– Impossible! – воскликнул Михаэль.
Затем он решил объяснить врачу, что тот ошибся.
– Как по-французски «стерилизация»?
Врач пожал плечами, вынул из сумки стетоскоп, положил прохладный диск Сюзанне на живот, под купальный халат. Послушав ее, он передал стетоскоп Михаэлю. Михаэль напряженно прислушался.
У Сюзанны появилось чувство, что ее сердце вот-вот перестанет биться. Сейчас он все поймет! Вмешательство врача раскрыло ее обман. Михаэль взволнованно смотрел на нее. Сюзанна знала, что он сейчас скажет. «Ты не Надя!» Но вместо этого Михаэль спросил:
– Ты слышала когда-нибудь, как бьется сердце?
Сюзанна помотала головой. Михаэль отдал врачу стетоскоп, повернулся и вышел из комнаты. Врач уложил медицинские инструменты в сумку и последовал за ним. На кухне он выписал рецепт. Михаэль заплатил ему, снова взяв деньги из сумочки Сюзанны. Попрощавшись, врач ушел.
Париж! Сюзанна лежала в старом махровом халате на потертом диване. Свет электрической лампочки, висевшей на голом проводе, отражался в окне без занавесок. В голове Сюзанны крутился вопрос Андреа: «Вы не хотите предъявить иск Веннингу?» Из этой фразы можно было сделать только один вывод. Из кухни доносился шум воды и стук посуды. Дверь в прихожую оставалась открытой. Приблизительно полчаса она оставалась наедине со своими страхами. Затем в дверях появилась Памела и холодным тоном осведомилась:
– Would you like some chicken?
Сюзанна кивнула.
– Dinner is ready , – сказала Памела.
От этого приглашения веяло ледяным холодом, словно из холодильника, где недавно лежал тот самый цыпленок.
Настроение у всех собравшихся за столом было подавленным, говорили несколько медленнее, чем обычно, так что Сюзанна кое-что поняла. Прежде всего имена. Судя по всему, ее все еще принимали за Надю. Михаэль рассказывал о Харденберге, Хеллере, Сюзанне Ласко, Вольфганге и Нассау. Дом с собственным пляжем, номер в гостинице больше, чем вилла, которую ей подарил отец. Она была одержима жаждой роскоши, ненасытна в погоне за богатством. Деньги, деньги, деньги, для нее не было ничего превыше денег. Даже на раны, которые она наносила другим, она наклеивала дорогой пластырь. За все, что ему пришлось вынести во время ее запоев, она подарила ему «ягуар». Конечно, это великолепная машина, но он мог бы обойтись и без нее.
Время от времени Михаэль бросал на Сюзанну враждебные взгляды. Фил и Памела делали вид, как будто ее здесь нет. Но Сюзанна была даже рада этому: ей не нужно было участвовать в беседе. Михаэль упомянул и о пачке денег в ее сумочке, язвительно заметив, что этой суммы наверняка хватит на оплату аборта в клинике. Когда Памела подала на стол кофе, он вспомнил, что они должны были срочно позвонить в гостиницу, чтобы отменить бронирование номера, и уже собрался было набирать номер гостиницы, когда Сюзанна остановила его.
– Извини меня, – пробормотала она. – Я забыла заказать номер.
– Ясное дело, – прошипел он. – Ты наверняка исходила из того, что он тебе вряд ли понадобится, не так ли?
Фил осведомился, о чем идет речь, и еще раз предложил им комнату для гостей. Речь шла о комнате, в которой Сюзанну осматривал врач. Диван можно раздвинуть, объяснял Фил, и получится отличная кровать. Не очень широкая, конечно, зато «ютная». Видимо, это должно было означать «уютная». Произнося это слово, Фил широко улыбнулся.
– Меня это устраивает, – сказал Михаэль. – Если тебе неудобно, то ты не обязана здесь оставаться. Просто позвони в клинику, они наверняка смогут принять тебя уже сегодня вечером.
– Не думаю, – сказала она. – Я записалась только на понедельник.
Сюзанна мысленно похвалила себя за удачную выдумку. Если в понедельник она сядет в такси и он будет думать, что она поехала в клинику, то он не так быстро ее хватится.
Вскоре после полуночи он последовал за ней в маленькую комнату, закрыл дверь, лег в постель рядом с ней и спросил, в какую клинику она записалась.
