Девочка прекрасно понимала, какое впечатление она производит в седле, да еще в таком роскошном костюмчике для верховой езды, в мягких маленьких сапожках, с очаровательно растрепанными локонами.
– Сделать мальчика из вот этой? Из этой маленькой щеголихи? Можешь не сомневаться, Ральф, по этой земле никогда еще не ходило существо, которое было бы более уверено в своей принадлежности к женскому полу, чем вот это.
– Тогда почему же…
– Потому что все больше появляется причин защищать себя. Ты знаешь, что шотландцы снова пересекли границу?
– Нет, – ответил Ральф, становясь серьезным. – Я не слышал.
– Шотландская армия во главе с лордом Гамильтоном выступила в защиту короля. Мы услышали об этом вчера. Ферфакс и Кромвель, несомненно, к тому времени уже двинутся на север, чтобы дать сражение. Выходит, военные действия продолжаются, и кто знает, когда они закончатся, если закончатся вообще. Да, Аннунсиате пока всего четыре года, но, похоже, она вырастает в мире, в котором мужчины будут истреблять друг друга, пока их вообще не останется ни одного. И я не желаю, чтобы в таких условиях она была утонченной и робкой.
– Значит, ты думаешь, предстоят еще и новые сражения? – задумчиво спросил Ральф.
Руфь внимательно посмотрела на него.
– Это уже называют «второй войной».
Мэри-Эстер всегда вставала очень рано, чтобы посвятить час безмолвной молитве в часовне, прежде чем пробудится дом. На следующий день после поездки в Шоуз она, выходя из часовни, застала Эдмунда и Ричарда, стоявших в холле с мрачными лицами, а Клемент со встревоженным видом вертелся рядом. Эдмунд держал какой-то листок бумаги. При приближении Мэри-Эстер оба повернулись, а она остановилась и нервно сказала:
– Что-то случилось. Что же?
Эдмунд махнул листком бумаги, но говорить он не мог. Объяснил Ричард:
– Дело в Ральфе. Он оставил записку. Парень сбежал, чтобы вступить в армию.
– Сбежал? – ей потребовалось всего мгновение, чтобы осмыслить случившееся. Она припомнила вчерашний разговор в Шоузе – о том, что шотландская армия примкнула к королю. – Но зачем ему потребовалось убегать? Почему он просто не…
Ричард грубо рассмеялся.
– Уж вы бы поддержали его, не так ли? Почему же он к вам-то не подошел? Уж вы бы отправили кого угодно погибать за короля. Такая уж традиция у Морлэндов, верно? Вы с моим отцом вколачивали это в меня все мое детство… ах, драгоценное имя Морлэндов!
– Ричард… – запротестовал было Эдмунд, но Ричард остановил его незнакомым небрежным жестом.
– Что ж, похоже, я положил всему этому конец. Да, он убежал, чтобы вступить в армию, чтобы сражаться… Но только не за короля. Он пошел к Кромвелю.
Ричард резко повернулся и, оттолкнув Клемента в сторону, вышел из холла. Эдмунд по-прежнему смотрел на записку. Мэри-Эстер взглянула на мужа, едва способная поверить в случившееся, и, наконец, когда он поднял глаза, спросила:
– Эдмунд, это… это правда?
– Да.
Мэри-Эстер в ужасе раскрыла рот.
– Но ведь его могут убить. В боях за неправое дело. Боже милостивый!
Эдмунд выглядел сраженным, и, несмотря на свой собственный страх, она пошла к нему, видя, как глубоко он потрясен. Когда Ральф был ребенком, Эдмунд с пренебрежением отнесся к памяти его матери, но он ведь был его первым внуком, наследником… Мэри-Эстер сделала еще один шаг, и хотя она не протянула руки и не коснулась его, этот жест был написан в ее глазах.
– Эдмунд, – нерешительно проговорила она, – мы должны молиться за него и…
Эдмунд, кажется, пришел в себя. Он облизал пересохшие губы и сказал:
– Он забрал Титанию. Из всех лошадей в конюшне он выбрал Титанию.
