впрочем, здесь можно было разместить и больше. Стены с балками сохранили следы штукатурки, как их и предупреждали. У камина была устроена ниша с письменным столом на двух тумбах и креслом. В такую вот комнату неплохо приглашать приятелей на обед. Чарли представила гостей за столом, треск дров в камине… Они пересекли прихожую.
– Гостиная, – объявил мистер Бадли. Возбуждение, казалось, покинуло его.
Следующая комната, главной достопримечательностью которой был камин, когда-то была, видимо, просто замечательной. Светлые шторы, закрывавшие доходящие до самого пола окна в дальнем конце комнаты, рассеивали солнечный свет, и щедрые теплые отблески маскировали сажу и поблекшие краски. Здесь стояли диван персикового цвета с подушками в форме раковин и несколько кресел под стать дивану, а также застекленный шкафчик, будто явившийся сюда из каюты какого-нибудь океанского лайнера, дополняла убранство изящная хромированная стойка для журналов.
Очень странное было у Чарли чувство, когда она шла по гостиной, – чувство узнавания, и, когда она отдернула штору на высоком окне, ей показалось, что когда-то она уже видела эту картину: берег с колеблющейся на ветру травой и с гнедой лошадью на выгуле позади деревянной изгороди. Чувство, казалось, прошло, но осталась растерянность, повергшая Чарли в задумчивость…
А мистер Бадли изучал свои часы.
– Я… хм… меня дожидаются клиенты в другом поместье. Не сочтете ли вы меня бестактным, если я оставлю вас осматривать земельный участок одних? Или вы хотели бы снова пройтись по дому?
Том посмотрел на Чарли и повернулся к агенту.
– Так в какой же сумме вы заинтересованы? Вы упоминали, что кто-то еще, возможно, сделает предложение на этой неделе, не так ли?
Мистер Бадли быстро оглянулся через плечо, словно опасаясь, что за ним шпионят.
– Между нами говоря, я полагаю, что сумма в двести тридцать тысяч фунтов стерлингов оправдала бы продажу этого дома.
– Здесь все надо приводить в порядок, – сказал Том.
– О да! Никто и не спорит. – Мистер Бадли поднял руки. – Но когда ремонт закончится, дом будет стоить четыреста или даже пятьсот тысяч как минимум, с учетом потенциала развития, а потенциал тут большой. Да и где вы отыщете подобное тихое имение, да еще так близко от Лондона? Это же очень низкая цена. Будь мы с женой помоложе, купили бы этот дом без колебаний. Часто ли выпадает шанс купить красоту?
Его глаза снова нервно заметались.
– Я позвоню вам завтра, – сказал Том.
– Вы должны принять правильное решение. Я уверен, что вы из тех людей, которые принимают правильные решения.
Они спустились вслед за агентом по ступенькам, и Чарли прижала к себе Бена, когда мистер Бадли поспешил прочь по подъездной дорожке.
Том выпятил живот и прикрыл рот рукой.
– Нэнси Делвин жила здесь! – сказал он, передразнивая мистера Бадли.
– Бог мой, в самом деле? – подыграла ему Чарли.
– И вы никогда не слыхали о ней?
– Нет.
Чарли отпустила Бена. Он понесся к потоку. Одна из ворон слетела с дерева вниз и устремилась в качестве сопровождения над ним.
– Но ты же привыкла торговать лохмотьями.
– Потому-то я и не думаю, что она была так уж знаменита.
– Ладно, – сказал Том, – как ты считаешь?
– Я считаю, что мистер Бадли – неприятная личность.
– Не представляю, как он разделается с этим домом.
– Это же развалина, – поддержала его Чарли, помолчав.
– Так нам и нужна развалина!
– Тебе это нравится? – спросила она.
– Я уже успел полюбить его! Это совершенно замечательное место. Я хочу жить здесь!
– Я тоже этого хочу. Только вот…
– Только что?
– Я не знаю, как мы будем жить здесь… совсем одни…
– Господи, да здесь куда безопаснее, чем в центре Лондона!
– Наверное, я привыкну к этому, – сказала она.
– Такое место – потрясающее приобретение. Если вдруг оно нам разонравится, через год-другой продадим его с выгодой. Но мы его полюбим. – Том хлопнул в ладоши. – Это как раз то, что нам нужно.
