Учуяв чужаков, она зашлась злобным лаем. Хозяин бросил отрывистую команду, и животное уселось у его ног.
– Черт, похоже, мы не слишком удачно спрятались, – пробормотал Смитбэк. – И наверняка произвели на этого парня отталкивающее впечатление.
Нора медлила в нерешительности. Револьвер слегка давил на правый бок. Если незнакомец – один из тех, кто напал на нее, один из тех, кто убил лошадей…
Человек по-прежнему не двигался с места.
– М-да, ситуация щекотливая, – заметил Смитбэк. – Как из нее выпутаться?
– Понятия не имею. Может, для начала поздороваемся, как это принято среди воспитанных людей?
– Отличная идея.
Журналист поднялся во весь рост и приветственно помахал рукой. Неизвестный на вершине хребта повторил его жест.
Он спустился с холма и двинулся прямиком к ним, неторопливо переставляя длинные ноги. Собака бежала за ним.
В следующую секунду человек остановился, с поразительной скоростью выхватил револьвер и выстрелил.
35
Ее рука инстинктивно дернулась к кобуре. Голова гремучей змеи разлетелась на куски, испустив фонтан крови и яда. Нора растерянно переводила взгляд с извивающегося тела на Смитбэка и обратно. Журналист, бледный как мел, сжимал револьвер помертвевшими пальцами.
Незнакомец сделал еще несколько шагов по направлению к ним.
– Простите, если напугал. – Он убрал оружие. – Терпеть не могу гремучих змей. Знаю, что они поедают мышей и все такое. Но когда ночью выходишь по нужде, наступить на такую тварь не слишком приятно.
Наружность человека никак не подходила под определение заурядной. Длинные, совершенно седые волосы спадали на плечи двумя косами, заплетенными в соответствии с обычаем индейцев. Бандана, покрывавшая голову, сбилась чуть в сторону. Штаны, невероятно старые, но чистые, оказались примерно на восемь дюймов короче, нежели следует, и обнажали запыленные тощие лодыжки. Носков незнакомец не носил, а обувью ему служили новехонькие, плотно зашнурованные красные теннисные туфли. Рубаха из тонкой оленьей кожи, расшитая бисером, являла собой настоящее произведение искусства. На шее красовалось ожерелье из бирюзы. Однако диковинный наряд не шел ни в какое сравнение с выразительным лицом незнакомца. Мужественное, исполненное достоинства, оно неодолимо приковало внимание Норы. Всмотревшись внимательнее, она заметила в глазах его искорки живого любопытства, совершенно не вязавшиеся с суровым обликом.
– Вижу, вы проделали долгий путь, – произнес странный человек.
Его довольно тонкий и пронзительный голос отличался своеобразной мелодичностью, присущей коренному населению американского юго-запада.
– Вы нашли у моего костра то, что искали?
– На вашу стоянку мы не заходили, – ответила Нора, глядя ему прямо в глаза. – А искали того, кто убил наших лошадей.
Незнакомец, слегка прищурившись, уставился на нее столь же пристально. Искорки в его глазах погасли. В какой-то момент Норе показалось, будто сейчас он вновь схватится за револьвер. Рука ее непроизвольно потянулась к оружию.
Однако в следующее мгновение взгляд старого индейца смягчился, и он приблизился к ним еще на шаг.
– Потерять лошадей тяжело. У меня есть прохладная вода и жареный кролик. Разделите их со мной?
– С превеликим удовольствием, – ответила Нора.
Они осторожно спустились со скалы. Незнакомец жестом предложил им сесть на камни, подошел к огню и повернул жаркое.
– Я услышал ваши шаги, – сообщил он. – Вот и решил подняться на холм да посмотреть, что за люди ко мне пожаловали. У меня здесь нечасто бывают гости. Приходится быть осторожным.
– И по нашему виду вы поняли, что мы пришли с миром? – ехидно поинтересовался Смитбэк.
Незнакомец ничего не ответил, лишь устремил на него пронзительный взгляд холодных карих глаз.
– Вы правильно поняли, – кивнул журналист. – Мы не замышляем ничего дурного.
Старый индеец выкопал из песка флягу, зарытую в тени скалы, и передал ее Норе. Лишь сделав первый глоток, она поняла, как сильно хотела пить. Незнакомец, поворошив уголья, подбросил несколько сучьев и снова перевернул кролика.
