После инцидента оно не доверяет вохровцам. И они очень обеспокоены здоровьем принца. У него через двадцать четыре часа назначена коронация. Представляете, если принц не вернется в страну в указанное время? Разрыв дипломатических отношений, прекращение торговых операций, снижение потока иностранных туристов. И все это многие миллионы брюликов, которые не попадут в государственную казну.
— Спасение пропавших, дело рук ответственных лиц допустивших пропажу. — Боб на правах второго номера тоже имел право голоса. — Вохровцы нас даже на пляж не пустят. Еще по шеям надают. Знаем мы их.
— С каких это пор спасатели подразделения 000 боятся вохровцев? — Директор красиво выгнул седые брови. — Вы будете вести свое расследование, ВОХР свое. Никто никому не мешает.
— За двадцать четыре часа трудно найти иностранного принца в большом городе, — говори, не говори, а работать надо. Прежде всего, мы спасатели, призванные обеспечить безопасность честных иностранных налогоплательщиков. — Нам необходимо получить доступ в информационный блок посольства.
— Все что угодно, майор Сергеев, — радостно улыбнулся Директор, понимая, что мы уже согласились. — Дипломаты пообещали оказать вам полное содействие. Я же со своей стороны даю вам зеленый свет на проведение любых мероприятий. Найдите его, сынки, и о вас споют в коренных…
— Знаем, знаем, — нетактично перебил я собственно Директора. — В народных песнях споют. Слышали.
— Тогда за дело. — Директор Службы аккуратно обошел дыру в полу и уже у выходного люка обернулся. — А с ВОХР вы все же осторожней. Они сейчас злые. Честь мундира замарана. Ясно? Не провожайте меня.
— Вечно нам собачью работу подкидывают. — Боб дождался, пока Директор спуститься с парадного эскалатора и только после подал голос. — Вот скажи, командир, почему так?
— Потому, что мы лучшие. А насчет работы, вы, второй номер, зря. Кто на прошлой неделе двое суток на мясокомбинате колбасу маркировал? А в прошлом месяце? Целую неделю чистили котлы на шоколадной фабрике. Забыли, второй номер? Я вас тогда еще пургеном отпаивал.
Боб, он же второй номер, покраснел. Потому что сказанное являлось чистой правдой. И мясокомбинат был, и кондитерская фабрика. И последствия.
— Милашка! — повязывая на шею связь-косынку, затребовал я спецмашину. — Командир на связи. Доложите о готовности вверенной вам техники к работе?
— Да все в порядке, командор. — Милашка иногда отвечает совершенно не по уставу. — Сюда доехали, и куда угодно доедем.
— Едем к дикому пляжу. Второму номеру взять управление на себя. А я поковыряюсь в базе данных посольства. Мыша, на второй экран их.
Информация по принцу не отличалась ни качеством, ни количеством. Ни визуальных портретов, ни физических параметров. Только краткое описание, заключающееся в трех словах: — «Божественный, наследный, царственный». Не густо. Но достаточно, чтобы понять, с такой биографией нормальный человек и одного квартала не пройдет.
Прежде чем заняться поисками пропавшего человека, будь он из простых честных налогоплательщиков, или из принцев заморских стран, следует ответить на один единственный вопрос. Куда мог пойти Объект? И как только мы ответим на данный вопрос, можно будет считать, что дело решено.
— Милашка, поставь таймер оповещения на двадцать четыре часа. Всей команде получить личное оружие. Чувствую, что дело пахнет не переработанной нефтью.
— Командор! Третий номер отказывается получать личное оружие.
— И правильно делает. Его оружие — ум, честь и совесть. Запомните раз и навсегда. Далеко до пляжа?
— Подъезжаем, командор.
На центральных воротах нудистского пляжа красовалась вывеска «Санитарный день». Недовольные налогоплательщики выстроились огромной очередью и требовали у правительства сохранения своих прав. Несколько вохровцев стойко держали оборону, отпугивая слишком настырных граждан предупреждающими выстрелами в воздух. Рядом дымилось несколько разбомбленных ларьков.
