А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 


– А вот мой врач считает, что у меня, возможно, эпилепсия.
– Врачи любят думать о вещах такого рода.
Их глаза встретились, и оба они улыбнулись.
– Вы еще не выяснили, кто был владельцем «триумфа»?
– Еще нет. Надеюсь приступить к этому завтра. Я поджидаю, когда на почту прибудут кое-какие запчасти. И уж тогда-то я вас прокачу.
– Что ж, было бы довольно необычно.
– Знаете, где-нибудь, скажем, в Эдинбургском университете, возможно, захотят провести с вами какое-нибудь исследование. На факультете парапсихологии…
– Нет уж, спасибо, – резко ответила она.
Чарли мельком пробежала меню. Она не была голодна и не особенно следила за тем, что ела. Просто в уме она подыскивала новую тему для разговора, способную его заинтересовать.
– Расскажите мне о пограничных линиях на лугах, – сказала она. – Что это, собственно, такое?
– Узкие магнитные поля, идущие прямыми линиями. Никто до конца не понимает, что это такое. В древности люди использовали их для создания святилищ. Римлянам приписывают строительство прямых дорог, но они лишь построили их вдоль этих древних линий. Такое впечатление, что электромагнитные поля исходят от залежей минералов, от пластов руды и подводных потоков.
– А поля могут влиять на электричество? – спросила она, и ее пульс забился чаще.
– На стыках между линиями находятся наиболее мощные силовые поля. И порой от них исходит электромагнитное возмущение.
– Какого рода?
– Дворец Александры в Лондоне построен как раз на стыке двух линий. И он трижды сгорал.
– В самом деле?
– Да. Наиболее распространенное явление на таких стыках – это привидения, или то, что называют полтергейстом. Похоже, есть некоторые свидетельства того, что от подобных вещей духи и получают энергию. Древние люди строили все свои культовые места – кладбища, могильные курганы, священные камни – вдоль таких линий. Важнейшие из них находятся на перекрестках нескольких линий. Стонхендж стоит на таком перекрестке.
Чарли нахмурилась. Хью посмотрел на нее странным, испытующим взглядом, напомнившем ей об их первой встрече.
– И Элмвуд-Милл тоже, – добавил он.
Полная луна ярко горела над ними, когда они выбирались из «ягуара». Переливаясь через запруду, равномерно шумела вода. Чарли прислушалась, не лает ли Бен, но ничего не услышала.
– Знаете, что я вижу, когда смотрю на луну? – спросил Хью.
– И что же?
– Три мешка американской мочи.
– Мочи?!
Чарли вытащила большой резиновый фонарь, лежавший на заднем сиденье «ягуара», и они двинулись к ступенькам.
– Именно это они и оставили там… Ну, те первые люди. Когда они там высадились. Три мешка мочи.
Он обнял ее.
– Но зачем? – Ее голос дрожал.
– Официальная версия была такой: посмотреть, что с ней произойдет. Меня интересует, не было ли тут дело в чем-то ином, ну, вроде того, как собаки и кошки мочатся на новые места, чтобы пометить свою территорию.
Она рассмеялась. Его рука была нежной, и это ее успокаивало.
– Выходит, техника все-таки не может уничтожить наши основные инстинкты, а?
– Что-то в этом роде.
Рев воды казался оглушительно громким в тишине дома. Она вставила ключ в замок и открыла дверь. Резкий белый свет фонаря промчался по коридору, подпрыгнул и прошел по лестнице. Словно пришпиленные к лучу, в нем плясали огромные тени. И никаких признаков присутствия Бена.
Чарли провела фонарем по широкой дуге и увидела, как его глаза сверкнули красным светом из темноты коридора.
– Малыш! Привет, малыш!
Бен не пошевелился. Чарли поспешила к нему, опустилась на колени и погладила. Он осел на задние лапы, холодный и дрожащий, его шерсть на ощупь была почти колючей.
– Извини, малыш. Ты что, не любишь темноты? – Она крепко обняла его. – Ну пойдем, малыш, пойдем во двор!
Бен крадучись пошел к входной двери, но потом, когда сбежал со ступенек и помчался по траве, вроде бы воспрянул духом. Отперев дверь подвала, Чарли почувствовала, как холодный сквозняк охватил ее лицо, и спустилась вниз, радуясь, что рядом Хью. Главный выключатель поддался с громким щелчком, вспыхнул верхний свет.
