Мы могли разговаривать друг с другом, но не многим
отличались от примитивных животных, ничего не знающих о будущем и о
прошлом. Наверное, мы бы навсегда остались такими.
А теперь подумайте об Атвар Х'сиал и ее народе. Они развивались на
темной-темной, закрытой облаками планете... и они были слепыми. Так как
они видят эхолокацией, зрение для них предполагает наличие воздуха,
передающего сигнал. Поэтому их ощущения не могут принять информацию, не
связанную с их атмосферой. Они пришли к выводу о присутствии собственного
солнца только потому, что чувствовали исходящее от него тепло. Им пришлось
разрабатывать технологические процессы, что привело их к мысли о
с_у_щ_е_с_т_в_о_в_а_н_и_и_ света. И тогда они создали инструменты,
чувствительные к свету и другим электромагнитным излучениям, чтобы
обнаруживать их и измерять.
И это было только начало. Им пришлось направить эти инструменты на
небо, и они сделали вывод о существовании других миров, расположенных
далеко за их родной планетой и дальше солнца. В конце концов, они признали
существование звезд, измерили расстояния между ними и стали строить
корабли, чтобы достичь других планет и использовать их.
Они это сделали... все это... а мы, лотфиане, сидели на своей планете
и спали. Мы более старая раса, но если бы они не нашли наш мир и не
подняли нас, не пробудили в нас самосознание, понимание Вселенной, мы бы
все так же сидели и спали, как животные.
В сравнении с кекропийцами или людьми мы - ничто. В сравнении с Атвар
Х'сиал я - ничто. Когда светит ее свет, мой не должен быть виден, когда
она говорит... для меня - честь быть переводчиком, передающим ее мысли.
Вы слышите меня, профессор Дари Лэнг? Это честь для меня. Дари Лэнг!
Она слушала... и очень внимательно. Но у нее снова все начало болеть,
а контролируемая компьютером система лекарственных вливаний этого
допустить не могла. Капельница снова начала работать.
Она заставляла свои глаза не закрываться. "Я ничто!" Какой комплекс
расовой неполноценности. Но лотфианам нельзя позволять оставаться расой
рабов... даже если они этого хотят. Она обязательно пойдет и доложит об
этом, как только сможет пойти к нему.
К нему.
К кому?
Туманные глаза с сумасшедшинкой, она никак не может вспомнить, как
его зовут. Она боялась его? Конечно, нет.
Ей следует сообщить об этом...
(глаза закрываются)
9. 20 ДНЕЙ ДО ЛЕТНЕГО ПРИЛИВА
- Она не умерла и не умирает. Она выздоравливает. Естественная
реакция кекропийцев на травмы и оскорбление действием - обморок.
Была середина короткой опальской ночи. Джулиус Грэйвз и Ханс Ребка
стояли у стола, на котором лежало неподвижное тело Атвар Х'сиал. Часть
боковой стороны темно-красного панциря была закрыта толстым слоем гипса и
агглютината, которые, застывая, образовали блестящую белую раковину.
Хоботок был сложен и надежно упрятан в подбородочную сумку, а свернутые
антенны прикрывали широкую голову. Почти не было слышно посвистывания
воздуха, проходящего через дыхальца.
- И по человеческим меркам такая реакция весьма эффективна, -
продолжал Грэйвз. - Выздоровление после увечья, если оно не убило
кекропийца на месте, идет очень быстро. Самое большое два-три дня. Дари
Лэнг и Ж'мерлия считают, что Атвар Х'сиал уже достаточно выздоровела,
чтобы вернуться к своей просьбе о посещении Тектона. - Он улыбнулся своей
мертвой улыбкой. - Не очень приятные новости для командора Перри, а? Он не
просил вас оттянуть все это, пока не кончится Летний Прилив?
