Когда он проснулся, в сером раннем рассвете над ним склонилось женское лицо. Рей трясла его за плечо. Сам Ингрем был накрыт одеялом. Отбросив его, он встал и провел рукой по лицу.
— Вас мучили кошмары, — объяснила она. — Вы так кричали и дрожали, словно от холода, что пришлось накрыть вас одеялом. А потом начали колотить по земле руками.
— Просто плохой сон приснился, — ответил он.
— Смотрите, кто-то плывет от яхты. Ингрем повернулся и увидел плот, приближавшийся по гладкой темной поверхности воды.
— Помните об условном знаке, — тихо сказала Рей.
— Оливер. Но только если вы будете позади него.
— Буду. Счастливо.
Она направилась к штабелю ружейных упаковок подобрать свою сумку и как раз начала причесываться, когда Руис доплыл до мели и подошел к ней. Ингрем наблюдал, как она собралась с духом, эта отчаянная женщина с синяком под глазом и в порванных брючках до колен, и, дурацки растягивая слова, затараторила:
— Привет, Панчо. Жу-у-утко себя чувствую, знаешь ли. Во рту как будто мерзкий попугай ночевал...
Они поплыли к “Дракону”.
Ингрем встал, преодолевая ломоту в ноге и чувствуя, что у него болит каждый мускул. “Да, парень, слишком ты стар и немощен для таких дел”, — сказал он про себя. Он задумался было, почему женщина укрыла его одеялом, но оставил эти размышления как бесполезные, все равно ему никогда ее не понять. Войдя в воду, умылся, по привычке отметив про себя, что прилив достиг мертвой точки. Ленивая вода стояла очень высоко. В это время вернулся Руис. Ингрем забрался на плот, и они отправились на яхту. Проплывая мимо, капитан придирчиво изучил ее состояние. “Дракон” все так же прочно сидел на мели, причем даже не избавился полностью от крена. Крепкие на вид деревянные ящики, обитые металлическими полосками, выстроились вдоль левого борта, целый штабель лежал в кокпите. В рассеянном свете раннего утра покрытая росой яхта казалась серым призраком. Вооруженный автоматом Моррисон нетерпеливо поджидал их в кокпите. По всему было видно, что он в дурном расположении духа.
— Ну и что скажешь? — спросил он, когда Ингрем поднялся на борт.
— Еще долго нельзя и пытаться снять ее, — ответил капитан.
— Ладно, здесь боеприпасы. Двадцать пять, ящиков по двести фунтов каждый. Руис и я перетаскали их сюда, пока ты дрых вместе с мама-сан. Наверное, их придется перевозить по одному. Руис, обкрутит каждый веревкой и поможет спустить на плот, и чтоб ни один не уронили.
— У нас есть что поесть? — спросил Ингрем.
— Есть кофе и немного колбасного фарша. Больше никто ничего не получит, пока не разгрузим яхту.
Рей сидела на корме, покуривая сигарету.
— Почему бы нам не опрокинуть по стаканчику рома? — спросила она капризным голосом. — Я чувствую себя так, как будто целую ночь сено жевала.
Моррисон разозлился:
— Оставь это, а то мы тебя свяжем. И так хлопот хватает, работы до черта. Можешь налить себе кофе.
Рей презрительно фыркнула:
— Кофе! Очень надо.
— И лучше держись подальше от Руиса. Он не любит, когда торчат у него за спиной, может тебе зубы повышибить.
— Не собираюсь беспокоиться ни о Руисе, ни о каком другом “мокроспиннике” <Мокроспинник — нелегальный иммигрант, прибывший в Штаты из Мексики>. Не забывай, малыш, эта яхта — моя. А таких, как вы, я могу купить дюжину и еще маленькую тележку.
Руис глядел сквозь нее, на лице его не отражалось никаких чувств. Моррисон недовольно буркнул что-то неразборчивое и отвернулся. Прекрасно играет, подумал Ингрем, прихлебывая свой кофе. Тут он вспомнил ночь в Нассау и начал размышлять, много ли там было наигранного. Поведение этой женщины кого угодно могло сбить с толку. Ингрем получил разрешение сходить в гальюн, причем Руис следовал за ним с кольтом в руке, а потом они с Моррисоном отплыли на островок. И работа пошла. Когда капитан очередной раз подплывал к яхте, его ждал подготовленный Руисом к загрузке ящик, обмотанный канатом. Латиноамериканец осторожно опускал его вниз, а капитан поддерживал и устраивал на плоту. Вес их был не по размеру велик, и Ингрем боялся, что материя днища не выдержит нагрузки и они не успеют перевезти все. С другой стороны переправы Моррисон без видимого усилия взваливал ящик на плечо и большими шагами торопливо шагал к островку. Поднявшееся солнце сильно припекало. Уже начинался прилив, а Руис по-прежнему оставался настороже.
