— А разве не Том Стоун освещает криминальную хронику в вашей газете? — поинтересовалась я.
В трубке послышался тяжелый вздох.
— Не будут врать, обычно я занималась освещением местных новостей, — призналась Синди.
— Ну что ж, зато теперь у вас самая настоящая сенсация, — не без ехидства заметила я. — «Брак, заключенный на небесах, завершился в аду», — процитировала я один из ее заголовков. — Вы очень быстро схватываете суть дела.
— По правде говоря, инспектор, — откровенно призналась Синди, — ничего подобного я прежде не видела. Увидев Дэвида Брандта, лежавшего на пороге своего номера… сразу после свадьбы… — Она сделала паузу, вероятно, чтобы успокоиться. — Я знаю, что вы подумали обо мне, но дело вовсе не в моем репортаже. Мне бы очень хотелось вам хоть как-то помочь.
— Я ценю ваше желание помочь, но это возможно только после того, как мы закончим все необходимые расследования. Поэтому самая лучшая помощь для нас — это не мешать нам. Ваш отчаянный прорыв на тридцатый этаж доставил мне массу неприятностей от начальства. Ведь за проведение расследования отвечаю именно я.
— Скажу откровенно, — потухшим голосом произнесла Синди, — я даже представить не могла, что у меня это получится.
— Итак, мы установили, что еще не известно, кто кому больше должен. Но поскольку это моя…
Но Синди не дала мне договорить, прервав более решительным и официальным тоном:
— Я позвонила вам с единственной целью узнать вашу реакцию на материал, который появится сегодня в вечернем выпуске. Вам, вероятно, известно, что отец жениха руководит большой торговой фирмой. Наш редактор из отдела бизнеса выяснил у Блумберга, что эта фирма в самый последний момент отказалась подписывать соглашение с компанией — третьим по величине производителем автомобилей в России. А Брандт готов был выложить почти двести миллионов долларов за этот контракт. Фирма является одним из тех российских конгломератов, которые были захвачены новой волной полулегальных капиталистов, контролирующих черный рынок страны. Как мне объяснили, без наличных денег эта компания будет объявлена банкротом. Мои источники сообщили, что настроения там далеко не самые радужные.
— Не самые радужные? — засмеялась я. — Вы бы знали, миссис Томас, какое у меня сейчас настроение.
— И все же для меня совершенно очевидно, — продолжала фантазировать Синди, — что некоторые русские остались с носом и могут сейчас надеяться только на своего дядю Ваню.
Это меня еще больше развеселило.
— Заговор с целью совершения убийства является преступлением федерального масштаба, — пояснила я. — Если у вас действительно есть серьезные основания для подобных подозрений, советую позвонить в министерство юстиции.
— Я просто подумала, что вам это будет любопытно, — извиняющимся тоном произнесла Синди. — Но сейчас меня интересует другое. Вы не могли бы дать мне хотя бы несколько версий случившегося?
— Разумеется, почему бы и нет? Могу, например, сообщить, что их действительно несколько и все они самым тщательным образом изучаются.
— Благодарю вас, — облегченно вздохнула Синди. — А вам удалось сузить круг подозреваемых?
— Вас именно это просили узнать в редакции? — охладила я ее пыл. — Вы же знаете, что я не могу сейчас говорить об этом.
— Ну хорошо, не для печати, а просто так, по дружбе, — взмолилась она.
Пока я слушала Синди, мне припомнились аналогичные факты из своей биографии, когда я, молодая выпускница университета, так же настырно работала локтями, продираясь вперед сквозь плотную толпу соперников. А мир полицейского ведомства был еще более жестким и закрытым, чем городская газета. Именно поэтому мое отношение к этой женщине смягчилось.
— Я уже сказала, миссис Томас, что не могу дать вам никаких обещаний.
— Меня зовут Синди, — снова напомнила она. — Если не можете мне помочь, то хотя бы называйте меня по имени. И когда в очередной раз вы окажетесь в ванной комнате наедине со своими слезами, может так случиться, что рядом с вами никого не будет.