Ханс Ребка скрыл свое удивление... вернее, попытался скрыть. Он уже
начал привыкать к ощущению, что Джулиус Грэйвз обладает неограниченными
знаниями обо всех видах существ в этой ветви галактики. В конце концов,
его мнемонический близнец был создан специально для этого, и с момента
прибытия на место аварии именно Стивен Грэйвз диктовал условия лечения
Атвар Х'сиал: панцирь надо запечатать, ноги обмотать липкой лентой,
сломанное надкрылье удалить совсем... оно быстро регенерируется... а
раздавленные антенну и желтые слуховые рога надо оставить в покое, чтобы
они залечили себя сами.
Что было принять труднее, так это его знание и понимание людей.
Ребке пришлось в голову, что ему с Джулиусом Грэйвзом следовало бы
поменяться заданиями. Если кто-нибудь и мог понять, что превратило Макса
Перри из восходящего лидера в человека безразличного к карьере, и
проникнуть в непроницаемые тайны его мышления, то это, конечно, был
Грэйвз. Зато Ребка - человек, способный обследовать поверхность Тектона и
найти близнецов Кармел, где бы они ни прятались.
- А вы что об этом думаете, капитан? - продолжал Грэйвз. - Вы ведь
побывали на Тектоне. Стоит разрешить Дари Лэнг и Атвар Х'сиал съездить
туда после выздоровления? Или надо запретить им всякий доступ на Тектон?
Именно этот вопрос задавал себе Ребка. То, что сам Грэйвз собирался
поехать на Тектон, как бы его ни отговаривали, не обсуждалось вовсе. Перри
будет сопровождать его и станет проводником. И хотя Ребка не высказывался
по этому поводу, но он тоже собирался отправиться с ними. Этого требовала
его работа, да и, в любом случае, на Макса Перри во всем, что касалось
Тектона, полагаться нельзя: он слишком предубежден. Но как быть с
остальными? "Тот путешествует быстрее, кто путешествует один".
- Я против этого. Чем больше посетителей, тем больше опасность,
какими бы специальными знаниями в этом вопросе они ни обладали. И это
относится не только к людям, но и к кекропийцам.
К кекропийцам в первую очередь! Он опустил глаза на лежавшую без
чувств чужачку, сдержал дрожь и направился к дверям.
У него не было проблем с Ж'мерлией, несмотря на его приниженный вид и
молящие желтые глаза. Но даже просто поглядеть на Атвар Х'сиал ему было
неловко. А он считал себя человеком образованным и рассудительным. Было в
этих чужаках что-то непонятное, из-за чего он их едва выносил.
- Что, капитан, кекропийцы вызывают у вас неприятное чувство? -
Последовавший за ним Грэйвз снова прочитал его мысли и констатировал факт,
а не задал вопрос.
- Наверное, так. Не беспокойтесь: я к ним привыкну.
Он привыкнет... только не быстро. Очень уж это трудно. Вообще, чудо,
что люди и кекропийцы не ввязались с первой же встречи во всеобщую войну
друг с другом.
"Что несомненно произошло бы, - подсказал Ребке его внутренний голос,
- найдись нечто ценное, из-за чего стоило воевать. Кекропийцы выглядели,
как демоны. Если бы не то обстоятельство, что они искали для себя планеты
вокруг красных карликов, а люди - подобие Солнечной системы, им бы не
избежать столкновений друг с другом в своей ползучей экспансии. Однако
автоматические зонды и медлительные "ковчеги" обеих рас искали совершенно
различные типы звезд. И они разминулись на тысячи лет. Ко времени открытия
людьми Бозе-передачи и обнаружения того, что кекропийцы уже пользуются той
же самой сетью в этой ветви галактики, оба вида разумных существ уже были
знакомы с чуждыми организмами. Это позволило им мирно сосуществовать с
другим клайдом, который нуждался в ином звездном окружении, совсем
отличном от их собственного, хотя это и вызывало внутренний протест".
- Шовинизм позвоночных - вещь обычная. - Грэйвз пошел с ним рядом.
