Что за безумие! И что из этого вышло? Убийство и кровь! Я уверена, что мне не придется вновь увидеть свои драгоценности.
— Вы слишком безнадежно смотрите на вещи, — отозвался Фулльвей. — Лондонское сыскное агентство работает изумительно. А мы с Аллердайком тоже не намерены сложить оружие. Поэтому отправляйтесь-ка спокойно домой, позавтракайте, отдохните и постарайтесь затем разыскать рекомендации вашей камеристки. Кто знает, быть может, в них кроется разгадка?
Мисс Леннард села в автомобиль и уехала, а ее спутники, погрузившись в свои собственные мысли, пошли своей дорогой.
— Одно во всей этой загадочной истории ясно, — заметил наконец американец, — мы имеем дело с большими и искушенными преступниками. Нелегко будет проникнуть в их тайну. А теперь пойдемте в отель Вальдорф, я желал бы позавтракать. До прибытия княгини нам вряд ли удастся что-либо сделать.
— Вот это больше всего томит меня, — заметил Аллердайк. — Эта вынужденная бездеятельность.
— Быть может, мы в данную минуту более деятельны, чем вы предполагаете, — сказал Фулльвей. — В подобных обстоятельствах невозможно предугадать, что несет нам грядущий час. Единственное, что можно сделать, это быть готовым ко всему.
Проходя мимо телеграфа, Аллердайк покинул своего спутника и зашел отправить телеграмму. Казалось, что посылка телеграммы вернула ему его прежнее спокойное настроение.
— Я телеграфировал своей экономке, чтобы она вместе с кое-какими вещами выслала бы ко мне моего шофера Гаффнея. Гаффней очень смышленый парень и будет полезен в минуту, когда перед нами предстанет какое-нибудь затруднение. У него поразительный нюх настоящей ищейки.
— Это большая похвала, — пошутил Фулльвей. — А теперь идемте завтракать. Потом мы можем спокойно потолковать у меня обо всем случившемся.
Мистер Франклин Фулльвей, истинный современный делец, раскинул свою контору непосредственно в гостинице. Это было и удобно и целесообразно. Комнаты, в которых он жил, одновременно служили ему и конторой. Благодаря этому он мог работать и жить в чудесной местности, в хорошей обстановке и иметь в любую минуту в своем распоряжении для клиентов ресторан и различные залы отеля, что в значительной степени облегчало заботы о них... Разумеется, вся эта роскошь и эти преимущества стоили недешево — столько же, сколько ему бы пришлось заплатить за большую и роскошную контору.
— Мое дело требует роскоши, — заметил американец, усадив Аллердайка в удобное кресло и предложив ему дорогую гавану. — Вы не первый миллионер, которого мне приходится сажать в это кресло.
— Вы очень любезны, но, право, вы несколько переоцениваете меня, — возразил Аллердайк. Он закурил сигару и оглядел комнату — плотные мягкие ковры, элегантную мебель, книжные шкафы, бронзу и картины на стенах.
— По-видимому, ваши дела идут неплохо, — заметил он. — Большие обороты?
Фулльвей улыбнулся.
— В этом маленьком помещении я ежегодно делаю оборот в два-три миллиона фунтов, — заметил он. — Все зависит от того, что имеется у людей для продажи и что им желательно купить. Разумеется, я беру с них комиссионные и известный процент.
— Во всяком случае, вам легче, чем мне, — сказал Аллердайк. — Мое дело совсем в ином роде. Мы заработали в нашем деле немало денег, то есть мой дед, мой отец и я сам, но все это было сопряжено с невероятными расходами, которых вы себе даже не можете представить. Фабричное оборудование, машины и, что значительнее всего — заработная плата. Каждую пятницу я принужден платить жалованье шестистам рабочим. Я еженедельно выплачиваю им свыше полуторы тысяч фунтов. Вам это не приходится делать, вряд ли у вас много служащих.
— Нет, — ответил Фулльвей и указал на соседнюю комнату. — Весь мой штат состоит из одного лица — миссис Марлоу, это превосходная работница.
— Замужняя дама, — заметил Аллердайк.