— Это то, о чем предупреждал Директор. Милашка, на самом малом прямо к входу. Если будут стрелять, дай пару предупредительных очередей. Имеем на то полное право.
После небольшой, но красочной перестрелки, вохровцы залегли за стеклобетонными плитами и согласились принять нашего представителя. По началу вызвался второй номер. Но я, как командир, не мог рисковать командой. Боб не слишком хорошо знает русский разговорный лексикон. Это раз. Слишком крупная цель. Это два. Так что пришлось на переговоры отправляться мне.
Перебежками, под градом пуль и осколков, я добрался до передового отряда и предъявил им свой жетон спасателя. Ребята в черных контактных линзах, конечно, побузили слегка, но, после предупредительного залпа Милашки из всех стволов, решили не препятствовать работе подразделения 000. Едиснтвенным условием нашего присутствия на пляже была форма одежды. То есть, отсутствие таковой. Дикий пляж, дикие нравы.
Проехав по пляжу километров пятьдесят, мы, наконец, обнаружили то, что искали. Немногочисленную группу людей, столпившихся вокруг яркого пятна. Пятно, при тщательном рассмотрении в бортовой перископ, оказалось одеждой. Аналитически проанализировав ситуацию, мы пришли к выводу, что данные останки, скорее всего, принадлежат исчезнувшему принцу. Именно с этого момента команда переключилась в рабочий режим. До коронации оставалось ровно двадцать часов.
Идти на разведку мы решили вдвоем. Я и Боб. Герасима будить не стали. Еще не наступило его время.
Прикрывая срамные места ладошками, все-таки место обязывает, мы спустились по эскалатору и как бы, между прочим, зигзагами направились к народу.
При непосредственном приближении к месту происшествия мы обнаружили, что люди, столпившиеся вокруг одежды Объекта, на нас никакого внимания не обращают. Во-первых, все они кричали друг на друга. А во-вторых, следили за тем, чтобы как следует прикрывать свои срамные места ладошками.
Среди кричащих мы узнали вохровцев в черных контактных линзах, представителей министерства иностранных дел и нашего Директора. Он один был одет не по сезону. Широкополая соломенная связь-шляпа и кусок вчерашней газеты на носу.
И те, и другие и третьи решали очень важный вопрос, кто ответит? Вохровцы убедительно доказывали, что вины их нет никакой. Объект, нарушив пункты контракта, исчез, некого не уведомив об этом. Значит, и взятки гладки.
Дипломаты утверждали, что они обязаны только встретить и проводить иностранного гостя. А уж бегать за ним по лесополосам обязаны другие.
Наш Директор ничего не говорил, а только задумчиво прыгал от набегающих волн и кидался в них плоскими камнями. Приглядевшись, мы с Бобом поняли, что камни он швыряет не просто так, а в плавающих в территориальных водах вохровцев-аквалангистов. Некоторые из них радостно приветствовали Директора взмахами обоих рук и торопливо уплывали на глубину. Можно подумать, если Директор Службы захочет их достать, то глубина им поможет.
Пристроившись рядом с вещественными доказательствами, я тщательно обыскал карманы Объекта. Ничего подозрительного, а тем более ничего указывающего, где сейчас мог бы находиться Принц, в карманах не нашлось. Пачка брюликов и часы неизвестной мне иностранной фирмы были изъяты и приобщены к тощему, пока, делу. Боб в это время отвлекал внимание всех присутствующих художественной лепкой. Голая женщина, вылепленная его талантливыми американскими руками, была настолько похожа на голую женщину, что я даже сам удивился. Не знал, что у меня в команде такие талантливые американцы.
Совершив вместе с присутствующими пару кругов вокруг песочной композиции, оставив благодарственные подписи в книге жалоб и предложений, я решил, что мы слегка отошли от намеченной цели. Поэтому, оторвав Боба от набежавших фотографов и корреспондентов, я незаметно для окружающих поволок его, упирающегося, по следам исчезнувшего принца.
