И все же интересно, почему он меня не позвал...
Я выждал секунду, потом заметил:
— Так ты действительно хочешь знать?
Он поставил банку на регистрационную книгу и, сощурясь, смотрел на меня.
— Ясное дело, хочу! — ответил он. — Черт, после всего того, что нам довелось пережить вместе...
— Послушай, Пат, Дули счел, что ты не потянешь.
— Что не потяну?
— То, что следует сделать, — туманно ответил я. Я сидел и изучающе смотрел на своего близкого друга. Пат Чамберс, капитан полиции отдела убийств. Еще совсем не стар, но пенсионный возраст уже не за горами. Умен, ловок, образован, исключительно опытен и знаток всех нюансов детективного расследования. Крут, но не настолько, чтоб убивать людей. И крайне совестлив, именно этот недостаток и имел в виду Дули. И у меня просто не хватало духу поделиться с Патом тем, что я узнал от Дули.
Пат снова взял банку и опустошил ее двумя глотками. Мусорная корзина под столом была пуста, и банка, звякнув, упала на дно.
— Он хотел, чтоб ты прощупал того парня, который в него стрелял, верно? — спросил он.
— Да, примерно в этом роде, — ответил я.
— Знаешь, Майк, до сих пор идут разговоры о том, кто устранил Эйзи Понти. Один свидетель видел, как он стрелял в тебя и что тебя так и отбросило назад. И в этот момент, конечно, мог спуститься курок. Нет, этот свидетель не утверждает, что видел, кто именно убил Эйзи Понти. Так что версия, что он погиб от шальной пули во время перестрелки, не отменяется.
— А пулю, которая убила его, так и не нашли?
— Эйзи снесло половину черепа, а в таких случаях, сам знаешь, найти что-либо трудно. Пуля могла улететь в реку, попасть в стену здания, во что угодно. Так что кто его знает...
— Я знаю, — сказал я.
— Что именно?
— Что я застрелил эту мразь. Вырубил его с первого же выстрела из «кольта» 45-го калибра.
— Именно это я и предполагал, — сказал Пат. — И на твоем месте держал бы язык за зубами. Ты лучше вот что скажи... Зачем это тебя вообще туда понесло, а?
Я в деталях пересказал ему ту же историю, что поведал доктору Моргану, когда почувствовал, что в силах говорить. Пат, естественно, заинтересовался осведомителем, который вовлек меня в эту заваруху с Гаэтано и Понти, но парень был тут совершенно ни при чем. Просто оказался в нужном месте в нужное время и подслушал нечто, чего не полагалось бы знать. А потом скинул эту информацию на меня.
Какое-то время Пат переваривал услышанное, затем поднял глаза и уставился на меня.
— Ладно, неважно, Майк. Главное другое. И Уго, и его старик нюхом чуют, что стрелял ты.
— И чутье их не подводит, — заметил я.
— Но они очень опасные люди, если их разозлить дружище.
— Да уж, — согласился я.
— Старик будет дергать за разные ниточки, выяснять, сколько именно произведено выстрелов, и прочее. Но Уго... вот кто по-настоящему опасен. За то время, что тебя тут не было, он окончательно озверел.
Я вспомнил о том, что рассказал мне Дули.
— Его можно понять.
Но Пат неверно истолковал смысл моих слов. И спросил:
— Знаешь, как его прозвали?
— Нет, — ответил я, изображая самый неподдельный интерес. — И как же?
— Пуленепробиваемый Понти.
— Господи, и кто ж такое придумал! Сроду не слыхивал, чтоб его так называли. Во всяком случае, на улице.
Пат усмехнулся.
— Эта кличка пришла не с улицы. Это наши ребята так его прозвали. Два раза мы вступали в перестрелку с мафиози, в котором опознали Уго Понти. И оба раза офицеры клянутся и божатся, что промаха не давали, палили прямо в него, а ему хоть бы хны!
— И что же, они были вполне уверены в своих показаниях? — спросил я.
— Ну не совсем. Оба раза случалось это ночью, хотя видимость была вполне приличная.
— А из-за чего разгорелся сыр-бор, Пат?