Титания была последним жеребенком Феи, которая умерла, дав ей жизнь, она была последним звеном, связывавшим его с молодостью. Мэри-Эстер с изумлением смотрела на мужа, потом ее рот искривился, словно она отведала ягоду терновника, и без единого слова она отвернулась от него.
Сформированная по новому образцу армия находилась в Уэльсе, когда возникла критическая ситуация, и во главе с генералом Кромвелем она двинулась ускоренным маршем на север. Многие солдаты шли босыми, все недоедали, да и денег им не платили вот уже несколько месяцев. Однако боевой дух оставался высоким, ибо они были убеждены, что участвуют в священной войне, а офицеры всячески поддерживали в них эту веру. Они бы нипочем не одержали так много побед, втолковывали им командиры, если бы Господь был не на их стороне. И солдаты искренне верили в это, равно как и некоторые из новобранцев среди самих офицеров. В сердца ветеранов уже закралась тень сомнения. То, что тогда, в сорок втором году, выглядело простым и ясным, теперь, шесть лет спустя, стало запутанным и сложным. И те, кому недоставало уверенности в правоте избранного пути, продолжали воевать в большей степени по привычке, нежели по убеждению.
После того, как Ральф добрался до армии Кромвеля, ему потребовалось некоторое время, чтобы найти нужного человека, которому следовало предложить свои услуги добровольца, поскольку условия марша не благоприятствовали набору новобранцев. Тем не менее, когда они расположились на ночную стоянку, ему удалось отыскать одного полковника, который уделил ему время. Полковник говорил с непривычно вялым носовым акцентом уроженца графства Эссекс, что успокоило Ральфа. Он не хотел натолкнуться на северянина, который мог бы знать семью Морлэндов.
– Лошадь у вас есть? Хорошо, – сказал полковник, выходя из палатки. – Жаль, что у нее такой хрупкий вид, – добавил он. – Армейская жизнь для лошади нелегка. Ну, все равно: мы рады любому четырехногому. Вы умеете обращаться с саблей и пистолетом?
– Да, сэр, – ответил Ральф. – Правда, пистолета у меня нет.
– Неважно. Это мы для вас найдем. Что ж, рад приветствовать тебя, малыш. Теперь времени на обучение совсем нет… Нам надо направить вас к кому-нибудь понадежнее. Эй ты, приятель, подойди-ка сюда! – крикнул он проходившему мимо солдату. – Отведи мистера Морлэнда во взвод майора Дэниела, передай ему от меня привет и скажи, что мистер Морлэнд – наш новобранец.
– Слушаюсь, сэр, – произнес солдат и поспешил выполнять поручение, а Ральф поблагодарил полковника и повел Титанию следом за провожатым.
Ральф почувствовал и услышал кавалерийские ряды еще до того, как увидел их. Майор Дэниел встретил его любезно, показал, куда привязать Титанию, как раздобыть еды для нее и для себя, а когда со всем этим было покончено и Ральф снова предстал перед ним, тот сказал:
– Теперь мне надо определить тебя к какому-нибудь опытному офицеру. Дай-ка подумать… пожалуй, капитан Хобарт подойдет лучше всего. Дженкинс, проводи мистера Морлэнда к капитану Хобарту, хорошо?
Хобарт оказался молодым человеком с приятным лицом, на пару лет старше Ральфа, он слегка прихрамывал, а по загорелой щеке у него тянулся продолговатый узкий шрам. Он приветствовал Ральфа доброжелательной улыбкой, а услышав его фамилию, слегка побледнел и спросил:
– Из Йоркшира? Это ведь йоркширская фамилия, верно?
– Да, сэр, – взволнованно ответил Ральф. Этот человек явно не был йоркширцем… да неужели Ральфу выпало несчастье служить под командованием офицера, которому знаком Йорк? – Это весьма распространенная фамилия в Йоркшире, – быстро добавил он.
Капитан, похоже, при этих словах немного пришел в себя.
– Я и сам был в Йоркшире, знаете ли, – любезно продолжал он, и сердце у Ральфа упало. – Во время осады Йорка. Меня ранило, и я находился в одной семье по фамилии Морлэнд – видите, какое совпадение? Всех раненых размещали в их доме. За нами самым любезным образом ухаживали, хотя семейство было роялистски настроено.