Следы, надо отдать должное вохровцам, были обнесены с обеих сторон бетонным забором с колючей проволокой. Через каждые десять метров стояли вышки с автоматчиками на верху, и злобными собаками внизу. Так что никаких особых проблем мы с американцем не испытали. До той поры, пока не натолкнулись на гранитный полированный камень, который сообщал, что далее «след потерян». Потоптавшись вокруг скульптурной группы из мраморных принца и его коленопреклоненных подданных, мы решили вернуться на Милашку. Все, что нам нужно, мы узнали. Теперь дело оставалось за малым. Найти и обезвредить. Живым или мертвым.
— Мыша! Командир и второй номер в кабине. Срочно нужна карта местности. Масштаб произвольный.
Спецмашина подразделения 000 живенько убрала из кабины кегельбан, а на его место выставила стол с макетом столицы в произвольном масштабе. Несколько миллионов высоток, сотни тысяч магазинов, ресторанов, забегаловок. Десятки тысяч культурных заведений. Три бани и один общественный туалет.
— И искать мы будем… будем… — я впился глазами в миллиардный город. — Искать мы будем где-нибудь вот здесь!
Неопределенный радиус поиска ограничился длиной моей руки.
— Второй номер!
— Слушает второй номер!
— Свяжись с милицией. Пусть перекроят все вокзалы, аэропорты, космодромы, лодочные станции, пункты проката велосипедов и самокатов, лошадиные ипподромы, беговые дорожки, шоссе и проспекты, больницы и морги, санатории и кладбища! Никого из столицы не выпускать. Всех подозрительных голых мужчин свозить в центральную больницу. Особые приметы Объекта — не русский.
— Понял, командир!
— Милашка! Теперь ты. Мне нужны снимки столицы со спутника. Что значит военная тайна? Кто сказал? Министр обороны? Свяжи меня с ним. Министр обороны? Это я, Сергеев. Спасибо, товарищ министр, вы тоже долго министром будете. У меня личная просьба, товарищ министр. Парочку снимков столицы с высоты спутникового полета. Знаю, что нельзя. Ну а если по старой дружбе? Вот спасибо. Ящик пива за мной. Три вагона? Будет три вагона. И вам успехов. Спасибо.
— Командир. Докладывает второй номер. Вся столичная милиция поднята по тревоге. Все въезды выезды перекрыты.
— Хорошо, Боб. Свяжись с авиаторами. Пусть они круглые сутки разбрасывают над столицей листовки с особыми приметами Объекта. Милашка, что со снимками?
— В срочной проявке. За срочность придется доплачивать из своего кармана.
— Черт с ними, доплатим. Главное — дело. Сколько у нас осталось времени?
— Пятнадцать часов, командор.
— Мало. Ох, как мало. Давай сделаем вот что. Подсоединись к кабелю центрального вещания. Мне нужно, чтобы в каждом доме, в каждой квартире этого города через каждые две минуты передавали получасовые новости о пропавшем Объекте. Что значит, министр Информации не согласится? Ему реклама женских пластырей дороже международного мнения? Многомиллионные контракты? Тогда напомни ему, что он мне с прошлого года должен пять брюликов. Долг чести превыше всего.
За окнами спецмашины на пластик дороги стали медленно опускаться белые листовки. Через десять минут столицу было не узнать. Белая, красивая. Не подвели авиаторы.
Время, время, время. Как часто спасателям не хватает этого короткого слова. И как много оно в себя вмешает. От короткого мгновения, до бесконечности. И не хватает ни того, ни другого. До коронации осталось всего…
— Время, милашка?!
— Четырнадцать, командор!
Всего четырнадцать часов. А результатов пока никаких. И чутье спасателя подсказывает, не там мы ищем. Не там.
Когда-то давным-давно, дня три назад, Директор учил меня:
— « Если хочешь, Сергеев, что-то сделать хорошо, надо это делать хорошо. Иначе получится плохо. Если тебе нужно найти пропавшего человека, то для этого необходимо думать как он, действовать, как он. И идти по дороге, как он».