Ингрем видел, как Рей слоняется по палубе, стараясь держаться поближе к латиноамериканцу, но когда он на плоту приблизился к яхте, Руис приказал женщине отойти. Та, выпрашивая выпивку, переходила от стенаний к угрозам и оскорблениям, но все напрасно. Около девяти с юго-востока налетел легкий бриз, но через полчаса утих, а жара сделалась невыносимой. Солнце нещадно обжигало кожу, отражаясь от гладкой, как вороненая сталь, поверхности воды. Когда прилив достиг максимальной отметки, в работе на полтора часа сделали перерыв, но уже в одиннадцать снова продолжили. К половине первого течение усилилось. Неразгруженными оставались шестнадцать ящиков с боеприпасами, что-то около полутора тонн общего веса. А Рей так и не смогла подловить Руиса. Ром был запрятан так, что найти его она не смогла, а по-прежнему симулировать опьянение было глупо.
Однако после очередной ездки Ингрем уловил некие перемены. Рей была внизу, когда он подплыл, и не появлялась, пока загрузка плота не закончилась. Она двигалась неуверенно, как будто чувствовала себя неважно. Капитан отвез ящики Моррисону и вернулся. На этот раз Рей тихо сидела в задней части кокпита, но вдруг вскочила, чуть покачнулась и бегом устремилась к лестнице, ведущей вниз.
— Опять? — спросил Руис.
— У вас здесь наверняка несвежая вода, — недовольно фыркнула Рей. Руис пожал плечами:
— Почему ты считаешь, что это от воды? Но женщина уже бежала вниз. Прекрасно, подумал Ингрем, все ясно, как Божий день, но вряд ли нападение произойдет во время следующей ездки. Рей должна придумать что-то похитрее. Так и случилось, он подплыл и загрузился безо всяких проблем. Время шло к часу, и течение усиливалось. Приближаясь к яхте, Ингрем нервничал до боли в животе: од неединственная ошибка или неверное движение, и он может превратиться в покойника. На сей раз Рей сидела на палубе, положив ноги на сиденья в кокпите. Ухватившись за пиллерс бортового леера, он бросил на нее беглый взгляд. На уровне его плеча балансировал конец ящика с боеприпасами, а Руис придерживал его за канат.
Рей чуть наклонилась вперед и раздраженно бросила:
— Оливер, не стой между мной и лестницей.
Латиноамериканец равнодушно посмотрел, как она встает. Ингрем в это время начал переваливать ящик через борт, и Руису пришлось придерживать канат как раз в тот момент, когда Рей поднялась на ноги. Капитан увидел, как она повернулась и, падая, вцепилась в плечи Руиса, и тут же резко дернул канат. Латиноамериканец и Рей повалились на сиденья в низкой части кокпита, оказавшись как раз перед ним. Ящик грохнулся вниз, ударил о край плота и чуть не перевернул его, уходя под воду. Ингрем ухватился за леер и начал взбираться на палубу, успев обвить вокруг него фалинь плота.
Руис уже вскочил на ноги, но Рей повисла на нем сзади, сомкнув руки на поясе и ухватившись за рукоятку кольта. Латиноамериканец с усилием разорвал кольцо ее рук и, высвободив оружие, отшвырнул женщину на сиденья, в этот момент на него бросился Ингрем, и оба они упали на пол. Капитан почувствовал между их сплетенными телами ствол револьвера и умудрился схватить его.
Не было произнесено ни слова, слышалось только шарканье резиновых подошв по палубе, глухие удары кулаков да хриплое дыхание. Для человека своей комплекции Руис оказался удивительно силен, но все же слабее капитана. Ингрем железной хваткой сжал его запястье и, резко дернув за ствол, вырвал револьвер из руки Руиса. Потом он отпрыгнул назад, опираясь спиной о нактоуз компаса, перевернул оружие и направил его на латиноамериканца, одновременно пытаясь успокоить дыхание. Сняв револьвер с предохранителя, чего в свое время не успел сделать Карлос, капитан приказал Рей:
— Идите вниз и принесите веревки, которыми связывали ящики.
