– Ваш ум заслуживает всяческих похвал. Надеюсь, на Земле больше никто не думает так же, как вы.
Алан хранил молчание. Для них будет безопаснее не рассказывать Огненному Шуту, как они нашли его нору. Он осмотрелся. Корсо и та женщина сидели здесь же, развалясь в креслах, и с любопытством поглядывали на происходящее.
Он ощутил себя карликом рядом с объемистым Огненным Шутом, и не только физически – росту в этом человеке было метра два – но и психологически. Он только и мог, что глупо глазеть, не в силах ничего вымолвить. Но все равно понимал, как необычно создавшееся положение. Теперь, когда они оказались лицом к лицу, он не испытывал больше страха. От этого человека исходило осязаемое притяжение, и снова Алан обнаружил, что ему нравится Огненный Шут и он не может поверить, что этот человек виновен в массовых убийствах и собирался взорвать Землю.
– Так вы – Алан Пауйс, – задумчиво проговорил Огненный Шут, словно в этом имени заключался какой-то особый смысл. Его лицо по-прежнему покрывал толстый слой грима, – толстые губы, преувеличенно подчеркнутые глаза – но Алан различал черты лица Огненного Шута немного яснее. Лицо выглядело умным.
– Ну и почему вы здесь, в любом случае? – спросил Корсо, подвинув в кресле свое отвратительное красное блестящее тело.
– Чтобы задавать вопросы, – сказала Хэлен.
Она побледнела, и Алан понимал, отчего – нелегко привыкнуть к человеку без кожи.
– Вопросы! – Огненный Шут пожал плечами, и от этого содрогнулось все его тело. Он повернулся к ним спиной и зашагал к своим сидящим друзьям. – Вопросы! О, солнечные небеса! На какие же вопросы могу я ответить?
– Они просты, и требуют только простых ответов, если вы искренни с нами.
Огненный Шут резко обернулся и рассмеялся.
– Я никогда не лгу. Вы этого не знали? Я никогда не лгу!
– Но, может быть, вы заблуждались, – тихонько сказал Алан. – Я присяду?
– Конечно.
Они оба сели.
– Мы хотим знать, собирались ли вы взорвать мир, – сказала Хэлен с оттенком нервозности в голосе.
– Зачем бы это? Я хотел спасти мир, а не навредить ему.
– Вы хорошо потрудились, тот пожар вымел Швейцарию, – резко ответил Алан.
– Меня ли за то винить? Я предупреждал, чтоб не совались.
– Не хотите ли вы сказать, что не в ответе за тот пожар? – мрачно спросил Алан.
– Я смотрел передачи лазервидения. Я имею представление о том, что сейчас говорят обо мне. Они непостоянны, эти люди. Если бы они слушали меня по-настоящему, такого бы не случилось. Но никто не слушал как следует.
– С этим я согласен, – Алан кивнул. – Я видел их. Они использовали вас для возбуждения собственных скрытых чувств. Но вы должны были знать, что делаете, и прекратить!
– Я никогда не знаю, что я делаю. Я… – Огненный Шут умолк и свирепо глянул на него. – Я не в ответе за тот пожар. Напрямую, во всяком случае. Должно быть, кто-нибудь из полицейских сунул нос в мои огненные машины. Они требуют очень тонкого обращения. Я ставил опыты, чтобы научиться управлять химическим и атомным огнем. Я сделал то маленькое искусственное солнце и мог бы сделать еще, если бы меня не прервали любители совать нос не в свое дело.
– Почему вы экспериментировали с огнем? С какой целью? – Хэлен подалась вперед в кресле.
– Почему? У меня нет причин. Я – Огненный Шут. У меня нет иной цели, кроме как оставаться Огненным Шутом. Вы оказываете мне слишком большую честь, мисс Картис, ожидая от меня планов и действий. Какое-то время я говорил людям в Швейцарии. Теперь, когда с этим покончено, я стану делать что-то еще.
Он опять разразился своим громоподобным смехом, потрясшим его гротескное тело.
– Если у вас нет планов, если вы не думаете о будущем, зачем в таком случае вы купили у торговцев оружием плутониевые бомбы?
– Знать не знаю ни о бомбах, ни о торговцах! Я и не подозревал, что в моей пещере находились эти бомбы!
