Пока...
Но чуть позже не в их, в другом секторе убили какую-то женщину. Как — никто не видел. И даже не все слышали. Просто где-то за стеной глухо простучала дробь короткой очереди, а спустя некоторое время к ним подошел Мурад.
И все всё поняли.
Потому что увидели его лицо — возбужденное, но все равно очень спокойное, увидели его глаза и сообразили, что он там был и, возможно, стрелял именно он и готов стрелять и дальше — в женщин и в детей тоже! Хоть в кого!..
Мурад сделал то, что должен был сделать — он сжег мосты! Мурад готов был идти до конца — и гнать туда всех!
И те, кто надеялся, что все обойдется, поняли, что не обошлось, не вышло! Прозвучала одна-единственная короткая очередь, и все переменилось... Одной из заложниц не стало. И значит, не будет никакой «хулиганки» и не будет прощения. «Хулиганки» с трупами и огнестрельными ранениями не бывает! Теперь им бессмысленно сдаваться, теперь придется идти до конца!..
А Умар так и не встал... Умар сидел, словно его пришили к стулу... Не тогда он сделал выбор — сейчас! Тогда, когда он вернулся в Чечню из благополучной Европы, когда шел маршем с боевиками по лесам и даже когда пытался перерезать глотку предателю, он лишь хотел его сделать. А теперь — сделал! Окончательно и бесповоротно!
Теперь он был с ними — с Мурадом!
Теперь он мог либо стрелять в своих и погибнуть от их пуль, и даже если каким-нибудь чудом спастись, то все равно попасть под суд, как террорист, либо стать таким же, как пятнадцатилетний Мурад, — решительным и беспощадным...
Без середины...
Но Умар вновь попытался выбрать середину! Он сел, поставив рядом с собой оружие, и уже не брал его в руки и не вставал. До самого конца. Он стал совершенно безучастен к происходящему. Он сделал все, что от него требовалось, — сделал выбор, соединился со своим народом и отдал своему народу свою жизнь — большего от него требовать было нельзя! Большего он все равно дать не мог!..
Умар просто сидел и ждал.
И все ждали.
Чего?
Заложники — спасения или смерти. Террористы — не понять чего. Ждали, что что-то должно произойти — что придут иностранные журналисты, которым можно будет рассказать о творимых русскими в Чечне безобразиях, что власть пришлет своих под белыми флагами парламентеров, что война в Чечне прекратится...
Но власть молчала.
Власти было не до заложников, а тем более террористов. Власть в лице многочисленных в мундирах и без чиновников который уже час «висела» на телефонах, «вентилируя вопрос». Чиновникам важно было понять, к какому варианту решения возникшей проблемы склоняются там, наверху, — силовому или переговорному. Им главное было не ошибиться. Потому что ошибка могла стоить головы... Да не заложникам, а им! Потому что своя голова, она как-то ближе к твоему телу, чем даже десять чужих.
— А «Сам» знает?..
И что говорит?..
Ну, хотя бы в общих чертах?..
«Сам» ничего не говорил. «Сам» упорно отмалчивался, укрывшись на «ближней даче», что сильно напрягало. Возможно, он разыгрывал какую-то свою карту. Если заложники погибнут, то за провал операции, а заодно за все остальное ответят силовики, которые «добровольно» уйдут в отставку, освободив место для более перспективных людей. Если они как-нибудь договорятся с бандитами или освободят людей силой, то можно будет поздравить народ с победой, потянув лавры на себя. Главное, не торопиться, ведь политика — это искусство ожидания.
— А что говорит «Второй»?.. А «Третий»?..
Телефоны раскалялись, а время шло. Вернее, уходило...
В России всегда так — нянек без счету, а все дети без глазу.
— А «Четвертый» уже знает?.. И как он прореагировал?..
Глава 50
Современный человек сообщается с окружающим миром посредством «ящика». Из него он узнает, что случилось за океаном, в его стране, в его городе, на соседней с ним улице, а случается, что и в семье. «Ящик» объясняет ему, хорошо или плохо он живет, советует, что лучше покупать, за кого голосовать, чем чистить зубы, что любить, а что нет.
