Визжала Ариадна. Наверное, она решила, что ее ждет такая же участь…
Утром Тесей сказал всем свое слово:
— Мы отплываем домой в Аттику. Нас ждут. И ждут мира. И я не хочу, чтобы наш праздник был омрачен плохой памятью. Ариадна, ты здесь?
— Здесь! — За ночь она втрое постарела. Теперь она была почти такой же, как в тот день, когда Кора впервые увидела даму Рагозу, беспокоившуюся о безопасности племянника.
— Ариадна, ты останешься на этом острове. Тебе дадут пищу, воды здесь много. Сюда заплывают рыбаки. Я надеюсь, что дурного с тобой не случится. Но я больше не хочу видеть тебя никогда в жизни. И Феак сказал: — Ты прав, Тесей.
Гребцы, уже занявшие места на банках, застучали древками весел об уключины, в знак согласия и одобрения.
Ариадна повернулась и ушла вдоль речки в глубь острова. Кора о ней тоже не беспокоилась. Все смотрели ей вслед. Но она не обернулась.
Тогда Феак приказал поднимать якорь, потому что их уже заждались дома.
Феак был удручен и мрачен. С горбуном они вместе проплавали много лет.
Поднялся ветер. Феак приказал сушить весла. Остров Наксос казался издали спиной кита. Феак велел поднимать парус. Никому не пришло в голову, что парус надо переменить на белый. Они привыкли к черному парусу, и радость от возвращения перекрывалась печалью от прошедшей ночи. И потому никто не встревожился из-за того, что корабль идет к Афинам под черным парусом.
История многим известная и очень печальная: когда Эгею сообщили, что виден черный парус, он не спеша оделся и, не проронив более ни слова, поднялся, окруженный стражей и придворными, на вершину Акрополя. Он долго смотрел на море, пока корабль, на котором плыл Тесей, не приблизился к берегу настолько, что никаких сомнений не оставалось.
Тогда Эгей, все так же храня молчание, подошел к обрыву, которым в том месте Акрополь отделен от Афин, и кинулся вниз. Он погиб сразу.
Он не смог перенести крушение всех надежд. Тесен ожидал встретить веселье и торжества, а вместо этого он участвовал в траурной церемонии — хоронили Эгея.
И Тесен стал царем Афин. Одним из самых могущественных властителей античного мира.
Кора хотела поселиться самостоятельно, снять небольшой домик и жить там, пока Тесей не закончит свой ВР-круиз. Но никто ей этого не позволил. Кентавр Фол, проводивший обратно в Коринф своего друга Хирона, требовал, чтобы Кора разделила с ним его скромное жилище, но Фол был излишне говорлив, дом его представлял собой обширные конюшни да и находился далеко от дворца. А работа Коры еще не завершилась. Ей надо было оставаться как можно ближе к Тесею и ждать, не появится ли рядом еще кто из убийц.
Так что в конце концов она приняла настойчивое, граничащее с приказом предложение нового царя Афин, заняла часть покоев Медеи на женской половине афинского дворца.
Кора не знала, каково соответствие времени здесь, в Афинах, и там, в Галактическом центре. Она знала только, что ВР-круиз может вместить в себя человеческую жизнь, а в будущем пройдет лишь несколько недель. Но дни, прошедшие после возвращения с Крита, казались ей совершенно бесконечными, потому что у нее не было никакого стоящего дела. Даже не отправишься в путешествие к каким-нибудь циклопам или горгонам, — когда еще такое увидишь! — потому что не можешь надолго удалиться от Тесея.
А вот Тесей был занят с утра до вечера. Он принимал послов, творил суд и расправу, налаживал экономику, совершенно разваленную Эгеем и Медеей, не интересовавшимися ею, причем делал все это с врожденными навыками править державой, чем немало удивлял Кору, да, впрочем, и не ее одну.
Кору, потерявшую реальную скорость движения времени, больше всего злила невозможность узнать, когда же, чем же должен закончиться ВР-круиз принца Густава. Вероятнее всего, смертью Тесея. Местной смертью, не связанной с судьбой королевства Рагоза. По никто не подскажет — надо терпеть.