«То ли его ослепило подавляющее присутствие Огненного Шута, то ли этот человек говорит правду», – чувствовал Алан.
Огненный Шут выглядел совершенно равнодушным ко всему, что заботило Хэлен и Алана. Он словно не принадлежал пространству и времени, что объединяло Алана с остальным человечеством, словно возвышался над ним, полностью отрешенно, будто забавы ради, наблюдая за людьми. Но насколько мог он доверять этому ощущению? Алану оставалось лишь гадать. Может быть, Огненный Шут – лучший в мире актер.
– Вы должны знать что-то о происходящем! – воскликнула Хэлен. – Ваше появление во время острого кризиса в развитии общества не могло быть простым совпадением.
– Кризис охватил общество раньше, юная леди! – Огненный Шут снова пожал плечами. – Кризисы будут и дальше. Они ему полезны!
– Я считала вас бесхитростным, потом передумала. Не могу в вас разобраться, – она откинулась обратно в кресле.
– Зачем вам во мне разбираться? К чему тратить время, пытаясь понять других, когда вы никогда не удосуживались поглядеть внутрь себя? Мое неприятие машин и жизни среди них основано на том, что это мешает человеку по-настоящему всмотреться в собственное существование. Вам придется изъять его из такого окружения, дать ему какое-то время пожить в дикости, прежде чем вы убедитесь, что я говорю правду. Я по-своему поклоняюсь Солнцу, как вы знаете. Из-за того, что Солнце – самое заметное из творений природы!
– Я считала, что вы представляете новый порыв человеческой мысли, – тихо сказала Хэлен. – Я думала, вы знали, куда шли. Вот почему я поддерживала вас, отождествив с вами себя и свою партию.
– Не надо искать спасения в других, юная леди! – Он снова смутил их, задрожав от странного загадочного смеха.
Она поднялась, сдерживаясь.
– Очень хорошо, я выучила свой урок. Я верю вам, когда вы говорите, что не замышляли разрушения. Я возвращаюсь на Землю сказать об этом!
– Боюсь, что присутствующий здесь господин Корсо, который советует мне в таких делах, полагает, что вам следует немного подождать, пока я не буду готов к отбытию.
Алан уловил его логику.
– Когда вы отбываете? – спросил он.
– Возможно, через несколько дней, может быть, раньше.
– Вы, разумеется, не скажете нам, куда, – Алан впервые улыбнулся Огненному Шуту, и когда тот вернул улыбку, до нелепости преувеличенную краской вокруг губ, он ослеп, едва не окаменел от тепла и счастья. То был единственный ответ Огненного Шута.
Откуда у Огненного Шута такая способность привлекать и удерживать людей, как мотыльков, которых притягивает огонь?
Пока они беседовали, аудитор Курт выходил из комнаты. Теперь он вернулся, ведя за собой еще одного человека.
– К вам посетитель, Огненный Шут.
И Алан, и Хэлен обернулись взглянуть на вновь вошедшего. Он оказался маленьким темненьким человечком с угрюмым лицом. На губах у него виднелась марихуана.
– Рекомендую серьезнее выбирать, с кем иметь свидания, – сказал он немного насмешливо. Его скрытные глаза оглядели присутствующих, чуть задержавшись на Алане и Хэлен. Он вопросительно посмотрел на Огненного Шута. – Надеюсь, вы не проявили неосторожности, мой друг.
– Нет, – коротко сказал Огненный Шут. Потом хохотнул. – Ну, господин Биас, вы доставили то, что я хотел?
– Разумеется. Это находится на моем корабле. Нам надо поговорить. Где?
– Здесь для вас недостаточно уединенно? – нетерпеливо спросил Огненный Шут.
– Нет, не достаточно. Я вынужден вести себя крайне осторожно, знаете ли.
Огненный Шут тяжело двинулся к двери, и, пригнувшись, вышел.
– Корсо, – крикнул он из коридора, – иди-ка со мной.
Человек без кожи поднялся и вышел вслед за Биасом. Дверь закрылась.
– Биас, – потерянно сказала Хэлен. – Значит, Огненный Шут нам лгал.
– Кто он?
– Предполагаемый глава торговцев оружием, – она вздохнула. – Дьявол! Дьявол забери этого Огненного Шута!
Женщина, полная брюнетка с благородным чувственным ртом, встала с места. Она пристально посмотрела на Алана, внимательно разглядывая его.
