– Я не хотел причинять тебе боль.
Амадо прижал руку к груди и стал нянчить ее, как новорожденного ребенка. Боб притих, не зная, что сказать, поэтому просто оставил Амадо в покое наедине со своей рукой. Он заметил, что «крестный отец» Эстеван и белый парень Мартин сидят на диване в гостиной и о чем-то беседуют. Норберто – или Норберт, как стал называть его Боб – после нескольких стопок текилы удалился вздремнуть в одну из спальных комнат.
Боб встал и похлопал Амадо по плечу.
– Я сейчас схожу пописаю, а когда вернусь, мы с тобой помянем все хорошее, что ты делал вместе с твоей рукой. И выпьем за это!
Амадо поднял на Боба широко раскрытые, мокрые глаза.
– Ты хороший человек, Боб!
Пошатываясь, Боб направился в ванную комнату.
Эстеван наблюдал, как Амадо и гринго вместе пили и смеялись, будто праздновали Синсодемайо. Смейтесь, смейтесь. Вам обоим недолго жить осталось. Мартин все что-то доказывал, уговаривал его не убивать гринго. Пор ке? Не потому ли, что он тоже белый? Когда Эстеван кончал какого-нибудь долбанного чоло Мартин помалкивал! А теперь просто позарез надо убрать этого белого парня, а Мартин, как нарочно, все канючит и подбивает Эстевана на рискованный ход.
Конечно, в его рассуждениях есть здравый смысл. Во всех новостях раструбят о похищении и убийстве белого американца. А полиция просто обязана заняться тем, что попало в газеты. Ничего хорошего не жди, если копы начнут повсюду совать своей нос, задавать вопросы.
Эстеван понимал все это, но инстинкт самосохранения призывал его убить парня. Свидетелей нельзя оставлять в живых. Отпустить его все равно, что своими руками выдать ему доверенность на дачу показаний против тебя же в суде! А значит поступать так не правильно! Меньше всего Эстевану хотелось видеть этого тощего, никчемного засранца-гринго на заседании федерального суда и слушать его изобличительную речь о том, как гражданина США похитила мексиканская мафия. Эстеван не понимал, почему белые всегда так уверены в своем превосходстве, это же просто дерьмо собачье!
Эстеван умен. Не глупее любого белого, говорил он себе, но при этом не хотел, чтобы ненависть ослепила его и помешала увидеть верное решение. Он точно знал, что в словах Мартина есть здравый смысл, а потому разрешил ему переговорить с парнем, гринго-а-гринго, и прощупать, готов ли тот помочь им.
Когда Боб вернулся из туалета, Амадо уже сидел в отключке, уронив голову на стол. Он громко храпел, а из уголка рта стекала ниточка слюны и капала на пол. Боб сел и стал разглядывать Амадо. Во сне он не казался таким грозным. Он был похож на человека, потерявшегося в чужой стране. Потерялся сам и потерял свою руку. Боб сочувствовал ему.
Пришел Мартин и сел рядом с Бобом. Он хотел поговорить с ним о чем-то важном. Он собирался объяснить Бобу, почему угнали его машину вместе с ним, и что им от него нужно. Пока Эстеван в гостиной смотрел по телевизору футбол, Мартин рассказал Бобу обо всем, что произошло за предыдущие двое суток и в итоге привело к его похищению. Затем Мартин обратился к Бобу с деловым предложением.
Поначалу Боб решил, что ослышался. У него никогда в жизни не возникало желания стать преступником или заняться нелегальным бизнесом. Откровенно говоря, о тюрьме у Боба сложилось такое жуткое представление, что ему и в голову не приходило совершить что-нибудь противозаконное. Но вот перед ним умный парень, дипломированный юрист, закончил Йельский университет, а в целом такой же, как и сам Боб, только красивее, удачливее и лучше одетый. И этот парень спрашивает, не согласится ли Боб провернуть вместе с ними дельце и одним махом заработать десять тысяч долларов. И все, что от него требуется – доставить в Паркер-сентер руку, точнее, другую руку.
– Доплата в десять тысяч долларов за выполнение твоих обычных обязанностей!
Боб задумался. Он колебался. Была в Эстеване какая-то сила – та же, что делала его таким страшным, – которая внушала Бобу доверие. Чем дольше он размышлял, тем сильнее волновался. Мартин ждал ответа. Наконец…
– Ладно, я согласен. Только…
Мартин холодно перебил его.