Телевизор смотрят все.
Но не везде. Например, в Чечне телевизор не смотрят. Потому что далеко не в каждой «населенке» есть электричество. И потому, что русские каналы нещадно врут про жизнь в Чечне.
Но это все равно ничего не значит!
Тот, кто не смотрит телевизор, тот слушает радио...
Кто лишен телевизора и радиоприемника, тот читает газеты...
Кто не получает газет и у кого нет ни телевизора, ни радио, тот пользуется слухами. Которые распространяют люди, у которых есть телевизор, радиоприемник и газеты...
Так что не узнать того, что показывали вчера вечером по «ящику», что знают все, — нельзя!
Чеченские базары гудели новостью — про заложников.
Новость обрастала фантастическими подробностями про захват, кажется, целого города, про горы убитых русских, про их президента, который чуть ли не лично сам запросил пощады и уже пообещал дать Чечне свободу и по миллиону за каждого убитого русскими чеченца...
После поражений последней войны чеченцам нужны были победы. Любые — пусть даже такие! Маленькая, прижатая Россией к Кавказскому хребту, но гордая и непобежденная Ичкерия нанесла своему великому врагу удар в самое сердце!..
И все, и даже те, кто служил федералам, кто был лоялен по отношению к властям, — радовались. Как радуются зрители, когда заведомо сильного противника вдруг, вопреки всему, вопреки ожиданиям и здравому смыслу, бьет более слабый. Пусть даже он бьет ниже пояса...
Чеченцы — радовались.
Федералы — готовились...
Они тоже знали о том, что случилось. Они на собственной шкуре это почувствовали, потому что их тут же перевели на усиленный режим несения службы. Войска готовили к полномасштабной на чеченском фронте атаке.
«Вот оно!» — сразу все понял Виктор Павлович. Вот о чем болтали на базарах и предупреждали его сексоты. Значит, не врали сексоты и не ошибался базар!.. Не зря он интриговал и протаскивал через блокпосты паленую водку, добывая информацию...
Не зря!
Но все же... зря!.. Потому что его предупреждениям не вняли и захват все-таки состоялся...
Аслан Салаев тоже радовался — как и все остальные. Радовался победе чеченского оружия. Что произошло, он понял еще раньше, чем узнал об этом, — понял по радостно-возбужденным лицам своих «братьев»! И лишь потом узнал подробности.
Значит, они дошли?..
Но как же так?.. Он же предупреждал, он же дал полную информацию о рейде, описав всех включенных в группу боевиков, обозначив их примерный маршрут! Почему их не взяли на границе с Чечней, почему пропустили дальше, в Россию, где они взяли заложников?
Или Центр не получил его шифровку? Или слишком поздно получил? Или не прореагировал?..
Нет, шифровка пришла вовремя и Центр прореагировал так, как должен был. Курирующий Тромбона Анатолий Михайлович вывел ценного агента из-под удара, перепроверил сообщение по другим источникам и передал информацию о готовящемся теракте по инстанции.
Так почему ничего не было сделано?.. Опять прошляпили?! Опять правая рука не смогла договориться с левой, а пальцы друг с другом?! За каким же тогда, спрашивается, ляхом рисковал своей жизнью Тромбон, если там, наверху, не умеют распорядиться добытой с таким трудом информацией?
Что за ерунда?!
У государства, которому служил Анатолий Михайлович, были крепкие мускулы и крепкие кулаки, которые перемолотили хребет фашизму. Были ФСБ, ГРУ, МВД, внутренние войска, разведка, налоговая полиция, армия... Были сексоты и Тромбоны. И чего только не было... Но, тем не менее, его государство никак не могло справиться с микроскопической, в сравнении с одной шестой частью суши, Чечней.
Лет двадцать назад все эти боевики и полевые командиры пасли бы своих баранов, тихо радуясь, что здесь пасут, а не в казахстанских пустынях или где-нибудь на Чукотке. А их первый самозваный президент пуп бы рвал, чтобы выслужить генеральское звание, всемерно повышая боевую и политическую подготовку своего авиационного полка.