Хэлен свирепо взглянула на нее.
– А какую роль вы в этом играете? – спросила она.
– Самую обычную, – сказала женщина. – Огненный Шут – мой любовник.
– В таком случае ваш любовник – коварный лжец, – фыркнула Хэлен.
– Я бы не выносила ему приговора, не узнав, чем он занят, – отрезала женщина.
Сейчас они остались втроем – Курт тоже вышел.
– Вы разочарованы, не так ли? – сказала женщина, прямо глядя на Хэлен. – Вы хотели, чтобы Огненный Шут стал каким-нибудь спасителем, указывающим миру путь. Что ж, вы ошибаетесь. И те, которые считают его разрушителем, тоже ошибаются. Он просто тот, кто есть – Огненный Шут. Он поступает в соответствии с каким-то внутренним побуждением, в которое я никогда не могла вникнуть, и которое не думаю, что он сам осознает или его это занимает.
– Вы его давно знаете? – спросила Хэлен.
– Несколько лет. Мы познакомились на Марсе. Меня зовут Корнелия Фишер.
– Я слышала о вас, – Хэлен с любопытством воззрилась на женщину. – Когда я была совсем маленькой, вы были известной красоткой. Вы внезапно исчезли. Значит, вы отправились на Марс. Едва ли подходящее место для такой женщины, как вы, не так ли? Вам должно быть за сорок, но вы не выглядите и на тридцать.
Корнелия Фишер улыбнулась.
– Благодаря Огненному Шуту, я думаю. Да, я отправилась на Марс. Жизнь известной «красотки», как вы меня назвали, весьма надоедает. Она меня не удовлетворяла. Меня ничто не удовлетворяло. Я решила, что вела мелкое существование, и подумала, что на Марсе найду более глубокое. Конечно, я ошибалась. Там просто оказалось меньше удобств, – она примолкла, видимо, вспоминая, – хотя тишина и покой помогали, как и тамошний пейзаж. Не знаю, видели вы его после окончания ревитализации, но сейчас он очень хорош. Однако я не могла избавиться от внутренней пустоты, пока не встретила Огненного Шута.
– Значит, он – марсианин? – Алан знал, что есть довольно много колонистов второго и третьего поколений, выполнявших ревитализацию.
– Нет. Он попал на Марс после аварии в космосе. По происхождению он землянин. Но я знаю о нем не намного больше вас. Как только хоть на время оказываешься рядом с Огненным Шутом, понимаешь, что неважно, кто он или чем занимается – он просто Огненный Шут, и этого достаточно. Думаю, этого достаточно и для него, хотя под этим гримом протекают диковинные течения. Не скажу, управляет он ими или нет.
– Его связь с Биасом, кажется, ставит под сомнение часть сказанного вами, – спокойно заговорил Алан, не зная, что теперь и думать.
– Я честно не знаю, чем они с Биасом занимаются.
Корнелия Фишер скрестила руки на груди и подошла к сумочке, лежавшей в оставленном ею кресле. Она открыла ее и вынула пачку сигарет. Алан попытался сделать вид, что ему все равно, хотя никогда раньше не встречал приверженцев никотина. Она вызывающе предложила закурить им. Алан и Хэлен отказались. Корнелия зажгла сигарету и жадно затянулась.
– Клянусь, он не покупает оружия. Зачем ему? У него нет тех планов, за которые его осуждают на Земле.
– А может, он не говорит вам всего, – предположила Хэлен.
– А может, он не говорит мне ничего, потому что говорить нечего? Я не знаю.
Алан подошел к двери и попробовал ее открыть. Дверь была надежно заперта.
– Судя вот по этому свидетельству, – сказал он, – могу лишь предположить, что обвинения, выдвинутые против Огненного Шута моим дедом, в основном верны. Эти плутониевые бомбы – часть запасов торговцев оружием, и мы уже видели, что Огненный Шут знаком с Биасом, являющимся, по словам Хэлен, главой синдиката.
– Этому, конечно, никогда не находилось доказательств, – сказала она. – Но я вполне уверена в своей правоте.
– Тогда мир на самом деле в опасности. Хотел бы я знать, прислушается ли Огненный Шут к голосу разума.
– Его разум не такой, как наши, – сказала Корнелия Фишер.
