– Держи, Коля. «Гюрза». В Афгане видел такие?
– Нет.
– Они были тогда жутко секретными, только у кагэбистов встречались.
– И что это за штучка?
– Бесшумный пистолет. Стрельба без перезарядки. По окончании боеприпасов затвор автоматически тормозится, поэтому не надо перезаряжать снова – только вставь запасной магазин.
– А где я его возьму?
– Я тебе, конечно, дам, – и Банда протянул другу два запасных магазина. – Этого с лихвой должно хватить на хороший бой.
– А ты с чем пойдешь?
– Погоди со мной. Вот тебе еще граната обыкновенная и светошоковая. Применять будешь исходя из оперативной обстановки. Эффект шоковой заключается в очень громком взрыве и ярчайшей вспышке – противник ошалеет на мгновение, и за это время ты можешь многое успеть.
– Ясно.
– А я пойду вот с этой штучкой, – он вытащил из-под сиденья «Кипарис».
– Ото! Что это?
– Классный пистолет-пулемет. Смотри, – Банда включил лазерный целеуказатель, и тоненький красный лучик прочертил ночную темноту, упершись в забор напротив. – Если я нажму спусковой крючок, той доски больше не будет. А звуку – не больше, чем из твоей «Гюрзы».
– Класс!
– Ну, все. Скоро час ночи. Залезай в машину, посидим на дорожку, – скомандовал Банда.
Когда все расселись и затихли, будто сосредоточиваясь перед важным мероприятием, спецназовец произнес:
– Ну, Андрей, желай!
– Ни пуха, ни пера! – понял Дубов.
– К черту! Пошли, Коля! – и через мгновение оба исчезли в темноте...
* * *
Возле самой ограды дома Банда сделал знак Самойленко остановиться.
– Коля, – шепнул он другу в самое ухо, – дело очень серьезное. Это – враги.
– Ты мне будешь еще объяснять? Там у них моя дочь!
– Я знаю. Поэтому говорю, они – враги. Как «духи» в Афгане, помнишь?
– К чему ты это?
– К тому, чтобы ты не жалел их.
– В смысле?
– Ты будешь сейчас только убивать. Ни в плен брать, ни раненых оставлять. Для них есть только один вариант – смерть, ясно?
– Но...
– Без «но». Ни одного свидетеля не должно остаться в живых. Никого.
– В общем, ты прав.
– Коля, пойми – мы с тобой сейчас по ту сторону закона. Нас не защитит никто, кроме нас самих. Нас не сдерживает и не ограничивает ничто. Мы играем с ними, – Банда кивнул в сторону дома, – по их же правилам. И никому никакой пощады в этой игре не будет. Ясно?
– Ясно, – после минутного раздумья ответил Николай.
– Вот и отлично. Тогда разделимся – ты давай через забор с этой стороны, а я – с другой. Сделаем «зачистку» двора – встречаемся у входных дверей.
Только осторожно, не спеши. И не жалей никого, ясно? – еще раз повторил Банда.
– Да.
– Все, вперед...
* * *
Банда легко перемахнул через забор и замер, приглядываясь и прислушиваясь.
Эх, не взял он с собой прибора ночного видения. Сейчас бы эта штучка пригодилась...
Вскоре он заметил метрах в двадцати от себя фигуру охранника – стоя у ворот, тот курил, и яркий огонек сигареты отлично освещал его лицо.
Не рассуждая, Банда вскинул автомат, тонкий лучик целеуказателя коснулся фигуры бандита – и тут же «Кипарис» в руках спецназовца коротко дернулся, почти беззвучно отправив пяток пуль в тело курящего. Тот упал на гравийную дорожку, не издав ни звука, но шум от падения тела в тишине ночи получился весьма громким.
– Эй, что стряслось? – подал голос второй охранник. Судя по всему, он был на крыльце дома, но густая тень от стены делала его совершенно невидимым. – Кто здесь?
Банда заволновался – он не видел не только второго охранника, но и Колю. Возможно, Самойленко как раз был около этого бандита.
Как бы в подтверждение его догадки грохнул выстрел из пистолета. Один, другой.
Выстрелы были громкие, судя по всему, из «Макарова». Это явно стреляли по Николаю.
Банда в несколько прыжков достиг крыльца и тут услышал характерный шум борьбы – приглушенное сопение, сдавленный мат, звуки ударов по телу.