Рей поспешила вниз по лестнице. Руис опустился на пол и немного отполз назад, не отрывая глаз от револьвера. На некоторое время, пока они оба приходили в себя, воцарилась напряженная тишина. И только тогда Ингрем осознал, что Моррисон не стреляет, а ведь он должен был видеть происходящее. Тут ему пришло в голову, что борт яхты накренен, а сами они находятся в кокпите и потому не видны с островка, так что, даже если бы великан успел сбегать за своим автоматом, то не стал бы стрелять из-за отсутствия мишеней.
— Когда будете возвращаться, не вставайте, — крикнул он Рей, — ползите ко мне по палубе.
— Заметано, шкипер, я уже нашла веревки.
— Вы ведь не собираетесь меня связать? — тихо спросил Руис.
— Ошибаешься, амиго, собираюсь, — ответил Ингрем, целясь ему в грудь.
— Я не вернусь обратно, лучше сразу пристрелите.
— Скажите, вы кого-то убили? Латиноамериканец не ответил.
— Это был Айве? Руис молчал.
— Куда вы спрятали лампы от радиотелефона?
— За борт выбросили, — последовал резкий ответ.
Из люка показалась Рей. Осмотревшись, она поползла к кокпиту с веревками в руках.
— Не шевелись, — предостерег Ингрем Карлоса, когда женщина проползала мимо него.
Придется хорошенько стукнуть парня, прежде чем удастся его связать, с неудовольствием подумал капитан, но другого пути, кажется, нет: кольт в руках Рей его не остановит.
Женщина отдала Ингрему веревки, повернулась лицом к Руису и вскрикнула:
— Смотрите, плот!
Капитан скосил глаза вправо. То ли фалинь отвязался, когда он оттолкнулся, чтобы взобраться на борт, то ли ящик с боеприпасами, падая, ударил по корме, и плот отошел от яхты. Течение подхватило его, а одного оборота троса вокруг леера оказалось недостаточно, и теперь плот уплывал, удалившись уже на тридцать или сорок ярдов на восток. В этот миг Руис вскочил на ноги и плавным неуловимым движением, опершись одной ногой о палубу, перебросил тело через правый борт. Ингрем выругался и подскочил к борту. Он увидел, как латиноамериканец плывет под водой в сторону плота. Ингрем направил на него револьвер, когда тот начал всплывать футах в пятнадцати от яхты.
На поверхности воды показалась голова беглеца. Он потряс ею, чтобы осушить лицо, и открыл глаза. Какую-то долю секунды, показавшуюся Ингрему вечностью, они смотрели прямо друг на друга. Капитан попытался нажать на спуск, но только обреченно вздохнул и уронил руку. Карлос отвернулся и поплыл, не потрудившись даже снова уйти под воду. “Так я и знал, что не смогу в него выстрелить”, — подумал Ингрем. Рей уже стояла рядом и кричала:
— Нельзя позволить ему захватить плот! Без единого слова, с горькой усмешкой, Ингрем вложил ей в руку кольт. Женщина оттолкнула револьвер:
— Не надо стрелять в человека, только прострелите плот.
Капитан выстрелил, но не попал, пуля лишь вспенила воду, не долетев на шесть — восемь футов. Он начал прицеливаться, но, прежде чем успел спустить курок, вода прямо под ними взорвалась двумя маленькими гейзерами и что-то стукнуло по стенке рубки слева, посыпались щепки.
— Вниз! — бросил Ингрем, и они укрылись в кокпите.
Заработала команда двух профессионалов:
Моррисон прикрывал Руиса из автомата.
Капитан чуть приподнял голову над бортом и бросил взгляд на воду. Плот уже удалился ярдов на семьдесят пять. Шансов попасть в него на таком расстоянии практически не было, так что не стоило и патроны тратить. Он посмотрел влево и увидел Моррисона. Тот был в двухстах ярдах от них в воде к юго-востоку от островка и пытался перехватить плот, если Руису не удастся сделать это раньше. Ингрем прикинул расстояние и скорость и понял, что у великана ничего не выйдет, если только он не бросит автомат и не поплывет, вода уже доходила ему до груди и становилась все глубже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
— Вас мучили кошмары, — объяснила она. — Вы так кричали и дрожали, словно от холода, что пришлось накрыть вас одеялом. А потом начали колотить по земле руками.