Ральф кивнул, во рту у него пересохло. Если они примут его за шпиона, то он угодит в большую беду. Это похуже дезертирства из вражеского лагеря. Но по тому, как говорил капитан, было не похоже, что он вот-вот упечет его за решетку. Голос Хобарта стал мечтательным и довольно печальным.
– Да, – проговорил он, – за нами ухаживали женщины этого дома. Вы случайно не знаете их? Не родственники ли они вам?
– Дальние родственники, сэр.
Капитан Хобарт рассеянно кивнул и продолжал:
– Там была одна молодая женщина… Ее звали Генриеттой. Дочка хозяев. Она ухаживала за мной. Мы шутили немного, что, мол, ее звали Генриеттой, а меня – Карлом, как короля и королеву. Она была такой прекрасной, такой доброй… Я был влюблен в нее.
Ральф так и вытаращил глаза. Ему в то время было тринадцать лет – не тот возраст, чтобы обращать внимание на одного взрослого человека из столь многих, но он смутно припоминал, что Гетта сидела в беседке в саду с одним из раненых… Неужели им был этот капитан?
– Я обещал Гетте, что вернусь за ней после войны, когда, не будет иметь значения, что мы принадлежали к противоборствующим сторонам. Все это было давным-давно. И похоже, что война вообще никогда не кончится. Но даже, если бы и пришел ей конец… для меня это уже слишком поздно. Она умерла, бедная девочка, а с нею – и моя надежда.
Теперь настала очередь побледнеть Ральфу, и голос ему полностью отказал. Возможно ли, чтобы печальное известие дошло до капитана так быстро? Гетта была вполне здорова, когда он сбежал из дома. Ну, конечно, конечно… Не могла же она… да возможно ли это?
– Умерла, сэр? – переспросил он.
Капитан Хобарт посмотрел на него, слегка улыбнулся и похлопал Ральфа по руке, тронутый волнением молодого человека.
– Да, бедная моя девочка, уже много времени прошло с тех пор. Вы разве не знали? Хотя, возможно, ведь они всего лишь ваши дальние родственники…
– Как это случилось? – с трудом спросил Ральф.
– Это произошло на Марстонской пустоши, – ответил Хобарт. – Я позднее услышал от одного из пленных солдат… она явилась на поле сражения, не знаю зачем, вместе с каким-то слугой и попала в нашу первую внезапную атаку. Оба они сразу же погибли. Для меня это была страшная весть. Я хотел найти ее тело, но обстоятельства помешали мне. Я только надеюсь, что кто-нибудь из ее семьи нашел бедняжку и похоронил надлежащим образом. Мне горестно даже подумать о том, что ее свалили вместе с остальными в какую-нибудь общую могилу.
– Но… Но… – Ральф никак не мог решить, признаваться Хобарту или нет. Ему казалось жестоким скрывать от такого доброго и приятного человека правду. – Это была не Гетта, а ее сестра, Анна, только и она осталась жива, хотя все мы некоторое время считали ее погибшей.
– Гетта? – переспросил Хобарт. – Выходит, вы ее знаете?
– Она моя тетушка.
Теперь в полное замешательство пришел уже капитан. Он уставился на Ральфа с отвисшей челюстью, в глазах его царило недоумение, но уже мелькали искорки пробуждавшейся надежды. И тогда Ральф сказал:
– Сначала я вам солгал, потому что решил: вы сочтете меня шпионом, если узнаете, что я происхожу из роялистской семьи. Я, видите ли, сбежал из дома, чтобы вступить в армию, и не хотел, чтобы меня отправили домой… или еще что похуже. Но я Ральф Морлэнд из Морлэнда, и Гетта – младшая сестра моего отца. А на Марстонскую пустошь сбежала моя тетушка Анна, но ее там не убили: она спряталась, а потом последовала за армией. Она вышла замуж за одного лейтенанта и уехала с ним к нему домой, в Нортумберленд.
Хобарт выглядел совершенно ошеломленным.