А теперь не пасут... Теперь как баранам русским солдатам глотки режут и бросают безголовые тела на съедение псам!
Почему, ну почему Россия не может совладать с Чечней, которую даже на самой крупномасштабной карте можно одной ладошкой прикрыть?..
Может, потому, что не хочет справиться? Потому, что в стране царит и правит бардак? И не с Чечней Россия воюет, а сама с собой — с собственным жирующим на войне чиновничеством, которому необходима «черная», в которую сливаются сотни миллионов долларов, дыра! Может, в этом все дело?
По крайней мере, не в армии — это уж точно!
Дайте армии соответствующий, развязывающий им руки, приказ, и все — и через несколько дней в мятежном регионе наступит мир. Или мятежного региона не станет! А если так будет угодно власти, то и этих гор не станет, а вместо них будет гладкая, как стол, великая Кавказская равнина или море с лебедями! Второе Черное или Первое Чеченское — это уж как географы закажут.
Потому что маленькая Чечня не идет ни в какое сравнение с Третьим рейхом, а их главари близко не дотягивают до Гитлера. А ведь и тех сокрушили, растерев в порошок!
Так отдайте приказ!..
Но нет, не дают таких приказов!
А приказывают пропустить окруженного, которого осталось только добить, врага через свои позиции.
Заключают за спиной военных «мирные» договоры.
Разоружают.
Игнорируют сводки военных разведчиков, которые добываются потом, кровью и жизнями десятков Тромбонов...
Или он что-то в этой жизни не понимает.
Вернее — недопонимает.
И ладно бы он один!..
Глава 51
Прошло несколько часов, и жизнь стала помаленьку налаживаться. Хоть это и звучит странно... Но человек такая «скотина», которая может притерпеться к чему угодно. И даже к такому!
Нельзя бесконечно бояться смерти — нужно либо умирать, либо продолжать жить.
Заложники — жили. Они хотели спать и дремали, хотели есть и шарили по карманам и сумочкам в поисках съестного, вспоминали о доме и беспокоились по поводу оставшихся без присмотра домашних животных и брошенных во дворах машинах. А несколько дам даже умудрились извлечь откуда-то карманные зеркальца и поправить размазанный макияж.
Смерть страшна, только когда тебя убивают, а когда нет, жизнь продолжается, несмотря ни на что...
Террористы тоже вели себя довольно спокойно, перебирая с увлечением, как дети новые игрушки, отобранные у заложников мобильники и вещи, спрашивая, на какие кнопки для чего нажимать, рассказывая, почему они пришли сюда, с интересом поглядывая на отдельных, с яркой внешностью, русских женщин. Когда долго находишься вместе, волей-неволей начинаешь присматриваться друг к другу и начинаешь налаживать отношения.
И уже многие заложники начали робко надеяться, что все кончится благополучно, потому их больше не убивают и даже не бьют.
И уже не заложники, а все надеялись, что все еще может закончиться пусть худым, но миром. Потому что в здание вошли переговорщики.
Самые первые, проявляя истинную мужественность и жертвенность, шли в неизвестность, потому что ничего еще не было понятно и никто не мог гарантировать, что их не возьмут в плен и не расстреляют.
Но их не расстреляли и не взяли в плен, а отпустили с миром, и сразу же образовалась живая очередь из желающих пойти к бандитам на переговоры. Десятки людей, движимых самыми разными, благородными и не очень, мотивами толклись перед оцеплением, путаясь под ногами у милиции и предлагая свои, никому не нужные, услуги.
Как-то незаметно и естественно трагедия стала превращаться в фарс. «Ящики» заполнили «говорящие головы», которые рассуждали о терроризме, десятками минут вися в прямом эфире и кочуя с канала на канал. Добровольные «эксперты» предлагали свои варианты решения проблемы, хотя не знали, что происходит в здании.
Раскручиваемое в стране виртуальное шоу с участием заложников, террористов и взрывчатки стараниями СМИ мгновенно набрало самые высокие рейтинги, и каждый стремился в нем поучаствовать, мелькнув своей физиономией на фоне общественно значимого события.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43