Кора боялась, что за бездельем и вынужденным ожиданием она стала малоподвижной и прибавила в весе. По ночам она ныряла в небольшой бассейн, принадлежавший ей по чину, и плескалась в нем, а потом подтягивалась на балке или отжималась, пока рабы и служанки спали.
Чтобы оставаться поближе к царю, она добилась при нем поста советницы по вопросам безопасности, который, разумеется, так не назывался. И до тех пор пока ее многочисленные враги при дворе (а с каждым днем она зарабатывала все новых — нельзя же быть хорошей и доброй со всеми придворными мерзавцами и лакеями) не оклевещут ее умело перед царем, она будет рядом с ним…
Наступила зима. Ночью трещал мороз, утром вода в кувшине для мытья покрывалась корочкой льда, примитивные печки грели скверно, во дворце царили сквозняки, все ходили сопливые и кашляли. Тесей пригласил Кору на охоту. Они охотились на оленя в дубравах, что начинались сразу за Афинами. Под лучами солнца снежок растаял и высох. Сухие листья и сучки похрустывали под подошвами башмаков. Кора привычно закуталась в гиматий.
Они оставили лошадей внизу и вскоре потеряли охрану, которая с криками погналась за зайцем. Кора понимала, что Тесей не случайно увел ее в сторону. Но прежде чем смог начать разговор по существу, к нему следовало подобраться…
— Ты оставил в живых Палланта и его братьев, — сказала Кора. — Это опасно?
— Родственники всегда опасны, — улыбнулся Тесей. — Если я почувствую опасность с их стороны, я их убью.
— Убьешь? Этого тебе не простят… — Они мне многое простят. Потому что я хороший правитель. Я навел порядок, я сделал так, что нашим купцам в Афинах лучше, чем приезжим, но и приезжим хорошо настолько, что они не меняют Афины на Фивы и Спарту. Я приношу все жертвы, которые от меня требуются, и участвую во всех праздниках. В Афинах больше праздников, чем в любом другом городе. — Но у тебя здесь самые жестокие законы. — Против преступников — да. А обыватель любит узнать, что казнили вора. Даже если вор украл только булку. И знаешь почему? Он теперь уверен, что именно этот вор не украдет его булку.
— Значит, когда Паллантиды тебе покажутся опасными…
— Когда Паллантиды дадут мне предлог, я с ними разделаюсь. Кроме самого Палланта. Я уважаю стариков.
Улыбка Тесея была жесткая, и в углах рта появились морщинки. А ведь только вчера, буквально вчера она увидела этого мальчишку под Коринфом!
— Сколько времени прошло, как мы знакомы? — спросила Кора.
И сама считала — началось все в сентябре, сейчас уже январь.
— Прошло шесть лет, как мы возвратились с тобой в Афины, — сказал Тесей. — Как так шесть лет?
— Вспомни, моя госпожа. В первую зиму после возвращения мы с тобой были в Дельфах и приносили жертву оракулу, а потом направились в Фивы. Нам нужен был договор с Фивами.
— Да…
— А вторую зиму мы провели в Трезене. Ты помнишь, как мой дед испугался, заподозрив, что ты — моя невеста. И что у нас с тобой будут такие высокие дети, что боги невзлюбят их?..
Тесей лгал. Он лгал, потому что никаких шести лет пройти не могло.
И тут же память стала выплескивать отметками, клочками, туманными обрывками картинок то, что происходило с ней за прошедшие годы, за годы, которых, она могла поклясться всем святым, в ее жизни не было, но события которых, впервые упомянутые сейчас Тесеем, словно бы происходили. Настолько реально, что вдруг начали всплывать и детали их — неудобное ложе в Трезене и мелкие пакости Этры, невзлюбившей воображаемую наложницу ее сына… А как она пыталась разгадать механизм Дельфийского оракула… — Сейчас в городе много новых людей, — сказал Тесей. Несмотря на то что он был всего лишь на охоте, он был облачен в боевой панцирь и малый шлем. Это были плоды агитации Коры, немало времени потребовалось ей, чтобы убедить царя в том, что его геройские подвиги не будут забыты народом из-за того, что он будет проявлять осторожность. К счастью, приближенный к Тесею Феак, кентавр Фол, некоторые мудрые старейшины бывших общин Аттики, объединенной отныне в одно государство, понимали, что в их интересах беречь государя… Пока он служит городу и государству.
