Они и сейчас находятся там.
Не сговариваясь, мы кинулись к окну, выходящему на центральный вход.
Белая "девятка" с раскрытыми дверцами стояла возле ворот, а ее пассажиры, сгрудившись возле домофона, что-то кричали и настойчиво требовали от хозяев дома.
- Ну, друзья, попали вы в переплет! - переводя дыхание, хохотнула Светлана.
- А что случилось? - уже все понимая, на всякий случай спросил я.
- Случилось то, что и должно было случиться. Сейчас послушаем их требования и ультиматум. - Забравшись на операторское кресло, она нажала несколько клавиш.
- ... Вам десятый раз говорю, не знаю я никакого Пломбира, - с едва уловимой дрожью отбрехивался Геннадий Арбузов. - Никогда о нем не слышал и слышать не желаю.
- Что ты мне лапшу на уши вешаешь? - насмешливо спросил нагловатый голос. - Когда я сам лично привез его к вам двадцать четвертого июня, и с той поры он как в воду канул. Где он? Куда вы дели его труп? Не знаешь?
- Откуда мне знать? Никуда мы его не девали, - стоял на своем Арбузов. - И знакомого такого у меня никогда не было.
- А я не говорю, что это твой знакомый, - закипал голос за воротами. Он корешился с твоим батей еще на зоне, понял, козел? Твой предок ему задолжал кучу бабок. Так что давай сюда своего дедка, я с ним побеседую.
- Опоздал ты, парень, уже почти месяц, как мы отца схоронили, так что ищите своего Пломбира и спрашивайте с него, а меня оставьте в покое. Или я вызову милицию, и мы будем разговаривать в другом месте.
- Фраер, не держи меня за лоха, - рассмеялся голос. - Никакую милицию ты не вызовешь, потому что для тебя самого это плохо кончится. Нам про твои дела кое-что известно. Так что давай разойдемся тихо. Или ты добровольно отдаешь нам "лимон", или от твоей голубятни останутся только перья, а сам ты вместе со своим предком закончишь свои дни в зоне. Как тебе больше нравится?
- Какие лимоны? Какая зона? О чем вы говорите? Отец давно умер и похоронен...
- О том, кто похоронен, давай лучше помолчим... Или спросим об этом одного знакомого санитара. Милиция его выслушает с большим интересом и даже проведет эксгумацию. Ты этого хочешь, козел? В общем, так, даю тебе на раздумье две минуты, после чего мы будем разговаривать уже внутри твоего, а точнее, моего дома.
Трое парней, отойдя к машине, не торопясь и с удовольствием закурили, а четвертый вскарабкался на забор, видимо собираясь сообщить нам нечто важное.
Неожиданно, как гром среди ясного неба, треснул выстрел. Вмиг его лицо окрасилось кровью, и незадачливый парламентарий шлепнулся по ту сторону ограды. Троим оставшимся парням потребовались считаные секунды, чтобы забраться в машину и резко вылететь из опасной зоны.
- Это не я! Погодите, это не я, - запоздало охнул Арбузов. - Подождите!
- Подождем, - внушительно пообещал старший банды. - Подождем, пока братки подъедут, а там и примемся с вами культурно беседовать.
- Кажется, сейчас начнется, - равнодушно отметила Светлана. - И почему я не заперла старого-маразматика назад в камеру? У него в гараже всегда припрятано оружие. Это он стрелял. У Генки бы на такое пороху не хватило. Ну, теперь держись! Пальба начнется как в добром вестерне. Надо думать, что прибудет не меньше десяти человек. И приедут они не позже чем через десять минут. Времени на подготовку более чем достаточно.
- Говорите, что нам делать? - храбро выступил Макс. - Где лучше занять оборону?
- На диване, - лаконично ответила Светлана, включая экраны мониторов. И пожалуйста, ничего не предпринимайте. Просто смотрите на экраны.
Картинки на четырех мониторах представляли собой четыре участка двора у каждой стороны дома. На данный период времени все они были пусты и безлюдны. Но не прошло и минуты, как в северной, фронтальной, части открылась дверь и из дома выскочил Геннадий Арбузов. Метнувшись к воротам, он хотел их открыть, но в самый последний момент почему-то передумал и, взявшись за голову, зашагал из угла в угол, что-то монотонно бубня себе под нос.
