А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 

Б. Платонова — торговлей „живым товаром“».
Последние две фразы частный детектив Введенский вставил в отчет умышленно. Он работал сейчас не столько на чемпиона мира по спортивной гимнастике Щукина, сколько на самого себя и на своего нового партнера Серафима Данилова. Но чтобы достичь главной цели — освободить девушек из подвалов «Бригантины» — ему требовалась помощь Варяга.
Введенский очень не хотел прибегать к силовым действиям, особенно с участием преступной группировки. Это было чрезвычайно опасно прежде всего для девушек, находящихся в плену у Платонова, но не только. Это было крайне опасно также для самого Введенского.
Поэтому сначала он пошел со своей информацией в милицию. Однако доброжелательно настроенные опера из Приморского РУВД в этом деле уже ничего не решали. А в ГУВД Введенскому сказали, что убийца Густова пойман и это никакой не Томилин. Что касается журналистки Лубенченко, то ее решительно никто не похищал — от нее недавно пришло письмо. Дочь Варяга тоже скорее всего сбежала сама и если ее и надо разыскивать — то только по подозрению в соучастии в убийстве ее собственных охранников из агентства «Рюрик». В списке других пропавших девушек чуть ли не половина — жертвы «Автовского потрошителя», и то, что их тела так и не нашли, ровным счетом ничего не значит. Дело закрыто в связи со смертью преступника и открывать его вновь никто не собирается.
Так что Введенскому оставалось только обратиться за помощью к Варягу. Но чтобы получить эту помощь, Варяга требовалось заинтересовать. Для этого Введенский и упомянул в своем отчете Марину Варварину.
Естественно, Щукин, получив этот отчет, не стал задерживать его у себя. Он сразу же позвонил Варягу и сказал, что Введенский предполагает, будто Марина жива и находится на базе «Плутона».
Варяг в это время как раз размышлял, что лучше — своими силами сравнять эту базу с землей или нанять киллера, который убьет Платонова так, чтобы не возникло даже тени подозрения в отношении Игоря Варварина.
Другими словами, Варяг решал, что лучше — объявить во всеуслышание, что он мстит за свою дочь, или устроить месть тайно, лишь для своего личного удовлетворения.
Был и третий вариант — не предпринимать ничего, пока не станет окончательно ясно, что в похищении и, возможно, в смерти Марины виновен именно Платонов.
Теперь, однако, появилось новое доказательство вины Платонова, и вместе с тем, вполне обоснованное предположение, что Марина жива и даже относительно здорова.
Прочитав отчет частного детектива, Варяг сказал своим людям:
— Я хочу видеть этого Введенского немедленно. Прямо сейчас.
Сейчас не сейчас, а через два часа Введенский был поставлен перед Варягом. Обращались с ним вежливо, потому что босс так приказал. Вообще-то ребята все были взвинчены и могли наломать дров и костей, но Варяг специально уточнил, что приглашает сыщика для дружеского разговора.
— Я хочу знать, можно ли выкупить Марину за деньги, — сказал он, когда Введенский выложил свои соображения о бизнесе Платонова в устной форме.
— Сомневаюсь, — ответил Введенский. — Он рассчитывает на то, что без веских доказательств вы не станете вступать с ним в конфликт. Насколько я понимаю, у него сильные покровители.
— У меня такие же сведения. И что из этого?
— Только то, что если он продаст вам Марину, то тем самым признает свое участие в ее похищении. А он не дурак и понимает, что вы будете мстить, независимо от того, вернется ваша дочь живой или нет.
— Буду, — подтвердил варяг, подкрепив это слово энергичным кивком.
— Поэтому не в его интересах торговаться с вами о цене Марины. Он просто скажет, что не похищал ее, не держит ее у себя и вообще отродясь не видел в глаза. А пока вы будете искать доказательства, продаст Марину кому-нибудь другому — причем так, что концов никто не найдет.
— А я не буду искать доказательства! Я просто оторву ему голову!
