– Я очень удивлен.
– Вы и вполовину не так удивлены, как удивлен сейчас Донахью. Я его немного побеспокоил. Из-за меня сегодня вечером он потерял свой фургон, который свалился с утеса в Тихий океан. Я конфисковал кое-что из его личных вещей и допросил «хвост», который он установил за мной.
– И «хвост» теперь в больнице?
– Медицинская помощь ему точно понадобится. Но в данный момент, я думаю, он докладывает Донахью о провале своей миссии.
– Как вы приперли его к стенке насчет Донахью?
– Он сам сказал.
– Естественно. Что ж, не могу сказать, что это меня опечалило. Но я вас уже предупреждал: Донахью – опасный человек. Как, впрочем, и его друзья. А вам должно быть известно, как ведут себя крысы, когда их загоняют в угол. По-вашему, существует какая-то связь между ним и Сан-Руфино?
– Все указывает на это. Я собираюсь обыскать его дом сегодня ночью. Посмотрим, что мне удастся обнаружить.
– Он наверняка дома.
– Какая разница? Затем я думаю перекинуться парой слов с судьей Левинтером.
– Вот как? Это птица совсем иного полета, чем Донахью. О нем уже говорят как о следующем главе Верховного суда штата.
– Да они с Донахью одним дегтем мазаны! Что вы о нем знаете?
– У нас на него заведено дело, – признался Данн, уставившись в стакан.
– Значит, еще та сволочь?
– Оставляю это без комментария.
– Ну хорошо. Кое-какая информация для вашего досье: сегодня вечером Донахью заявился ко мне с ордером на обыск по столь явно сфабрикованному обвинению, что только судья-мошенник мог его подписать.
– Если я угадаю кто, мне полагается приз?
– Нет. Во-вторых, я рассчитываю на вашу помощь по этому и еще нескольким вопросам. – Райдер достал из большого конверта досье на Карлтона с пометками, которые сделал во время чтения. – Заместитель начальника охраны, один из семи похищенных сегодня. Вот его curriculum vitae, или как там вы это называете. Казалось бы, все тип-топ.
– У негодяев все всегда в порядке.
– Вот именно. Армия, разведка, дважды работал в системе охраны до прихода в Сан-Руфино. Поскольку он все время трудился на армию или на Комиссию по атомной энергии, его прошлое не должно бы вызывать подозрений. Тем не менее я хотел бы получить ответ на несколько вопросов – они выписаны на полях. Особенно меня интересуют его прошлые контакты, даже незначительные. Это самая важная вещь.
– У вас есть причины подозревать этого Карлтона?
– У меня нет причин не подозревать его, а это для меня одно и то же.
– Понятно. Такая привычка. Ну а в-третьих?
Райдер протянул другую бумагу – расшифровку стенографической записи Сьюзен, которую сделала Марджори, и объяснил, как он нашел эту запись. Данн перечел ее несколько раз.
– Похоже, вы заинтересовались, – сказал Райдер.
– Странно. Особенно это место: «Никто и ног не промочит». С начала двадцатого века примерно раз в год некоторые люди в нашем штате с уверенностью ожидают второго потопа. Чудаки, конечно.
– А не могут ли вот такие чудаки и организованные преступники наподобие Моро иметь что-то общее?
– Да они абсолютно несовместимы.
– У ФБР есть их имена?
– Конечно. Целые тысячи.
– Тогда забудем об этом. Если вы захотите засадить всех нонконформистов из этого штата, тогда половина его населения окажется за решеткой.
– И может быть, не та, что надо, – задумчиво произнес Данн. – Вы упомянули слово «организованные». У нас действительно есть группы организованных и преуспевающих чудаков.
– Возмутителей спокойствия?
– Нет, просто странных типов, которые умудрились объединиться вполне приемлемым и понятным образом. То есть приемлемым и понятным для них самих.
– И много таких «организованных» групп?
– Я уже давно не видел этого списка. Примерно сотни две.
– Жалкая горстка. Небось, ни перед чем не останавливаются?
– И используют все возможности. Я достану список. Но это не то, что вас интересует. Теперь о Моро. Имя, безусловно, вымышленное. Могут быть обезображены или повреждены руки и правый глаз. Все понятно. А что там у вас идет в-четвертых?