— Почему ты говоришь мне об этом? — спросила Кора. — Я и без тебя знаю, что по всей Элладе ты разослал людей, которые призывают: «Придите сюда, все народы!» Ты хочешь, чтобы Аттика была самым населенным и благодатным краем, а Афины самым большим и знаменитым городом в мире. — Ты возражаешь?
— Я рада твоей политике, она разумна. Но я боюсь, когда ты начинаешь рассуждать странными для меня и опасными для человечества категориями «самый большой», «самый знаменитый», «самый сильный!» На каждого «самого сильного» всегда найдется «сильнейший». Тесей не обиделся.
— Я знаю, — сказал он спокойно. — Ты имеешь в виду моего дядю Геракла?
Кора о нем и думать не думала, но не стала возражать.
— Я иногда выхожу в город, — продолжал Тесей. По просьбе Коры Феак организовал небольшую охрану Тесея, сопровождающую его в этих походах, которые, как правило, заканчивались не в тихих садах, где обитали философы, а в трактирах, либо у известных гетер, а то и превращались в постыдную, с точки зрения Коры, охоту за хорошенькими девицами на улицах Афин. В таких прогулках было переломано немало ребер, но Тесей всегда умел остановиться в опасный момент и отойти в сторону, что и выдавало в нем государственного деятеля. Кора всегда мечтала о том дне, когда вернется обратно, раскроет историю Древней Греции и выяснит, какова же объективная оценка роли царя Тесея в истории Афин. Должна же быть такая!
— Продолжай, — сказала Кора, делая осторожный шаг в сторону, чтобы освободить плечо от ладони Тесея.
…Не может быть, чтобы время так жестоко играло с ней! Но она забывала, что это компьютерное время и оно может играть в любые свои игры, допуская или не допуская ее к пониманию игры. Значит, прошло шесть лет ее жизни в Афинах, и Кора понимала, что, если она постарается, все эти годы всплывут в памяти. Но означает ли это, что они окончательно вычеркнуты из ее жизни? Что у нее появились морщины и кожа потеряла упругость? Но как это выяснишь, как это докажешь, если не с чем и не с кем сравнивать, если ты ведешь настолько травоядный образ жизни, что могла уже превратиться в корову. Причем при качестве местных зеркал об этом даже не догадаешься! — Ты меня слушаешь, госпожа? — Да, я вся — само внимание. — В последние месяцы мои советники и старейшины все в один голос требуют, чтобы я женился. Трон должен достаться моему наследнику.
— Вот и замечательно, — ответила Кора, отлично отдавая себе отчет в том, что это ее совершенно не касается. И она давно уже была готова к такому вопросу.
— Мой новый друг, — продолжал Тесей, — Пирифой, рассказал мне, что в Спарте растет сестра Диоскуров по имени Елена… ее называют Еленой Прекрасной. — Что еще за Пирифой?
— Вспомни, я тебе говорил о нем. Он обещал скоро быть в Афинах. Это славный парень. Герой, подобный мне самому. Он правит магнетами, живущими у реки Пеней. Как раз в прошлом октябре он решил испытать мою силу и решительность и, напав на границы Аттики, угнал оттуда стада. Неужели ты не помнишь?
…Еще одно воспоминание. Шум на улицах Афин, Тесей врывается к ней в опочивальню, где она беседует с навестившей ее Харикло, и кричит, что он уши открутит этому мальчишке! Хотя сам-то Тесей тогда был… Давайте забудем, сколько лет Тесею. — Да, я помню. Но ты, кажется, отнял у него стада? — Он сам их отдал, — засмеялся Тесей. — Мы с ним встретились на берегу реки и пошли навстречу друг другу, оставив наши отряды за спиной. Мы хотели помериться силой. Но у него было такое приятное лицо… и он так хорошо, по-человечески, попросил у меня прощения за стада. Мы с ним тогда же поклялись друг другу в вечной дружбе. Теперь он намерен нанести мне визит.