Слова старого наставника пульсировали в моем воспаленном мозгу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
— Спасение пропавших, дело рук ответственных лиц допустивших пропажу. — Боб на правах второго номера тоже имел право голоса. — Вохровцы нас даже на пляж не пустят. Еще по шеям надают. Знаем мы их.
— С каких это пор спасатели подразделения 000 боятся вохровцев? — Директор красиво выгнул седые брови. — Вы будете вести свое расследование, ВОХР свое. Никто никому не мешает.
— За двадцать четыре часа трудно найти иностранного принца в большом городе, — говори, не говори, а работать надо. Прежде всего, мы спасатели, призванные обеспечить безопасность честных иностранных налогоплательщиков. — Нам необходимо получить доступ в информационный блок посольства.
— Все что угодно, майор Сергеев, — радостно улыбнулся Директор, понимая, что мы уже согласились. — Дипломаты пообещали оказать вам полное содействие. Я же со своей стороны даю вам зеленый свет на проведение любых мероприятий. Найдите его, сынки, и о вас споют в коренных…
— Знаем, знаем, — нетактично перебил я собственно Директора. — В народных песнях споют. Слышали.
— Тогда за дело. — Директор Службы аккуратно обошел дыру в полу и уже у выходного люка обернулся. — А с ВОХР вы все же осторожней. Они сейчас злые. Честь мундира замарана. Ясно? Не провожайте меня.
— Вечно нам собачью работу подкидывают. — Боб дождался, пока Директор спуститься с парадного эскалатора и только после подал голос. — Вот скажи, командир, почему так?
— Потому, что мы лучшие. А насчет работы, вы, второй номер, зря. Кто на прошлой неделе двое суток на мясокомбинате колбасу маркировал? А в прошлом месяце? Целую неделю чистили котлы на шоколадной фабрике. Забыли, второй номер? Я вас тогда еще пургеном отпаивал.
Боб, он же второй номер, покраснел. Потому что сказанное являлось чистой правдой. И мясокомбинат был, и кондитерская фабрика. И последствия.
— Милашка! — повязывая на шею связь-косынку, затребовал я спецмашину. — Командир на связи. Доложите о готовности вверенной вам техники к работе?
— Да все в порядке, командор. — Милашка иногда отвечает совершенно не по уставу. — Сюда доехали, и куда угодно доедем.
— Едем к дикому пляжу. Второму номеру взять управление на себя. А я поковыряюсь в базе данных посольства. Мыша, на второй экран их.
Информация по принцу не отличалась ни качеством, ни количеством. Ни визуальных портретов, ни физических параметров. Только краткое описание, заключающееся в трех словах: — «Божественный, наследный, царственный». Не густо. Но достаточно, чтобы понять, с такой биографией нормальный человек и одного квартала не пройдет.
Прежде чем заняться поисками пропавшего человека, будь он из простых честных налогоплательщиков, или из принцев заморских стран, следует ответить на один единственный вопрос. Куда мог пойти Объект? И как только мы ответим на данный вопрос, можно будет считать, что дело решено.
— Милашка, поставь таймер оповещения на двадцать четыре часа. Всей команде получить личное оружие. Чувствую, что дело пахнет не переработанной нефтью.
— Командор! Третий номер отказывается получать личное оружие.
— И правильно делает. Его оружие — ум, честь и совесть. Запомните раз и навсегда. Далеко до пляжа?
— Подъезжаем, командор.
На центральных воротах нудистского пляжа красовалась вывеска «Санитарный день». Недовольные налогоплательщики выстроились огромной очередью и требовали у правительства сохранения своих прав. Несколько вохровцев стойко держали оборону, отпугивая слишком настырных граждан предупреждающими выстрелами в воздух. Рядом дымилось несколько разбомбленных ларьков.
— Это то, о чем предупреждал Директор. Милашка, на самом малом прямо к входу. Если будут стрелять, дай пару предупредительных очередей. Имеем на то полное право.