— Одно точно знаем, что пахнет наркотиками. Мы считаем, что Уго ездил туда перехватить ребят, которые не расплатились, и что он, Уго, на них наезжал. Просто ему не повезло. Оба раза его заметили проезжавшие мимо патрульные. Ну, естественно, притормозили, хотели выяснить, что к чему, и тут пошла пальба. Полицейские укрылись за машинами и вели огонь оттуда. Видели, что попали в цель, что парень пошатнулся. А потом нырнул куда-то в темноту и с концами. Они прочесали весь район, но он словно сквозь землю провалился. Ни пятен крови, ни каких-либо других следов. Ничего.
— А из чего они стреляли?
— Новое оружие. Крупный калибр.
— Стандартные патроны?
— Говорят, что да, но особо на эту тему распространяться не принято. Впрочем, я их ни в чем не виню.
Откинувшись на спинку стула, я смотрел на него через стол. Напрашивался один вопрос, но Пат, предугадав его, тут же поспешно добавил:
— Мы нашли все пули, выпущенные при первом столкновении.
— Все?
— Все до единой. Некоторые расплющились о кирпичную стенку, три попало в дерево, пара пробила металлический мусорный контейнер.
Я ждал, и он нехотя добавил:
— И две из них показались странными...
— Вот как? — На сей раз он выждал, пока я не задам вопроса. — Фрагменты одежды, ткани?
— Типа того.
— Думаешь, на нем было нечто вроде бронежилета?
Слегка склонив голову набок, он пожал плечами.
— Если там был действительно Уго, он бы наверняка знал, что мы уже давно не пользуемся старыми «смит-и-вессон» 38-го калибра. Пули, выпущенные из нового оружия, вполне способны пробить любой бронежилет.
— Даже те, что носят ребята из «Сват»?*
— Ну, это зависит от многих факторов. Расстояния, калибра... Ну, ты меня понимаешь.
— Но если на нем действительно была такая броня, она сработала. Уго Понти жив и здоров, продолжает шустрить, не выказывая ни малейшей усталости или страха.
* SWAT — «Special Weapons and Tactics Unit» — группа специального назначения в американской полиции, используется в борьбе с терроризмом, при освобождении заложников и пр.
Пат кивнул.
— Так как ты можешь все это объяснить?
— Ну а в библиотеке, в справочниках по баллистике ничего нет, что ли?
— Я смотрел.
— И что же?
— Одна из американских фирм, — начал Пат, — разработала новую технологию. Настоящая революция в этом деле. Вот только с продажей оплошали. Или же наши покупатели просто недооценили изобретение и остались, что называется, в дураках. Кажется, только британцы купили.
— И что в нем такого особенного, в этом изобретении?
— Ну, во-первых, этот защитный материал раза в четыре эффективнее. Останавливает практически любую пулю. Объем, то есть размер, очень важный фактор, тоже сведен к минимуму. Жилет практически невесом. Никто не увидит, что на тебе надета эта штука, и, если только тебе не попадут в голову, можешь быть совершенно спокоен. Недостаток — цена. Я так понял, жутко дорогая штука и простым смертным практически недоступна. К тому же и технология весьма сложная и держится под особым секретом. Возможно, они разрабатывали эти жилеты для королевских особ и операций, связанных с особым риском.
— Не станешь же ты причислять мафиози к разряду простых смертных, Пат, — заметил я. — Уж чего-чего, а денег у них куры не клюют, да и секрет могут купить практически любой... Скажи, а тебе не доводилось сталкиваться с Уго после этих двух историй?
— Ну, после первой перестрелки мы разыскивали его, наверное, с месяц. Ездил в Мексику, отдохнуть от трудов праведных. А после второй стычки вернулся домой недель шесть спустя. Ездил в Канаду, на какую-то погулянку.
— И, конечно, без всяких там паспортов?
— Естественно. Только виза для Мексики, вот и все.
Известно, что старик жутко на него злился. Но, с другой стороны, сам знаешь, Уго для него теперь единственный свет в окошке. Мы даже обследовали парнишку по медицинской части и не нашли на теле ни единой отметины. Ловко, правда?
— Да уж... — Я встал и потянулся. — А алиби у него крепкое?
— Ну конечно. У Понти на этот счет всегда все в порядке. Всегда найдется человечек, который подтвердит.