– Почему это тебя интересует? – спросила Сюзанна. – Можешь не переживать. Я все сделаю сама.
Он кивнул:
– У полиции наверняка есть еще вопросы относительно вечера пятницы. Я мог бы сказать им, что ты находилась на Кеттлерштрассе и я был вынужден ждать тебя до полуночи. Я все им расскажу, если ты и дальше будешь настаивать на том, что это дело касается только тебя. Не забывай, что я в нем тоже участвовал.
Она не понимала, чего он хочет от нее. Звучало так, будто он хочет присутствовать при аборте и наблюдать за тем, как убивают его ребенка. На мгновение она забыла о том, что играет чужую роль. Сейчас она была только Сюзанной Ласко.
– Рассказывай им обо мне все, что хочешь. Я уже давно поняла, что ты мне не доверяешь. Да, ты прав. Я не хотела забеременеть. Но я собираюсь выносить и родить этого ребенка. Нравится тебе это или нет.
– Ты хочешь оставить ребенка? – Михаэль был обескуражен.
Да, подумала Сюзанна, права была Надя, когда говорила ей: «Он с ума сойдет, когда узнает, что стал отцом».
– Зачем ты тогда записалась на аборт? – спросил Михаэль.
– Никуда я не записывалась, – сказала она. – Это было лишь твое предположение. А я просто не стала его опровергать. Зачем? Ведь если я скажу правду, ты мне не поверишь. А ребенка буду рожать я, а не ты. Ты хотел развестись? Отлично! Я и одна справлюсь.
Он подошел к Сюзанне и крепко обнял ее. И начиная с этого момента все изменилось. Она наконец поняла, что? сделала для него. Она! Не Надя! И если однажды он узнает, кто она на самом деле, возможно, он полюбит ее. Может быть, поймет, что ее любовь для него дороже, чем все подачки Нади. Да, она оплатила его учебу в США, подарила ему «ягуар». Но Михаэль мечтал совсем не об этом. Он очень хотел ребенка. А Надя сделала операцию, перевязку фаллопиевых труб.
И вот она забеременела. Можно было предъявить иск врачу Веннингу, который проводил эту операцию. А можно было порадоваться врачебной ошибке и жить счастливо. Михаэль был бесконечно счастлив, он хотел все забыть и начать жить с ней по-новому.
В субботу утром Михаэль сообщил Филу и Памеле о желании Сюзанны родить ребенка. В связи с этим появились некоторые языковые проблемы, которые Михаэль списал на счастливое волнение будущей матери. За завтраком Памела попросила Сюзанну говорить с ней по-немецки и исправлять ее, если она будет неправильно строить фразы. В противоположность Филу, считавшему свой родной язык международным, а изучение всех других – излишним, Памела хотела учиться. Таким образом они отлично побеседовали: Михаэль с Филом, Сюзанна с Памелой.
Наконец около полудня Михаэль стал хлопотать о номере в гостинице. Фил отвез их туда на машине. Они оставили чемоданы в номере. Погода была лучше, чем в день их приезда. Было холодно, но сухо. Об осмотре достопримечательностей не могло быть и речи. Надя уже была в Париже, так что Михаэлю и в голову бы не пришло совершить с женой экскурсию по городу. Из гостиницы они поехали к Филу и Памеле.
В воскресенье они совершили прогулку по набережной Сены, в полдень поели в небольшом бистро. В понедельник Фил должен был читать лекции в Сорбонне. Михаэль хотел после завтрака отправиться в гостиницу. Он поехал туда один, поручив Памеле побыть с Сюзанной. Видимо, он все еще не до конца доверял ей.
Казалось бы, вот она, прекрасная возможность сбежать. Однако вместо этого Сюзанна отправилась с Памелой за покупками. Она зашла в пару маленьких магазинчиков, минуя большие торговые центры, в которых Надя наверняка сделала бы кучу покупок. Сюзанна купила одежду и всякие мелочи для новорожденного, а себе – еще два бюстгальтера и красивое платье, которое через три-четыре месяца должно было сидеть на ней как влитое. Памела, как и Сюзанна, выбирала вещи подешевле. Она никогда раньше не встречалась с Надей. Она жила с Филом уже три года, вне брака, и у нее не могло быть детей. После двух выкидышей в молодости Памела вынуждена была сделать операцию. Она страдала от своего бесплодия и сейчас втайне завидовала Сюзанне. Смеясь и болтая, с пакетами, полными покупок, они вернулись в квартиру, которая так сильно напоминала Сюзанне ее убогое жилище на Кеттлерштрассе.