— Это очень приятно, — ответила Кора, проклиная себя за недооценку игр времени. Вот и появился Пирифой, очаровательный герой, взявшийся неизвестно откуда и правящий магнетами, о которых, наверное, ни в одном учебнике не написано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Утром Тесей сказал всем свое слово:
— Мы отплываем домой в Аттику. Нас ждут. И ждут мира. И я не хочу, чтобы наш праздник был омрачен плохой памятью. Ариадна, ты здесь?
— Здесь! — За ночь она втрое постарела. Теперь она была почти такой же, как в тот день, когда Кора впервые увидела даму Рагозу, беспокоившуюся о безопасности племянника.
— Ариадна, ты останешься на этом острове. Тебе дадут пищу, воды здесь много. Сюда заплывают рыбаки. Я надеюсь, что дурного с тобой не случится. Но я больше не хочу видеть тебя никогда в жизни. И Феак сказал: — Ты прав, Тесей.
Гребцы, уже занявшие места на банках, застучали древками весел об уключины, в знак согласия и одобрения.
Ариадна повернулась и ушла вдоль речки в глубь острова. Кора о ней тоже не беспокоилась. Все смотрели ей вслед. Но она не обернулась.
Тогда Феак приказал поднимать якорь, потому что их уже заждались дома.
Феак был удручен и мрачен. С горбуном они вместе проплавали много лет.
Поднялся ветер. Феак приказал сушить весла. Остров Наксос казался издали спиной кита. Феак велел поднимать парус. Никому не пришло в голову, что парус надо переменить на белый. Они привыкли к черному парусу, и радость от возвращения перекрывалась печалью от прошедшей ночи. И потому никто не встревожился из-за того, что корабль идет к Афинам под черным парусом.
История многим известная и очень печальная: когда Эгею сообщили, что виден черный парус, он не спеша оделся и, не проронив более ни слова, поднялся, окруженный стражей и придворными, на вершину Акрополя. Он долго смотрел на море, пока корабль, на котором плыл Тесей, не приблизился к берегу настолько, что никаких сомнений не оставалось.
Тогда Эгей, все так же храня молчание, подошел к обрыву, которым в том месте Акрополь отделен от Афин, и кинулся вниз. Он погиб сразу.
Он не смог перенести крушение всех надежд. Тесен ожидал встретить веселье и торжества, а вместо этого он участвовал в траурной церемонии — хоронили Эгея.
И Тесен стал царем Афин. Одним из самых могущественных властителей античного мира.
Кора хотела поселиться самостоятельно, снять небольшой домик и жить там, пока Тесей не закончит свой ВР-круиз. Но никто ей этого не позволил. Кентавр Фол, проводивший обратно в Коринф своего друга Хирона, требовал, чтобы Кора разделила с ним его скромное жилище, но Фол был излишне говорлив, дом его представлял собой обширные конюшни да и находился далеко от дворца. А работа Коры еще не завершилась. Ей надо было оставаться как можно ближе к Тесею и ждать, не появится ли рядом еще кто из убийц.
Так что в конце концов она приняла настойчивое, граничащее с приказом предложение нового царя Афин, заняла часть покоев Медеи на женской половине афинского дворца.
Кора не знала, каково соответствие времени здесь, в Афинах, и там, в Галактическом центре. Она знала только, что ВР-круиз может вместить в себя человеческую жизнь, а в будущем пройдет лишь несколько недель. Но дни, прошедшие после возвращения с Крита, казались ей совершенно бесконечными, потому что у нее не было никакого стоящего дела. Даже не отправишься в путешествие к каким-нибудь циклопам или горгонам, — когда еще такое увидишь! — потому что не можешь надолго удалиться от Тесея.
А вот Тесей был занят с утра до вечера. Он принимал послов, творил суд и расправу, налаживал экономику, совершенно разваленную Эгеем и Медеей, не интересовавшимися ею, причем делал все это с врожденными навыками править державой, чем немало удивлял Кору, да, впрочем, и не ее одну.
Кору, потерявшую реальную скорость движения времени, больше всего злила невозможность узнать, когда же, чем же должен закончиться ВР-круиз принца Густава. Вероятнее всего, смертью Тесея. Местной смертью, не связанной с судьбой королевства Рагоза. По никто не подскажет — надо терпеть.