— Ну а какова официальная версия? Ведь прокуратура должна была выступить с соответствующим заявлением.
— Должна, но не выступила. Заваруха на пристани, все, кто там стрелял и был застрелен, рассматривается в целом, без каких-либо попыток выявить правого и виноватого. Просто объявили, что то была гангстерская разборка в чистом виде и что все трупы опознаны.
— И я в том числе?
Пат помолчал, потом заметил:
— Как ни странно, но твой вопрос особо не муссировался. Просто были опубликованы кое-какие факты из твоей биографии, а поскольку никто из газетчиков не знал, что ты на этой пристани делал, пресса вскоре утихла. — Он снял ноги с ящика стола, опустил их на пол. — Правда, кое-кто из репортеров разнюхал, что ты поцапался с Лоренцо Понти.
— Да ты чего, Пат? Ничего я не поцапался! То была рутинная работа. Мне надо было выяснить, кто в действительности владеет теми четырьмя зданиями, что на Пятой авеню. Оказалось — старик Лоренцо. Хорошая сделка. Никаких претензий со стороны налогового управления, оформлено чистенько, все честь по чести. И угрожать мне стали только потому, что старик вообразил, что я сую нос не в свои дела.
— Но хамить ему в его собственном ночном клубе было вовсе не обязательно, Майк.
— Он тоже за словом в карман не лез!
— Ладно, перестань, Майк. Сам знаешь, чем это могло закончиться. Он был со своими телохранителями.
— Да, но я все-таки его достал! Прижался спиной к стенке и держал на мушке, и его гориллы рыпнуться не могли!
— Тебе просто повезло, приятель.
— Как бы не так! Понти стоял прямо передо мной. И он бы схлопотал первую же пулю. А я ни хрена не выстрелил.
— Так чего ж ты не выстрелил?
Я оскалил в усмешке зубы.
— Пат, дружище, ты кое о чем забываешь...
— О чем это?
— О том, какая у меня репутация. Я птица крупного полета. И стрелок хоть куда, Пат. Специально храню газетные вырезки, где все это написано.
— И старые шрамы — тоже...
— Однако, как видишь, я все еще жив...
— И надолго ли это?
— Будем думать об этом, когда буря немного утихнет, — ответил я.
Глава 3
Избежать всего этого цирка не было никакой возможности. Нью-Йорк — город бульварной прессы, пусть даже общепризнано, что по-настоящему тут правит бал только «Таймс». Толпы, ездившие в Метро, жаждали видеть снимки, читать страшные статьи, а телерепортеры центральных и коммерческих каналов сражались между собой, чтоб первыми снять и выдать в эфир диковинку.
И, разумеется, этой диковинкой стал я.
Вельда первым делом позвонила в прокуратуру и попросила вычеркнуть меня из списка пропавших без вести. Я все еще находился в розыске, и они могли явиться к нам в офис и убедиться воочию, что я нашелся. Или вообще забыть обо всем этом. Договорились, что зайдут сегодня в десять. Была уже половина десятого.
В каком-то смысле я снова стал своего рода знаменитостью, как в старые добрые времена, но радовало это меня куда меньше, чем прежде. Вот сейчас заявится какая-нибудь шишка и начнет допрашивать или еще того хуже — просто предъявит мне ордер на арест. И засадит за решетку. Ей, этой шишке, я, конечно, интересен. Но, с другой стороны, выборы должны были состояться только через год.
Знай они лучше Вельду или разбойников-репортеров, они бы, пожалуй, поостереглись являться. Но политикам, как правило, свойственно терять разум, особенно когда на улице гремят оркестры и полощутся флаги. В конторе у меня было полно телерепортеров, расставивших камеры и осветительные приборы по всем углам, и половина этих людишек уже получила информацию — в количестве, достаточном, чтобы насытить программу утренних новостей. Информация по большей части относилась к событиям той ночи, когда в порту состоялась перестрелка.
Ровно в десять прибыла команда из окружной прокуратуры. Группа из четырех человек, шагали они попарно, выпятив груди вперед. Шагали бодро, но не в ногу, и я не мог удержаться от мысли: до чего же эти правительственные законники напоминают игрушечных заводных зайцев, рекламирующих по телеку батарейки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Я выждал секунду, потом заметил:
— Так ты действительно хочешь знать?