— Нет, молодая вдова, — ответил американец. — Изумительная работница, вот уже три года, как она работает у меня. Она владеет множеством языков, прекрасно воспитана и обладает специальными познаниями в некоторых областях моего
дела. Она американка, я хорошо был знаком с ее родственниками. Разумеется, я особенно не нуждаюсь в ее помощи, вообще мне может оказаться полезным только в высшей степени деловой человек.
— В случае нужды вы оставляете дело на нее? — продолжал Аллердайк, бросив взгляд на дверь в соседнюю комнату.
— При обычных обстоятельствах я так и поступаю, — ответил Фулльвей. —Она большой специалист в двух областях моего дела — в бриллиантах и в живописи. Она отличает ценное и хорошее в этих областях с первого взгляда — ее отец долгое время работал с бриллиантами в Южной Африке.
— Я вижу, что она действительно стоит много. Очевидно, она осведомлена обо всем, что происходит в вашем деле?
— Примерно. Я ведь могу работать только с совершенно надежной и заслуживающей доверия секретаршей.
— Разумеется. А скажите, вы уже рассказали ей о том, что произошло?
— Нет, у меня пока не было случая, — ответил Фулльвей. — Но я расскажу ей и спрошу ее совета — она очень проницательная и сообразительная женщина.
— Да, она производит именно такое впечатление, — подтвердил Аллердайк, вызвав в памяти облик Марлоу, которую он мельком видел, проходя через первую контору Фулльвея. Миссис Марлоу была небольшая, красивая и элегантная женщина. — Да, современные женщины не похожи на своих бабушек, — сказал он задумчиво. — Но какого вы мнения о нашем деле, Фулльвей? Несомненно, в нем много изменилось после того, что нам удалось узнать сегодня. Скажите, вы действительно полагаете, что убийство этой француженки находится в связи с убийством моего кузена?
— Разумеется, — вскричал Фулльвей. — Искусная шайка узнала о том, что ваш кузен везет бриллианты княгини Нарце-вич. Та же шайка охотилась за драгоценностями Целии де Лонгард. Лизетта была орудием в их руках, и это орудие, после того, как оно было использовано, устранили. Этим исключили возможность предательства с ее стороны.
Раздался стук в дверь и на пороге показалась миссис Марлоу, вопросительно взглянувшая на Фулльвея.
— С вами хочет говорить мистер Блиндуэй, — доложила она. — Вы примете его?
— Немедленно же, — ответил Фулльвей. Он вскочил со своего кресла и бросился к дверям. — Что-нибудь новое? — спросил он вошедшего детектива, после того как миссис Марлоу удалилась к себе.
— Что-либо важное?
Детектив хранил полную серьезность. Он вынул из портфеля папку и медленно развернул телеграмму.
— В достаточной мере значительное, — ответил он. — Это дело все более и более усложняется. Эта телеграмма прибыла полчаса назад, и мой шеф считал необходимым довести о ней до вашего сведения. Вот ее содержание.
Он протянул телеграмму обоим мужчинам, и те одновременно прочли ее. Телеграмма гласила:
«Полицейское управление в Гулле, инспектор С. И. Д. в Скотланд-Ярде. Доктор Лиденберг, упоминающийся в деле Аллердайка, сегодня утром застрелен неизвестным лицом на Хигг-стрит. Убийца по сие время не обнаружен. Никаких следов и улик не имеется»
Глава 13
АМБЛЕР АППЛЕЙЯРД
Фулльвей отложил телеграмму в сторону и посмотрел на сыщика.
— Убит... на улице... утром... — сказал он изумленно. — Средь бела дня налюднойулице... И никаких следов? Но каким образом могло случиться, что убийца не был замечен и не подвергся преследованию?
— Я вижу, вы недостаточно хорошо знаете Гулль, — заметил Аллердайк, покусывая усы. — В противном случае вы бы знали, что это легко может случиться на Хигг-стрит. — Это старейшая улица города — часть ее почти что развалилась. На ней имеются совершенно необитаемые дома. За этим и домами имеются две-три улицы, ведущие к реке и в другую часть города. Его могли заманить в один из этих домов и затем устранить без шума и без огласки. Или кто-то подстрелил его, устроив засаду в какой-нибудь из этих руин. Все это меня ничуть не удивляет. Удивляет меня иное — что жертвой пал доктор Лиденберг. И теперь мы стоим перед вопросом: находится ли эта смерть в связи со всеми остальными преступлениями, занимающими нас, или нет? Вы уловили мою мысль, Фулльвей.