Приоткрывшаяся дверь среднего гаража выпустила во двор совершенно обезумевшего полуголого старика, в руках которого был ружейный обрез.
- Здорово, сынок! - преграждая Геннадию путь, весело поздоровался он. Что-то ты не радуешься нашей встрече? Столько дней не виделись, а ты мне не рад.
- Отстань, старый, не до тебя мне, - не замечая обреза, отмахнулся от него сын. - Уйди, пока я тебя чем-нибудь не пристукнул... Хотя подожди... Ты меня в эту историю втянул, тебе и разбираться, а я уж как-нибудь со стороны понаблюдаю.
- Не получится, сынок, - хрипло расхохотался старик и, приставив ствол обреза к Генкиной груди, выстрелил. - Так-то оно будет лучше, - перевернув ногой тело с развороченным месивом груди, торжествующе заключил он. - Спи спокойно, сынок, а я покуда разберусь с твоими подельничками.
- Можешь считать, что уже разобрался, - выскакивая навстречу деду с поднятым топором, захлебываясь яростью, заорал Олег.
- Олеженька, не надо! - откуда-то сверху завизжала Ольга, но было поздно.
Перезарядить обрез старик не успел. Смешивая кровь и мозги, он лег рядом с сыном. Умер он мгновенно, но Олег, не имея силы остановиться, продолжал рубить и рвать уже безжизненное стариковское тело.
- Ну и семейка... - сплюнув, грязно выругалась Светлана. - Но кажется, приближается последний акт этой кровавой драмы, - кивнула она на окно, где по дороге в нашу сторону двигались две пары автомобильных фар.
- Через минуту вся банда будет здесь, - угрюмо подтвердил полковник. Долго они с нами разбираться не станут. Перещелкают как цыплят.
- Ну это мы еще посмотрим, - задумчиво перебирая клавиатуру, заметила Светлана. - Понятно, что просить у них пощады бессмысленно. Значит, нам остается только одно. Копейка, Двойка, Тройка, Четверка и Пятерка, быстро на северный двор, - громко и четко заговорила она в микрофон, и почти тотчас на экран пушистыми шариками вылетели пять маленьких разномастных собачонок. Пробежав по кругу, они уверенно заняли свои места в высокой траве и кустарниках.
- Что это? - невольно рассмеялся я. - Вы надеетесь, что эта собачья армия способна спасти нас от десятка вооруженных автоматами рэкетиров?
- Поживем - увидим, - уклончиво ответила Светлана. - Шестерка, Семерка, Восьмерка, Девятка, на позицию.
Еще четыре болонки в темных попонках выскочили на свет и послушно улеглись вокруг фонтана, опасливо поглядывая на окровавленные тела и обезумевшего Олега, который, услышав шум приближающихся двигателей, занял место у ворот, видимо надеясь одним видом окровавленного топора остановить банду.
Но он здорово просчитался. Это я понял, когда колонна из двух машин приостановилась возле поджидающей ее "девятки". Остановились они буквально на секунду. Перебросившись парой фраз, они пропустили вперед тяжелый "ЗИЛ", который, не снижая скорости, вышиб ворота вместе с Олегом и остановился в метре от дома. Не мешкая ни минуты, из кабины выскочили двое парней и принялись старательно поливать автоматным огнем окна второго этажа. Вскоре к ним присоединились и их подоспевшие на легковых машинах товарищи. Несколько пуль прошили стекла нашего флигеля.
- Кажется, пора, - с непонятной нам грустью вздохнула Светлана и, наклонившись над микрофоном, громко приказала: - Копейка, фас! Двойка, фас!
Такого я ожидал меньше всего. Милые пушистые болонки выскочили как из-под земли. С пронзительным визгом они кидались на бандитов, вцеплялись в их одежду, а потом следовал приглушенный взрыв и рев смертельно раненного человека. Сидящие взаперти собаки надрывно тоскливым воем дополняли этот сумасшедший аттракцион, достойный кровавых схваток на аренах Древнего Рима.
Трудно сказать, сколько времени продолжалось это адское кино, прежде чем я понял, что причина взрывов - собачки-камикадзе. А когда понял, то было уже поздно, кино закончилось. На асфальте и газонах, кроме трупов господ Арбузовых, лежало восемь тел. Причем некоторые из них еще корчились и бились в агонии.