Он поставил банку на регистрационную книгу и, сощурясь, смотрел на меня.
— Ясное дело, хочу! — ответил он. — Черт, после всего того, что нам довелось пережить вместе...
— Послушай, Пат, Дули счел, что ты не потянешь.
— Что не потяну?
— То, что следует сделать, — туманно ответил я. Я сидел и изучающе смотрел на своего близкого друга. Пат Чамберс, капитан полиции отдела убийств. Еще совсем не стар, но пенсионный возраст уже не за горами. Умен, ловок, образован, исключительно опытен и знаток всех нюансов детективного расследования. Крут, но не настолько, чтоб убивать людей. И крайне совестлив, именно этот недостаток и имел в виду Дули. И у меня просто не хватало духу поделиться с Патом тем, что я узнал от Дули.
Пат снова взял банку и опустошил ее двумя глотками. Мусорная корзина под столом была пуста, и банка, звякнув, упала на дно.
— Он хотел, чтоб ты прощупал того парня, который в него стрелял, верно? — спросил он.
— Да, примерно в этом роде, — ответил я.
— Знаешь, Майк, до сих пор идут разговоры о том, кто устранил Эйзи Понти. Один свидетель видел, как он стрелял в тебя и что тебя так и отбросило назад. И в этот момент, конечно, мог спуститься курок. Нет, этот свидетель не утверждает, что видел, кто именно убил Эйзи Понти. Так что версия, что он погиб от шальной пули во время перестрелки, не отменяется.
— А пулю, которая убила его, так и не нашли?
— Эйзи снесло половину черепа, а в таких случаях, сам знаешь, найти что-либо трудно. Пуля могла улететь в реку, попасть в стену здания, во что угодно. Так что кто его знает...
— Я знаю, — сказал я.
— Что именно?
— Что я застрелил эту мразь. Вырубил его с первого же выстрела из «кольта» 45-го калибра.
— Именно это я и предполагал, — сказал Пат. — И на твоем месте держал бы язык за зубами. Ты лучше вот что скажи... Зачем это тебя вообще туда понесло, а?
Я в деталях пересказал ему ту же историю, что поведал доктору Моргану, когда почувствовал, что в силах говорить. Пат, естественно, заинтересовался осведомителем, который вовлек меня в эту заваруху с Гаэтано и Понти, но парень был тут совершенно ни при чем. Просто оказался в нужном месте в нужное время и подслушал нечто, чего не полагалось бы знать. А потом скинул эту информацию на меня.
Какое-то время Пат переваривал услышанное, затем поднял глаза и уставился на меня.
— Ладно, неважно, Майк. Главное другое. И Уго, и его старик нюхом чуют, что стрелял ты.
— И чутье их не подводит, — заметил я.
— Но они очень опасные люди, если их разозлить дружище.
— Да уж, — согласился я.
— Старик будет дергать за разные ниточки, выяснять, сколько именно произведено выстрелов, и прочее. Но Уго... вот кто по-настоящему опасен. За то время, что тебя тут не было, он окончательно озверел.
Я вспомнил о том, что рассказал мне Дули.
— Его можно понять.
Но Пат неверно истолковал смысл моих слов. И спросил:
— Знаешь, как его прозвали?
— Нет, — ответил я, изображая самый неподдельный интерес. — И как же?
— Пуленепробиваемый Понти.
— Господи, и кто ж такое придумал! Сроду не слыхивал, чтоб его так называли. Во всяком случае, на улице.
Пат усмехнулся.
— Эта кличка пришла не с улицы. Это наши ребята так его прозвали. Два раза мы вступали в перестрелку с мафиози, в котором опознали Уго Понти. И оба раза офицеры клянутся и божатся, что промаха не давали, палили прямо в него, а ему хоть бы хны!
— И что же, они были вполне уверены в своих показаниях? — спросил я.
— Ну не совсем. Оба раза случалось это ночью, хотя видимость была вполне приличная.
— А из-за чего разгорелся сыр-бор, Пат?