Какое-то время он молчал, потом вдруг хихикнул. - И все-таки, по мнению
Стивена, который говорит, что может так рассуждать, потому что у него нет
ни позвоночника, ни внешнего скелета, скорее, мы должны считать себя
пришельцами. По его словам, из четырех тысяч двухсот девяти миров, на
которых, как выяснилось, есть жизнь, внутренний скелет развился только на
девятистах восьмидесяти шести. В то время как членистоногие с внешним
скелетом живут и процветают на трех тысячах трехстах одиннадцати. В
соревновании на галактическую популярность Атвар Х'сиал, Ж'мерлия и любой
другой членистоногий побьет вас, меня и командора Перри, не прикладывая
рук. И даже, осмелюсь заметить, вашу профессоршу Лэнг.
Ребка зашагал быстрее. Не имело смысла указывать Джулиусу Грэйвзу,
что его Стивену грозила опасность стать несносным занудой. Конечно, знать
все прекрасно... но неужели необходимо об этом постоянно талдычить?
Ребка не хотел признаваться себе в причине своего раздражения. Он
терпеть не мог, чтобы кто-то знал больше него, но еще невыносимее для него
было находиться рядом с человеком, который без всякого труда видел все
насквозь. Никому не нужно знать, что у него появилась слабость к Дари
Лэнг. Проклятье, он сам только-только начал это сознавать, когда
вытаскивал ее из раздавленного аэрокара. Ребка воспринимал ее сложнее, чем
досадное и нежеланное добавление к проблемам со Тектоном и Максом Перри.
Зачем только она явилась и усложнила жизнь? Ведь ее полная
неприспособленность к жизни на Опале была очевидна. Она же ученая крыса,
ей следовало и дальше сидеть в лаборатории и тихо заниматься своими
расчетами. Придется присматривать за ней. Необходимо сделать что-то, чтобы
она осталась на Опале во время его полета на Тектон.
Пятибалльный шторм окончился, и наступило редкое на Опале ночное
просветление в облаках. Было около полуночи, но не темно. Амарант медленно
приближался к Мэнделу. Он стоял высоко в небе, большой оранжевый диск. Еще
два дня, и у предметов появится вторая тень.
Почти у самого горизонта маячил Гаргантюа, который тоже начинал свой
спуск к жаркой топке Мэндела. Будучи пока всего лишь розовой точкой, он
выглядел гораздо ярче остальных звезд. Еще неделя, и этот газовый гигант
покажет свой круглый лик, исполосованный темно-коричневыми и
бледно-желтыми штрихами.
Ребка направлялся к одному из четырех главных зданий космопорта.
Грэйвз все еще продолжал тащиться за ним следом.
- Вы направляетесь встречать Луиса Ненду? - поинтересовался советник.
- Надеюсь. Что вы знаете о нем? - Если уж Ребка никак не мог
отделаться от Грэйвза, то надо было использовать его обширные знания.
- Только то, что он вам написал в своей заявке, - сказал Грэйвз, -
плюс наши знания о гражданах Сообщества Зардалу... но их меньше, чем нам
хотелось бы. Миры Сообщества не отличаются стремлением к сотрудничеству.
"Такую оценку можно назвать образцом преуменьшения", - подумал Ребка.
Двенадцать тысяч лет назад, задолго до начала человеческой Экспансии,
наземные головоногие зардалу попытались создать нечто такое, на что не
решились ни люди, ни кекропийцы: Сообщество Зардалу, настоящую империю из
тысячи планет под безжалостным управлением с Дженизии - планеты,
породившей клайд зардалу. Эта затея с треском провалилась, но, пожалуй,
послужили предметным уроком для людей и кекропийцев, предостерегая от
подобных ошибок.
- Луис Ненда, в основе своей, человек, - продолжал Грэйвз, - но с
некоторыми тамошними дополнениями.
- Умственными или физическими?
- Не знаю. Что бы они там ни сделали, это несущественно, так как нет
никаких упоминаний ни о глазах на кончике пальцев или на затылке, ни о
двуполости, ни об отсутствии костей, ни, наоборот, о четверорукости или
четвероногости, ни о гигантизме или ужимании... короче говоря, согласно
въездной декларации, он мужчина, нормального роста и веса. Конечно, на
свете есть сотни изменений, которые никак не отражены в обычном опросном
листе...