— Просто плохой сон приснился, — ответил он.
— Смотрите, кто-то плывет от яхты. Ингрем повернулся и увидел плот, приближавшийся по гладкой темной поверхности воды.
— Помните об условном знаке, — тихо сказала Рей.
— Оливер. Но только если вы будете позади него.
— Буду. Счастливо.
Она направилась к штабелю ружейных упаковок подобрать свою сумку и как раз начала причесываться, когда Руис доплыл до мели и подошел к ней. Ингрем наблюдал, как она собралась с духом, эта отчаянная женщина с синяком под глазом и в порванных брючках до колен, и, дурацки растягивая слова, затараторила:
— Привет, Панчо. Жу-у-утко себя чувствую, знаешь ли. Во рту как будто мерзкий попугай ночевал...
Они поплыли к “Дракону”.
Ингрем встал, преодолевая ломоту в ноге и чувствуя, что у него болит каждый мускул. “Да, парень, слишком ты стар и немощен для таких дел”, — сказал он про себя. Он задумался было, почему женщина укрыла его одеялом, но оставил эти размышления как бесполезные, все равно ему никогда ее не понять. Войдя в воду, умылся, по привычке отметив про себя, что прилив достиг мертвой точки. Ленивая вода стояла очень высоко. В это время вернулся Руис. Ингрем забрался на плот, и они отправились на яхту. Проплывая мимо, капитан придирчиво изучил ее состояние. “Дракон” все так же прочно сидел на мели, причем даже не избавился полностью от крена. Крепкие на вид деревянные ящики, обитые металлическими полосками, выстроились вдоль левого борта, целый штабель лежал в кокпите. В рассеянном свете раннего утра покрытая росой яхта казалась серым призраком. Вооруженный автоматом Моррисон нетерпеливо поджидал их в кокпите. По всему было видно, что он в дурном расположении духа.
— Ну и что скажешь? — спросил он, когда Ингрем поднялся на борт.
— Еще долго нельзя и пытаться снять ее, — ответил капитан.
— Ладно, здесь боеприпасы. Двадцать пять, ящиков по двести фунтов каждый. Руис и я перетаскали их сюда, пока ты дрых вместе с мама-сан. Наверное, их придется перевозить по одному. Руис, обкрутит каждый веревкой и поможет спустить на плот, и чтоб ни один не уронили.
— У нас есть что поесть? — спросил Ингрем.
— Есть кофе и немного колбасного фарша. Больше никто ничего не получит, пока не разгрузим яхту.
Рей сидела на корме, покуривая сигарету.
— Почему бы нам не опрокинуть по стаканчику рома? — спросила она капризным голосом. — Я чувствую себя так, как будто целую ночь сено жевала.
Моррисон разозлился:
— Оставь это, а то мы тебя свяжем. И так хлопот хватает, работы до черта. Можешь налить себе кофе.
Рей презрительно фыркнула:
— Кофе! Очень надо.
— И лучше держись подальше от Руиса. Он не любит, когда торчат у него за спиной, может тебе зубы повышибить.
— Не собираюсь беспокоиться ни о Руисе, ни о каком другом “мокроспиннике” <Мокроспинник — нелегальный иммигрант, прибывший в Штаты из Мексики>. Не забывай, малыш, эта яхта — моя. А таких, как вы, я могу купить дюжину и еще маленькую тележку.
Руис глядел сквозь нее, на лице его не отражалось никаких чувств. Моррисон недовольно буркнул что-то неразборчивое и отвернулся. Прекрасно играет, подумал Ингрем, прихлебывая свой кофе. Тут он вспомнил ночь в Нассау и начал размышлять, много ли там было наигранного. Поведение этой женщины кого угодно могло сбить с толку. Ингрем получил разрешение сходить в гальюн, причем Руис следовал за ним с кольтом в руке, а потом они с Моррисоном отплыли на островок. И работа пошла. Когда капитан очередной раз подплывал к яхте, его ждал подготовленный Руисом к загрузке ящик, обмотанный канатом. Латиноамериканец осторожно опускал его вниз, а капитан поддерживал и устраивал на плоту. Вес их был не по размеру велик, и Ингрем боялся, что материя днища не выдержит нагрузки и они не успеют перевезти все. С другой стороны переправы Моррисон без видимого усилия взваливал ящик на плечо и большими шагами торопливо шагал к островку. Поднявшееся солнце сильно припекало. Уже начинался прилив, а Руис по-прежнему оставался настороже.