— Одно точно знаем, что пахнет наркотиками. Мы считаем, что Уго ездил туда перехватить ребят, которые не расплатились, и что он, Уго, на них наезжал. Просто ему не повезло. Оба раза его заметили проезжавшие мимо патрульные. Ну, естественно, притормозили, хотели выяснить, что к чему, и тут пошла пальба. Полицейские укрылись за машинами и вели огонь оттуда. Видели, что попали в цель, что парень пошатнулся. А потом нырнул куда-то в темноту и с концами. Они прочесали весь район, но он словно сквозь землю провалился. Ни пятен крови, ни каких-либо других следов. Ничего.
— А из чего они стреляли?
— Новое оружие. Крупный калибр.
— Стандартные патроны?
— Говорят, что да, но особо на эту тему распространяться не принято. Впрочем, я их ни в чем не виню.
Откинувшись на спинку стула, я смотрел на него через стол. Напрашивался один вопрос, но Пат, предугадав его, тут же поспешно добавил:
— Мы нашли все пули, выпущенные при первом столкновении.
— Все?
— Все до единой. Некоторые расплющились о кирпичную стенку, три попало в дерево, пара пробила металлический мусорный контейнер.
Я ждал, и он нехотя добавил:
— И две из них показались странными...
— Вот как? — На сей раз он выждал, пока я не задам вопроса. — Фрагменты одежды, ткани?
— Типа того.
— Думаешь, на нем было нечто вроде бронежилета?
Слегка склонив голову набок, он пожал плечами.
— Если там был действительно Уго, он бы наверняка знал, что мы уже давно не пользуемся старыми «смит-и-вессон» 38-го калибра. Пули, выпущенные из нового оружия, вполне способны пробить любой бронежилет.
— Даже те, что носят ребята из «Сват»?*
— Ну, это зависит от многих факторов. Расстояния, калибра... Ну, ты меня понимаешь.
— Но если на нем действительно была такая броня, она сработала. Уго Понти жив и здоров, продолжает шустрить, не выказывая ни малейшей усталости или страха.
* SWAT — «Special Weapons and Tactics Unit» — группа специального назначения в американской полиции, используется в борьбе с терроризмом, при освобождении заложников и пр.
Пат кивнул.
— Так как ты можешь все это объяснить?
— Ну а в библиотеке, в справочниках по баллистике ничего нет, что ли?
— Я смотрел.
— И что же?
— Одна из американских фирм, — начал Пат, — разработала новую технологию. Настоящая революция в этом деле. Вот только с продажей оплошали. Или же наши покупатели просто недооценили изобретение и остались, что называется, в дураках. Кажется, только британцы купили.
— И что в нем такого особенного, в этом изобретении?
— Ну, во-первых, этот защитный материал раза в четыре эффективнее. Останавливает практически любую пулю. Объем, то есть размер, очень важный фактор, тоже сведен к минимуму. Жилет практически невесом. Никто не увидит, что на тебе надета эта штука, и, если только тебе не попадут в голову, можешь быть совершенно спокоен. Недостаток — цена. Я так понял, жутко дорогая штука и простым смертным практически недоступна. К тому же и технология весьма сложная и держится под особым секретом. Возможно, они разрабатывали эти жилеты для королевских особ и операций, связанных с особым риском.
— Не станешь же ты причислять мафиози к разряду простых смертных, Пат, — заметил я. — Уж чего-чего, а денег у них куры не клюют, да и секрет могут купить практически любой... Скажи, а тебе не доводилось сталкиваться с Уго после этих двух историй?
— Ну, после первой перестрелки мы разыскивали его, наверное, с месяц. Ездил в Мексику, отдохнуть от трудов праведных. А после второй стычки вернулся домой недель шесть спустя. Ездил в Канаду, на какую-то погулянку.
— И, конечно, без всяких там паспортов?
— Естественно. Только виза для Мексики, вот и все.
Известно, что старик жутко на него злился. Но, с другой стороны, сам знаешь, Уго для него теперь единственный свет в окошке. Мы даже обследовали парнишку по медицинской части и не нашли на теле ни единой отметины. Ловко, правда?
— Да уж... — Я встал и потянулся. — А алиби у него крепкое?
— Ну конечно. У Понти на этот счет всегда все в порядке. Всегда найдется человечек, который подтвердит.