...а о его ручном любимце, которого он везет с собой, мне известно
еще меньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
отличались от примитивных животных, ничего не знающих о будущем и о
прошлом. Наверное, мы бы навсегда остались такими.
А теперь подумайте об Атвар Х'сиал и ее народе. Они развивались на
темной-темной, закрытой облаками планете... и они были слепыми. Так как
они видят эхолокацией, зрение для них предполагает наличие воздуха,
передающего сигнал. Поэтому их ощущения не могут принять информацию, не
связанную с их атмосферой. Они пришли к выводу о присутствии собственного
солнца только потому, что чувствовали исходящее от него тепло. Им пришлось
разрабатывать технологические процессы, что привело их к мысли о
с_у_щ_е_с_т_в_о_в_а_н_и_и_ света. И тогда они создали инструменты,
чувствительные к свету и другим электромагнитным излучениям, чтобы
обнаруживать их и измерять.
И это было только начало. Им пришлось направить эти инструменты на
небо, и они сделали вывод о существовании других миров, расположенных
далеко за их родной планетой и дальше солнца. В конце концов, они признали
существование звезд, измерили расстояния между ними и стали строить
корабли, чтобы достичь других планет и использовать их.
Они это сделали... все это... а мы, лотфиане, сидели на своей планете
и спали. Мы более старая раса, но если бы они не нашли наш мир и не
подняли нас, не пробудили в нас самосознание, понимание Вселенной, мы бы
все так же сидели и спали, как животные.
В сравнении с кекропийцами или людьми мы - ничто. В сравнении с Атвар
Х'сиал я - ничто. Когда светит ее свет, мой не должен быть виден, когда
она говорит... для меня - честь быть переводчиком, передающим ее мысли.
Вы слышите меня, профессор Дари Лэнг? Это честь для меня. Дари Лэнг!
Она слушала... и очень внимательно. Но у нее снова все начало болеть,
а контролируемая компьютером система лекарственных вливаний этого
допустить не могла. Капельница снова начала работать.
Она заставляла свои глаза не закрываться. "Я ничто!" Какой комплекс
расовой неполноценности. Но лотфианам нельзя позволять оставаться расой
рабов... даже если они этого хотят. Она обязательно пойдет и доложит об
этом, как только сможет пойти к нему.
К нему.
К кому?
Туманные глаза с сумасшедшинкой, она никак не может вспомнить, как
его зовут. Она боялась его? Конечно, нет.
Ей следует сообщить об этом...
(глаза закрываются)
9. 20 ДНЕЙ ДО ЛЕТНЕГО ПРИЛИВА
- Она не умерла и не умирает. Она выздоравливает. Естественная
реакция кекропийцев на травмы и оскорбление действием - обморок.
Была середина короткой опальской ночи. Джулиус Грэйвз и Ханс Ребка
стояли у стола, на котором лежало неподвижное тело Атвар Х'сиал. Часть
боковой стороны темно-красного панциря была закрыта толстым слоем гипса и
агглютината, которые, застывая, образовали блестящую белую раковину.
Хоботок был сложен и надежно упрятан в подбородочную сумку, а свернутые
антенны прикрывали широкую голову. Почти не было слышно посвистывания
воздуха, проходящего через дыхальца.
- И по человеческим меркам такая реакция весьма эффективна, -
продолжал Грэйвз. - Выздоровление после увечья, если оно не убило
кекропийца на месте, идет очень быстро. Самое большое два-три дня. Дари
Лэнг и Ж'мерлия считают, что Атвар Х'сиал уже достаточно выздоровела,
чтобы вернуться к своей просьбе о посещении Тектона. - Он улыбнулся своей
мертвой улыбкой. - Не очень приятные новости для командора Перри, а? Он не
просил вас оттянуть все это, пока не кончится Летний Прилив?