— Я и сам подумал об этом, — ответил тот.
— Все это совершеннейшая загадка, — продолжал Аллердайк. — Лиденберг был иностранцем — не то шведом, не то датчанином. Мы ничего о нем не знаем, что он прибыл в Гулль по каким-то делам. Его могли убить по причинам частного, делового, наконец, политического характера. Все это нам известно, но если эта смерть стоит в связи со смертью моего брата, со смертью француженки в Паддингтоне, тогда...
Он замолчал и многозначительно покачал головой. Окружающие, проникшись серьезностью его слов, молча выжидали продолжения его мысли.
— ... тогда, — неожиданно продолжил он, — мы стоим перед чем-то неслыханным и невероятным, перед чем-то, что нам не так-то легко раскрыть и разоблачить. А вы как полагаете, Фулльвей?
— Я думаю, что вы правы, — ответил тот. — Прислушиваясь к вам, я подумал о том же. Мне кажется, что доктора Лиденбер-га застрелили, чтобы навсегда заткнуть ему рот. Быть может, он знал больше, чем ему следовало знать, и убийца решил избавиться от него? Что вы полагаете делать? — обратился он к сыщику. — Вы полагает выехать в Гулль?
— Нет, этого я не собираюсь делать, — ответил Блиндуэй. — У меня достаточно дела и здесь. Один из наших людей уже выехал в Гулль. Нам придется подождать известий от него. А в остальном я согласен с мистером Аллердайком: если в самом деле эти три убийства находятся в связи, то мы имеем дело с совершенно неслыханной и изумительно искусной шайкой. Ведь нет ни одного следа.
Аллердайк снова закурил. Наступило молчание.
— Послушайте, — неожиданно воскликнул Аллердайк. — Вот вы сказали, что мы нуждаемсяхоть в самой слабой нити. Где нам искать ее? По-моему, только в ответе на вопрос: кто знал о том, что мой кузен везет в Англию драгоценности? Если у нас будет ответ на этот вопрос, то у нас будет и исходная точка.
— Мы так же не должны упускать из виду вопрос о похищении драгоценностей мисс Леннард, — заметил Фулльвей.
— Это было побочным делом, — возразил Аллердайк. — Мы нуждаемся в этой исходной точке и вряд ли без княгини Нарце-вич нам удастся установить ее. Она могла с кем-либо говорить об этом, могла довериться кому-нибудь, кто злоупотребил ее доверием. Очевидно, кто-нибудь да знал о том, что должно было произойти между вашим клиентом и княгиней. Вы понимаете, о том, что мой брат вез драгоценности, было известно в двух местах — здесь, у вас, и там, у Княгини. И весь вопрос в том, где могла просочиться эта тайна — здесь или там?
— Во всяком случае, не здесь, — с ударением заметил
Фулльвей. — Я в этом уверен. Весь этот план зародился там.
— Если вы в этом уверены, то нам не остается ничего другого, как ждать появления княгини, — сказал Аллердайк. — Вы полагаете, что она прибудет завтра вечером? А пока, должно быть, мы получим новые данные от полиции о том, что случилось в Гулле, или же мисс Леннард найдет рекомендации своей француженки. Фулльвей, — закончил он, подымаясь с кресла, — я принужден покинуть вас. Я ожидаю прибытия моего шофера и мне надо кое-что привести в порядок. Мы, должно быть, увидимся попозже, за обедом.
Медленно прошел он через смежную комнату, бросив внимательный взгляд на секретаршу. Последняя ответила ему тем же.
«Очевидно, чертовски дельная женщина, — решил он. — Впрочем, я, по-видимому, влетел в славную историю», — пробормотал он, закрывая за собой дверь.
Он прошел в контору отеля и заказал для Гаффнея комнату рядом со своей. Затем он вышел на улицу. Против своего обыкновения, он шел, опустив голову и вперив взгляд в асфальт, словно ища на нем разгадку того, что томило его.
— Был бы хоть один человек, с которым можно было бы поговорить по-настоящему обо всем этом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27