– Я не в суде, – парировала я. – Могу нагромождать все, что захочу, на что захочу. Мне нужно знать, выполнил ли он до конца все задуманное.
Услышала, как в голосе появилась дрожь, закашлялась, чтобы скрыть ее.
Дон отрицательно покачал головой.
– Прости, – сказал он. – Все это недоказуемо. Когда люди что-то уже сделали, когда они совершили преступление, их поймали и заключили в тюрьму, тогда на сцене появляются психологи и психиатры, проводят свои тесты и выносят авторитетное заключение. Тогда можно найти экспертов, чтобы привести доводы за или против любого пункта их заключения, если захочется.
– Спасибо, – тупо поблагодарила я.
Повернулась, чтобы взглянуть на него. Обратила внимание на то, что у него худое лицо, рыжеватые волосы и он доброжелательно смотрит на меня.
– Держись от него подальше, – сказал он.
– Да.
– С тобой все в порядке?
– Не знаю.
Я резко закрыла окно, и в комнате стало тише. Посмотрела на часы.
– У тебя четыре минуты.
– Лучше мне поторопиться. У тебя далеко не счастливый вид.
– Даже если это был бы незнакомый человек, все равно ведь небезразлично, да? – Я начала собирать полотнища. – Нельзя просто сидеть на берегу и смотреть, как тонут люди.
У Дона был такой вид, словно он собирался что-то добавить, но передумал.
– О чем ты будешь рассказывать?
На мгновение он нахмурился.
– Очень редкий психологический синдром. Очень и очень редкий. За все время наблюдений он выявлен всего только у четырех человек.
– Но зачем же тогда читать лекцию на эту тему?
Он помолчал.
– Если я буду задавать себе подобные вопросы, – сказал он, – то где же я тогда буду?
Я пошла на прием к психотерапевту Катрине Даулинг еще раз. Долго сидела молча, стараясь принять решение. Чем же я собиралась заняться – всем миром или своей собственной головой? Посмотрела на часы. Прошло более десяти минут. Я рассказала ей свой сон.
– Что он означает для тебя?
– Мне хочется продолжать наши сеансы, – сказала я, – но только через несколько недель. А может быть, и месяцев.
– Почему?
– Мне нужно разобраться во многом.
– Я полагала, что именно для этого ты и приходила сюда.
– Мне не разобраться в этом здесь.
Через полчаса ушла. Хотя и почувствовала, что на меня возложена ответственность в полном объеме.
Ты не покончил с собой, да? Конечно, нет. Никогда я не позволяла себе даже усомниться в этом, ни на единое мгновение. Ты не покончил с собой, и Лаура не ударилась головой и не утонула. Я всегда знала это. Вопрос заключается лишь в том, что мне нужно сейчас сделать, Трой. Я просто не могу ничего не сделать, да?
Нет. Конечно, не могу.
Странно, я же должна бояться сама, но не боюсь. Ни капельки. Истина в том, что я больше не беспокоюсь. Даже о своей безопасности. Я чувствую, что стою на краю скалы под воющим ветром и мне все равно, упаду я или нет. Иногда даже думаю, что почти хочу упасть.
Надеюсь, что это не займет много времени. Надеюсь, ты никогда не узнаешь; я не смогла бы перенести это, если бы ты узнал.
ГЛАВА 32
Я не могла оставить это. Как пчела, жужжащая вокруг горшка с медом. Нет, неправильно. Горшки с медом хороши для пчел. Я сама была горшок с медом, зная, что где-то жужжит пчела. Как мотылек, летящий на… Нет, не буду говорить об этом, потому что все это неправильно. Когда-то у меня был бойфренд, он изучал насекомых, что и было частью проблемы. В самую первую нашу встречу он рассказал мне, что на самом деле мотыльки не летят на огонек. Это миф. Миф о мотыльках. Он именно так сказал это. Мы были в союзе студентов, он был пьяный. Наши отношения были обречены с самого начала. Не могла представить себе, что смогу поддерживать длительные отношения с парнем, который знакомится с девушкой, рассказывая интересный факт, связанный с мотыльками. Смешно, что сейчас, спустя пять лет, фактически все, что я могу вспомнить о нем, – это только его имя, Марк, а также интересные сведения, которые он рассказал мне о мотыльках, что заставило меня сразу же разлюбить его. Потому что это было очень интересно.