– Если увижу его еще раз, попытаюсь. Он слишком добр, чтобы связываться со столь грязным делом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Алан хранил молчание. Для них будет безопаснее не рассказывать Огненному Шуту, как они нашли его нору. Он осмотрелся. Корсо и та женщина сидели здесь же, развалясь в креслах, и с любопытством поглядывали на происходящее.
Он ощутил себя карликом рядом с объемистым Огненным Шутом, и не только физически – росту в этом человеке было метра два – но и психологически. Он только и мог, что глупо глазеть, не в силах ничего вымолвить. Но все равно понимал, как необычно создавшееся положение. Теперь, когда они оказались лицом к лицу, он не испытывал больше страха. От этого человека исходило осязаемое притяжение, и снова Алан обнаружил, что ему нравится Огненный Шут и он не может поверить, что этот человек виновен в массовых убийствах и собирался взорвать Землю.
– Так вы – Алан Пауйс, – задумчиво проговорил Огненный Шут, словно в этом имени заключался какой-то особый смысл. Его лицо по-прежнему покрывал толстый слой грима, – толстые губы, преувеличенно подчеркнутые глаза – но Алан различал черты лица Огненного Шута немного яснее. Лицо выглядело умным.
– Ну и почему вы здесь, в любом случае? – спросил Корсо, подвинув в кресле свое отвратительное красное блестящее тело.
– Чтобы задавать вопросы, – сказала Хэлен.
Она побледнела, и Алан понимал, отчего – нелегко привыкнуть к человеку без кожи.
– Вопросы! – Огненный Шут пожал плечами, и от этого содрогнулось все его тело. Он повернулся к ним спиной и зашагал к своим сидящим друзьям. – Вопросы! О, солнечные небеса! На какие же вопросы могу я ответить?
– Они просты, и требуют только простых ответов, если вы искренни с нами.
Огненный Шут резко обернулся и рассмеялся.
– Я никогда не лгу. Вы этого не знали? Я никогда не лгу!
– Но, может быть, вы заблуждались, – тихонько сказал Алан. – Я присяду?
– Конечно.
Они оба сели.
– Мы хотим знать, собирались ли вы взорвать мир, – сказала Хэлен с оттенком нервозности в голосе.
– Зачем бы это? Я хотел спасти мир, а не навредить ему.
– Вы хорошо потрудились, тот пожар вымел Швейцарию, – резко ответил Алан.
– Меня ли за то винить? Я предупреждал, чтоб не совались.
– Не хотите ли вы сказать, что не в ответе за тот пожар? – мрачно спросил Алан.
– Я смотрел передачи лазервидения. Я имею представление о том, что сейчас говорят обо мне. Они непостоянны, эти люди. Если бы они слушали меня по-настоящему, такого бы не случилось. Но никто не слушал как следует.
– С этим я согласен, – Алан кивнул. – Я видел их. Они использовали вас для возбуждения собственных скрытых чувств. Но вы должны были знать, что делаете, и прекратить!
– Я никогда не знаю, что я делаю. Я… – Огненный Шут умолк и свирепо глянул на него. – Я не в ответе за тот пожар. Напрямую, во всяком случае. Должно быть, кто-нибудь из полицейских сунул нос в мои огненные машины. Они требуют очень тонкого обращения. Я ставил опыты, чтобы научиться управлять химическим и атомным огнем. Я сделал то маленькое искусственное солнце и мог бы сделать еще, если бы меня не прервали любители совать нос не в свое дело.
– Почему вы экспериментировали с огнем? С какой целью? – Хэлен подалась вперед в кресле.
– Почему? У меня нет причин. Я – Огненный Шут. У меня нет иной цели, кроме как оставаться Огненным Шутом. Вы оказываете мне слишком большую честь, мисс Картис, ожидая от меня планов и действий. Какое-то время я говорил людям в Швейцарии. Теперь, когда с этим покончено, я стану делать что-то еще.
Он опять разразился своим громоподобным смехом, потрясшим его гротескное тело.
– Если у вас нет планов, если вы не думаете о будущем, зачем в таком случае вы купили у торговцев оружием плутониевые бомбы?
– Знать не знаю ни о бомбах, ни о торговцах! Я и не подозревал, что в моей пещере находились эти бомбы!
«То ли его ослепило подавляющее присутствие Огненного Шута, то ли этот человек говорит правду», – чувствовал Алан.