В этот момент выглянувшая из-за облака луна осветила двор и крыльцо, и Банда увидел, что в пяти метрах от него Николай, запрыгнув на спину верзилы, пытается сдавить тому шею, а бандит, отчаянно молотя своими пудовыми кулачищами по голове и плечам Николая, хрипит, пытаясь вырваться, и бьется спиной (получалось, что не своей – Николая) о стену дома, стремясь стряхнуть с себя напавшего.
Банда прыгнул к ним.
Увидев перед собой странную фигуру во всем черном, бандит, казалось, замер – глаза его округлились то ли от ужаса, то ли от удивления, и в тот же миг Коля сумел-таки, изловчившись, сломать ему шею, столкнув огромное безжизненное тело охранника с крыльца дома.
В маленькой сторожке, о которой рассказала Лариса и которая приютилась у ворот, зажегся свет, осветились окна и на верхнем этаже дома – звуки выстрелов разбудили весь поселок, не только обитателей этого дома. Теперь на каждой улице лаяли собаки, оглашая округу несусветным шумом.
– Коля, я же сказал, стреляй, не жалей! – крикнул Банда, выдергивая чеку шоковой гранаты. Заметив, что из сторожки выбежали двое мужчин, он бросил гранату прямо к их ногам.
Мощнейший взрыв взорвал ночь.
Вспышка осветила, казалось, весь поселок.
От неожиданности один из бандитов упал на колени, а второй в испуге закрыл лицо руками.
Их секундного замешательства Банде хватило, чтобы двумя короткими очередями уложить обоих.
Коля и сам растерянно хлопал глазами, как будто со стороны наблюдая картину боя.
«Расслабился он, потерял форму!» – вдруг подумал про него Банда и, стукнув парня по плечу, крикнул:
– Не спи! Выноси двери! Я прикрою!
Коля, вздрогнув, опомнился и, чуть разбежавшись, мощно ударил ногой в дверь у самого замка.
Не выдержав удара, двери распахнулись, а Самойленко в ту же секунду четко отпрыгнул в сторону, укрываясь за косяком.
«Еще что-то помнит!» – подумал Банда, вдруг улыбнувшись.
Он дал очередь в проем дверей и вбежал в дом первым, пытаясь сразу же осмотреться.
Чья-то быстрая легкая тень метнулась сбоку, и в тот же миг Банда почувствовал удар, сбивающий его с ног, и резкую боль в левой руке, сжимавшей автомат.
«Собака!» – понял он.
Изловчившись, он выдернул из специальных креплений на куртке между лопаток нож «Оса» и в ярости рубанул по горлу псине.
Хватка собаки моментально ослабла, и Сашка почувствовал, как теплая кровь, залила его руку. Еще раз вонзив нож в собачье горло и повернув его там, Банда освободился от захвата.
Вроде рука действовала, значит, с сухожилиями все в порядке – успел он себя продиагностировать.
Все происходило стремительно, но Банде показалось, что схватка с псом заняла несколько минут, что Николай вошел в дом, когда с псом было покончено. На самом деле его напарник ступил следом за Бандой.
– Коля, свет! – крикнул спецназовец, кивнув в сторону выключателя и не сводя глаз с лестницы, которая, как и говорила Лариса, вела на второй этаж.
Наконец вспыхнул свет.
Комната и лестница были пусты.
Мельком бросив взгляд налево, Банда заметил двери, о которых тоже упоминала Лариса, и кивком указал Коле на них, сам ни на миг не сводя глаз с лестницы – возможной атаки он ожидал именно оттуда.
Самойленко подскочил к двери, одним ударом «вынес» ее и, резко выбросив вперед руку с пистолетом, второй нащупал выключатель и зажег свет, одновременно обводя стволом своей «Гюрзы» помещение – но и кухня, и совмещенная с ней просторная столовая были пусты.
– Банда, здесь пусто! – доложил он, сразу же возвращаясь обратно.
– Отлично. Прикрой! – крикнул Банда и рванул вверх по лестнице.
В то же мгновение откуда-то сверху раздался выстрел, и спецназовец почувствовал, как сильно ударила пуля по бронежилету – его развернуло на сто восемьдесят градусов, буквально сбросив со ступенек вниз.
На счастье, боль была не сильной, поскольку пуля попала прямо в автоматный магазин, лежавший в нагрудном кармане его куртки.