После небольшой, но красочной перестрелки, вохровцы залегли за стеклобетонными плитами и согласились принять нашего представителя. По началу вызвался второй номер. Но я, как командир, не мог рисковать командой. Боб не слишком хорошо знает русский разговорный лексикон. Это раз. Слишком крупная цель. Это два. Так что пришлось на переговоры отправляться мне.
Перебежками, под градом пуль и осколков, я добрался до передового отряда и предъявил им свой жетон спасателя. Ребята в черных контактных линзах, конечно, побузили слегка, но, после предупредительного залпа Милашки из всех стволов, решили не препятствовать работе подразделения 000. Едиснтвенным условием нашего присутствия на пляже была форма одежды. То есть, отсутствие таковой. Дикий пляж, дикие нравы.
Проехав по пляжу километров пятьдесят, мы, наконец, обнаружили то, что искали. Немногочисленную группу людей, столпившихся вокруг яркого пятна. Пятно, при тщательном рассмотрении в бортовой перископ, оказалось одеждой. Аналитически проанализировав ситуацию, мы пришли к выводу, что данные останки, скорее всего, принадлежат исчезнувшему принцу. Именно с этого момента команда переключилась в рабочий режим. До коронации оставалось ровно двадцать часов.
Идти на разведку мы решили вдвоем. Я и Боб. Герасима будить не стали. Еще не наступило его время.
Прикрывая срамные места ладошками, все-таки место обязывает, мы спустились по эскалатору и как бы, между прочим, зигзагами направились к народу.
При непосредственном приближении к месту происшествия мы обнаружили, что люди, столпившиеся вокруг одежды Объекта, на нас никакого внимания не обращают. Во-первых, все они кричали друг на друга. А во-вторых, следили за тем, чтобы как следует прикрывать свои срамные места ладошками.
Среди кричащих мы узнали вохровцев в черных контактных линзах, представителей министерства иностранных дел и нашего Директора. Он один был одет не по сезону. Широкополая соломенная связь-шляпа и кусок вчерашней газеты на носу.
И те, и другие и третьи решали очень важный вопрос, кто ответит? Вохровцы убедительно доказывали, что вины их нет никакой. Объект, нарушив пункты контракта, исчез, некого не уведомив об этом. Значит, и взятки гладки.
Дипломаты утверждали, что они обязаны только встретить и проводить иностранного гостя. А уж бегать за ним по лесополосам обязаны другие.
Наш Директор ничего не говорил, а только задумчиво прыгал от набегающих волн и кидался в них плоскими камнями. Приглядевшись, мы с Бобом поняли, что камни он швыряет не просто так, а в плавающих в территориальных водах вохровцев-аквалангистов. Некоторые из них радостно приветствовали Директора взмахами обоих рук и торопливо уплывали на глубину. Можно подумать, если Директор Службы захочет их достать, то глубина им поможет.
Пристроившись рядом с вещественными доказательствами, я тщательно обыскал карманы Объекта. Ничего подозрительного, а тем более ничего указывающего, где сейчас мог бы находиться Принц, в карманах не нашлось. Пачка брюликов и часы неизвестной мне иностранной фирмы были изъяты и приобщены к тощему, пока, делу. Боб в это время отвлекал внимание всех присутствующих художественной лепкой. Голая женщина, вылепленная его талантливыми американскими руками, была настолько похожа на голую женщину, что я даже сам удивился. Не знал, что у меня в команде такие талантливые американцы.
Совершив вместе с присутствующими пару кругов вокруг песочной композиции, оставив благодарственные подписи в книге жалоб и предложений, я решил, что мы слегка отошли от намеченной цели. Поэтому, оторвав Боба от набежавших фотографов и корреспондентов, я незаметно для окружающих поволок его, упирающегося, по следам исчезнувшего принца.