Хью оглядывался, голова его почти касалась потолка. Чарли посмотрела вверх, на диск счетчика. Он еле двигался.
– Вы хорошо разбираетесь в электричестве? – спросила она.
– У вас установлена хорошая система новейшей, самой безопасной технологии. Я себе тоже такую поставил.
Они поднялись по лестнице, и Чарли закрыла дверь. Хью взял ее за плечи своими большими руками и осторожно держал их. Улыбнувшись друг другу, они поцеловались. Ее захлестнуло ощущение приятного кокетства. Его рот оказался мягче, чем она могла предположить. Они поцеловались снова, уже дольше, значительно дольше, минут пять, а может, и дольше, пока их не прервал Бен, подбежавший к ним, лая и прыгая. Хью засмеялся и сказал, что пес, похоже, сделал какое-то замечательное открытие.
Они снова поцеловались в коридоре, на холодном сквозняке из все еще открытой входной двери, и Чарли почувствовала, как руки Хью скользят вверх под ее курткой, под ее кофточкой на бретельках и мягко движутся вдоль обнаженной кожи ее спины.
И, вытаскивая полы его рубашки из брюк и пробегая руками по его теплой мощной спине, Чарли не слышала, как в подвале возникло низкое гудение.
Тяжело дыша, Хью смутно ощущал, что лежит не на том конце кровати. Холодный липкий пот подсыхал на его теле. Хью подумал, что лунный свет, неприятно освещавший его лицо, пожалуй, достаточно силен для загара. Слышалось глубокое ритмичное дыхание Чарли, аромат ее духов, запах ее пота, ее плоти, и он снова начал возбуждаться.
Во рту у него был отвратительный привкус чеснока, бренди и табака. Он захотел отодвинуться, но что-то держало его, крепко давило на него, какая-то живая тяжесть поперек груди. Вытянув руки, он почувствовал что-то твердое и гладкое. Ее нога. Он осторожно приподнял ее и выскользнул из-под нее, потом прошлепал по комнате к открытому окну и постоял, вслушиваясь в ночь, в шум ревущей воды, в писк какой-то твари, в одинокое уханье совы…
Потом прошел в ванную и пошарил на умывальнике, ища зубную пасту. Отвинтив колпачок, выжал немного пасты с резковато-свежим мятным запахом себе на палец и потер им зубы. Прополаскивая рот, он уголком глаза заметил фигуру, шедшую через дверной проем прямо к нему. Какую-то неопределенную, туманную фигуру, возникшую из темноты.
Чарли. Внезапно его наполнила энергия и взрыв вожделения, когда он увидел серебро лунного света, плещущееся на ее груди, увидел длинные обнаженные ноги. Он захотел, чтоб она вошла сюда, захотел посадить ее на этот вот умывальник и…
Она провела пальцем по его спине, пройдясь по его ягодицам, вниз по бедру, а потом вверх, медленно вверх, вот она завладела его поднявшейся плотью и начала ласкать взмахами тонких пальцев, легкими взмахами, едва касаясь его. Хью улыбнулся, и она ответила странной неестественной улыбкой.
А потом он увидел блеск стали.
Увидел тень ее опустившейся руки, после чего в его восставшую плоть врубился нож, прожигая его насквозь горячей и мучительной болью. Фонтан крови жуткими темными струями захлестывал во мраке его лицо, покрывая ее груди, живот, бедра, забрызгивая все ее ухмыляющееся бледное лицо.
Нож промелькнул снова, опалив ему живот. Полоски боли разорвались в нем, а нож все извивался, исторгая из его горла мучительные вопли.
– Перестань! – заорал он, вцепляясь руками в лезвие.
Но она вырвала его, раскроив кожу на пальцах до костей. Нож снова погрузился в его живот, провернулся там, подняв его вверх с невероятной, сверхъестественной силой, а потом он упал на лезвие, и оно распороло его, словно длинный мясницкий нож.
– Перестань! Чарли! Бога ради…
Он завывал, молотил кулаками, бешено дергаясь и пытаясь отодвинуться. Он ударился в стену, мягкую, упруго и нежно подбросившую его.
Лицо Чарли пылало светом, ослепительным белым светом. Белым светом луны.
Луна.