Ингрем видел, как Рей слоняется по палубе, стараясь держаться поближе к латиноамериканцу, но когда он на плоту приблизился к яхте, Руис приказал женщине отойти. Та, выпрашивая выпивку, переходила от стенаний к угрозам и оскорблениям, но все напрасно. Около девяти с юго-востока налетел легкий бриз, но через полчаса утих, а жара сделалась невыносимой. Солнце нещадно обжигало кожу, отражаясь от гладкой, как вороненая сталь, поверхности воды. Когда прилив достиг максимальной отметки, в работе на полтора часа сделали перерыв, но уже в одиннадцать снова продолжили. К половине первого течение усилилось. Неразгруженными оставались шестнадцать ящиков с боеприпасами, что-то около полутора тонн общего веса. А Рей так и не смогла подловить Руиса. Ром был запрятан так, что найти его она не смогла, а по-прежнему симулировать опьянение было глупо.
Однако после очередной ездки Ингрем уловил некие перемены. Рей была внизу, когда он подплыл, и не появлялась, пока загрузка плота не закончилась. Она двигалась неуверенно, как будто чувствовала себя неважно. Капитан отвез ящики Моррисону и вернулся. На этот раз Рей тихо сидела в задней части кокпита, но вдруг вскочила, чуть покачнулась и бегом устремилась к лестнице, ведущей вниз.
— Опять? — спросил Руис.
— У вас здесь наверняка несвежая вода, — недовольно фыркнула Рей. Руис пожал плечами:
— Почему ты считаешь, что это от воды? Но женщина уже бежала вниз. Прекрасно, подумал Ингрем, все ясно, как Божий день, но вряд ли нападение произойдет во время следующей ездки. Рей должна придумать что-то похитрее. Так и случилось, он подплыл и загрузился безо всяких проблем. Время шло к часу, и течение усиливалось. Приближаясь к яхте, Ингрем нервничал до боли в животе: од неединственная ошибка или неверное движение, и он может превратиться в покойника. На сей раз Рей сидела на палубе, положив ноги на сиденья в кокпите. Ухватившись за пиллерс бортового леера, он бросил на нее беглый взгляд. На уровне его плеча балансировал конец ящика с боеприпасами, а Руис придерживал его за канат.
Рей чуть наклонилась вперед и раздраженно бросила:
— Оливер, не стой между мной и лестницей.
Латиноамериканец равнодушно посмотрел, как она встает. Ингрем в это время начал переваливать ящик через борт, и Руису пришлось придерживать канат как раз в тот момент, когда Рей поднялась на ноги. Капитан увидел, как она повернулась и, падая, вцепилась в плечи Руиса, и тут же резко дернул канат. Латиноамериканец и Рей повалились на сиденья в низкой части кокпита, оказавшись как раз перед ним. Ящик грохнулся вниз, ударил о край плота и чуть не перевернул его, уходя под воду. Ингрем ухватился за леер и начал взбираться на палубу, успев обвить вокруг него фалинь плота.
Руис уже вскочил на ноги, но Рей повисла на нем сзади, сомкнув руки на поясе и ухватившись за рукоятку кольта. Латиноамериканец с усилием разорвал кольцо ее рук и, высвободив оружие, отшвырнул женщину на сиденья, в этот момент на него бросился Ингрем, и оба они упали на пол. Капитан почувствовал между их сплетенными телами ствол револьвера и умудрился схватить его.
Не было произнесено ни слова, слышалось только шарканье резиновых подошв по палубе, глухие удары кулаков да хриплое дыхание. Для человека своей комплекции Руис оказался удивительно силен, но все же слабее капитана. Ингрем железной хваткой сжал его запястье и, резко дернув за ствол, вырвал револьвер из руки Руиса. Потом он отпрыгнул назад, опираясь спиной о нактоуз компаса, перевернул оружие и направил его на латиноамериканца, одновременно пытаясь успокоить дыхание. Сняв револьвер с предохранителя, чего в свое время не успел сделать Карлос, капитан приказал Рей:
— Идите вниз и принесите веревки, которыми связывали ящики.