— Мне тоже нравится эта идея, — сказал Введенский. — Если вы готовы действовать на основании моих слов, тогда у меня есть план, который должен сработать.
— Говори.
— Я думаю, в случае внезапной атаки на базу охрана не станет убивать девушек. Больше того — если подойти со стороны леса и ударить с нескольких сторон одновременно, то они даже не успеют их спрятать.
— И что дальше? Ты хоть представляешь, сколько людей мне придется положить, чтобы прорваться туда? А остальных возьмут менты. Как ты собираешься скрыть от них такую операцию?
— Я все представляю себе, — ответил Введенский. — Я изучил систему охраны этой базы. Она рассчитана на сохранение тайны, а не на отражение внезапного штурма. В «Плутоне» просто не верят, что он возможен. Его покровители не всегда могут предотвратить инциденты вроде обыска, но боевая операция требует более длительной подготовки, множества согласований и утверждений. Есть масса времени, чтобы все это пресечь. Но это только в том случае, если боевую операцию готовит официальный орган. А мы можем провести ее действительно внезапно. Весьма возможно, что милицию вообще никто не вызовет. База достаточно далеко от дороги и от населенных пунктов, а охране вовсе нет резона вовлекать в эту разборку официальные структуры.
— А если все-таки вызовет. Не охрана — так кто-нибудь другой. Стрельба будет слышна на шоссе…
— К тому времени, когда приедет милиция, можно успеть не только захватить базу, но и бросить оружие, снять маски, переодеться и устроить все так, что у ментов не будет никаких реальных улик. Дело только в деньгах.
— Вот именно, — произнес Варяг. — Поэтому я думаю, лучше сначала попробовать выкупить Марину. Это будет гораздо дешевле.
— Хорошо, попробуйте, — согласился Введенский. — Хуже не будет. А может, и будет — потому что мы потеряем время и предупредим Платонова. А он тем временем может продать вашу дочь и отправить ее куда-то в другое место, где мы ее век не найдем.
Один на всех — и все на одного
«Колоть» Гену Вересова взялась вся смешанная оперативно-следственная бригада, созданная по «делу о черном БМВ», когда убийство Густова было объединено с убийством охранников из «Рюрика» и передано следователю городской прокуратуры Комиссарову — между прочим, следователю по особо важным делам.
Входили в эту бригаду и Максимов с Мышкиным. Во-первых, они начинали работу по делу об убийстве Густова, а во-вторых, у них по-прежнему оставалось дело об исчезновении Анастасии Мещеряковой, а Вересов помимо всего прочего подозревался и в ее убийстве.
Бригада взялась за дело круто, но приказ Комиссарова был строг и однозначен. Вересова не трогали даже пальцем и более того — старались ему не грубить.
Однако на психику давили изо всех сил. В результате Гена сломался очень быстро, но вопреки ожиданиям допрашивающих не стал признаваться во всех мыслимых и немыслимых преступлениях, а просто закатил истерику, во время которой сбросил на пол телефон, попытался заколоть следователя Комиссарова шариковой ручкой, разорвал протокол и укусил опера Мышкина.
Когда на Гену надели наручники, Комиссаров, недолго думая, накатал постановление о назначении судебно-психиатрической экспертизы. Тем временем Вересов как-то очень быстро успокоился, вытер слезы, выпил водички и заявил:
— Я требую адвоката.
На этом Гену замкнуло, и никакие доводы типа: «Ты, парень, не в Америке», — на него не действовали.
— Ни слова не скажу без адвоката.
— Хорошо. Будет тебе адвокат, — неожиданно согласился следователь Комиссаров.
Он видел, что перекрестный допрос зашел в тупик. И в истерике, и в спокойном состоянии Вересов твердил один и тот же адрес и одно и то же женское имя, утверждая, что именно по этому адресу и с этой женщиной он находился с вечера школьных выпускных балов и до сегодняшнего утра.
Искатель приключений
— Возьми это, — сказал частный детектив Борис Введенский, протягивая Серафиму Данилову бумажку с телефонными номерами. — Лучше запомни, это не так трудно. Человека зовут Игорь Ярославич — там написано. Он ищет свою дочь и я работаю по его заказу. Она там же, где твоя Настя.