Хью пристально смотрел в окно на луну, жадно глотая воздух. В комнате было тихо. Он слышал только рев мельничного лотка за окном и тяжелые удары своего сердца. Он поискал Чарли, но коснулся лишь пустой подушки.
В комнате стоял резкий запах духов, пьянящих мускусных духов. «Должно быть, Чарли надушилась ими, – подумал он, – чтобы освежиться». А запах, казалось, становился все сильнее, будто она была в комнате и приближалась к нему. Но в комнате не было ни души. Он услышал, как открылась дверь, повернулся и увидел затененную фигуру Чарли, входящую в лунном свете.
Что-то блестело в ее руке.
Его кожа сжалась. Рывком он отодвинулся назад, упираясь ладонями в матрац, подтягивая ноги. В безрассудном ужасе, прокатившемся по нему волной, он отодвигался вдоль кровати, скатываясь с нее.
– Привет, – сказала она. – Я принесла тебе стаканчик воды.
Он остановился, сердце его грохотало, сотрясая все тело. Хью с опаской смотрел, как Чарли движется к нему, как лунный свет ярко поблескивает на предмете в ее руке. Когда плотное стекло коснулось его губ и он почувствовал вкус свежей воды, он расслабился и стал пить с благодарностью, жадно, как ребенок. Когда он напился, она взяла стакан и приблизила к нему свои губы.
Они поцеловались, и она игриво откинула голову назад, запустив пальцы в его волосы.
– Ты пахнешь очень мило и свежо. Зубы, что ли, почистил?
Утром они снова занимались любовью, и она ощущала сокрушительный вес Хью, теплую силу мужского тела и щекотание его бородки.
Вглядываясь в его серо-голубые глаза, расплывавшиеся на близком расстоянии, она почувствовала себя в безопасности. С ним было надежно. Надежно и хорошо. За окнами прочирикала птичка. Послышалось лязганье велосипеда мальчика, развозившего газеты, и лай Бена на первом этаже.
– Через минуту я собираюсь вышвырнуть тебя, – сказала она.
– Ну да? – Он куснул кончика ее носа.
– Скоро сюда явится электрик, да и строители тоже. Не думаю, что это было бы здорово, если…
– Я могу тебя увидеть сегодня вечером?
Он перекатился и с усилием приподнялся, отталкиваясь от передней стенки кровати. Она улыбнулась:
– Да, пожалуйста.
Его глаза посерьезнели.
– Чарли, а ты не будешь сильно возражать, если я сделаю кое-что?
Перемена в тоне его голоса встревожила ее.
– Что же?
Он покраснел.
– Ты поняла, что я говорил прошлой ночью об этих пограничных линиях… о перекрестках?
Она молчала.
– Я… не знаю точно, что это такое, но здесь что-то странное в доме… здесь какая-то атмосфера… – Он улыбнулся, но улыбке не удалось скрыть беспокойство, внезапно проступившее на его лице. – Я думаю, что, по всей вероятности… электромагнитное вмешательство, вызванное этими пограничными линиями… вот это почти наверняка и вызывает проблемы с электричеством.
– Но почему они только сейчас начали вызывать проблемы, а раньше их не было?
– Тебе это неизвестно. Твоя предшественница была совершенно чокнутой, и она, возможно, знать не знала об этих проблемах.
– Или, может быть, они-то и свели ее с ума.
– При осмотрах нельзя выявить эти линии, мало кто из геодезистов в них верит и вообще осведомлен о них. Я знаю одного человека, который бредит этими вещами и который, может быть… – Его голос стих.
– Я считала, что ты и сам знаток.
– Я знаю о линиях не много, только он…
– Что он?
Он выглядел смущенным.
– Но… ну, ты бы назвала его экстрасенсом.
– Экстрасенсом… Что ты хочешь этим сказать?
– Ну, вообще-то он вроде меня, только там, где я ищу научное объяснение, он находит несколько иное, так я полагаю.
Чарли нахмурилась. Он говорил уклончиво, и она забеспокоилась.
– Нет, я не согласна.
Он поднял прядь волос с ее лба и поцеловал.
– Я думаю, что кто-нибудь, разбирающийся в таких вещах, должен взглянуть. Мне кажется, тебе не следует оставаться здесь в одиночестве.
– Я должна остаться, – сказала она.
– Ты можешь побыть у меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45