– Да… – неуверенно согласилась Чарли.
Какая-то тень спорхнула на землю прямо перед ней. На мгновение Чарли подумала о вороне, но тут же услышала крик Тома: он прыгнул к жене и резко оттолкнул ее. На земле, рядом с ней, что-то затрещало, словно разламывался упавший стол, и боль обожгла ее ногу.
Побелев от страха, она обернулась. Большой кусок черепицы, разлетевшийся, словно оконное стекло, лежал на том месте, где она только что стояла. Кровь шла из раны на ноге, просачиваясь сквозь разорванные джинсы, и стекала к лодыжке. Том вцепился в ее запястье и быстро поволок от дома, на середину подъездной дорожки.
– С тобой все в порядке? – спросил он, выдергивая из кармана носовой платок и опускаясь на колени.
Чарли взглянула на крышу, на кусок черепицы, и ее сердце бешено заколотилось. Когда Том прижал носовой платок к ране, она поморщилась от боли.
– Тебя могло убить, – сказал он. – Господи, если бы это только попало в тебя…
Молча кивнув, она снова пристально посмотрела вверх.
– Это просто ветер, – сказала она.
Еще одна тень зигзагом ринулась к ней, и Чарли резко отступила. Но это был воробей, слетевший вниз.
4
Чарли открыла дверь кабинки и вынесла оттуда две теплые баночки. Том с пылающими щеками смущенно следовал за ней.
Люди, сидевшие в низких креслах из искусственной кожи, смотрели поверх своих журналов и шепотом переговаривались. Семейные парочки, мужья и жены, двадцатилетние, тридцати– и даже сорокалетние, с нервными, обеспокоенными или удрученными лицами, вцепившиеся в пустые банки, дожидающиеся своей очереди, и все – полные надежд.
Пройдя по застеленному ковром коридору, Чарли постучала в дверь с надписью «Лаборатория».
– Войдите.
На лацкане халата молодой, лет двадцати шести, женщины, что-то записывавшей в блокнот, значилось имя – «доктор Стентон». У нее были короткие светлые волосы и весьма приветливый вид. Чарли передала ей банки.
– Ну что ж, выглядит весьма неплохо, – сказала доктор громовым голосом. – Вам удалось разделить семяизвержение?
Том смущенно кивнул. Ненавидя все это, он заехал сюда сегодня, с неохотой повинуясь чувству долга, подобное тому, что заставляет принять участие в похоронах какого-нибудь дальнего родственника.
Доктор Стентон наклонила одну из банок, чтобы серая жидкость скользнула по краю.
– Вы направили сюда первую же струю? – спросила она.
– Я боюсь, что часть этого… – Чарли покраснела, – пролилась.
Прищурясь, доктор Стентон рассматривала банку.
– Ну, черт возьми, не беспокойтесь. Здесь достаточно, чтобы оплодотворить половину Англии. – Она оценивающе посмотрела на Тома. – Разумеется, если с этим будет все в порядке. А так весьма неплохо, присаживайтесь.
Они сели. Доктор же тем временем отправилась в другую комнату. Зазвонил телефон, издал три последовательные трели и замолчал. Серо-красный кабинет был пустым, видимо специально. На стене висел диплом, заключенный в рамку.
– У тебя сегодня ретрогипноз? – спросил Том.
– Да. – Чарли увидела, как он усмехнулся. – Лаура… – начала было она.
Том поднял брови:
– Что Лаура?
– Она знакома с женщиной, у которой были проблемы с зачатием. Та обращалась к ретрогипнотизеру и выяснила, что в одной из предыдущих жизней ее дети виделись ей убитыми. Вскоре после этого она забеременела.
– Бред какой!
– Попытка – не пытка.
Том достал блокнот и стал изучать записи.
Некоторое время они сидели молча.
– А насчет дома как ты настроен, Том?
– Положительно. А ты?
– Мне он тоже нравится, но его уединенное расположение меня все же беспокоит.
– А я думаю, это замечательно. Мир и покой! Кто сейчас жаждет соседей?
Она неуверенно посмотрела на него.
– Слушай, – сказал Том, – когда у нас появится еще один шанс. Давай, по крайней мере, согласимся на Элмвуд.
– Хорошо.
Вернулась доктор Стентон и села напротив них.