Я упорно спорила с Марком, утверждая, что он заблуждается. Однажды вся наша семья жила в палатках. Вокруг лампы, которую отец привязал к столбику палатки, было черно от мотыльков и комаров, слетевшихся на огонек. Марк отрицательно покачал головой. Это иллюзия, сказал он. Они стараются выравниваться по луне, сохраняя один и тот же угол относительно лунных лучей. Единственный доступный им способ выполнить это относительно ближней лампы заключается в том, чтобы кружить вокруг нее. На практике они летят на нее по спирали, подлетая все ближе и ближе. Нет никакого влечения. Просто навигационная ошибка. Помню, что в течение какого-то времени я размышляла об этом. Возможно, что я сама была немного пьяная. Ничего хорошего это не сулит мотылькам, сказала я. Все равно они заканчивают свою жизнь в пламени.
– Кому какое дело до этих чертовых мотыльков? – отвечал Марк.
Это был еще один плохой признак. Он был жесток к животным.
Вот так обстоят дела. На самом деле мотыльков не привлекает пламя. Все песни и стихи неправильные. Но факт остается фактом: пламя не способствует прогрессу мотыльков. Одному Богу известно, сколько всего я должна была сделать на работе, в поисках агентов по недвижимости, а также при принятии основных решений относительно моей жизни, что едва ли можно сделать рационально, а скорее только подбросив монетку. Но даже при таких обстоятельствах я порылась в карманах куртки, которая висела в шкафу, и нашла номер телефона, который Дэвид нацарапал на оторванном уголке газеты. Номер телефона человека, который был тогда на катке и знал Брендана. Джефф Локке.
– Брендан Блок? Тот парень, который обычно заказывал пиццу со странным запахом?
– Думаешь, что в нем было что-то странное?
– Точно.
– Мог бы и предупредить меня об этом.
– Нельзя же вести себя как полицейский. Между прочим, разве он не женился?
– Она умерла.
– Что? Ты хочешь сказать, его жена?
– Это моя подруга, – уточнила я.
– Прости.
– Все в порядке. Как ты познакомился с ним?
В течение какого-то времени ему пришлось вспоминать.
– Кажется, парень, которого звали Леон, был старый друг Брендана. У меня нет номера его телефона, но я знаю, где он работает.
– Леон Харди?
– Да.
– Я пытаюсь найти Брендана Блока.
– О, его? Я едва знаком с ним, Но думаю, что Крейг знает.
– Крейг?
– Крейг Макгриви. Он работает в компании по распределению идиосинкразических фильмов в Ислингтоне.
* * *
– Привет, простите за беспокойство. Меня зовут Миранда Коттон, я друг Брендана Блока. Мне нужно срочно связаться с ним. Можете помочь мне?
– Не уверен, – ответил он. – Не видел его сто лет. У меня есть номер телефона.
Невозможно было сдержать улыбку, когда он прочитал мне номер моего собственного телефона.
– Я уже пыталась дозвониться по этому номеру, – сказала я. – Он там больше не бывает. Может быть, кто-то еще сможет помочь мне? Как ты познакомился с Бренданом?
Повисла тишина, к которой я уже успела привыкнуть. Неужели происходит одно и то же со всеми друзьями или, возможно, что-то не так с Бренданом? Когда я думаю о своих друзьях, я точно знаю, где познакомилась с ними. В школе, в колледже, или они были в школе с кем-то еще, или они приходились двоюродными братьями или сестрами кому-то. Но о Брендане у всех были какие-то смутные представления. Он каким-то непредсказуемым образом появлялся в их жизни, и никто не понимал, как он попал туда. Крейг Макгриви дал мне два имени и номера телефонов. Один из них не отвечал. Но второй ответил и отослал меня к кому-то другому, кто отослал меня еще к одному, который связал меня с человеком по имени Том Ланхем, а тот при первом упоминании имени Брендан сказал:
– Ты звонишь по поводу его вещей?
– Его вещей?
– При отъезде он оставил несколько коробок. Сказал, что заберет их, но это было приблизительно год назад.
– Ты жил с ним в одной квартире?