– Так на Марстонской пустоши была ее сестра? Мне это никогда и в голову не приходило. Я, конечно, знал, что у нее есть сестра, но я ее почти не видел. Мои мысли были настолько заняты Геттой, что я просто предположил, что… – он остановился, и Ральф ждал в сочувственном молчании. – Так Гетта жива?
Теперь пришел черед улыбнуться Ральфу.
– Так же, как вы, и находится дома, в полной безопасности.
На какое-то мгновение лицо капитана просияло, а потом по нему прошла тень.
– Но ведь ей, должно быть… девятнадцать? Или двадцать? Она теперь, наверное, уже замужем или обручена…
Ральф ухмыльнулся во весь рот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
– Сделать мальчика из вот этой? Из этой маленькой щеголихи? Можешь не сомневаться, Ральф, по этой земле никогда еще не ходило существо, которое было бы более уверено в своей принадлежности к женскому полу, чем вот это.
– Тогда почему же…
– Потому что все больше появляется причин защищать себя. Ты знаешь, что шотландцы снова пересекли границу?
– Нет, – ответил Ральф, становясь серьезным. – Я не слышал.
– Шотландская армия во главе с лордом Гамильтоном выступила в защиту короля. Мы услышали об этом вчера. Ферфакс и Кромвель, несомненно, к тому времени уже двинутся на север, чтобы дать сражение. Выходит, военные действия продолжаются, и кто знает, когда они закончатся, если закончатся вообще. Да, Аннунсиате пока всего четыре года, но, похоже, она вырастает в мире, в котором мужчины будут истреблять друг друга, пока их вообще не останется ни одного. И я не желаю, чтобы в таких условиях она была утонченной и робкой.
– Значит, ты думаешь, предстоят еще и новые сражения? – задумчиво спросил Ральф.
Руфь внимательно посмотрела на него.
– Это уже называют «второй войной».
Мэри-Эстер всегда вставала очень рано, чтобы посвятить час безмолвной молитве в часовне, прежде чем пробудится дом. На следующий день после поездки в Шоуз она, выходя из часовни, застала Эдмунда и Ричарда, стоявших в холле с мрачными лицами, а Клемент со встревоженным видом вертелся рядом. Эдмунд держал какой-то листок бумаги. При приближении Мэри-Эстер оба повернулись, а она остановилась и нервно сказала:
– Что-то случилось. Что же?
Эдмунд махнул листком бумаги, но говорить он не мог. Объяснил Ричард:
– Дело в Ральфе. Он оставил записку. Парень сбежал, чтобы вступить в армию.
– Сбежал? – ей потребовалось всего мгновение, чтобы осмыслить случившееся. Она припомнила вчерашний разговор в Шоузе – о том, что шотландская армия примкнула к королю. – Но зачем ему потребовалось убегать? Почему он просто не…
Ричард грубо рассмеялся.
– Уж вы бы поддержали его, не так ли? Почему же он к вам-то не подошел? Уж вы бы отправили кого угодно погибать за короля. Такая уж традиция у Морлэндов, верно? Вы с моим отцом вколачивали это в меня все мое детство… ах, драгоценное имя Морлэндов!
– Ричард… – запротестовал было Эдмунд, но Ричард остановил его незнакомым небрежным жестом.
– Что ж, похоже, я положил всему этому конец. Да, он убежал, чтобы вступить в армию, чтобы сражаться… Но только не за короля. Он пошел к Кромвелю.
Ричард резко повернулся и, оттолкнув Клемента в сторону, вышел из холла. Эдмунд по-прежнему смотрел на записку. Мэри-Эстер взглянула на мужа, едва способная поверить в случившееся, и, наконец, когда он поднял глаза, спросила:
– Эдмунд, это… это правда?
– Да.
Мэри-Эстер в ужасе раскрыла рот.
– Но ведь его могут убить. В боях за неправое дело. Боже милостивый!
Эдмунд выглядел сраженным, и, несмотря на свой собственный страх, она пошла к нему, видя, как глубоко он потрясен. Когда Ральф был ребенком, Эдмунд с пренебрежением отнесся к памяти его матери, но он ведь был его первым внуком, наследником… Мэри-Эстер сделала еще один шаг, и хотя она не протянула руки и не коснулась его, этот жест был написан в ее глазах.
