Мы находились вдвоем, в квартире, вроде бы помолвленные, но без колец. И она делала все, чтоб заманить меня, как заманивает паук муху в паутину, и чтоб я забыл обо всех этих глупостях типа «никакого секса до свадьбы» и прочее.
Внизу у нас проживал работник химчистки, всегда готовый подзаработать сверхурочно. И вот я снял телефонную трубку и услышал его прокуренный голос. Он сказал, что за час сделает для меня все. И что сейчас пришлет мальчика забрать одежду. Минут за пять я собрал и отдал все шмотки, затем уселся перед телевизором и стал смотреть новости. Девушки, они вообще любят долго принимать ванну. И чем они грязней, тем дольше. Я посмотрел новости, затем минут двадцать — передачу «Открытие», получил вычищенную одежду от мальчика и уселся пить кофе, когда услышал, что вода наконец выключилась. Затем звякнула шторка душа. И я дал Вельде еще пару минут, обтереться полотенцем. Затем подошел, приоткрыл дверь и сунул ей халат. В ответ послышалось: «Черт», дверца захлопнулась изнутри. Я знал, что она собиралась сделать. Она собиралась выйти в чем мать родила, но ловко обернувшись при этом полотенцем, чтоб то могло эффектно упасть на пол, как только наступит нужный момент.
— Умненький мальчик, — пробормотала она, выходя из ванной.
Я указал на ее одежду, аккуратно сложенную на диване. Вельда тут же все поняла.
— Смотри-ка, еще умней, чем я думала, задница ты эдакая, — заметила она. Впрочем, без злобы, с улыбкой. — Но мне еще предстоит одеться.
— Пойду подожду на кухне, пока ты не будешь готова, — ответил я.
— И долго ты собираешься ломать эту комедию?
— До тех пор, пока мы не поженимся. Ты ведь сама все это затеяла. Или забыла?
— Майк, — самым милым голоском заметила она, — мне кажется, нас ждет счастливейшая супружеская жизнь. — Она взяла сумочку и уселась в кресло, элегантно скрестив ноги, что так ловко удается некоторым женщинам. Затем расправила пальчиками воротник махрового халата и облизнула кончиком языка губы.
— Ну, удалось что-нибудь надыбать? — спросил я.
Она улыбнулась в ответ, затем после паузы сказала:
— Пришлось попросить кое-кого об одолжении, и телефонные счета тебе придут огромные, зато я раздобыла довольно любопытную информацию. Именье Понти в Эйдирондексе записано на имя его жены, там все чистенько, все налоги уплачены и прочее. Стоит оно около двухсот тысяч долларов, места там красивые, но земля для обработки не слишком пригодная. Дом стоит на склоне горы, кругом одни камни и сланец, так что особенно не разгуляешься. Сам дом симпатичный, но довольно скромный.
Я окинул ее взглядом и заметил:
— И что ж тут такого особенного?
— Похоже, что Гаррис и Понти были на дружеской ноге. Ну и я стала проверять, кто там обитает по соседству. И выяснилось, что у Гарриса тоже был дом, только на другом склоне горы, примерно милях в пяти от Понти. Так, ничего выдающегося, большой бревенчатый старый дом, построенный еще в 20-е, с навесом у входа и большим амбаром.
— И без сортира во дворе?
— Сортир в доме. Там у него водопровод.
— И кто же проживает в этом домишке?
— Какой-то старик. Похоже, просто присматривает за хозяйством. Дом записан на дочь Гарриса, но сама она живет в деревне.
— Если есть сторож, стало быть, есть что сторожить.
— Мой источник утверждает, будто бы там когда-то добывался сланец. Кстати, говорят, что добыча этого сланца сейчас вроде бы возрождается, японцы закупают его со страшной силой. Имеется еще одна шахта, в Грэнвилле, тоже неподалеку оттуда.
— Ладно, последний вопрос. Кто он, твой источник?
— Один старый поклонник, чиновник из Нью-Йорка. Как-то познакомились на вечеринке. Нет, не волнуйся, даже не целовались. Даже за руки не держались, честно.
— Что ж, вполне в твоем стиле, — саркастически заметил я. Она послала мне воздушный поцелуй.
— Ну и что это нам дает?
Я протянул руку, выключил телевизор и откинулся на спинку кресла.