Ханс Ребка скрыл свое удивление... вернее, попытался скрыть. Он уже
начал привыкать к ощущению, что Джулиус Грэйвз обладает неограниченными
знаниями обо всех видах существ в этой ветви галактики. В конце концов,
его мнемонический близнец был создан специально для этого, и с момента
прибытия на место аварии именно Стивен Грэйвз диктовал условия лечения
Атвар Х'сиал: панцирь надо запечатать, ноги обмотать липкой лентой,
сломанное надкрылье удалить совсем... оно быстро регенерируется... а
раздавленные антенну и желтые слуховые рога надо оставить в покое, чтобы
они залечили себя сами.
Что было принять труднее, так это его знание и понимание людей.
Ребке пришлось в голову, что ему с Джулиусом Грэйвзом следовало бы
поменяться заданиями. Если кто-нибудь и мог понять, что превратило Макса
Перри из восходящего лидера в человека безразличного к карьере, и
проникнуть в непроницаемые тайны его мышления, то это, конечно, был
Грэйвз. Зато Ребка - человек, способный обследовать поверхность Тектона и
найти близнецов Кармел, где бы они ни прятались.
- А вы что об этом думаете, капитан? - продолжал Грэйвз. - Вы ведь
побывали на Тектоне. Стоит разрешить Дари Лэнг и Атвар Х'сиал съездить
туда после выздоровления? Или надо запретить им всякий доступ на Тектон?
Именно этот вопрос задавал себе Ребка. То, что сам Грэйвз собирался
поехать на Тектон, как бы его ни отговаривали, не обсуждалось вовсе. Перри
будет сопровождать его и станет проводником. И хотя Ребка не высказывался
по этому поводу, но он тоже собирался отправиться с ними. Этого требовала
его работа, да и, в любом случае, на Макса Перри во всем, что касалось
Тектона, полагаться нельзя: он слишком предубежден. Но как быть с
остальными? "Тот путешествует быстрее, кто путешествует один".
- Я против этого. Чем больше посетителей, тем больше опасность,
какими бы специальными знаниями в этом вопросе они ни обладали. И это
относится не только к людям, но и к кекропийцам.
К кекропийцам в первую очередь! Он опустил глаза на лежавшую без
чувств чужачку, сдержал дрожь и направился к дверям.
У него не было проблем с Ж'мерлией, несмотря на его приниженный вид и
молящие желтые глаза. Но даже просто поглядеть на Атвар Х'сиал ему было
неловко. А он считал себя человеком образованным и рассудительным. Было в
этих чужаках что-то непонятное, из-за чего он их едва выносил.
- Что, капитан, кекропийцы вызывают у вас неприятное чувство? -
Последовавший за ним Грэйвз снова прочитал его мысли и констатировал факт,
а не задал вопрос.
- Наверное, так. Не беспокойтесь: я к ним привыкну.
Он привыкнет... только не быстро. Очень уж это трудно. Вообще, чудо,
что люди и кекропийцы не ввязались с первой же встречи во всеобщую войну
друг с другом.
"Что несомненно произошло бы, - подсказал Ребке его внутренний голос,
- найдись нечто ценное, из-за чего стоило воевать. Кекропийцы выглядели,
как демоны. Если бы не то обстоятельство, что они искали для себя планеты
вокруг красных карликов, а люди - подобие Солнечной системы, им бы не
избежать столкновений друг с другом в своей ползучей экспансии. Однако
автоматические зонды и медлительные "ковчеги" обеих рас искали совершенно
различные типы звезд. И они разминулись на тысячи лет. Ко времени открытия
людьми Бозе-передачи и обнаружения того, что кекропийцы уже пользуются той
же самой сетью в этой ветви галактики, оба вида разумных существ уже были
знакомы с чуждыми организмами. Это позволило им мирно сосуществовать с
другим клайдом, который нуждался в ином звездном окружении, совсем
отличном от их собственного, хотя это и вызывало внутренний протест".
- Шовинизм позвоночных - вещь обычная. - Грэйвз пошел с ним рядом.