— Ну а какова официальная версия? Ведь прокуратура должна была выступить с соответствующим заявлением.
— Должна, но не выступила. Заваруха на пристани, все, кто там стрелял и был застрелен, рассматривается в целом, без каких-либо попыток выявить правого и виноватого. Просто объявили, что то была гангстерская разборка в чистом виде и что все трупы опознаны.
— И я в том числе?
Пат помолчал, потом заметил:
— Как ни странно, но твой вопрос особо не муссировался. Просто были опубликованы кое-какие факты из твоей биографии, а поскольку никто из газетчиков не знал, что ты на этой пристани делал, пресса вскоре утихла. — Он снял ноги с ящика стола, опустил их на пол. — Правда, кое-кто из репортеров разнюхал, что ты поцапался с Лоренцо Понти.
— Да ты чего, Пат? Ничего я не поцапался! То была рутинная работа. Мне надо было выяснить, кто в действительности владеет теми четырьмя зданиями, что на Пятой авеню. Оказалось — старик Лоренцо. Хорошая сделка. Никаких претензий со стороны налогового управления, оформлено чистенько, все честь по чести. И угрожать мне стали только потому, что старик вообразил, что я сую нос не в свои дела.
— Но хамить ему в его собственном ночном клубе было вовсе не обязательно, Майк.
— Он тоже за словом в карман не лез!
— Ладно, перестань, Майк. Сам знаешь, чем это могло закончиться. Он был со своими телохранителями.
— Да, но я все-таки его достал! Прижался спиной к стенке и держал на мушке, и его гориллы рыпнуться не могли!
— Тебе просто повезло, приятель.
— Как бы не так! Понти стоял прямо передо мной. И он бы схлопотал первую же пулю. А я ни хрена не выстрелил.
— Так чего ж ты не выстрелил?
Я оскалил в усмешке зубы.
— Пат, дружище, ты кое о чем забываешь...
— О чем это?
— О том, какая у меня репутация. Я птица крупного полета. И стрелок хоть куда, Пат. Специально храню газетные вырезки, где все это написано.
— И старые шрамы — тоже...
— Однако, как видишь, я все еще жив...
— И надолго ли это?
— Будем думать об этом, когда буря немного утихнет, — ответил я.
Глава 3
Избежать всего этого цирка не было никакой возможности. Нью-Йорк — город бульварной прессы, пусть даже общепризнано, что по-настоящему тут правит бал только «Таймс». Толпы, ездившие в Метро, жаждали видеть снимки, читать страшные статьи, а телерепортеры центральных и коммерческих каналов сражались между собой, чтоб первыми снять и выдать в эфир диковинку.
И, разумеется, этой диковинкой стал я.
Вельда первым делом позвонила в прокуратуру и попросила вычеркнуть меня из списка пропавших без вести. Я все еще находился в розыске, и они могли явиться к нам в офис и убедиться воочию, что я нашелся. Или вообще забыть обо всем этом. Договорились, что зайдут сегодня в десять. Была уже половина десятого.
В каком-то смысле я снова стал своего рода знаменитостью, как в старые добрые времена, но радовало это меня куда меньше, чем прежде. Вот сейчас заявится какая-нибудь шишка и начнет допрашивать или еще того хуже — просто предъявит мне ордер на арест. И засадит за решетку. Ей, этой шишке, я, конечно, интересен. Но, с другой стороны, выборы должны были состояться только через год.
Знай они лучше Вельду или разбойников-репортеров, они бы, пожалуй, поостереглись являться. Но политикам, как правило, свойственно терять разум, особенно когда на улице гремят оркестры и полощутся флаги. В конторе у меня было полно телерепортеров, расставивших камеры и осветительные приборы по всем углам, и половина этих людишек уже получила информацию — в количестве, достаточном, чтобы насытить программу утренних новостей. Информация по большей части относилась к событиям той ночи, когда в порту состоялась перестрелка.
Ровно в десять прибыла команда из окружной прокуратуры. Группа из четырех человек, шагали они попарно, выпятив груди вперед. Шагали бодро, но не в ногу, и я не мог удержаться от мысли: до чего же эти правительственные законники напоминают игрушечных заводных зайцев, рекламирующих по телеку батарейки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36