— Хорошо, Синди, я непременно буду иметь вас в виду.
Глава 19
Я не хотела идти домой и не могла больше оставаться на работе. В конце концов я схватила сумку, спустилась в подземный гараж и завела свой старенький «бронко», еще не зная толком, куда именно направлюсь. Выехав из гаража, я без колебаний повернула налево и поехала по центральной улице по направлению к набережной Эмбаркадеро. Мимо мелькали яркие огни кафе и ресторанов, освещенные окна фешенебельных домов и празднично украшенные витрины торгового центра. Возле залива я повернула направо, обогнула парк и поехала вдоль набережной. Я не знала, куда еду и зачем, но руки сами крутили руль, словно подчиняясь какому-то инстинкту. В голове стоял шум, перед глазами мелькали окровавленные тела невесты и жениха. А в промежутках между этими ужасными картинками в памяти всплывали слова доктора Орентхолера. Кстати сказать, я все же позвонила доктору Медведю, которого Орентхолер рекомендовал как крупного специалиста-гематолога.
Тем временем на горизонте появились высокие шпили супермаркета. Я машинально повернула влево и вдруг сообразила, куда меня влечет неведомая сила. Вскоре я пересекла площадь Согласия и остановилась перед ярко освещенным парадным входом в отель «Гранд Хайатт».
Предъявив менеджеру полицейский значок, я вошла в лифт и поднялась на тридцатый этаж. Перед дверью «Мандаринового номера» маячила одинокая фигура полицейского. Я сразу же узнала Дэвида Хейла из центрального отдела.
— Вам больше некуда поехать, инспектор? — удивился он, увидев меня.
Поздоровавшись с Хейлом, я взяла ключ, перешагнула через желтые ленты полицейского ограждения, открыла дверь и вошла в номер. Если вы никогда не находились на месте недавнего преступления, то вряд ли поймете, какие странные чувства беспокойства и тревоги всегда охватывают человека, который оказывается в таком месте. Я почти физически ощущала присутствие призраков Дэвида и Мелани. Но еще большее волнение вызывала у меня мысль, что во время осмотра я пропустила нечто важное, без чего наше расследование будет обречено на провал. Но что это может быть?
Весь номер был точно в таком же состоянии, когда я осматривала его в последний раз. Огромный восточный ковер увезли в лабораторию Клаппера, однако положение тел и пятна крови были аккуратно очерчены голубым мелом.
Я пристально посмотрела на то место, где находилось тело Дэвида Брандта, и снова представила картину его гибели. Было ясно, что молодожены решили выпить немного шампанского. На столике у выхода на террасу остались два полупустых бокала. Может быть, незадолго до этого жених подарил Мелани серьги с бриллиантами. Именно поэтому на полке в ванной комнате стояла открытая коробка из-под ювелирных изделий. Потом раздался стук в дверь. Дэвид идет в прихожую и открывает. На пороге стоит человек с шампанским в руке. Не исключено, что Дэвид хорошо знает этого человека или видел его на свадьбе. Тот делает шаг вперед и наносит удар жениху ножом в грудь. Дэвид поражен в сердце, сползает по двери на пол и мгновенно умирает. Все произошло так неожиданно, что он даже не успел вскрикнуть. «Этот бедняга даже обмочился в брюки», — вспомнила я слова Клэр.
А где же в это время находилась невеста? Почему не закричала и не позвала на помощь? Вполне возможно, что она была в ванной комнате и надевала подаренные ей серьги (открытая коробка). А убийца тем временем идет по номеру и наталкивается на невесту, которая, ничего не подозревая, выходит из ванной комнаты. Я живо представила Мелани Брандт — яркая, красивая, радостная, пылающая от счастья. Убийца тоже видит это. Могло ли так случиться, что Мелани знала его? Например, встречалась с ним раньше, а потом прекратила всякие отношения? У индейцев навахо есть, кажется, интересная поговорка: «Даже у тихого ветра — свой голос».