- Боже мой, что это было? - даже не пытаясь скрыть ужаса, спросила Милка.
- Радиоуправляемые мины, которые были привязаны к собакам, - устало и безразлично ответила Светлана. - Я давно ожидала чего-то подобного, потому-то и подготовилась заранее.
- И всем этим ужасом управляли вы?! - зашлась в истерике Милка. - Вы... вы убили десять человек! Что же теперь будет?!
- Не знаю, - закуривая, ответила собачница. - Предоставляю подумать об этом вам. Но учтите одно обстоятельство: если бы я не решилась на это, то на их месте сейчас находились бы мы. Который час?
- Половина четвертого, - ответит я, судорожно пытаясь найти выход из создавшегося положения. - До рассвета полтора часа.
- Значит, для принятия решения вам, дорогие господа, отводится не более десяти минут.
- А что тут думать, - оглядев печальную картину, мрачно заговорил полковник. - Тут и так понятно. Необходимо все оставить как есть до приезда следствия, поскольку скрыть все это невозможно по многим причинам. Во-первых, всполохи и выстрелы наверняка слышали граждане из дома отдыха, и, скорее всего, они уже вызвали милицию. Во-вторых, о том, куда направлялись бандиты, наверняка знают их близкие и друзья.
- Это поправимо, - глубоко затянувшись, скривилась Светлана. - Вы сами видели, куда старик сплавил Синицкого. Глубина там не меньше десяти метров. Вы понимаете, что я хочу сказать?
- Понимаю, но это полная чушь. Десять трупов на глубине десяти метров найдет любой аквалангист. Тем более, что следов своего присутствия в вашем доме они оставили более чем достаточно.
- Следы можно смыть, - не сдавалась собачница.
- Теоретически - да, но практически сделать это невозможно. Всегда найдется хоть какая-то маленькая зацепочка. А кроме того, как вы объясните поломанные ворота, простреленные окна, наличие непонятных автомобилей возле ваших ворот и, наконец, отсутствие Олега и Геннадия Арбузовых? Я уже не беру во внимание имеющиеся у вас видео- и аудиозаписи. Нет, уважаемая Светлана Геннадьевна, ничего у нас не получится. Слишком много у нас улик, слишком четко мы наследили. Остается только одно - все говорить так, как оно было, и подкреплять это магнитофонными записями.
- Но ведь порядок здесь можно навести за каких-то пару часов.
- Не возражаю. Можно за это время построить им некоторое подобие "потемкинской деревни", однако все это будет шито белыми нитками. Любой мало-мальски толковый участковый раскрутит это дело в мгновение ока. Тем более еще неизвестно, как поведет себя в этой ситуации свежеиспеченная вдова Ольга. Кстати сказать, нам было бы не вредно ее навестить. Проводите нас к ней.
* * *
Ольгу Арбузову мы нашли на втором этаже в гостиной, и было бы в высшей степени нетактично спрашивать ее, как она себя поведет. Дурацкий вопрос. Как может вести себя покойница, которую умертвили путем удушения?
Лежала она на животе, левой щекой прижавшись к лакированному паркету, а правым глазом удивленно рассматривая репродукцию шедевра Крамского "Неизвестная". Орудие убийства - бельевая веревка не первой свежести прочно перетягивала ее дебелую шею, теперь похожую на толстую ветчинно-рубленую колбасу.
Узел веревки был завязан на шее, и этот факт свидетельствовал о том, что напали на нее сзади, а отсутствие каких-либо ссадин и следов борьбы говорило о неожиданном нападении.
- Что вы на это скажете? - строго посмотрев на нас, спросил полковник.
- Ни хрена не понимаю, - честно признался Макс. - Из домочадцев этого сделать не мог никто, поскольку ее голос мы слышали, когда в доме никого не было. Из нападающих же ближе двух метров к дому никто не приблизился.
- Значит, в доме кто-то был, - предположил я. - Или...
- Или в момент фронтального нападения на дом кто-то проник в гостиную, воспользовавшись моим тоннелем, - своевременно закончила мою мысль Светлана.