Рей поспешила вниз по лестнице. Руис опустился на пол и немного отполз назад, не отрывая глаз от револьвера. На некоторое время, пока они оба приходили в себя, воцарилась напряженная тишина. И только тогда Ингрем осознал, что Моррисон не стреляет, а ведь он должен был видеть происходящее. Тут ему пришло в голову, что борт яхты накренен, а сами они находятся в кокпите и потому не видны с островка, так что, даже если бы великан успел сбегать за своим автоматом, то не стал бы стрелять из-за отсутствия мишеней.
— Когда будете возвращаться, не вставайте, — крикнул он Рей, — ползите ко мне по палубе.
— Заметано, шкипер, я уже нашла веревки.
— Вы ведь не собираетесь меня связать? — тихо спросил Руис.
— Ошибаешься, амиго, собираюсь, — ответил Ингрем, целясь ему в грудь.
— Я не вернусь обратно, лучше сразу пристрелите.
— Скажите, вы кого-то убили? Латиноамериканец не ответил.
— Это был Айве? Руис молчал.
— Куда вы спрятали лампы от радиотелефона?
— За борт выбросили, — последовал резкий ответ.
Из люка показалась Рей. Осмотревшись, она поползла к кокпиту с веревками в руках.
— Не шевелись, — предостерег Ингрем Карлоса, когда женщина проползала мимо него.
Придется хорошенько стукнуть парня, прежде чем удастся его связать, с неудовольствием подумал капитан, но другого пути, кажется, нет: кольт в руках Рей его не остановит.
Женщина отдала Ингрему веревки, повернулась лицом к Руису и вскрикнула:
— Смотрите, плот!
Капитан скосил глаза вправо. То ли фалинь отвязался, когда он оттолкнулся, чтобы взобраться на борт, то ли ящик с боеприпасами, падая, ударил по корме, и плот отошел от яхты. Течение подхватило его, а одного оборота троса вокруг леера оказалось недостаточно, и теперь плот уплывал, удалившись уже на тридцать или сорок ярдов на восток. В этот миг Руис вскочил на ноги и плавным неуловимым движением, опершись одной ногой о палубу, перебросил тело через правый борт. Ингрем выругался и подскочил к борту. Он увидел, как латиноамериканец плывет под водой в сторону плота. Ингрем направил на него револьвер, когда тот начал всплывать футах в пятнадцати от яхты.
На поверхности воды показалась голова беглеца. Он потряс ею, чтобы осушить лицо, и открыл глаза. Какую-то долю секунды, показавшуюся Ингрему вечностью, они смотрели прямо друг на друга. Капитан попытался нажать на спуск, но только обреченно вздохнул и уронил руку. Карлос отвернулся и поплыл, не потрудившись даже снова уйти под воду. “Так я и знал, что не смогу в него выстрелить”, — подумал Ингрем. Рей уже стояла рядом и кричала:
— Нельзя позволить ему захватить плот! Без единого слова, с горькой усмешкой, Ингрем вложил ей в руку кольт. Женщина оттолкнула револьвер:
— Не надо стрелять в человека, только прострелите плот.
Капитан выстрелил, но не попал, пуля лишь вспенила воду, не долетев на шесть — восемь футов. Он начал прицеливаться, но, прежде чем успел спустить курок, вода прямо под ними взорвалась двумя маленькими гейзерами и что-то стукнуло по стенке рубки слева, посыпались щепки.
— Вниз! — бросил Ингрем, и они укрылись в кокпите.
Заработала команда двух профессионалов:
Моррисон прикрывал Руиса из автомата.
Капитан чуть приподнял голову над бортом и бросил взгляд на воду. Плот уже удалился ярдов на семьдесят пять. Шансов попасть в него на таком расстоянии практически не было, так что не стоило и патроны тратить. Он посмотрел влево и увидел Моррисона. Тот был в двухстах ярдах от них в воде к юго-востоку от островка и пытался перехватить плот, если Руису не удастся сделать это раньше. Ингрем прикинул расстояние и скорость и понял, что у великана ничего не выйдет, если только он не бросит автомат и не поплывет, вода уже доходила ему до груди и становилась все глубже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23