Следы, надо отдать должное вохровцам, были обнесены с обеих сторон бетонным забором с колючей проволокой. Через каждые десять метров стояли вышки с автоматчиками на верху, и злобными собаками внизу. Так что никаких особых проблем мы с американцем не испытали. До той поры, пока не натолкнулись на гранитный полированный камень, который сообщал, что далее «след потерян». Потоптавшись вокруг скульптурной группы из мраморных принца и его коленопреклоненных подданных, мы решили вернуться на Милашку. Все, что нам нужно, мы узнали. Теперь дело оставалось за малым. Найти и обезвредить. Живым или мертвым.
— Мыша! Командир и второй номер в кабине. Срочно нужна карта местности. Масштаб произвольный.
Спецмашина подразделения 000 живенько убрала из кабины кегельбан, а на его место выставила стол с макетом столицы в произвольном масштабе. Несколько миллионов высоток, сотни тысяч магазинов, ресторанов, забегаловок. Десятки тысяч культурных заведений. Три бани и один общественный туалет.
— И искать мы будем… будем… — я впился глазами в миллиардный город. — Искать мы будем где-нибудь вот здесь!
Неопределенный радиус поиска ограничился длиной моей руки.
— Второй номер!
— Слушает второй номер!
— Свяжись с милицией. Пусть перекроят все вокзалы, аэропорты, космодромы, лодочные станции, пункты проката велосипедов и самокатов, лошадиные ипподромы, беговые дорожки, шоссе и проспекты, больницы и морги, санатории и кладбища! Никого из столицы не выпускать. Всех подозрительных голых мужчин свозить в центральную больницу. Особые приметы Объекта — не русский.
— Понял, командир!
— Милашка! Теперь ты. Мне нужны снимки столицы со спутника. Что значит военная тайна? Кто сказал? Министр обороны? Свяжи меня с ним. Министр обороны? Это я, Сергеев. Спасибо, товарищ министр, вы тоже долго министром будете. У меня личная просьба, товарищ министр. Парочку снимков столицы с высоты спутникового полета. Знаю, что нельзя. Ну а если по старой дружбе? Вот спасибо. Ящик пива за мной. Три вагона? Будет три вагона. И вам успехов. Спасибо.
— Командир. Докладывает второй номер. Вся столичная милиция поднята по тревоге. Все въезды выезды перекрыты.
— Хорошо, Боб. Свяжись с авиаторами. Пусть они круглые сутки разбрасывают над столицей листовки с особыми приметами Объекта. Милашка, что со снимками?
— В срочной проявке. За срочность придется доплачивать из своего кармана.
— Черт с ними, доплатим. Главное — дело. Сколько у нас осталось времени?
— Пятнадцать часов, командор.
— Мало. Ох, как мало. Давай сделаем вот что. Подсоединись к кабелю центрального вещания. Мне нужно, чтобы в каждом доме, в каждой квартире этого города через каждые две минуты передавали получасовые новости о пропавшем Объекте. Что значит, министр Информации не согласится? Ему реклама женских пластырей дороже международного мнения? Многомиллионные контракты? Тогда напомни ему, что он мне с прошлого года должен пять брюликов. Долг чести превыше всего.
За окнами спецмашины на пластик дороги стали медленно опускаться белые листовки. Через десять минут столицу было не узнать. Белая, красивая. Не подвели авиаторы.
Время, время, время. Как часто спасателям не хватает этого короткого слова. И как много оно в себя вмешает. От короткого мгновения, до бесконечности. И не хватает ни того, ни другого. До коронации осталось всего…
— Время, милашка?!
— Четырнадцать, командор!
Всего четырнадцать часов. А результатов пока никаких. И чутье спасателя подсказывает, не там мы ищем. Не там.
Когда-то давным-давно, дня три назад, Директор учил меня:
— « Если хочешь, Сергеев, что-то сделать хорошо, надо это делать хорошо. Иначе получится плохо. Если тебе нужно найти пропавшего человека, то для этого необходимо думать как он, действовать, как он. И идти по дороге, как он».
Слова старого наставника пульсировали в моем воспаленном мозгу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55