Не успел Банда вскочить на ноги, как услышал характерные хлопки «Гюрзы» – наконец-то Коля открыл огонь, не оставляя никаких шансов тому, наверху. Пули, пробивая деревянные ступеньки насквозь, изрешетили всю верхнюю площадку.
Банда присоединился к другу, выпустив вверх вслепую несколько очередей, и тут же вниз по ступенькам скатился истекающий кровью человек. Он был похож на того, кого Лариса называла Арнольдом.
– Это Арнольд! – в один голос произнесли друзья.
– Пошли наверх, там остался еще Юный, – скомандовал Банда.
В каких-то два прыжка они преодолели ступеньки и оказались на верхней площадке лестницы.
Перед ними был небольшой узкий коридор, в который симметрично выходило шесть дверей – по три с каждой стороны.
Первая дверь слева была распахнута настежь, там горел свет. Банда прыгнул в проем, дав очередь впереди себя.
Пусто. Наверное, именно здесь спал Арнольд.
За его спиной вдруг раздался скрип.
Банда резко обернулся.
Из комнаты напротив вышел голый, в одних трусах, парень – молодой и симпатичный. В руках его не было оружия.
Лазерный целеуказатель автомата Банды остановился ровно посреди его лба.
– Кто вы? – спросил парень, увидев две странные фигуры в черном, лица которых скрывали маски.
– А ты – Юный?
– Да, – ответил он и вдруг смертельно побледнел: наверное, до него только сейчас дошло, что происходит на его даче. – Вы не можете меня убить!
Он сделал странное движение – как будто хотел стереть со своего лба красную яркую точечку целеуказателя.
– Почему же не можем?
– Не имеете права!
– А ты имел право красть ребенка?
– Я отдам вам ее! Она там, в последней комнате налево. С ней все в порядке. Я только шутил, я не собирался с ней ничего делать! – взмолился Юный, падая на колени и подползая к Банде. – Не убивайте меня!
– Поздно.
– Как поздно?! Не стреляйте!
– Ты – тварь. Тебе нельзя жить на земле.
– Простите!
– Пошел ты... – и автомат в руках Банды задергался, изрыгая очередную порцию пуль.
Голова Юного раскололась, как орех, обильно орошая стену позади себя кровью и кусочками мозга...
Банда ворвался в ту комнату, откуда вышел Юный.
На кровати лежала голая блондинка и с животным ужасом смотрела на спецназовца.
Несколько мгновений длилась немая сцена, во время которой никто не произнес ни звука. И вдруг блондинка сделала странный резкий жест в сторону прикроватной тумбочки.
Автоматически Банда нажал на спусковой крючок.
Белое тело девицы вздрогнуло, прошитое пулями как раз под левой грудью.
Проследив взглядом за последним движением блондинки, Банда вдруг понял, что она хотела взять с тумбочки халатик – прикрыть свою наготу.
А он ее...
«Ну и хрен с ней! Нечего спать с кем попало!» – злясь неизвестно на что, сплюнул спецназовец.
Он поторопился прочь из этой комнаты, в коридор.
Из последней двери налево в коридор вышел Коля.
На руках он нес завернутую в одеяло дочку.
– Папа, папоцка! К маме хоцу!
– Уже идем, родная! Леночка, доченька моя!..
Все кончено. Все. Я тебя никому больше никогда не отдам! – Коля даже не заметил Банду и прошел мимо него.
Он сейчас не видел вообще ничего и никого вокруг. Кроме своей малышки Леночки...
* * *
Подняв брошенную Колей в порыве счастья «Гюрзу», Банда обошел все комнаты – для «зачистки».
В одной из комнат, соседней с Леночкиной, он обнаружил лежащую на кровати мертвую старушку, еще теплую – наверное, услышав стрельбу, она умерла от разрыва сердца.
Набросив на искаженное страхом лицо покойницы одеяло. Банда еще раз проверил все трупы, убедился, что бандиты мертвы, на несколько минут задержался в кабинете Юного, перерывая его стол, и поспешил к машине.
Нужно было торопиться – хотя бой и был очень скоротечным, всего-то пятнадцать минут, но милиция могла быть уже близко, ведь Минск совсем рядом...
* * *
Лариса всю обратную дорогу безудержно заливалась слезами, не в силах сдержать рыдания, Леночка безмятежно спала на коленях отца. Мужчины молчали...
II
В ту же ночь Банда разделил поровну на три части двадцать семь тысяч долларов, обнаруженных в столе Юного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44