Серафим понимающе кивнул.
— Если ты вдруг потеряешь меня — звони ему. Если будут какие-то серьезные проблемы — тоже звони. Не думаю, что на тебя могут выйти через дядю Ваню, но мало ли что. Этот человек может тебя защитить — только сошлись на меня.
— А кто он?
— Это тебе знать необязательно.
— А почему я должен связываться с ним, если будут проблемы? Лучше я позвоню тебе.
— Тут не все просто. Я очень не хотел действовать противозаконными методами, но похоже придется. Иначе наших девочек увезут туда, где Макар телят не пас, и нам будет до них не добраться.
— И что?
— А то, что меня могут убить, ранить или арестовать. Либо мне придется скрываться. От карающей руки закона или от чего похуже. В этом случае я не смогу тебе помочь.
— А этот Игорь Ярославич?
— Он — гораздо более крупная фигура, чем я, грешный. И у него достаточно влияния, чтобы уберечь тебя и Свету от неприятностей. Если понадобится, звони в первую очередь по телефону, который начинается с девятки. Это сотовый, Варяг с ним никогда не расстается.
— Кто?
— Ну, Игорь Ярославич.
— Он бандит?
— Без комментариев.
— Мне это не нравится, — заявил Серафим, подумав.
— Мало ли что кому не нравится, — сказал Введенский. — Я вообще-то почти уверен, что проблем у тебя не будет и звонить Варягу не придется.
— А я в этом совсем не уверен, — ответил Серафим. — Потому что я пойду с тобой вызволять девчонок. И даже не возражай. Ты меня знаешь.
«Знаю, — подумал Борис. — Воспитал героя на свою голову. Сам говорил — никто не сделает за тебя то, что ты должен сделать сам. Теперь не отвертишься и домой к маме не отправишь. У него ума хватит устроить наружное наблюдение за мной или хуже того — за самим Варягом, и тогда неприятностей не оберешься. Придется брать его с собой».
— Хорошо. Но и ты не возражай. Под пули ты не полезешь. Мне совсем неохота объясняться с твоей мамой по поводу твоего участия в боевых действиях. Особенно в случае трагического исхода.
Серафим хотел все-таки что-то возразить, но Борис прервал его выразительным жестом.
— Молчи и слушай. На подступах к месту событий будут выставлены наблюдательные посты — чтобы контролировать приближение милиции или подкреплений противника. Ты останешься на одном из этих постов.
— Ладно, — сказал Серафим без особого восторга.
— И послушай моего совета — не торопись искать приключений на свою задницу. А телефоны все равно запомни — вдруг пригодятся.
Алиби
Валентина Ковалева была сильно обижена на Гену Вересова, наговорившего ей много лишнего во время прощального скандала. Однако она не стала из-за мелких личных обид подводить недавнего любовника под высшую меру, предусмотренную за убийство двух и более человек — пусть даже со времени введения моратория на смертную казнь высшей мерой стало пожизненное заключение (тоже, прямо скажем, не слишком большое удовольствие, даже по сравнению с расстрелом).
В результате при проверке алиби Гены Вересова руоповцев, оперов угрозыска и следователей прокуратуры ждал большой облом.
И в ночь убийства гимнаста Густова, и в ночь побоища на Удельной, и даже в ночь, когда порезали фотожурналиста Чердакова Гена Вересов неотлучно находился в квартире Валентины, где занимался делом вполне прозаическим, но одновременно романтическим и имеющим отношение не к смерти, а скорее, к рождению. И хотя Гена и Валя неизменно пользовались презервативами, сути дела это нисколько не меняет.
— Он точно никуда не выходил? — снова и снова спрашивали у Вали.
— Сто процентов, — решительно отвечала девушка.
— Может быть, когда вы спали?
— А кто сказал, что я спала?
— Вы что же, хотите сказать, что все это время обходились без сна?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31