– Это скорее личное, майор. – Райдер положил на стол фотографию и листок бумаги. – Я хочу, чтобы этому человеку обеспечили безопасность.
Данн внимательно посмотрел на фотографию.
– Прелестная девушка. Явно не ваша родственница, так в чем же дело?
– Это Пегги. Моя дочь.
– А! – Данна было не так-то легко сбить с толку. – Видимо, миссис Райдер – настоящая красавица.
– Вы очень любезны, – улыбнулся Райдер. – Моя дочь – студентка второго курса университета в Сан-Диего. Вот адрес квартиры, которую она снимает вместе с тремя другими девушками. Я пытался дозвониться до нее – это номер ее телефона, – но никто не отвечает. Уверен, ваш человек быстро выяснит, где она находится. Мне бы хотелось, чтобы о происшедшем она узнала от меня, а не по радио или телевидению в какой-нибудь переполненной дискотеке.
– Нет проблем. Но это не все, как я понимаю. Вы ведь просили обеспечить безопасность?
– Они уже взяли мою жену. Если Донахью в этом замешан – я узнаю обо всем через час, – тогда Моро и его друзья могут иметь на меня зуб.
– Просьба необычна.
– Необычны и обстоятельства.
Данн явно колебался.
– У вас есть дети, майор?
– Черт побери, конечно есть. Сколько лет вашей Пегги?
– Восемнадцать.
– Столько же, сколько моей Джейн. Это шантаж, сержант, чистой воды шантаж. Ну хорошо, хорошо. Но, как вам известно, я должен работать в тесном взаимодействии с Донахью. Вы ставите меня в сложное положение.
– А в каком положении я, как вы думаете?
Тут Райдер поднял глаза на обладателя розовых брюк, который приблизился к их столу и обратился к Райдеру:
– Вы мистер Грин?
– Да. А как вы узнали?
– Звонивший попросил позвать крупного мужчину в темном костюме. Вы здесь единственный крупный мужчина в темном костюме. Я провожу вас к телефону.
Райдер последовал за розовыми брюками и взял телефонную трубку:
– Мальчик мой, я не крупный, а хорошо сложенный. Что нового?
– Раминов был здесь и уже удалился. Его повез слуга. У Раминова все еще идет кровь. Наверное, поехали к какому-нибудь костоправу.
– А Донахью дома?
– Не могу представить, чтобы Раминов целых пять минут разговаривал со слугой.
– Встречаемся на углу Четвертой и Хоторна. Минут через десять – пятнадцать.
Райдер вернулся за столик, но не успел он сесть, как розовые брюки вновь возникли перед ним.
– Вас опять к телефону, мистер Грин.
Райдер вернулся через минуту, сел и снова достал свою фляжку.
– Было два звонка. «Хвост» отчитался перед Донахью. Отправляюсь туда через минуту. – Под озадаченным взглядом Данна Райдер осушил полный стакан. – Второй звонок был от Джона Аарона. Знаете его?
– Из «Экземинера»? Знаю.
– Ассошиэйтед пресс и Рейтер обрывают телефонные провода. Им позвонил некий, господин. Ни за что не догадаетесь, каким именем он назвался.
– Моро?
– Вот именно. Заявил, что он устроил налет на Сан-Руфино, о чем они, разумеется, ничего не знали. Сообщил точные цифры похищенного урана-235 и плутония и предложил всем заинтересованным лицам проверить эти данные на указанной станции. Кроме того, назвал имена и адреса всех заложников и предложил всем заинтересованным лицам связаться с родственниками похищенных и проверить эти данные.
Данн сохранял спокойствие.
– Примерно этого вы и ожидали. Ваш телефон сейчас, наверное, надрывается от звонков. Были какие-нибудь угрозы?
– Нет. Думаю, он решил дать нам время, чтобы мы сами представили, какие могут быть осложнения.
– Аарон не сказал, когда будет обнародована эта новость?