Кора боялась, что за бездельем и вынужденным ожиданием она стала малоподвижной и прибавила в весе. По ночам она ныряла в небольшой бассейн, принадлежавший ей по чину, и плескалась в нем, а потом подтягивалась на балке или отжималась, пока рабы и служанки спали.
Чтобы оставаться поближе к царю, она добилась при нем поста советницы по вопросам безопасности, который, разумеется, так не назывался. И до тех пор пока ее многочисленные враги при дворе (а с каждым днем она зарабатывала все новых — нельзя же быть хорошей и доброй со всеми придворными мерзавцами и лакеями) не оклевещут ее умело перед царем, она будет рядом с ним…
Наступила зима. Ночью трещал мороз, утром вода в кувшине для мытья покрывалась корочкой льда, примитивные печки грели скверно, во дворце царили сквозняки, все ходили сопливые и кашляли. Тесей пригласил Кору на охоту. Они охотились на оленя в дубравах, что начинались сразу за Афинами. Под лучами солнца снежок растаял и высох. Сухие листья и сучки похрустывали под подошвами башмаков. Кора привычно закуталась в гиматий.
Они оставили лошадей внизу и вскоре потеряли охрану, которая с криками погналась за зайцем. Кора понимала, что Тесей не случайно увел ее в сторону. Но прежде чем смог начать разговор по существу, к нему следовало подобраться…
— Ты оставил в живых Палланта и его братьев, — сказала Кора. — Это опасно?
— Родственники всегда опасны, — улыбнулся Тесей. — Если я почувствую опасность с их стороны, я их убью.
— Убьешь? Этого тебе не простят… — Они мне многое простят. Потому что я хороший правитель. Я навел порядок, я сделал так, что нашим купцам в Афинах лучше, чем приезжим, но и приезжим хорошо настолько, что они не меняют Афины на Фивы и Спарту. Я приношу все жертвы, которые от меня требуются, и участвую во всех праздниках. В Афинах больше праздников, чем в любом другом городе. — Но у тебя здесь самые жестокие законы. — Против преступников — да. А обыватель любит узнать, что казнили вора. Даже если вор украл только булку. И знаешь почему? Он теперь уверен, что именно этот вор не украдет его булку.
— Значит, когда Паллантиды тебе покажутся опасными…
— Когда Паллантиды дадут мне предлог, я с ними разделаюсь. Кроме самого Палланта. Я уважаю стариков.
Улыбка Тесея была жесткая, и в углах рта появились морщинки. А ведь только вчера, буквально вчера она увидела этого мальчишку под Коринфом!
— Сколько времени прошло, как мы знакомы? — спросила Кора.
И сама считала — началось все в сентябре, сейчас уже январь.
— Прошло шесть лет, как мы возвратились с тобой в Афины, — сказал Тесей. — Как так шесть лет?
— Вспомни, моя госпожа. В первую зиму после возвращения мы с тобой были в Дельфах и приносили жертву оракулу, а потом направились в Фивы. Нам нужен был договор с Фивами.
— Да…
— А вторую зиму мы провели в Трезене. Ты помнишь, как мой дед испугался, заподозрив, что ты — моя невеста. И что у нас с тобой будут такие высокие дети, что боги невзлюбят их?..
Тесей лгал. Он лгал, потому что никаких шести лет пройти не могло.
И тут же память стала выплескивать отметками, клочками, туманными обрывками картинок то, что происходило с ней за прошедшие годы, за годы, которых, она могла поклясться всем святым, в ее жизни не было, но события которых, впервые упомянутые сейчас Тесеем, словно бы происходили. Настолько реально, что вдруг начали всплывать и детали их — неудобное ложе в Трезене и мелкие пакости Этры, невзлюбившей воображаемую наложницу ее сына… А как она пыталась разгадать механизм Дельфийского оракула… — Сейчас в городе много новых людей, — сказал Тесей. Несмотря на то что он был всего лишь на охоте, он был облачен в боевой панцирь и малый шлем. Это были плоды агитации Коры, немало времени потребовалось ей, чтобы убедить царя в том, что его геройские подвиги не будут забыты народом из-за того, что он будет проявлять осторожность. К счастью, приближенный к Тесею Феак, кентавр Фол, некоторые мудрые старейшины бывших общин Аттики, объединенной отныне в одно государство, понимали, что в их интересах беречь государя… Пока он служит городу и государству.