Я остановилась и прислушалась, словно пытаясь получить ответ на свой вопрос. «Скажи мне, Мелани, я слушаю тебя. Я пришла сюда ради тебя, слышишь?»
Реконструкция тех трагических событий, которые произошли в этом номере некоторое время назад, была настолько четкой и ясной, что у меня мороз по коже пошел. Мелани отчаянно сопротивляется, пытается убежать, о чем свидетельствуют многочисленные синяки на ее руках и шее. А убийца преследует ее и наносит удар ножом неподалеку от кровати. Он охвачен ужасом и вместе с тем болезненно возбужден тем, что натворил. Мелани не умерла после первого удара, и ему пришлось еще дважды вонзать в нее лезвие ножа.
А когда все было кончено, убийца подхватил ее на руки и понес к кровати. Если бы он тащил ее, то непременно остались бы следы на полу. И это очень важное обстоятельство. Преступник проявляет к ней «нежные чувства», из чего можно сделать вывод, что он знал ее раньше. Очевидно, он любил ее когда-то? Он кладет Мелани на кровать и аккуратно складывает на груди ее руки, придавая выражение спокойствия и умиротворенности. То есть в тот момент она была для него спящей красавицей, сказочной принцессой, которая наконец-то дождалась своего принца. Может быть, он воспринимает все случившееся как дурной сон?
Я еще раз осмотрела весь номер и не обнаружила абсолютно никаких признаков того, что здесь поработал профессионал или наемный убийца. Они ведут себя по-другому. У меня даже появилось ощущение, что это был человек, который прежде никогда не убивал. Он разъярен, понимая, что никогда больше не увидит свою принцессу. Он охвачен гневом и жаждет овладеть ею, хочет быть рядом с ней, ощутить уходящее тепло ее тела.
Но не может этого сделать, так как это осквернит ее. И вместе с тем он не может без нее. И тогда убийца задирает платье Мелани и использует для этого кулак.
Во мне все кричит от гнева и досады. Я чувствую, что чего-то не понимаю, что-то пропустила. И не только я, но и остальные, кто здесь работал все это время. Но что?
Я подошла к кровати и представила лежащее на ней тело Мелани. Она вся в крови, но на лице удивительное спокойствие. Во всяком случае, убийца оставил ее именно такой и даже не снял с ее пальца огромное кольцо с бриллиантом.
И тут на меня обрушилась внезапная догадка, как поезд, выскочивший на огромной скорости из темного тоннеля. Боже мой, как я раньше об этом не догадалась. Кольца!
Я снова представила Мелани на этой кровати. Она лежит спокойная, со сложенными на груди белыми руками, на пальце сверкает бриллиантовое кольцо. Господи! Возможно ли это?
Я бросилась в прихожую и попыталась вспомнить скрюченное тело Дэвида. Они поженились за несколько часов до этого, поклялись в верности и обменялись кольцами.
Обручальные кольца!
Убийца не взял с собой дорогие серьги и кольцо с бриллиантом Мелани. Он забрал только обручальные кольца.
Глава 20
На следующее утро ровно в девять я была в кабинете доктора Виктора Медведя, приятного человека невысокого роста, с узким интеллигентным лицом, который сразу же до смерти напугал меня своим откровенным признанием.
— Это очень опасное заболевание, — заявил он с легким восточноевропейским акцентом. — Оно лишает организм возможности снабжать его кислородом. Первые симптомы проявляются в легком недомогании, головной боли, быстрой утомляемости и общем ослаблении иммунной системы. А заканчивается все серьезным нарушением мозговой деятельности, частыми приступами невыносимой головной боли и полной потерей способности к мыслительному процессу.
Он встал, подошел ко мне, обхватил голову обеими руками и пристально посмотрел в глаза сквозь толстые стекла очков.
— Вы уже начали чахнуть.
— Знаете, у меня по утрам всегда слабость, а кровь лучше циркулирует только к обеду, — слабо улыбнулась я, пытаясь заглушить охвативший меня панический страх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51