– Не раньше чем через час. Теле– и радиостанции в панике. Никто не знает, розыгрыш это или нет, и никому не хочется становиться самыми крупными идиотами на Западе. И даже если эта информация правдива, никто не уверен, что не нарушит инструкции о национальной безопасности. Лично я никогда не слышал ни о каких подобных инструкциях. Видимо, все надеются получить подтверждение и разъяснение со стороны Комиссии по атомной энергии. Если они его получат, то в одиннадцать часов вечера сообщение пройдет по всем каналам штата.
– Ясно. Значит, у меня еще есть время приставить своего человека к вашей Пегги.
– Очень благодарен вам за это. При данных обстоятельствах большинство людей просто забыли бы о какой-то девочке.
– Я же говорил, у меня такая же. Вы на машине?
Райдер кивнул.
– Если вы подбросите меня к дому, я сразу же свяжусь с Сан-Диего и в течение десяти минут приставлю двоих парней к вашей дочери. И никаких волнений. – Данн принял задумчивый вид. – Чего не скажешь о гражданах нашего штата. Завтра им придется поволноваться. Умный парень этот Моро. Я его недооценил. Как ловко он вывернул старый афоризм «Лучше известное зло, чем неизвестное»! Теперь получается так: «Хуже неизвестное зло, чем известное». Да, он всех нас заставит испытать потрясение.
– Это точно. Жители Сан-Диего, Лос-Анджелеса, Сан-Франциско и Сакраменто будут теряться в догадках, кто же испарится первым, и каждый город будет надеяться, что это произойдет с одним из трех остальных.
– Вы серьезно так думаете, сержант?
– У меня на самом деле не было времени думать об этом. Я просто пытаюсь представить, как будут рассуждать другие люди. Если же говорить серьезно, то я так не думаю. У умников вроде нашего друга Моро всегда на уме какая-нибудь конкретная цель, которой не достигнуть поголовным истреблением людей. Угроз будет вполне достаточно.
– Мне тоже так кажется. Но тогда людям нужно какое-то время, чтобы понять (если, конечно, они способны это сделать), что мы имеем дело с умным и коварным врагом...
– Для которого такой психологический климат в самый раз, лучше и не придумаешь. – Райдер стал загибать пальцы. – Сначала нас пугали бубонной чумой. К счастью, все обошлось, но половина населения штата перепугалась до безумия. Затем – свиная лихорадка, и повторилось то же самое. Сейчас практически все в этом штате, особенно те, кто живет на побережье, с одержимостью и пара... как же это слово?
– Параноидальным?
– Я в колледж не ходил. С параноидальным страхом ожидают следующего, самого большого и, возможно, самого последнего землетрясения. А теперь еще и это. Ядерная катастрофа. Мы знаем – или думаем, что знаем, – что подобного не произойдет. Но попытайтесь убедить в этом людей. – Райдер положил на стол деньги. – По крайней мере, это на какое-то время заставит их забыть о землетрясениях.
* * *
Райдер и Джефф встретились в условленном месте. Они оставили машины на перекрестке и пешком поднялись по Хоторн-драйв, крутому, узкому и извилистому переулку, усаженному пальмами.
– Слуга вернулся, – сказал Джефф. – Причем вернулся один. Как я понимаю, Раминову поставили нос на место либо его оставили на ночь в отделении неотложной помощи. Слуга и его жена спят не в доме, а в небольшом бунгало в конце сада. Сейчас они оба там, готовятся ко сну. Нам вверх по этому склону.
Они вскарабкались по травянистому склону, перелезли через стену и продрались сквозь кусты роз. Дом Донахью был выстроен по трем сторонам вытянутого бассейна. Центральную часть его занимала длинная гостиная, сейчас ярко освещенная. Ночи стали прохладными, и над бассейном неподвижно висел в воздухе полупрозрачный туман, сквозь который было видно, как Донахью со стаканом в руке тяжело ходит из угла в угол. Скользящие стеклянные двери были широко открыты.
– Спустись вон в тот угол, – прошептал Райдер. – Спрячься в кустах. Я постараюсь подобраться как можно ближе к тому шезлонгу. Когда я взмахну рукой, отвлеки его внимание.
Они заняли позиции: Джефф – в розовых кустах, Райдер – на другой стороне бассейна, в тени двух тисов. (Калифорнийцы, в отличие от европейцев, не понижают тисы и кипарисы до должности кладбищенских деревьев.) Джефф издал громкий стонущий звук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52