Салин-Сити. Это город в восточной части Залива.
— Как насчет Гарриет?
— Пока никак. Утром начнем тралить озеро. Криминалисты подтвердили, что группа крови совпадает с ее. Но это еще ни о чем не говорит.
— Откуда вы знаете ее группу?
— Я позвонил отцу, — сказал Арни. — Он хотел приехать, но я, кажется, отговорил его. Если мы в ближайшее время не разберемся со всем этим, он отдаст концы.
— Я тоже.
К полуночи я приехал в Салин-Сити. Мотель был в западной части города, там, где начинались солончаки. Красная неоновая вывеска освещала оштукатуренный фасад, подчеркивая его уродство.
За конторкой никого не было. Я позвонил в колокольчик. Из задней комнаты вышел серолицый молодой человек в рубашке, плохо заправленной в брюки, застегивая ее на ходу.
— Номер на одного?
— Номер мне не нужен. Но, может, вы готовы мне кое-что сообщить?
— Насчет убийцы?
— Да. Вы ведь с ним говорили. О чем?
Он простонал и перестал застегивать рубашку.
— Я уже все рассказал полиции, неужели всю ночь мне повторять одно и то же?
Я протянул ему бумажку в пять долларов. Он близоруко уставился на купюру и сунул ее в карман.
— Ладно, если вам это так важно. Что вы хотите знать?
— Что говорил вам Кэмпион?
— Его фамилия Кэмпион? А он назвался Дэмисом. Сказал, что провел здесь ночь два месяца назад и хотел, чтобы я проверил это в регистрационной книге.
— Он действительно был здесь два месяца назад?
— Угу! Я запомнил его. У меня хорошая память на лица. — Он любовно похлопал себя по узкому лбу. — Конечно, я мог сказать, когда именно это было, только посмотрев в книге.
— Вы посмотрели?
— Да, но это ему не помогло. Когда я вернулся, он исчез. Подъехала патрульная машина — полиция всегда появляется в восемь, и это, видно, его спугнуло.
— Можно взглянуть на его регистрационную карточку?
— Забрали полицейские. Сказали, что это важная улика.
— Какая там была указана дата?
— Пятое мая. Это я помню.
Это была улика. В ночь на пятое мая погибла Долли Кэмпион.
— Вы уверены, что тот, кто останавливался пятого мая, и тот, кто говорил с вами сегодня, одно и то же лицо?
— Полицейские задавали этот же вопрос. Абсолютной уверенности у меня нет — со зрением у меня не очень, но он был похож на того человека. И говорил так же. Может, конечно, наврал. Он же сказал, что его фамилия Дэмис, а это не так.
— Пятого мая он указал фамилию Дэмис?
— Они оба зарегистрировались под этой фамилией.
— Оба?
— Даму я не видел. Сначала он записал их обоих, а потом она приехала в своей машине. Он сказал, что это его жена, и я поверил. Вроде бы она уехала рано утром.
— Как же вы это запомнили, если не уверены, тот ли это человек?
— Он напомнил. Я и вспомнил все.
Это был болван. В его глазах торжественно светилась глупость. Я осведомился, есть ли у него собственные воспоминания о пятом мая.
— Но дата стояла на карточке.
— Он мог остановиться в другой день, а сказать, что это было пятого мая. А пятого мая мог остановиться кто-то другой. — Я поймал себя на том, что говорю, словно прокурор, вознамерившийся сбить с толку свидетеля защиты. Мне это неплохо удалось.
— Пожалуй, — удрученно протянул он.
— Кэмпион не пояснил, почему ему надо выяснить дату?
— Нет, он только сказал, что для него это важно. — Он дал вам денег?
— А зачем? Я и так хотел помочь ему. Это же наш клиент.
— Но до этого вы видели его только однажды?
— Да, пятого мая, — твердил свое юноша.
— В котором часу он приехал?
— Не помню. Но не очень поздно.
— И провел всю ночь?
— Не знаю, мы не следим за гостями. — Он зевнул так широко, что я мог пересчитать все дырки у него в зубах.
— Как вас зовут?
— Нельсон Карп.
— А меня Лью Арчер. Я вынужден просить вас вернуть мне пять долларов. Я очень сожалею, но не исключено, что вам придется выступить свидетелем на суде и подтвердить под присягой, что вам никто не сулил денег за ваши показания.
Он вынул пятерку из кармана и положил на стойку:
— Мне бы сразу догадаться, что тут подвох.
— Я же сказал, что очень сожалею.
— А мне-то какое дело!
— Государство платит свидетелям. — Я не сказал, какие это крохи, и Нельсон Карп взбодрился.
— В каком направлении уехал отсюда сегодня Кэмпион?
— К мосту Сан-Матео. Они сами это сказали.
— Они — это полицейские?
— Да, они много звонили от нас по телефону. — Он показал на телефон-автомат на стене.
Выйдя на улицу, я посмотрел вокруг. Соляные горы высились, как древние пирамиды. На той стороне Залива слабо мерцали огни Полуострова. Я был всего в десяти милях от Менло-парка.
Я вернулся в мотель, попросил мелочи у Карпа и на имя Джона Смита заказал телефонный разговор с сестрой Кэмпиона миссис Тор Юргенсен. На четырнадцатом звонке трубку сняли, и мужской голос сказал:
— Алло!
— Просят ответить миссис Тор Юргенсен, — сказала телефонистка.
— Ее нет дома. Что передать?
— Хотите что-нибудь передать, сэр? — спросила меня телефонистка. Это было ни к чему. Кэмпион знал мой голос не хуже, чем я его.
Во втором часу ночи я припарковался в районе трехсотых номеров на Скулхауз-роуд в Менло-парке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36