– Лично я хочу стать фермером.
– Вот именно! Народу это понравится. Высокий, красивый, честный парень от сохи. Ты знаешь историю Цинцинната?
– Я же сам тебе ее и рассказывал.
– Верно. Так вот, ты снова нужен своей стране. Кончай разгребать навоз и вставай на защиту.
Метафора показалась Киту какой-то двусмысленной, и он ответил:
– Знаешь, если бы я стал президентом, то самым первым делом уволил бы тебя.
– Как это мелко, Кит! Совсем не по-государственному.
– Чарли, не трать напрасно свое и мое время. Мне это уже начинает надоедать.
– Я трачу не напрасно. Ну хорошо, не будь президентом. Но после такой работы в Белом доме ты сможешь вернуться сюда, избраться от своего штата в конгресс и жить потом в Вашингтоне. Что может быть лучше! Сделаешь что-то полезное и своей стране, и своему округу. – Эйдер бросил окурок на землю и растер его ботинком. – Пойдем еще погуляем немного. Они снова двинулись между рядов кукурузы.
– Послушай, Кит, президент вбил себе в голову, что ты ему нужен в его команде. И это обязывает тебя ответить ему. Так что, даже если ты не хочешь принимать это предложение, ты все-таки должен встретиться с президентом с глазу на глаз и лично послать его подальше.
– Но он же меня послал письменно.
– Это ведь не он сделал.
– Какая разница, кто! Если кто-то сделал глупость, то это уже не моя проблема. И ты сам знаешь, что я прав.
– Опасно быть правым, когда в неправых оказывается правительство.
Кит остановился.
– Это что, угроза?
– Нет. Просто добрый совет, дружище. Они двинулись дальше.
– Как ты думаешь, ровно через год тебе здесь все еще будет по-прежнему нравиться? – проговорил Чарли.
– Если не будет, я отсюда уеду.
– Послушай, Кит, до сих пор ты, конечно, мог бы сидеть здесь и гнить, считать, что ты нассал на всех, кто остался там, в Вашингтоне, и, возможно, даже чувствовать себя при всем этом вполне счастливым. Но теперь, после того как я привез тебе искренние извинения и это предложение, ты уже не сможешь больше жить в мире с самим собой. Так что я испортил тебе не только сегодняшний день, но и весь твой отдых на пенсии. Теперь перед тобой совершенно новая ситуация.
– Тут сейчас для меня новая ситуация. Только тут. А все, что осталось там – это старая ситуация. Знаешь, поначалу я злился, но потом перестал. Вы, ребята, оказали мне большую услугу. И заставить меня вернуться вы не можете, так что кончай пудрить мне мозги.
– Н-ну… знаешь, ты ведь пока еще в армии. Конечно, форму тебе за последние лет пятнадцать не доводилось надевать ни разу, но ты, как-никак, полковник запаса, а президент – твой главнокомандующий.
– Расскажи это моему адвокату.
– Президент в определенных обстоятельствах может тебя призвать, освободив от выполнения любых других твоих обязательств, ну, и так далее. И именно такие обстоятельства сейчас и сложились, дружище.
– Не надо, со мной это не сработает.
– Ну ладно, тогда попробую иначе. Не подставляй меня. Поехали вместе со мной в Вашингтон, и там ты им скажешь, что Эйдер уговаривал тебя, как мог, но ты приехал исключительно только ради того, чтобы прямо сказать им: пусть от тебя отстанут. Хорошо? Я знаю, сам ты именно так бы и поступил. Ты им совершенно ничего не должен, кроме одного: лично послать их куда подальше. А вот мне ты кое-чем обязан, однако единственное, о чем я тебя прошу – это поехать сейчас со мной в Вашингтон. Тогда меня снимут с крючка, а ты получишь возможность высказать все, что думаешь. По-моему, это честно, а?
– Я… я не могу сейчас с тобой ехать…
– Кит, за тобой есть должок. И я приехал его получить. Не умолять, не упрашивать, не угрожать, а получить.
– Чарли, послушай…
– Вспомни Бухарест. Не говоря уже о том, что ты устроил в Дамаске.
– Послушай, Чарли… есть одна женщина…
– У тебя всегда и везде есть одна женщина. Именно так ты нас всех чуть не подвел под полный провал в Дамаске.
– Здесь есть одна женщина…
– Здесь?! Господи, дружище, да ты тут и пары месяцев еще не пробыл!