- Немедленно в подвал, - на ходу распорядился полковник!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Не сговариваясь, мы кинулись к окну, выходящему на центральный вход.
Белая "девятка" с раскрытыми дверцами стояла возле ворот, а ее пассажиры, сгрудившись возле домофона, что-то кричали и настойчиво требовали от хозяев дома.
- Ну, друзья, попали вы в переплет! - переводя дыхание, хохотнула Светлана.
- А что случилось? - уже все понимая, на всякий случай спросил я.
- Случилось то, что и должно было случиться. Сейчас послушаем их требования и ультиматум. - Забравшись на операторское кресло, она нажала несколько клавиш.
- ... Вам десятый раз говорю, не знаю я никакого Пломбира, - с едва уловимой дрожью отбрехивался Геннадий Арбузов. - Никогда о нем не слышал и слышать не желаю.
- Что ты мне лапшу на уши вешаешь? - насмешливо спросил нагловатый голос. - Когда я сам лично привез его к вам двадцать четвертого июня, и с той поры он как в воду канул. Где он? Куда вы дели его труп? Не знаешь?
- Откуда мне знать? Никуда мы его не девали, - стоял на своем Арбузов. - И знакомого такого у меня никогда не было.
- А я не говорю, что это твой знакомый, - закипал голос за воротами. Он корешился с твоим батей еще на зоне, понял, козел? Твой предок ему задолжал кучу бабок. Так что давай сюда своего дедка, я с ним побеседую.
- Опоздал ты, парень, уже почти месяц, как мы отца схоронили, так что ищите своего Пломбира и спрашивайте с него, а меня оставьте в покое. Или я вызову милицию, и мы будем разговаривать в другом месте.
- Фраер, не держи меня за лоха, - рассмеялся голос. - Никакую милицию ты не вызовешь, потому что для тебя самого это плохо кончится. Нам про твои дела кое-что известно. Так что давай разойдемся тихо. Или ты добровольно отдаешь нам "лимон", или от твоей голубятни останутся только перья, а сам ты вместе со своим предком закончишь свои дни в зоне. Как тебе больше нравится?
- Какие лимоны? Какая зона? О чем вы говорите? Отец давно умер и похоронен...
- О том, кто похоронен, давай лучше помолчим... Или спросим об этом одного знакомого санитара. Милиция его выслушает с большим интересом и даже проведет эксгумацию. Ты этого хочешь, козел? В общем, так, даю тебе на раздумье две минуты, после чего мы будем разговаривать уже внутри твоего, а точнее, моего дома.
Трое парней, отойдя к машине, не торопясь и с удовольствием закурили, а четвертый вскарабкался на забор, видимо собираясь сообщить нам нечто важное.
Неожиданно, как гром среди ясного неба, треснул выстрел. Вмиг его лицо окрасилось кровью, и незадачливый парламентарий шлепнулся по ту сторону ограды. Троим оставшимся парням потребовались считаные секунды, чтобы забраться в машину и резко вылететь из опасной зоны.
- Это не я! Погодите, это не я, - запоздало охнул Арбузов. - Подождите!
- Подождем, - внушительно пообещал старший банды. - Подождем, пока братки подъедут, а там и примемся с вами культурно беседовать.
- Кажется, сейчас начнется, - равнодушно отметила Светлана. - И почему я не заперла старого-маразматика назад в камеру? У него в гараже всегда припрятано оружие. Это он стрелял. У Генки бы на такое пороху не хватило. Ну, теперь держись! Пальба начнется как в добром вестерне. Надо думать, что прибудет не меньше десяти человек. И приедут они не позже чем через десять минут. Времени на подготовку более чем достаточно.
- Говорите, что нам делать? - храбро выступил Макс. - Где лучше занять оборону?
- На диване, - лаконично ответила Светлана, включая экраны мониторов. И пожалуйста, ничего не предпринимайте. Просто смотрите на экраны.
Картинки на четырех мониторах представляли собой четыре участка двора у каждой стороны дома. На данный период времени все они были пусты и безлюдны. Но не прошло и минуты, как в северной, фронтальной, части открылась дверь и из дома выскочил Геннадий Арбузов. Метнувшись к воротам, он хотел их открыть, но в самый последний момент почему-то передумал и, взявшись за голову, зашагал из угла в угол, что-то монотонно бубня себе под нос.
