Опустив карабин, сосед дядя Гриша не спеша подошел к Светлане, забрал из ее легко разжавшихся пальцев «ТТ», сунул в карман драного ватника. Проходя мимо Чалого, с редкой для старого человека прытью пнул его ногой в живот, уложив на землю. Нащупал и забрал второй пистолет, присел у неподвижно лежащего в грязи Мюллера, пошарил у трупа в карманах. Отыскал ключ от браслетов, освободил Невского, дал ему возможность подняться и только после этого буркнул, дыхнув в лицо стойким запахом водочного перегара:
– Как чувствовал – будут от вас, городских, проблемы. Вот и глядел в оба из окошка. Видал, как друг твой надысь умчался, словно кипятком ошпаренный. Как ты червей копал и рыбалить уходил. Как девица эта вчерась одна с озера заявилась. А потом и ты приполз. Упал перед оградой. А ведь на пьяного не был похож. А?
– Это контузия, – сказал Рэмбо. – После аварии.
– Ну, ты ж говорил. Ага. А я так и подумал что поплохело тебе, – кивнул дядя Гриша. – А сегодня, гля, чай пью и эти двое иродов заявились. Крадутся, как воры, озираются. Сразу смекнул – не чисто дело. Взял ружьишко – и за сарай. Притаился, значит…
– Спасибо, дядя Гриша, – Влад обнял старика, чувствуя, как на глаза наворачиваются предательские слезы. Посмотрел с благодарностью на маленькую хрупкую Свету, начавшую понемногу приходить в чувства. – Если бы не вы, я б сейчас уже… да ладно, что теперь. Убирать их со двора надо. Желательно без милиции. – Невский пристально глянул на старика. – Дома ближние пустуют, никто ничего не видел. Но выстрелы, по ходу, даже на той стороне озера слышно было. Так что…
– Дружки твои, что ль? – экс-председатель кивнул на сидящего на земле, затравленно зыркающего снизу вверх Чалого. – Не поделили чего? Деньги, поди, опять? Бизьнесьмены, мать вашу в качель…
– Это не друзья, – скрипнул зубами Влад. – Это звери. Нелюди, гниль рода человеческого. Таких мочить надо, без оглядки и сожаления. Как бешенных собак.
– Кто бы пиздел, сука! – морщась от боли в перебитой, мокрой от крови руке, прохрипел Чалый. – Ангел нашелся! Агнец божий, нах! Глядите на него!
– Я не ангел, это ты точно заметил, Чалый, – Невский прищурился. – Я – бандит. Такой же, как и ты. Но я всегда мочил только по необходимости. Быстро, без издевательств. Когда не было другого выхода. И я никогда не ловил от мокрухи кайф, головы трупам не резал и в посылках не отправлял, прикрывая свою шизофрению местью! В отличие от тебя, отморозка голимого! Но сегодня я тебя валить не стану. Наоборот, перевяжу, спеленаю, положу в багажник и отвезу в Питер, а там отдам на растерзание пацанам Кассиуса. Как они тебя завалят – сразу или вначале по частям настругают, мне плевать.
– Хватит болтать, – подал голос дядя Гриша. – В сарай их обоих покуда оттащим. Этого свяжем, рот заткнем чтоб не орал, а там решим без суеты, куда и как. –
Он подошел к Чалому и ничтоже сумняшеся врезал раненому прикладом карабина в лоб, вырубив вчистую. Чалый даже пикнуть не успел. Дядя Гриша закинул охотничью машинку на плечо, взял сына вора за ноги, глянул на Влада. – Хватай! Понесли, шибче. – Оглянулся на Свету. – А ты, милая, сопли утри и в избу иди. Чаю нам скипяти. Неча тут…
В низком свинцовом небе, словно по заказу, гулко бахнуло. Полил сильный дождь, смывая с земли следы крови. Рэмбо и старик, не произнеся ни слова, отволокли незваных гостей в стоящий за домом сарай. Влад забрал из карманов Чалого все, что там было, включая телефон, нашел моток веревки, связал его, начинающего приходить в себя и тихо стонать, по рукам и ногам. Не забыв затолкать в рот кусок тряпки. После чего они с бывшим председателем закрыли дверь снаружи на задвижку и вернулись в дом. Перевести дух и обсудить дальнейшие действия.