– Это тянется еще с очень давних времен. Со школы и с колледжа. Я как-то, по-моему, в порыве откровенности упоминал тебе о ней.
– А-а… да. Да, было. Понимаю. – Он задумался ненадолго, потом спросил: – Она замужем?
Кит кивнул.
– Ну, тут мы тебе ничем помочь не можем. – Он подмигнул. – Но придумать что-нибудь сумеем.
– Спасибо, я уже сам все придумал.
Они вернулись назад, во двор фермы, и Чарли присел на маленький садовый трактор.
– Можно мне покурить на этой штуке?
– Можно. Это всего лишь трактор. Он не летает.
– Что правда, то правда. – Чарли закурил очередную сигарету и сделал вид, будто задумался. – И все-таки не понимаю, какие у тебя сложности, – проговорил он наконец.
– Она замужем. Как вам понравится, если работник аппарата президента станет жить с женщиной, которая замужем за другим?
– Устроим ей развод.
– Это может тянуться долгие годы.
– Подергаем за некоторые ниточки.
– Не выйдет. Даже вы не в состоянии делать все, что вам заблагорассудится. Вы считаете , будто можете, а на самом деле это не так. Есть законы, которые это все регулируют.
– Пожалуй. И как скоро ты собирался сойтись с ней?
– Очень скоро.
– Ну так мы снимем для нее в Вашингтоне отдельную квартиру. Что ты делаешь из этого такую проблему?
– Чарли, мы с ней не это имеем в виду. Я не настолько важная фигура, чтобы мир во всем мире нельзя было обеспечить без меня. Мир вполне обойдется без моих советов. Опасность уже позади. Я выполнил свой долг. И теперь для меня нет ничего важнее моей собственной жизни.
– Ну хорошо. А раньше что, твоя жизнь была не важна? Я понимаю, что ты хочешь сказать. Но ведь у тебя могут быть и личная жизнь, и карьера. В одно и то же время. Все так живут.
– Не при такой карьере.
– На этот раз – ничего из ряда вон выходящего. Конечно, рабочий день будет ненормированный, и время от времени, возможно, придется куда-то слетать, но за железный занавес тебе теперь отправляться не придется. Его больше нет.
– Ну, там-то я побывал.
– Да уж. – Чарли внимательно посмотрел на приборы и рычаги управления трактором и спросил: – И ты умеешь это водить?
– А как, по-твоему, он выбрался сюда из амбара?
– Мне казалось, эти штуковины должны быть больше.
– Это садовый трактор. Для мелких работ в огороде и во дворе.
– Серьезно? А где же большой?
– Отец продал, – ответил Кит. – Ну что ж, спасибо, что заехал. Передавай там всем привет. Во сколько у тебя рейс?
Чарли посмотрел на часы.
– Обратный из Толидо в 14.15. Сколько времени мне понадобится, чтобы добраться отсюда до аэропорта?
– Примерно час; если движение сильное, то чуть больше. Поезжай прямо сейчас, чтобы подстраховаться на всякий случай.
– Нет. Я еще успею выпить пива.
– Тогда заходи.
Чарли слез с трактора, и через дверь кухни они вошли в дом.
– Эх, а пиво-то у меня кончилось! – воскликнул Кит.
– Ну и ладно. Все равно для пива еще рановато. Просто мне что-то пить захотелось.
– Еще бы. Последние полчаса ты так старался, что от Тебя прямо пар шел. – Кит открыл холодильник, достал воду со льдом и наполнил два стакана. – Чистейшая, из настоящего источника.
Чарли выпил полстакана.
– Хороша, – похвалил он.
– Тут у нас под плодородным слоем по большей части известняки. Когда-то на этом месте было доисторическое море. И за миллионы лет из умиравших морских существ образовался известняк.
Чарли с подозрением посмотрел на стакан.
– Что, правда?
– Я собираюсь наладить розлив воды по бутылкам. И стану продавать в Вашингтон, пусть там пьют всякие йяпи и прочие свиньи.
– Хорошая идея. Давай-ка присядем на минутку. – Они уселись за большой стол, и Чарли немного помолчал; Киту его молчание не понравилось. Наконец Чарли спросил:
– Ты с ней здесь собирался жить?
– Нет.
– Вот как? А куда ты предполагал уехать?
Киту еще больше не понравилось, что Чарли вдруг заговорил в прошедшем времени.