— Давай посмотрим, чем мы располагаем. Происходит убийство, и поднимается страшная волна. Дули был мелкая сошка, создание безобидное, а потому убийца, очевидно, полагал, что преступление его пройдет незамеченным. Он не ожидал, что поднимется такое. Но поднялось, или началось, все гораздо раньше. И потом, за одну ночь все эти миллиарды не перетащить. И это наводит на кое-какие размышления. Начиналось это, когда все доны были еще живы, когда сама структура и организация мафии была совсем иной. Однако теперь все кланы возглавляют новые люди, за исключением Лоренцо Понти. Они моложе, умнее, образованнее, но и с федами, и с новыми законами бороться стало сложнее. К тому же и прежних денег, огромных денег, в которых заключается сила и власть, у них больше нет. И все семьи пострадали.
— Но куда же они могли деваться, Майк?
— Будь уверена, целы, котенок.
— И не растрачены.
— Но украдены!
— Допустим, действительно украдены. Но для того, чтоб украсть такую сумму, нужны огромная власть и сила.
— Возможно, правительство?.. — сказал я.
— Какое правительство?
Я отпил глоток кофе. Он уже остыл, и вкус был просто отвратительный.
— Чтоб совершить нечто подобное, нужны огромные власть и сила и изощренные мозги. И побудить к этому шагу могла некая страшно важная причина. Ведь за такие деньги, стоит только попасться, могут стереть в порошок.
Вельда выпрямилась в кресле, приложила пальчик к губам.
— И что же дальше, Майк?
— Думаю, они попались, но уже когда кража свершилась. Все эти главы кланов погибли из-за денег, потому как убийцы просто не знали, где искать.
— Тогда почему не тронули Понти?
— О, наш дон — человек умный. И потом, надо же было оставить кого-то, кто мог бы навести на след. Короче, жить он будет ровно до того момента, пока не найдут похищенное.
— И тогда его убьют, да?
— Почти уверен. Его сынок Уго — абсолютный болван и дешевка, только и умеет, что жать на спусковой крючок. И если представится возможность унаследовать наличные, прихлопнет своего старика, не моргнув глазом. Вообще-то он вполне мог знать положение Дули и организовать перестрелку, во время которой, якобы случайно, погиб бы его отец. И представить все это дело как очередную мафиозную разборку. Но не сработало, и тогда он решил быстренько убрать Дули. На тот случай, если Дули вдруг решил бы раскрыть все властям.
— А что за положение занимал Дули?
— Достаточно прочное. Он был человеком, способным исполнять работу, однако вовсе не из тех, по кому бы скорбели, случись с ним какое несчастье. — Тут вдруг громко зазвонил телефон, и оба мы вздрогнули.
— Кто-нибудь знает, что ты здесь? — спросила Вельда. Я покачал головой и снял трубку.
— Мистер Хаммер? — произнес чей-то отдаленно знакомый голос. Я подтвердил, что да, именно. — Это Маршалл Броторио, мистер Хаммер.
Тут я вспомнил. Он заведовал колумбарием, куда поместили останки Дули.
— Извините, что так поздно...
— Ничего. А что случилось?
— Мой ночной сторож делал обход. И вдруг обнаружил, что вашу урну вынули из ниши, а пепел вытрясли на пол. Человек, который сделал это, выбил предохранительное стекло, разнес его буквально вдребезги...
— Ну а пепел?
— А пепел рассыпан по полу, и еще, похоже, его топтали ногами.
— Следы взлома, то есть проникновения в помещение, имеются?
— О да, да! Преступник влез в окно. Выбил стекло, отодвинул задвижку и открыл окно. Это совсем несложно. Должно быть, это случилось, как только сторож заступил на дежурство. Как раз сидел в своем закутке, в другом конце здания, и ужинал, говорит, что ничего не слышал.
— Полицию вызывали?
— О нет, пока нет. Дело носит... э-э... сугубо личный характер, больше ничего не тронули... Так что я подумал, надо сперва позвонить вам. Что вы посоветуете?
— Послушайте, Маршалл, почему бы вам не собрать пепел, положить его обратно в урну и поставить ее на место, в нишу?
— Но там, на полу, может быть пыль и грязь, и...
— Дули уже все равно.
— Так звонить в полицию или нет?