Огненный Шут выглядел совершенно равнодушным ко всему, что заботило Хэлен и Алана. Он словно не принадлежал пространству и времени, что объединяло Алана с остальным человечеством, словно возвышался над ним, полностью отрешенно, будто забавы ради, наблюдая за людьми. Но насколько мог он доверять этому ощущению? Алану оставалось лишь гадать. Может быть, Огненный Шут – лучший в мире актер.
– Вы должны знать что-то о происходящем! – воскликнула Хэлен. – Ваше появление во время острого кризиса в развитии общества не могло быть простым совпадением.
– Кризис охватил общество раньше, юная леди! – Огненный Шут снова пожал плечами. – Кризисы будут и дальше. Они ему полезны!
– Я считала вас бесхитростным, потом передумала. Не могу в вас разобраться, – она откинулась обратно в кресле.
– Зачем вам во мне разбираться? К чему тратить время, пытаясь понять других, когда вы никогда не удосуживались поглядеть внутрь себя? Мое неприятие машин и жизни среди них основано на том, что это мешает человеку по-настоящему всмотреться в собственное существование. Вам придется изъять его из такого окружения, дать ему какое-то время пожить в дикости, прежде чем вы убедитесь, что я говорю правду. Я по-своему поклоняюсь Солнцу, как вы знаете. Из-за того, что Солнце – самое заметное из творений природы!
– Я считала, что вы представляете новый порыв человеческой мысли, – тихо сказала Хэлен. – Я думала, вы знали, куда шли. Вот почему я поддерживала вас, отождествив с вами себя и свою партию.
– Не надо искать спасения в других, юная леди! – Он снова смутил их, задрожав от странного загадочного смеха.
Она поднялась, сдерживаясь.
– Очень хорошо, я выучила свой урок. Я верю вам, когда вы говорите, что не замышляли разрушения. Я возвращаюсь на Землю сказать об этом!
– Боюсь, что присутствующий здесь господин Корсо, который советует мне в таких делах, полагает, что вам следует немного подождать, пока я не буду готов к отбытию.
Алан уловил его логику.
– Когда вы отбываете? – спросил он.
– Возможно, через несколько дней, может быть, раньше.
– Вы, разумеется, не скажете нам, куда, – Алан впервые улыбнулся Огненному Шуту, и когда тот вернул улыбку, до нелепости преувеличенную краской вокруг губ, он ослеп, едва не окаменел от тепла и счастья. То был единственный ответ Огненного Шута.
Откуда у Огненного Шута такая способность привлекать и удерживать людей, как мотыльков, которых притягивает огонь?
Пока они беседовали, аудитор Курт выходил из комнаты. Теперь он вернулся, ведя за собой еще одного человека.
– К вам посетитель, Огненный Шут.
И Алан, и Хэлен обернулись взглянуть на вновь вошедшего. Он оказался маленьким темненьким человечком с угрюмым лицом. На губах у него виднелась марихуана.
– Рекомендую серьезнее выбирать, с кем иметь свидания, – сказал он немного насмешливо. Его скрытные глаза оглядели присутствующих, чуть задержавшись на Алане и Хэлен. Он вопросительно посмотрел на Огненного Шута. – Надеюсь, вы не проявили неосторожности, мой друг.
– Нет, – коротко сказал Огненный Шут. Потом хохотнул. – Ну, господин Биас, вы доставили то, что я хотел?
– Разумеется. Это находится на моем корабле. Нам надо поговорить. Где?
– Здесь для вас недостаточно уединенно? – нетерпеливо спросил Огненный Шут.
– Нет, не достаточно. Я вынужден вести себя крайне осторожно, знаете ли.
Огненный Шут тяжело двинулся к двери, и, пригнувшись, вышел.
– Корсо, – крикнул он из коридора, – иди-ка со мной.
Человек без кожи поднялся и вышел вслед за Биасом. Дверь закрылась.
– Биас, – потерянно сказала Хэлен. – Значит, Огненный Шут нам лгал.
– Кто он?
– Предполагаемый глава торговцев оружием, – она вздохнула. – Дьявол! Дьявол забери этого Огненного Шута!
Женщина, полная брюнетка с благородным чувственным ртом, встала с места. Она пристально посмотрела на Алана, внимательно разглядывая его.
Хэлен свирепо взглянула на нее.