– Боб, ты не в том положении, чтобы выдвигать условия!
– Ты не знаешь, чего я хочу.
Мартин кивнул.
– О'кей. Чего ты хочешь?
– Хочу, чтобы вы познакомили меня с Фелисией!
– Кто такая Фелисия?
Боб взял со стола руку Амадо и показал Мартину татуировку.
– Это Фелисия.
Эстевана удивило, что гринго так легко поддался искушению. Он догадался, что Боба, как и Мартина, привлекала внешняя романтичность криминальной жизни. Белые иногда бывают до смешного наивны. По их представлению, гангстеры только и делают, что разъезжают на быстрых машинах, спят с роскошными женщинами и не знают, куда деньги девать. Насмотрелись голливудских фильмов! Эстеван на собственной шкуре испытал, сколько надо работать, чтобы добиться успеха в криминале. Ненормированный рабочий день, ночные смены, постоянные стрессы. Из-за чрезмерного нервного напряжения многие члены ла-фамилии к преклонному возрасту заработали себе грудную жабу. Несколько неудачников гнили в тюрьмах где-то в богом забытой стороне. Кое-кто помер от обширного инфаркта, пока трахался с какой-нибудь шлюхой. «Смерть от виагры», говорили в таких случаях. Этот стимулятор превращает мужской эксплорадор в «супермена», а остальное тело – в старого, обвисшего абуэло, не способного угнаться за моложавым членом. Так что все удовольствие улетучивается, остается только пыхтение и кряхтение. Было что-то трагическое в попытках взрослых мужчин строить из себя подростков, и все же, по убеждению Эстевана, лучше сдохнуть во время полового акта, чем получить пулю в голову, сидя в собственной машине.
Тощий гринго вошел в гостиную с банкой пива в руке. Эстеван уставился на него и с удовлетворением увидел, как тот отвел взгляд. Эстеван откашлялся.
– Ты понял, что все это значит?
Боб оглянулся на Мартина и снова посмотрел на Эстевана.
– Кажется, да.
– Ты становишься соучастником убийства, а от такого дерьма не отмоешься, дружок!
Боб помедлил.
– Я не собираюсь никого убивать!
Эстеван с трудом удержался, чтобы не поддаться приступу негодования. До чего же нахальные бывают люди! Думают, очень легко взять и убить кого-то! Будто это любому под силу! Даже Амадо, у которого за плечами годы практики, завалил простое дело.
– Тебе и не надо никого убивать.
Вмешался Мартин.
– Но ты должен понимать, что становишься соучастником.
Боб кивнул.
– Я понимаю.
– И можешь угодить в тюрьму.
Эстеван посмотрел на Боба своим страшным взглядом.
– А если пойдешь в полицию, мы убьем тебя.
Боб начал терять терпение.
– Знаю.
Эстеван наблюдал, как Боб мысленно взвешивал все возможные варианты. Он почти воочию видел, как в голове у него лихорадочно вертятся шестеренки. Его бы не удивило, если бы Боб попросил листок бумаги и карандаш, начертил линию посередине и по обеим сторонам начал перечислять плюсы и минусы сделанного ему предложения. Нет, определенно у американос полностью отсутствуют уэвос!
И все же Боб удивил его.
– Я готов на все ради того, чтобы узнать Фелисию.
Эстеван громко рассмеялся.
– Ты действительно считаешь, что стоит рисковать жизнью ради женщины?
Боб кивнул. Еще никогда и ни в чем он не был так уверен.
– Фелисия не всякая женщина.
Эстеван изумленно покачал головой.
– Ну, что ж, лишь бы ты понимал, что тебя ждет.
Боб сел на диван рядом с Мартином. Тот заговорил деловым тоном, подводя итог сделки.
– Итак, мы со своей стороны обязуемся передать Бобу десять тысяч долларов и предоставить одну ночь с Фелисией.
– А что нам предоставит Боб?
– А он привезет в полицию руку – новую руку – и скажет, что очень расстроился из-за разрыва со своей девушкой и потому задержался с доставкой.
– Ты что, расстался со своей девушкой?
– Да, вроде того.
– То есть?
– Мы поссорились.
Эстеван откинулся на спинку дивана и вздохнул.