Михаэль удивился тому, что она купила такие дешевые вещи. В ответ она рассмеялась:
– Дорогой, я ведь теперь безработная, помнишь? К тому же скоро нас будет трое.
Михаэль расхохотался. Сам он оказался вовсе не экономным, купив ей в подарок еще одно кольцо – третью «печать» их брака. Вечером они вынули из чемоданов вечерние платья Сюзанны и смокинг Михаэля. Вещи были сильно помяты, но Михаэль ничуть не огорчился. Не расстроился он и во вторник, когда Сюзанна случайно пролила кофе на свой свитер и ей пришлось позаимствовать еще один у Памелы. Он от души посмеялся над этим происшествием.
В ночь на среду произошел маленький инцидент, заставивший его задуматься. Михаэль снова обратил внимание на родинку Сюзанны. Она забыла замаскировать ее тональным кремом.
– Почему она так внезапно появилась? – удивился Михаэль.
– Не внезапно, – возразила Сюзанна. – Я ее уже давно заметила. Просто не хотела, чтобы ты волновался по этому поводу и запрещал мне посещать солярий. Во время беременности сначала изменяется структура кожи. А потом перестраивается и весь организм.
– Да, – сказал он и снова рассмеялся. – Даже давление.
В среду утром Сюзанна подумала о том, что надо позвонить Дитеру, узнать, как у него дела. Михаэль был в ванной. Однако, прежде чем она смогла заставить себя взять телефонную трубку, набрать номер Дитера и слушать его разглагольствования насчет побега, в комнату вошел Михаэль.
Они еще раз съездили к Филу и Памеле и пообедали вместе с ними. На прощание Фил поцеловал ее в щеку. Памела обняла ее, попросила звонить почаще и рассказывать, как дела у малыша.
Самолет вылетал из Парижа днем. В аэропорту у Сюзанны еще был шанс сбежать, например под предлогом, что ей нужно в туалет. Исчезнуть в толпе было несложно. Но Михаэль, скорее всего, проводил бы ее до туалета и ждал у дверей. К тому же после всего, что произошло за последние дни, Сюзанне уже не хотелось совершать побег.
Снова «Боинг-737». И снова неприятные ощущения при взлете. Врач прописал Сюзанне лекарство, повышающее давление, и оно помогло ей перенести полет. Михаэль был нежен и заботлив как никогда.
Только после приземления Михаэль сказал Сюзанне, что ранним утром, когда она принимала душ, он позвонил Вольфгангу Бластингу. Сюзанна с Михаэлем уже были на стоянке. Укладывая чемоданы в багажник машины, Михаэль сказал:
– Вольфганг хочет срочно поговорить с тобой. Он считает, что тебе здорово повезло. Эти типы на машине с франкфуртскими номерами очень опасны.
Благодаря показаниям Сюзанны полиция быстро разыскала владельца черного лимузина. Маркус Цуркойлен был некогда очень большой шишкой во франкфуртском преступном мире. В течение последних лет его влияние было уже не столь велико: теперь всем заправляли группировки из Восточной Европы. Поэтому он решил уйти на покой и продать некоторые заведения из района красных фонарей одному русскому. Официально он продавал их за смешную сумму. Фактическая же стоимость, по имеющейся информации, превышала пять с половиной миллионов, сказал Вольфганг Бластинг Михаэлю по телефону. После этого он, очевидно, решил заняться обманутыми инвесторами.
Михаэль никак не прокомментировал версию Бластинга. Но по пути домой он сказал Сюзанне, что «всегда подозревал: Сюзанна Ласко – не та, за кого себя выдает». Взять хотя бы эту историю с банком в Нассау. А как продавщица кондитерских изделий могла умудриться перевести пять с половиной миллионов долларов на Багамы? Сюзанна Ласко могла какое-то время работать в банке, это он услышал утром от Вольфганга Бластинга. Однако ее контакты должны были ограничиваться близлежащим филиалом районной сберегательной кассы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69