– Он жил здесь совсем недолго, затем уехал, с тех пор я не видел его. Ты его подруга?
– Правильно. Я пытаюсь найти его. Смогу, наверное, помочь тебе с его вещами. Могу передать их ему.
– Точно? – спросил Том. – Было бы чудно. Они все еще в углу у меня в комнате. Не знаю, что и делать с ними.
– Можно зайти и поговорить с тобой?
– В любое время. Давай сегодня вечером?
Меня беспокоило его нетерпение. Сколько же там вещей?
– Где ты живешь?
– Ислингтон. Рядом с дорогой на Эссекс. Я подробно расскажу тебе, как добраться.
Он не допускал никакого отрицательного ответа, поэтому я выслушала все детали и спустя три часа уже стучала в его дверь. Было очевидно, что Том только что вернулся домой с работы. Он не успел переодеться, был еще в костюме, но галстук уже развязан. Волосы тщательно причесаны. Можно догадаться, что он работал в Сити. Я была в комбинезоне. Он улыбнулся, увидев разницу между нами.
– Прости, – сказал он. – Не успел переодеться.
Он проводил меня в квартиру и предложил выпить. Я попросила кофе. Он приступил к удивительно изощренному процессу приготовления кофе, включающему использование одноразового бумажного фильтра, который он положил на кружку. Но кофе получился превосходный, очень крепкий, я даже сморщилась, когда сделала глоток. Себе он налил бокал вина, правда, очень большой.
– Итак, ты не знаешь, где найти Брендана? – спросила я.
– Почему тебе нужно найти его?
– Я беспокоюсь о нем, – ответила я.
Том улыбнулся.
– Я думал, что он должен тебе деньги, – сказал он.
– Почему?
– Потому что он должен мне .
– За что?
– Не так уж и много, – ответил Том. – Предполагалось, что он должен вносить свой вклад в закладную, оплату за отопление, телефон, но он даже и не начинал. Уехал куда-то на работу над фильмом, с тех пор я не видел его.
– Фильмом? – спросила я.
– Он сказал, что помогает в поисках места для съемки фильма.
– Когда это произошло?
Том отпил из бокала. Мне было не очень жалко его. По его виду было понятно, что он не слишком нуждается в деньгах.
– Приблизительно год назад, – ответил он. – Ты, кажется, говорила, что можешь забрать его вещи?
– Я могу передать их ему, – предложила я.
– Было бы здорово, – сказал Том. – Я уже подумывал, не вынести ли их в контейнер для мусора. Кто-то уже живет в комнате, в которой жил он, поэтому я положил его вещи в две пустые коробки из-под вина. Просто какой-то хлам.
– Я освобожу тебя от него.
– Почему ты сделаешь это?
– Что-то немного похожее на твою ситуацию, – сказала я, – только с той разницей, что он должен мне не деньги.
Том посмотрел на меня с озадаченным выражением лица.
– Думаю, ко мне это не имеет ни малейшего отношения?
Я пыталась заставить себя улыбнуться, словно все это было совершенной ерундой.
– Точно как с тобой, – сказала я. – Все не очень важно.
Он продолжал как-то особенно смотреть на меня, приводя меня в смущение.
– Можно пригласить тебя пообедать? – наконец спросил он.
– Прости, я… – Я пыталась в течение какого-то мгновения изобрести предлог, чтобы отказаться от приглашения, но потом подумала: зачем беспокоиться? – …просто не могу.
Меня ничто в нем не привлекало. Мне не понравился его костюм. В любом случае мне было любопытно взглянуть на вещи, которые оставил Брендан, когда встретился со мной. Вещи, которые ему не были нужны. Том отнес одну коробку в машину. Потом попросил номер моего телефона. Я дала его. Разве это имело какое-нибудь значение? Телефон не будет моим очень долго.
Как только я добралась домой, опрокинула коробки на пол в гостиной и тщательно исследовала кучу. Сначала мне было очень интересно, но по мере того, как я рассматривала каждый предмет, быстро поняла, что тут нет ничего интересного и личного. Большая часть была просто хламом, который может лежать у кровати любого человека, и я не могла понять, почему Том сразу не выбросил все это. Пара пожелтевших газет, брошюра турфирмы о Греции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44