– Значит, вы пришли из долины Чилба, – изрек индеец, усаживаясь на камень.
– Чилба? – удивленно переспросил Смитбэк.
– Да, так мы называем долину, что лежит за большим хребтом, – кивнул он. – Я видел с вершины одного из ваших друзей. – Он повернулся к Норе. – И ваш друг видел меня. А теперь вы пришли сюда, потому что кто-то убил ваших лошадей. И вы думаете, это сделал я.
– Мы всего лишь шли по следам, – осторожно заметила Нора. – И они привели нас к вашей стоянке.
Вместо ответа индеец поднялся, кончиком ножа потыкал жаркое и опять опустился на камень.
– Меня зовут Джон Бейудзин.
Нора на мгновение замешкалась, соображая, как лучше ответить.
– Простите, что не представились сразу, – произнесла она. – Меня зовут Нора Келли, а это – Билл Смитбэк. Я археолог, а Билл – журналист. Мы прибыли сюда для научных исследований.
Бейудзин понимающе кивнул.
– Я похож на человека, способного убить лошадь? – внезапно спросил он.
– Я не знаю, как выглядит человек, способный убить лошадь, – после недолгого раздумья ответила Нора.
Ответ ее пришелся Джону по вкусу. Губы его тронула улыбка, в глазах вновь зажглись искорки.
– Кролик готов.
Он встал, снял с огня жаркое и, пристроив на плоский камень, ловко разделал на куски. Воспользовавшись вместо тарелок плоскими обломками песчаника, он положил на них по куску крольчатины и протянул гостям.
– Вы уж простите, с посудой у меня плохо, – с улыбкой заметил индеец и принялся за еду.
Горячее мясо обожгло Норе язык, и на глазах выступили слезы. Но она ужасно проголодалась и не собиралась ждать, пока жаркое остынет. Зубы ее снова впились в жесткую крольчатину. Смитбэк заглотил предложенную ему порцию едва ли не целиком. Бейудзин, наблюдавший за ним, одобрительно кивнул и положил журналисту еще кусок. Все трое молча продолжили работать челюстями.
Индеец вновь пустил по кругу флягу с водой. Все сделали по глотку. Жаркое кончилось, и в воздухе повисла неловкая пауза.
– Эффектный вид, – решился нарушить молчание Смитбэк. – И какова же арендная плата за этот чудный уголок?
Индеец расхохотался, откинув голову назад.
– Добираться сюда – сплошная морока. Это хуже всякой платы. Отсюда до моей деревни сорок миль, и на всем пути не найдешь ни капли воды. – Он обвел рукой вокруг себя. – Ночью можете взобраться на самую высокую вершину и нигде не увидите ни единого огонька.
Солнце клонилось к закату, наполняя диковинный пейзаж разноцветными бликами – золотыми, красными, пурпурными. Нора не сводила глаз с индейца. Он так и не счел нужным произнести что-либо в свое оправдание, однако она нисколько не сомневалась – к убийству животных Джон не имеет ни малейшего отношения.
– Вы можете нам помочь отыскать тех, кто убил лошадей? – спросила она.
– Не знаю. – Бейудзин поднял на нее карие глаза. – Вы сказали, что прибыли сюда для научных исследований. Что это за исследования?
Нора медлила с ответом. Она не знала, задан ли вопрос из праздного любопытства или является прелюдией к важному разговору. Скорее всего, их новый знакомый не убивал лошадей, но вполне мог знать, кто это сделал.
– Простите, но мы не имеем права об этом говорить, – в растерянности пробормотала начальница экспедиции.
– А где вы разбили лагерь? В долине Чилба?
– Не совсем.
– Моя деревня вон там. – Старый индеец указал на север. – Она называется Нанковип. На нашем языке это означает «Цветы у пруда». Каждое лето я приезжаю сюда и провожу здесь неделю или две. Трава здесь хорошая, сучьев для костра вдоволь, а внизу есть отличный родник.
– А вам здесь не одиноко? – поинтересовался Смитбэк.
– Нет, – просто ответил индеец.
– А зачем вы приезжаете в такую даль?