Первое, что сделал Невский – это позвонил Соколу. Сообщил, что с нежданными визитерами «удалось договориться по-плохому, пригласив главного в гости», дал отбой возврату ценностей барыге и переводу миллиона долларов на Каймановы острова, и попросил срочно прислать пацанов с двумя машинами. На что Сокол ответил, что он с группой вооруженных бойцов на трех тачках выехал в Ольховку сразу после их прошлого разговора, и сейчас они находятся уже на северном выезде из Питера, в Парголово.
– Хорошо, – сказал Рэмбо. – Тогда последнее, Сереж. Кто-то из моих псов, Фрол или Мангуст, а может, и оба сразу – стукачи Чалого.
– Это… точно? – глухо уточнил Сокол. – Ты не ошибаешься?
– Нет, не ошибаюсь. Именно через них он знал обо всем, что происходит в бригаде. Чалый последние три года живет в Стокгольме, а эти двое там учились на бодигардов. Скорее всего стукач Фрол. Ему позвонили на трубу сразу, как мы приехали. Умчался типа к больной дочке. И ни слуху ни духу вторые сутки. Телефон молчит. Короче, свяжись прямо сейчас с Медведем. Пусть пацаны аккуратно вяжут Мангуста, пока ничего ему не предъявляют, просто берут адрес бывшей жены Фрола и дуют в Выборг. Если девочка не больна, все, по ходу, будет ясно…
– Понял, босс, – сухо ответил Сокол. – Сейчас сделаю. Еще что-нибудь?
– Нет. Сам с братвой, как и собирался, ко мне. Давай, – Влад отключил связь. Поочередно посмотрел на старика и Светлану. Закурил сигару, предложив охотно взявшему диковинное заморское курево дяде Грише. Щелкнул зажигалкой и, не таясь, во всех подробностях рассказал соседу историю их со Светой вчерашнего знакомства. На что бывший председатель колхоза угрюмо поскреб обросший седой щетиной подбородок, покачал головой и сказал:
– Знаю я омут этот гнилой. Нет там рыбы. И травы нет. Ил один, жижа. Со дна в том месте газы вонючие идут. Вода смрадит. Не купается никто. Значит, машину не найдут. Ежели специально рыскать в озере не станут, так как им догадаться? Да, соколики, кашу вы заварили ядреную, неча сказать. Но, я так кумекаю, все правильно сделали, что мертвяка и тачку евоную в затоне утопили, с глаз долой. Лучшего места во всей округе не найти. Самое то. Пущай теперь рыскают. Менты – они все, сволочи, заодно. Круговая порука. За свово легавого горло перегрызут. Отмажут. И поди им докажи, что газом девицу сморил и снасиловать хотел. С убийством. Все правильно сделали. Все верно.
– Я тоже так думаю, батя, – сказал Рэмбо. Спросил, обращаясь к хлопочущей у электрической плитки девушке:
– Значит, это ты меня ошмонала, радость моя?
– Я, кто ж еще, – пожала плечами Света. – А что? Ты не рад?
– Рад, – спокойно ответил Невский. – Нашатырь где нашла?
– В комоде. Под телевизором. Там коробочка с лекарствами. Я еще вчера нашла, но ты вскоре очнулся, пробурчал чего-то и уснул. Решила до утра не будить.
– Бляха, – поджал губы Влад. Потер виски. – Ни фига не помню. Вообще. Как отрезало.
– Лекарства там, правда, старые все, просроченные. Выкидывать давно пора, – предупредила Светлана.
– Хозяин дома приедет, пусть он и выкидывает. Телефон с доку метами где?
– Документы и кошелек здесь, – девушка подошла к комоду, выдвинула ящик, достала пухлый лопатник и положила на кухонный стол перед Рэмбо. – А трубки у тебя с собой не было, – покачала головой Света. – Наверное по дороге с озера потерял. Когда падал.
– Похоже, – согласился Невский. – Других вариантов нет.
– Не по-людски сидим. Выпить найдется чего? – спросил дядя Гриша, кисло косясь на закипающий чайник. – В горле пересохло. С устатку. Напоить напоили, а похмелить?
– Нет ничего спиртного, отец. Но если очень хочется, скоро будет. Сейчас пацанам перезвоню, зацепят по пути. Я ведь теперь твой должник. Спасибо.
– Спасибо слишком много будет, мил человек! – без тени юмора, по-хозяйски буркнул почуявший прямую выгоду сосед. Взглянул на лежащий на столе увесистый бумажник Влада. – Вот ящика беленькой, с закусью, хватит! Только скажи своим орлам, чтоб не брали импортную, с вонью всякой разной! Простой русской, пущай купляют, нашеньской. Договорились?