– А какую роль вы в этом играете? – спросила она.
– Самую обычную, – сказала женщина. – Огненный Шут – мой любовник.
– В таком случае ваш любовник – коварный лжец, – фыркнула Хэлен.
– Я бы не выносила ему приговора, не узнав, чем он занят, – отрезала женщина.
Сейчас они остались втроем – Курт тоже вышел.
– Вы разочарованы, не так ли? – сказала женщина, прямо глядя на Хэлен. – Вы хотели, чтобы Огненный Шут стал каким-нибудь спасителем, указывающим миру путь. Что ж, вы ошибаетесь. И те, которые считают его разрушителем, тоже ошибаются. Он просто тот, кто есть – Огненный Шут. Он поступает в соответствии с каким-то внутренним побуждением, в которое я никогда не могла вникнуть, и которое не думаю, что он сам осознает или его это занимает.
– Вы его давно знаете? – спросила Хэлен.
– Несколько лет. Мы познакомились на Марсе. Меня зовут Корнелия Фишер.
– Я слышала о вас, – Хэлен с любопытством воззрилась на женщину. – Когда я была совсем маленькой, вы были известной красоткой. Вы внезапно исчезли. Значит, вы отправились на Марс. Едва ли подходящее место для такой женщины, как вы, не так ли? Вам должно быть за сорок, но вы не выглядите и на тридцать.
Корнелия Фишер улыбнулась.
– Благодаря Огненному Шуту, я думаю. Да, я отправилась на Марс. Жизнь известной «красотки», как вы меня назвали, весьма надоедает. Она меня не удовлетворяла. Меня ничто не удовлетворяло. Я решила, что вела мелкое существование, и подумала, что на Марсе найду более глубокое. Конечно, я ошибалась. Там просто оказалось меньше удобств, – она примолкла, видимо, вспоминая, – хотя тишина и покой помогали, как и тамошний пейзаж. Не знаю, видели вы его после окончания ревитализации, но сейчас он очень хорош. Однако я не могла избавиться от внутренней пустоты, пока не встретила Огненного Шута.
– Значит, он – марсианин? – Алан знал, что есть довольно много колонистов второго и третьего поколений, выполнявших ревитализацию.
– Нет. Он попал на Марс после аварии в космосе. По происхождению он землянин. Но я знаю о нем не намного больше вас. Как только хоть на время оказываешься рядом с Огненным Шутом, понимаешь, что неважно, кто он или чем занимается – он просто Огненный Шут, и этого достаточно. Думаю, этого достаточно и для него, хотя под этим гримом протекают диковинные течения. Не скажу, управляет он ими или нет.
– Его связь с Биасом, кажется, ставит под сомнение часть сказанного вами, – спокойно заговорил Алан, не зная, что теперь и думать.
– Я честно не знаю, чем они с Биасом занимаются.
Корнелия Фишер скрестила руки на груди и подошла к сумочке, лежавшей в оставленном ею кресле. Она открыла ее и вынула пачку сигарет. Алан попытался сделать вид, что ему все равно, хотя никогда раньше не встречал приверженцев никотина. Она вызывающе предложила закурить им. Алан и Хэлен отказались. Корнелия зажгла сигарету и жадно затянулась.
– Клянусь, он не покупает оружия. Зачем ему? У него нет тех планов, за которые его осуждают на Земле.
– А может, он не говорит вам всего, – предположила Хэлен.
– А может, он не говорит мне ничего, потому что говорить нечего? Я не знаю.
Алан подошел к двери и попробовал ее открыть. Дверь была надежно заперта.
– Судя вот по этому свидетельству, – сказал он, – могу лишь предположить, что обвинения, выдвинутые против Огненного Шута моим дедом, в основном верны. Эти плутониевые бомбы – часть запасов торговцев оружием, и мы уже видели, что Огненный Шут знаком с Биасом, являющимся, по словам Хэлен, главой синдиката.
– Этому, конечно, никогда не находилось доказательств, – сказала она. – Но я вполне уверена в своей правоте.
– Тогда мир на самом деле в опасности. Хотел бы я знать, прислушается ли Огненный Шут к голосу разума.
– Его разум не такой, как наши, – сказала Корнелия Фишер.
– Если увижу его еще раз, попытаюсь. Он слишком добр, чтобы связываться со столь грязным делом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29