— Почему ты говоришь мне об этом? — спросила Кора. — Я и без тебя знаю, что по всей Элладе ты разослал людей, которые призывают: «Придите сюда, все народы!» Ты хочешь, чтобы Аттика была самым населенным и благодатным краем, а Афины самым большим и знаменитым городом в мире. — Ты возражаешь?
— Я рада твоей политике, она разумна. Но я боюсь, когда ты начинаешь рассуждать странными для меня и опасными для человечества категориями «самый большой», «самый знаменитый», «самый сильный!» На каждого «самого сильного» всегда найдется «сильнейший». Тесей не обиделся.
— Я знаю, — сказал он спокойно. — Ты имеешь в виду моего дядю Геракла?
Кора о нем и думать не думала, но не стала возражать.
— Я иногда выхожу в город, — продолжал Тесей. По просьбе Коры Феак организовал небольшую охрану Тесея, сопровождающую его в этих походах, которые, как правило, заканчивались не в тихих садах, где обитали философы, а в трактирах, либо у известных гетер, а то и превращались в постыдную, с точки зрения Коры, охоту за хорошенькими девицами на улицах Афин. В таких прогулках было переломано немало ребер, но Тесей всегда умел остановиться в опасный момент и отойти в сторону, что и выдавало в нем государственного деятеля. Кора всегда мечтала о том дне, когда вернется обратно, раскроет историю Древней Греции и выяснит, какова же объективная оценка роли царя Тесея в истории Афин. Должна же быть такая!
— Продолжай, — сказала Кора, делая осторожный шаг в сторону, чтобы освободить плечо от ладони Тесея.
…Не может быть, чтобы время так жестоко играло с ней! Но она забывала, что это компьютерное время и оно может играть в любые свои игры, допуская или не допуская ее к пониманию игры. Значит, прошло шесть лет ее жизни в Афинах, и Кора понимала, что, если она постарается, все эти годы всплывут в памяти. Но означает ли это, что они окончательно вычеркнуты из ее жизни? Что у нее появились морщины и кожа потеряла упругость? Но как это выяснишь, как это докажешь, если не с чем и не с кем сравнивать, если ты ведешь настолько травоядный образ жизни, что могла уже превратиться в корову. Причем при качестве местных зеркал об этом даже не догадаешься! — Ты меня слушаешь, госпожа? — Да, я вся — само внимание. — В последние месяцы мои советники и старейшины все в один голос требуют, чтобы я женился. Трон должен достаться моему наследнику.
— Вот и замечательно, — ответила Кора, отлично отдавая себе отчет в том, что это ее совершенно не касается. И она давно уже была готова к такому вопросу.
— Мой новый друг, — продолжал Тесей, — Пирифой, рассказал мне, что в Спарте растет сестра Диоскуров по имени Елена… ее называют Еленой Прекрасной. — Что еще за Пирифой?
— Вспомни, я тебе говорил о нем. Он обещал скоро быть в Афинах. Это славный парень. Герой, подобный мне самому. Он правит магнетами, живущими у реки Пеней. Как раз в прошлом октябре он решил испытать мою силу и решительность и, напав на границы Аттики, угнал оттуда стада. Неужели ты не помнишь?
…Еще одно воспоминание. Шум на улицах Афин, Тесей врывается к ней в опочивальню, где она беседует с навестившей ее Харикло, и кричит, что он уши открутит этому мальчишке! Хотя сам-то Тесей тогда был… Давайте забудем, сколько лет Тесею. — Да, я помню. Но ты, кажется, отнял у него стада? — Он сам их отдал, — засмеялся Тесей. — Мы с ним встретились на берегу реки и пошли навстречу друг другу, оставив наши отряды за спиной. Мы хотели помериться силой. Но у него было такое приятное лицо… и он так хорошо, по-человечески, попросил у меня прощения за стада. Мы с ним тогда же поклялись друг другу в вечной дружбе. Теперь он намерен нанести мне визит.
— Это очень приятно, — ответила Кора, проклиная себя за недооценку игр времени. Вот и появился Пирифой, очаровательный герой, взявшийся неизвестно откуда и правящий магнетами, о которых, наверное, ни в одном учебнике не написано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70