Бейудзин, казалось, несколько смутился от подобной настырности.
– Здесь я снова становлюсь человеком, – медленно произнес он, пристально глядя на Смитбэка.
– А кем же вы ощущаете себя все остальное время? – не унимался тот.
Нора не знала, как одернуть спутника. В большей части индейских культур излишнее любопытство всегда считалось грубейшим нарушением этикета.
– Не обращайте на него внимания, – поспешно вклинилась она. – Он журналист и никак не может отделаться от привычки задавать слишком много вопросов.
– Да пусть его спрашивает. – Бейудзин, похоже, вовсе не чувствовал себя оскорбленным. – Странно только, что у него нет с собой магнитофона или видеокамеры. Те, кто к нам приезжает, обычно без них не ходят. Так вот, все остальное время у меня слишком много дел. У меня стадо овец, о котором надо заботиться. А еще я избавляю людей от хворей и недугов.
– Так вы врач? – вновь принялся за свое Смитбэк.
– Знахарь.
– И каким же образом вы исцеляете страждущих?
– Справляю обряд Четырех Гор.
– Вот как? – У Смитбэка загорелись глаза. – Если не секрет, в чем заключается этот обряд?
– Он справляется на протяжении трех ночей. Я использую древние заговоры и снадобья из трав. Обряд Четырех Гор помогает избавиться от грусти, тоски и безнадежности.
– И многих вам удалось исцелить?
– Многих.
По мере того как разгорался интерес Смитбэка, ответы индейца становились все более краткими.
– Хотя, конечно, есть люди, на которых наши обряды не действуют, – продолжал их новый знакомый. – У меня случаются неудачи. И это – одна из причин, по которой я приезжаю сюда.
– Так сказать, в поисках смысла бытия? – не обращая внимания на злобные взгляды Норы, задал очередной вопрос Смитбэк.
– Может, и так, – задумчиво произнес индеец. – Если считать поисками смысла бытия одиночество, молитву, а иногда и воздержание от еды. Мне не являются здесь пророческие видения, но мои духовные силы прирастают. Здесь я вспоминаю, что для счастья человеку нужно совсем немного. Вот и все.
Он помолчал и, оглядевшись по сторонам, поинтересовался:
– Есть у вас спальные мешки? Ночи здесь прохладные.
– Есть, – кивнула Нора.
– Это хорошо.
Индеец откинулся назад, привалившись спиной к скале, и подложил под голову смуглую морщинистую руку. В молчании все трое наблюдали, как солнце опускается за горизонт и долину наполняют сумерки. Последние отблески заката угасли на вечернем небе. Бейудзин свернул сигарету и яростно задымил, неловко зажав ее между большим и указательным пальцами. Со стороны могло показаться, будто он курит в первый раз.
– Не хочу выглядеть назойливой, но все же я вынуждена вернуться к вопросу о наших убитых лошадях, – нарушила тишину Нора. – Если вы видели убийц, пожалуйста, скажите нам – кто это был? Возможно, они имеют что-то против наших исследований.
– Ваши исследования, – выпустив кольцо дыма, повторил индеец. – Вы ничего не рассказали мне о них.
Она колебалась. Судя по всему, Бейудзин считал рассказ об экспедиции платой, соразмерной его откровенности. Но гарантия того, что он действительно владеет какими-либо сведениями, способными помочь делу, совершенно отсутствовала.
– Напоминаю, это секретные исследования. – Нора решила рискнуть. – Могу я рассчитывать на то, что вы отнесетесь к этому серьезно?
– Вас интересует, не раззвоню ли я о них по всему свету? – усмехнулся индеец. – Можете не опасаться. Трепать языком не в моих привычках.
Он бросил окурок в костер и принялся сворачивать новую сигарету.
– Хотя скверных привычек у меня много, – добавил Бейудзин. – И это – еще одна причина, которая заставляет меня приезжать сюда.
– Мы исследуем древнее поселение анасази, обнаруженное нами среди скал, – пристально глядя на него, сообщила Нора.
Слова ее произвели на старого индейца совершенно неожиданное действие – он вдруг замер, точно громом пораженный. Уже в следующее мгновение пальцы его продолжили сворачивать сигарету, однако первая реакция оказалась слишком заметной, чтобы упустить ее из виду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78