– Надеюсь, это была серьезная ссора.
– Достаточно серьезная.
Снова вмешался Мартин.
– Мы можем подбросить тебя до дома, чтобы ты завершил дело. То есть, действительно порвал с ней. Чтобы все было по правде.
Боб обрадовался этой идее.
– Точно, так и сделаем, и обязательно прежде, чем я встречусь с Фелисией! В общем, чтоб все официально застолбить. Тогда это не будет выглядеть так, будто я ей изменяю.
Эстеван окинул мрачным взглядом обоих гринго. Карало! В какое дерьмо они его втягивают?
– У нас еще нет второй руки.
11
Стоял один из тех великолепных дней в Лос-Анджелесе, какой обычно видишь в телевизионном репортаже с «Парада роз». Золотые солнечные лучи пронизывают город, неся тепло, здоровье и богатство миру. Небесная голубизна простирается над головой, радуя глаз. В такой день поневоле думаешь, что жители Лос-Анджелеса обитают на какой-то фантастической земле обетованной, вроде страны витамина «С» или еще чего-то такого.
Только вместо цветочных платформ по улице ползли рейсовые автобусы мимо Дона, детектива Флореса и еще двух полицейских в форме, сидящих на ступеньке широкой лестницы Паркер-сентра и уплетающих большие, жирные гамбургеры.
У передвижной палатки выстроились в очередь другие сотрудники полиции Лос-Анджелеса, желающие перекусить. Дон чувствовал себя прекрасно. Хорошо работать в полиции! Хорошо знать, что своим трудом ты делаешь мир лучше. Хорошо сидеть на солнышке вместе с товарищами и лопать дерьмовый гамбургер. Дон знал, что вечером на ужин будет вынужден ограничиться зеленым салатом и, может быть, чуть-чуть сашими, чтобы нейтрализовать взрывной эффект этой желудочной бомбы, но разве не стоит этакой малости то чудесное душевное состояние, которое он испытывает здесь и сейчас!
Дон окунул ломтик картошки-фри в бумажный стаканчик с кетчупом и замечтался. Ему привиделся Эстеван Сола без своей волосяной накладки, в ярко-оранжевой робе заключенного лос-анджелесской окружной тюрьмы. Мысленным взором Дон смаковал образ понурого, закованного в наручни шэль-хефе, готового к депортации в мексиканскую тюрягу. Слишком долго ему пришлось бессильно наблюдать, как Эстеван с самодовольной безнаказанностью хозяйничает в Лос-Анджелесе, как у себя дома. Его наглое высокомерие выводило Дона из себя. Вот почему он выбрал Солу в качестве первоочередной цели, считал для себя делом чести свергнуть этого долбанного мексиканского царька из Хуареса.
Дон отхлебнул из стаканчика глоток диетического рутбира. Потом обратился к Флоресу.
– А вешдок уже подвезли?
Жующий Флорес посмотрел на него и молча покачал головой. Его рот был до предела набит буррито с карне асада.
– Ну, целый день я ждать не могу. Пойду звонить, выяснять, где эта штука.
Дон скомкал обертку от желудочной бомбы и точным броском запулил ее в мусорную урну. Потом, как подобает мужчине, вытер руки о штаны и зашагал к себе в кабинет.
Дон вырулил со стоянки Паркер-сентра на грязно-коричневом «каприсе». Он не понимал, почему все полицейские машины обязательно должны быть одной из моделей «шевроле» и неизменно грязно-коричневого цвета. Когда они стоят в ряд перед зданием участка, то напоминают огромные собачьи какашки. Что, глядя на них, могут подумать о полиции обыватели? Почему бы детективам не гоняться за преступниками по Лос-Анджелесу на каких-нибудь «БМВ» и «линкольн-таун-карах»? Урки с такой же легкостью узнавали о появлении копов по этим тачкам дерьмового цвета, как и по прежним черно-белым. Так почему не сделать полицейский автопарк смешанным? Сидя за рулем такой машины понимаешь, почему некоторые детективы склонны к мздоимству. В ней просто перестаешь себя уважать! Как не поддаться соблазну добавить к полицейскому жалованью несколько сотен халявных баксов, неся службу в собачьей какашке?
Дон ломал голову над тем, куда мог запропаститься курьер из «Юнайтед патолоджи».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42