– Хорошо, отец, – Рэмбо снова взял телефон и набрал номер Сокола. – Будет тебе ящик. Ты только все сразу не выпивай, ладно? Растяни на три недели. По пузырю в день, не сломаешься. Умеючи. А то устал я, батя, в последнее время на похороны ездить. Женился бы, что ли, кто-нибудь, для разнообразия. Хоть на свадьбе погулять…
Невский лукаво глянул на мгновенно смутившуюся, покрасневшую Светлану. С щемящей теплотой в груди подумал, что вчера, на берегу озера Отрадное, злодейка судьба свела его с самой очаровательной девушкой из всех, которые до сих пор встречались на его полном зла, лжи и предательства жизненном пути. Расставаться с ней после возвращения в Питер не хотелось даже в обмен на дюжину звездных мордашек Голливуда и все золото мира. Рэмбо чувствовал сердцем – это не морок, не иллюзия, не сиюминутное наваждение. И тем более – не так присущая мужикам банальная жажда секса и женской ласки после перенесенного стресса. Это была любовь с первого взгляда. Любовь из тех, что навсегда.
– Бинты и йод в коробке с лекарствами есть? – спросил Невский.
– Кажется, был один, начатый, – кивнула Света, разливая по кружкам горячий чай. – И зеленка, старая. Дать?
– Давай. Надо хоть грабку уроду перевязать, иначе весь кровью изойдет, – поднялся со стула Влад. – Обидно будет, если до приезда пацанов ласты завернет. Не правильно это будет. Слишком легко для такой сволочи.
Глава шестнадцатая
КОГДА ПОМОГАЮТ ДАЖЕ НЕБЕСА
Братва примчалсь в Ольховку через полтора часа, вооруженная до зубов, на двух перепачканных грязью джипах и исцарапанном, помятом где только возможно, но крепком на вид «Субару-Легаси». Семь человек, включая Сокола и Медведя. Марат с другой «группой захвата», без проблем выведав у взятого в оборот телохранителя адрес бывшей жены Фрола, в эту самую минуту мчался в Выборг, на поиски исчезнувшего стукача.
Лишь увидев лица пацанов, Невский смог немного расслабиться. Вышел, крепко обнялся со старшими, пожал руки пехоте, вкратце рассказал пацанам, что случилось, завел в сарай, продемонстрировал скрытые от посторонних глаз в дальнем углу трофеи – труп Мюллера и зашуганного, спавшего с лица, но продолжающего яростно стрелять зенками Чалого. Вручили дяде Грише обещанный ящик местной водки и два пакета с едой, на всякий случай предупредили, чтобы держал язык за зубами, и отправили с глаз долой – похмеляться. Если так можно назвать грядущий многодневный запой. Посовещавшись, решили не ждать до темноты, а поставить пацанов на шухер, подогнать «Субару» вплотную к воротам сарая, загрузить в багажник жмурика и, командировав двух бойцов с лопатами, отвезти его подальше в лес и там закопать. В одной яме с засвеченными стволами, ТТ и «береттой». А Чалого переодеть, чтобы кровь на рукаве не привлекала внимания, напоить до свинячьего состояния водярой – так же, как он собирался поступить с Невским, – и где-нибудь на северной окраине Питера передать с рук на руки жаждущей мести братве Кассиуса. Заодно с двумя до сих пор томящимися в погребе под гаражом насильниками племянницы боксера – Перцем и Рыбой. Их на стрелку с бывшими подельниками оперативно подвезут по звонку Сокола оставшиеся в городе бойцы.
– А с девчонкой и синяком старым что делать? – заглянув в глаза Рэмбо, спросил Медведь, ярый сторонник самых радикальных мер по отношению к свидетелям. – Ты уверен, что они будут молчать? Может, лучше, – он чиркнул ребром ладони по шее, – от греха? Подумай хорошо, Влад. Один раз ты уже шлюху пожалел, и что вышло?
– Не лучше. Дядя Гриша хоть и алкаш, но мужик правильный. Сам в теме замазан, болтать не будет. Девчонка – тоже. И вообще, предупреждаю… Кто ее тронет или не дай бог языком чего гнусное сболтнет – горло перегрызу! – странно вильнув взглядом, сказал Невский. И Серега с Медведем – тертые ловеласы – сразу все поняли, без лишних слов. Усмехнулись, мол, влип бригадир.
– Свету возьмем с собой, в Питер. Она на Охте живет, сюда к тетке приезжала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45