— Это только подорвет репутацию вашего заведения. Вы же не хотите, чтобы клиенты думали, что любой вандал может влезть в ваш колумбарий и надругаться над останками их родных и близких?
— Конечно, нет!
— Тогда просто вставьте стекло в окно, и забудем обо всем этом.
Вельда внимательно слушала наш разговор, и, повесив трубку, я рассказал ей, что произошло. Она заметила:
— Похоже, кто-то вообразил, что ты спрятал нечто в урну с Дули...
— И наверняка сильно разозлился, обнаружив, что там ничего нет.
— Кто знал, где находится прах Дули?
— Марвин Дули знал, но вряд ли ему могла прийти в голову такая идея. Нет, это кто-то другой. Скорее всего Уго. Он был на похоронах и, конечно, видел, как Ричмонд отвел меня в сторону и мы о чем-то беседовали. Сам он скорее всего за мной не следил, но вполне мог послать своего человека.
— Ты думаешь, это он влез в колумбарий?
— Скорее всего да. И это очень плохо, поскольку, не найдя ничего, он продолжит поиски.
— Майк... — начала она.
— Что?
— А ты сам открывал эту урну?
— Нет. Зачем?
— А может, он действительно что-то там нашел, а потом нарочно разбросал пепел?
Я обдумал услышанное, потом заметил:
— Какие, однако, радостные мысли посещают твою хорошенькую головку...
— Но, босс, я же не Питер Пэн.* — Она усмехнулась и поднялась из кресла. Халат так и обвился вокруг ее статной фигуры. Это было действительно нечто, созерцать ее в таком соблазнительном виде. И я напомнил себе, что настанет день, и все это будет мое, все это высокое прекрасное тело так сладко пахнущей женщины. И чтоб получить это, всего-то и надо, что остаться в живых и чуть-чуть потерпеть.
— Ну и что теперь будем делать?
— У нас два варианта, куколка. Лично я собираюсь улечься в кроватку и дать дырке в пузе покой. А ты... ты можешь одеться и поехать домой. Или же перекантоваться тут, на диване. В полном одиночестве.
— Похоже, ты вознамерился окончательно погубить свою репутацию, — сердито заметила она, но уголки ее губ тронула улыбка.
* Питер Пэн — герой романа Дж. Барри, английского прозаика. Мальчик, который никак не хотел становиться взрослым.
Глава 7
Утром я наполнил кофеварку зернами, нажал на кнопку и стал одеваться, прислушиваясь к тихому посапыванию Вельды, спящей на диване. Затем почистил зубы, побрился и, выпив чашку крепкого свежесваренного кофе «Данкин доунатс», распространявшего по всей квартире изумительный аромат, написал ей записку и оставил на журнальном столике, на самом видном месте.
Погода на улице стояла не слишком вдохновляющая, а потому я надел плащ и спустился вниз, в вестибюль. Там в специально отгороженной клетушке сидел на страже Билл Рааб и разбирал почту. Он приветствовал меня взмахом руки.
Я пожелал ему доброго утра, и он спросил:
— Что случилось, Майк?
— В каком смысле?
— У вас, похоже, неприятности.
— А в чем дело?
— Я заступил на дежурство в полночь, и с тех самых пор на улице стоят две машины и ведут наблюдение за домом.
— Копы?
— Да нет, не похоже. Два «Бьюика»-седана. У полиции нет таких дорогих машин. И в каждой — по двое парней.
— Знакомые лица?
— Не разглядел. Пару раз видел, как проезжают по улице, поездят минут пятнадцать-двадцать и останавливаются на той стороне. Видел в салоне огонек сигареты, так что они торчат там. Больше ничего не разглядел. — Он усмехнулся и добавил: — А вот первые три цифры на одном номере разглядел — «411».
— Что ж, уже хорошо, — заметил я.
— Думаете, тачки краденые?
— Тогда ничего хорошего, — сказал я.
— Может, вам и повезет.
Я взглянул на часы. Было две минуты восьмого.
— И когда последний раз проезжали?
— Как раз перед тем, как вы спустились... Послушайте, вы же можете пойти в подземный гараж и выбраться через черный ход. Как раз сейчас там Джеки загружает свой фургончик, он вас и вывезет.
— Хорошая идея, дружище.
— Кстати, — добавил он, — ваша секретарша рассказала, что кто-то пытался подложить вам в машину бомбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36