Какое-то время он молчал, потом вдруг хихикнул. - И все-таки, по мнению
Стивена, который говорит, что может так рассуждать, потому что у него нет
ни позвоночника, ни внешнего скелета, скорее, мы должны считать себя
пришельцами. По его словам, из четырех тысяч двухсот девяти миров, на
которых, как выяснилось, есть жизнь, внутренний скелет развился только на
девятистах восьмидесяти шести. В то время как членистоногие с внешним
скелетом живут и процветают на трех тысячах трехстах одиннадцати. В
соревновании на галактическую популярность Атвар Х'сиал, Ж'мерлия и любой
другой членистоногий побьет вас, меня и командора Перри, не прикладывая
рук. И даже, осмелюсь заметить, вашу профессоршу Лэнг.
Ребка зашагал быстрее. Не имело смысла указывать Джулиусу Грэйвзу,
что его Стивену грозила опасность стать несносным занудой. Конечно, знать
все прекрасно... но неужели необходимо об этом постоянно талдычить?
Ребка не хотел признаваться себе в причине своего раздражения. Он
терпеть не мог, чтобы кто-то знал больше него, но еще невыносимее для него
было находиться рядом с человеком, который без всякого труда видел все
насквозь. Никому не нужно знать, что у него появилась слабость к Дари
Лэнг. Проклятье, он сам только-только начал это сознавать, когда
вытаскивал ее из раздавленного аэрокара. Ребка воспринимал ее сложнее, чем
досадное и нежеланное добавление к проблемам со Тектоном и Максом Перри.
Зачем только она явилась и усложнила жизнь? Ведь ее полная
неприспособленность к жизни на Опале была очевидна. Она же ученая крыса,
ей следовало и дальше сидеть в лаборатории и тихо заниматься своими
расчетами. Придется присматривать за ней. Необходимо сделать что-то, чтобы
она осталась на Опале во время его полета на Тектон.
Пятибалльный шторм окончился, и наступило редкое на Опале ночное
просветление в облаках. Было около полуночи, но не темно. Амарант медленно
приближался к Мэнделу. Он стоял высоко в небе, большой оранжевый диск. Еще
два дня, и у предметов появится вторая тень.
Почти у самого горизонта маячил Гаргантюа, который тоже начинал свой
спуск к жаркой топке Мэндела. Будучи пока всего лишь розовой точкой, он
выглядел гораздо ярче остальных звезд. Еще неделя, и этот газовый гигант
покажет свой круглый лик, исполосованный темно-коричневыми и
бледно-желтыми штрихами.
Ребка направлялся к одному из четырех главных зданий космопорта.
Грэйвз все еще продолжал тащиться за ним следом.
- Вы направляетесь встречать Луиса Ненду? - поинтересовался советник.
- Надеюсь. Что вы знаете о нем? - Если уж Ребка никак не мог
отделаться от Грэйвза, то надо было использовать его обширные знания.
- Только то, что он вам написал в своей заявке, - сказал Грэйвз, -
плюс наши знания о гражданах Сообщества Зардалу... но их меньше, чем нам
хотелось бы. Миры Сообщества не отличаются стремлением к сотрудничеству.
"Такую оценку можно назвать образцом преуменьшения", - подумал Ребка.
Двенадцать тысяч лет назад, задолго до начала человеческой Экспансии,
наземные головоногие зардалу попытались создать нечто такое, на что не
решились ни люди, ни кекропийцы: Сообщество Зардалу, настоящую империю из
тысячи планет под безжалостным управлением с Дженизии - планеты,
породившей клайд зардалу. Эта затея с треском провалилась, но, пожалуй,
послужили предметным уроком для людей и кекропийцев, предостерегая от
подобных ошибок.
- Луис Ненда, в основе своей, человек, - продолжал Грэйвз, - но с
некоторыми тамошними дополнениями.
- Умственными или физическими?
- Не знаю. Что бы они там ни сделали, это несущественно, так как нет
никаких упоминаний ни о глазах на кончике пальцев или на затылке, ни о
двуполости, ни об отсутствии костей, ни, наоборот, о четверорукости или
четвероногости, ни о гигантизме или ужимании... короче говоря, согласно
въездной декларации, он мужчина, нормального роста и веса. Конечно, на
свете есть сотни изменений, которые никак не отражены в обычном опросном
листе...
...а о его ручном любимце, которого он везет с собой, мне известно
еще меньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45