– Еще не знаю куда, – ответил он.
– Тебе ведь придется нам об этом сообщить. Таков закон.
– Обязательно сообщу, чтобы вы знали, куда высылать мой пенсионный чек.
Чарли кивнул с отсутствующим видом.
– Знаешь, – проговорил он, – по дороге сюда со мной приключилось нечто любопытное.
Кит ничего не ответил.
– Когда я остановился у полицейского участка, – продолжал Чарли, – то парень, который там сидел, дежурный сержант, по-моему, его звали Блэйк… я его спросил, не знает ли он, где ты живешь, и он вдруг повел себя как-то странно. Начал меня расспрашивать. Это ведь я задал ему вопрос, верно? А он стал допытываться, какое у меня к тебе дело, и все такое. Мне даже почудилось, будто я снова оказался в Восточной Германии. Тут у тебя можно курить?
– Конечно.
Чарли закурил и стряхнул пепел в свой стакан.
– Так вот, я принялся размышлять. Я ведь все-таки шпион, верно? Пусть даже и бывший. И вот я подумал: может быть, кто-то не дает тебе тут спокойно жить, а полиция тебя оберегает. Или, возможно, ты рассказал им, что ты бывший шпион, и попросил сообщать тебе, если кто-то станет интересоваться у них твоей персоной. Какой-нибудь Игорь с русским акцентом. Но все это показалось мне маловероятным, тем более что, когда я сюда приехал, вид у тебя был удивленный, из чего я сделал вывод, что полицейские тебе не звонили и ни о чем не предупреждали.
– Чарли, ты слишком долго просидел на нашей работе.
– Это точно. Сперва я и сам так подумал. Но потом, когда я выходил из полиции, то другой коп проводил меня аж до самой машины. Плотный такой парень, якобы начальник здешней полиции. Зовут его Бакстер. Он меня спросил, что мне понадобилось на ферме Лондри. Разумеется, я не стал его посылать, потому что мне хотелось что-нибудь из него вытянуть. К этому времени я уже начал было думать, что у тебя какие-то неприятности с законом. Поэтому я помахал перед ним своим удостоверением и сказал, что приехал по официальному делу.
– Пора бы тебе уже научиться не совать нос в чужие дела, Чарли.
– Этому я никогда не научусь. Так вот, теперь я уже начинаю серьезно о тебе беспокоиться. Я хочу сказать, эти копы действительно вели себя очень странно. Знаешь, как в каком-нибудь второсортном фильме ужасов, в котором враги захватывают небольшой городок. Помнишь такие фильмы? Так вот, этот Бакстер оказывается немного менее нахрапистым, чем остальные, и спрашивает меня, не может ли он мне чем-нибудь помочь. Я отвечаю: «Возможно». Говорю ему, что мистер Лондри вышел на пенсию, которую он получает от Управления охраны животного мира. – Кит и Чарли одновременно улыбнулись этой старой шутке. – Мистер Лондри обратился в местное отделение этого управления с просьбой предоставить ему работу, и я здесь для того, чтобы произвести негласную проверку и выяснить его моральные качества и мнение о нем местных жителей. Быстро я сообразил, правда?
– Да-а… так вот и гибнут титаны. Неужели тебя низвели до заданий такого рода?
– Имею же я право отвлечься от великих дел! Я не занимался оперативной работой пятнадцать лет, и мне без нее скучно. Так вот, шеф полиции Бакстер сообщил мне, что мистер Лондри несколько раз поцапался с законом. Один раз в том парке, что напротив здания полиции: там он появился в пьяном виде и вел себя неподобающим образом. Второй раз он нарушил неприкосновенность школьной собственности. Потом мешал полицейским выполнять их обязанности на какой-то стоянке. Угрожал, оскорблял… что еще? По-моему, это все. Он сказал, что беседовал с тобой по поводу твоей склонности к антиобщественному поведению, но ты отделался общими фразами. Он не рекомендовал брать тебя на работу. А еще он сказал, что не мешало бы проверить, заслуживаешь ли ты вообще государственной пенсии. Мне кажется, он тебя не любит.
– Мы с ним были соперниками еще в средней школе.
– Вот как? Да, есть и еще кое-что. Он сказал, что пытался проверить твои вашингтонские номера в Бюро регистрации автотранспорта, и там ему ответили, что такой человек не существует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50