– Ну, это все улетучилось. Около сорока миллионов единиц. Возможно, короткие трусики помогут.
– Я… – Том заскрежетал зубами. – Я до сих пор окунаю их в холодную воду каждый день.
– По всей вероятности, это тоже помогает. Возможно, вы и забеременеете при таком составе спермы. У вас открыта только одна труба, миссис Уитни, это не очень-то хорошо, но шанс есть. Если вы пожелаете снова попробовать искусственное осеменение, мы будем весьма рады его проделать, хотя все заказы до ноября у нас исчерпаны. Я сообщу вашему врачу, – продолжала она. – Уверяю вас, если бы существовала панацея, я бы ее вам предложила. Желаю удачи.
Они спустились вниз на изящном лифте с плюшевой обивкой и ковром на полу.
– Это воодушевляет?!
– По крайней мере, твои-то показатели возросли. – Она взяла его руку и стиснула ее. – У меня отличное настроение. Этот дом. Я уверена, что он мне понравится. Ты позвонишь агенту?
– Да, – огрызнулся он, выдернул руку и засунул в карман куртки. – Я же сказал, что позвоню.
– Если хочешь, я позвоню сама.
– Я ведь сказал! – Он сгорбился и прислонился к стене лифта, словно капризный ребенок. – Я теперь не так уверен насчет дома.
– Почему? Несколько минут назад ты уверял, что это наш шанс.
– Ко мне каждый день являются люди, которые поменяли дом, потому что полагали, будто это спасет их брак.
– Как тебя понимать?
Он промолчал, и она пожала плечами, жалея, что произнесла вопрос вслух, потому что отлично знала, как это надо понимать.
5
Мотор хрипло заревел, когда машина увеличила скорость. Черный капот холодно сверкал в лунном свете хромированным радиатором. Дважды прогрохотала выхлопная труба, когда он переключил передачи, после чего звук мотора выровнялся. Посверкивали тусклые белые огни приборов, и тоненькая игла спидометра резкими толчками металась между цифрами шестьдесят и семьдесят пять. Волнующий трепет от этой скорости, этой ночи возбуждал ее. Ее охватило чувство неуязвимости, когда машина пронеслась мимо ряда деревьев, разделяющих поля, и фары высветили застывший мир света и теней.
Это походило на фильм, и, однако, происходило в реальности, и она была ее частью. Она чувствовала вибрацию автомобиля, ледяной холод ветра, бросавшего ей в лицо ее собственные волосы, видела стальные точки звезд над головой и ощущала ночной запах мокрой травы, стоявший в воздухе.
Она словно боялась, что раздастся щелчок, этот аттракцион прервется, и ей придется опускать еще один пенс в щелку. Она жевала резинку, запах которой уже улетучился, но она все жевала… потому что ведь это он предложил ей ее… потому что девушка в кинофильме, который они только что видели, тоже жевала резинку… потому что…
– Кто с вами в машине?
Этот голос явно принадлежал американке, возникая откуда-то издалека и из иного времени.
Звук мотора снова изменился, потому что дорога пошла вниз, затем вверх. Деревья, телеграфные столбы, дорожные знаки проносились мимо. Он резко затормозил. Автомобиль завихлял змеей, взвыв покрышками, когда они круто свернули влево. Она вцепилась в ручку дверцы, потом расслабилась от вновь набранной скорости и откинулась назад, утонув в сиденье. Казалось, и ее тело, и автомобиль, и дорога, и ночь слились воедино. Под ложечкой у нее щемило, и она не могла сдержать улыбки. В смущении она отвернулась, не желая, чтобы он видел это; ей хотелось сохранить свое волнение в тайне. Его рука оторвалась от руля и стиснула ее бедро. Глубоко внутри себя она почувствовала влажность.
Сегодня ночью. Это случится сегодня ночью.
Его рука поднялась, и послышался скрипучий треск от переключения передачи. Потом рука вернулась обратно, более дерзкая, и начала задирать ее юбку, пока она не ощутила холодные пальцы на своей обнаженной плоти повыше чулок.
– Ох, – вздохнула она, прикидываясь ошеломленной и слегка увиливая, потому что чувствовала необходимость ответа и не желала выглядеть слишком страстной.
Сегодня ночью она была готова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45