Приоткрывшаяся дверь среднего гаража выпустила во двор совершенно обезумевшего полуголого старика, в руках которого был ружейный обрез.
- Здорово, сынок! - преграждая Геннадию путь, весело поздоровался он. Что-то ты не радуешься нашей встрече? Столько дней не виделись, а ты мне не рад.
- Отстань, старый, не до тебя мне, - не замечая обреза, отмахнулся от него сын. - Уйди, пока я тебя чем-нибудь не пристукнул... Хотя подожди... Ты меня в эту историю втянул, тебе и разбираться, а я уж как-нибудь со стороны понаблюдаю.
- Не получится, сынок, - хрипло расхохотался старик и, приставив ствол обреза к Генкиной груди, выстрелил. - Так-то оно будет лучше, - перевернув ногой тело с развороченным месивом груди, торжествующе заключил он. - Спи спокойно, сынок, а я покуда разберусь с твоими подельничками.
- Можешь считать, что уже разобрался, - выскакивая навстречу деду с поднятым топором, захлебываясь яростью, заорал Олег.
- Олеженька, не надо! - откуда-то сверху завизжала Ольга, но было поздно.
Перезарядить обрез старик не успел. Смешивая кровь и мозги, он лег рядом с сыном. Умер он мгновенно, но Олег, не имея силы остановиться, продолжал рубить и рвать уже безжизненное стариковское тело.
- Ну и семейка... - сплюнув, грязно выругалась Светлана. - Но кажется, приближается последний акт этой кровавой драмы, - кивнула она на окно, где по дороге в нашу сторону двигались две пары автомобильных фар.
- Через минуту вся банда будет здесь, - угрюмо подтвердил полковник. Долго они с нами разбираться не станут. Перещелкают как цыплят.
- Ну это мы еще посмотрим, - задумчиво перебирая клавиатуру, заметила Светлана. - Понятно, что просить у них пощады бессмысленно. Значит, нам остается только одно. Копейка, Двойка, Тройка, Четверка и Пятерка, быстро на северный двор, - громко и четко заговорила она в микрофон, и почти тотчас на экран пушистыми шариками вылетели пять маленьких разномастных собачонок. Пробежав по кругу, они уверенно заняли свои места в высокой траве и кустарниках.
- Что это? - невольно рассмеялся я. - Вы надеетесь, что эта собачья армия способна спасти нас от десятка вооруженных автоматами рэкетиров?
- Поживем - увидим, - уклончиво ответила Светлана. - Шестерка, Семерка, Восьмерка, Девятка, на позицию.
Еще четыре болонки в темных попонках выскочили на свет и послушно улеглись вокруг фонтана, опасливо поглядывая на окровавленные тела и обезумевшего Олега, который, услышав шум приближающихся двигателей, занял место у ворот, видимо надеясь одним видом окровавленного топора остановить банду.
Но он здорово просчитался. Это я понял, когда колонна из двух машин приостановилась возле поджидающей ее "девятки". Остановились они буквально на секунду. Перебросившись парой фраз, они пропустили вперед тяжелый "ЗИЛ", который, не снижая скорости, вышиб ворота вместе с Олегом и остановился в метре от дома. Не мешкая ни минуты, из кабины выскочили двое парней и принялись старательно поливать автоматным огнем окна второго этажа. Вскоре к ним присоединились и их подоспевшие на легковых машинах товарищи. Несколько пуль прошили стекла нашего флигеля.
- Кажется, пора, - с непонятной нам грустью вздохнула Светлана и, наклонившись над микрофоном, громко приказала: - Копейка, фас! Двойка, фас!
Такого я ожидал меньше всего. Милые пушистые болонки выскочили как из-под земли. С пронзительным визгом они кидались на бандитов, вцеплялись в их одежду, а потом следовал приглушенный взрыв и рев смертельно раненного человека. Сидящие взаперти собаки надрывно тоскливым воем дополняли этот сумасшедший аттракцион, достойный кровавых схваток на аренах Древнего Рима.
Трудно сказать, сколько времени продолжалось это адское кино, прежде чем я понял, что причина взрывов - собачки-камикадзе. А когда понял, то было уже поздно, кино закончилось. На асфальте и газонах, кроме трупов господ Арбузовых, лежало восемь тел. Причем некоторые из них еще корчились и бились в агонии.
- Боже мой, что это было? - даже не пытаясь скрыть ужаса, спросила Милка.
- Радиоуправляемые мины, которые были привязаны к собакам, - устало и безразлично ответила Светлана. - Я давно ожидала чего-то подобного, потому-то и подготовилась заранее.
- И всем этим ужасом управляли вы?! - зашлась в истерике Милка. - Вы... вы убили десять человек! Что же теперь будет?!
- Не знаю, - закуривая, ответила собачница. - Предоставляю подумать об этом вам. Но учтите одно обстоятельство: если бы я не решилась на это, то на их месте сейчас находились бы мы. Который час?
- Половина четвертого, - ответит я, судорожно пытаясь найти выход из создавшегося положения. - До рассвета полтора часа.
- Значит, для принятия решения вам, дорогие господа, отводится не более десяти минут.
- А что тут думать, - оглядев печальную картину, мрачно заговорил полковник. - Тут и так понятно. Необходимо все оставить как есть до приезда следствия, поскольку скрыть все это невозможно по многим причинам. Во-первых, всполохи и выстрелы наверняка слышали граждане из дома отдыха, и, скорее всего, они уже вызвали милицию. Во-вторых, о том, куда направлялись бандиты, наверняка знают их близкие и друзья.
- Это поправимо, - глубоко затянувшись, скривилась Светлана. - Вы сами видели, куда старик сплавил Синицкого. Глубина там не меньше десяти метров. Вы понимаете, что я хочу сказать?
- Понимаю, но это полная чушь. Десять трупов на глубине десяти метров найдет любой аквалангист. Тем более, что следов своего присутствия в вашем доме они оставили более чем достаточно.
- Следы можно смыть, - не сдавалась собачница.
- Теоретически - да, но практически сделать это невозможно. Всегда найдется хоть какая-то маленькая зацепочка. А кроме того, как вы объясните поломанные ворота, простреленные окна, наличие непонятных автомобилей возле ваших ворот и, наконец, отсутствие Олега и Геннадия Арбузовых? Я уже не беру во внимание имеющиеся у вас видео- и аудиозаписи. Нет, уважаемая Светлана Геннадьевна, ничего у нас не получится. Слишком много у нас улик, слишком четко мы наследили. Остается только одно - все говорить так, как оно было, и подкреплять это магнитофонными записями.
- Но ведь порядок здесь можно навести за каких-то пару часов.
- Не возражаю. Можно за это время построить им некоторое подобие "потемкинской деревни", однако все это будет шито белыми нитками. Любой мало-мальски толковый участковый раскрутит это дело в мгновение ока. Тем более еще неизвестно, как поведет себя в этой ситуации свежеиспеченная вдова Ольга. Кстати сказать, нам было бы не вредно ее навестить. Проводите нас к ней.
* * *
Ольгу Арбузову мы нашли на втором этаже в гостиной, и было бы в высшей степени нетактично спрашивать ее, как она себя поведет. Дурацкий вопрос. Как может вести себя покойница, которую умертвили путем удушения?
Лежала она на животе, левой щекой прижавшись к лакированному паркету, а правым глазом удивленно рассматривая репродукцию шедевра Крамского "Неизвестная". Орудие убийства - бельевая веревка не первой свежести прочно перетягивала ее дебелую шею, теперь похожую на толстую ветчинно-рубленую колбасу.
Узел веревки был завязан на шее, и этот факт свидетельствовал о том, что напали на нее сзади, а отсутствие каких-либо ссадин и следов борьбы говорило о неожиданном нападении.
- Что вы на это скажете? - строго посмотрев на нас, спросил полковник.
- Ни хрена не понимаю, - честно признался Макс. - Из домочадцев этого сделать не мог никто, поскольку ее голос мы слышали, когда в доме никого не было. Из нападающих же ближе двух метров к дому никто не приблизился.
- Значит, в доме кто-то был, - предположил я. - Или...
- Или в момент фронтального нападения на дом кто-то проник в гостиную, воспользовавшись моим тоннелем, - своевременно закончила мою мысль Светлана.
- Немедленно в подвал, - на ходу распорядился полковник!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29