– Эдмунд, – нерешительно проговорила она, – мы должны молиться за него и…
Эдмунд, кажется, пришел в себя. Он облизал пересохшие губы и сказал:
– Он забрал Титанию. Из всех лошадей в конюшне он выбрал Титанию.
Титания была последним жеребенком Феи, которая умерла, дав ей жизнь, она была последним звеном, связывавшим его с молодостью. Мэри-Эстер с изумлением смотрела на мужа, потом ее рот искривился, словно она отведала ягоду терновника, и без единого слова она отвернулась от него.
Сформированная по новому образцу армия находилась в Уэльсе, когда возникла критическая ситуация, и во главе с генералом Кромвелем она двинулась ускоренным маршем на север. Многие солдаты шли босыми, все недоедали, да и денег им не платили вот уже несколько месяцев. Однако боевой дух оставался высоким, ибо они были убеждены, что участвуют в священной войне, а офицеры всячески поддерживали в них эту веру. Они бы нипочем не одержали так много побед, втолковывали им командиры, если бы Господь был не на их стороне. И солдаты искренне верили в это, равно как и некоторые из новобранцев среди самих офицеров. В сердца ветеранов уже закралась тень сомнения. То, что тогда, в сорок втором году, выглядело простым и ясным, теперь, шесть лет спустя, стало запутанным и сложным. И те, кому недоставало уверенности в правоте избранного пути, продолжали воевать в большей степени по привычке, нежели по убеждению.
После того, как Ральф добрался до армии Кромвеля, ему потребовалось некоторое время, чтобы найти нужного человека, которому следовало предложить свои услуги добровольца, поскольку условия марша не благоприятствовали набору новобранцев. Тем не менее, когда они расположились на ночную стоянку, ему удалось отыскать одного полковника, который уделил ему время. Полковник говорил с непривычно вялым носовым акцентом уроженца графства Эссекс, что успокоило Ральфа. Он не хотел натолкнуться на северянина, который мог бы знать семью Морлэндов.
– Лошадь у вас есть? Хорошо, – сказал полковник, выходя из палатки. – Жаль, что у нее такой хрупкий вид, – добавил он. – Армейская жизнь для лошади нелегка. Ну, все равно: мы рады любому четырехногому. Вы умеете обращаться с саблей и пистолетом?
– Да, сэр, – ответил Ральф. – Правда, пистолета у меня нет.
– Неважно. Это мы для вас найдем. Что ж, рад приветствовать тебя, малыш. Теперь времени на обучение совсем нет… Нам надо направить вас к кому-нибудь понадежнее. Эй ты, приятель, подойди-ка сюда! – крикнул он проходившему мимо солдату. – Отведи мистера Морлэнда во взвод майора Дэниела, передай ему от меня привет и скажи, что мистер Морлэнд – наш новобранец.
– Слушаюсь, сэр, – произнес солдат и поспешил выполнять поручение, а Ральф поблагодарил полковника и повел Титанию следом за провожатым.
Ральф почувствовал и услышал кавалерийские ряды еще до того, как увидел их. Майор Дэниел встретил его любезно, показал, куда привязать Титанию, как раздобыть еды для нее и для себя, а когда со всем этим было покончено и Ральф снова предстал перед ним, тот сказал:
– Теперь мне надо определить тебя к какому-нибудь опытному офицеру. Дай-ка подумать… пожалуй, капитан Хобарт подойдет лучше всего. Дженкинс, проводи мистера Морлэнда к капитану Хобарту, хорошо?
Хобарт оказался молодым человеком с приятным лицом, на пару лет старше Ральфа, он слегка прихрамывал, а по загорелой щеке у него тянулся продолговатый узкий шрам. Он приветствовал Ральфа доброжелательной улыбкой, а услышав его фамилию, слегка побледнел и спросил:
– Из Йоркшира? Это ведь йоркширская фамилия, верно?
– Да, сэр, – взволнованно ответил Ральф. Этот человек явно не был йоркширцем… да неужели Ральфу выпало несчастье служить под командованием офицера, которому знаком Йорк? – Это весьма распространенная фамилия в Йоркшире, – быстро добавил он.
Капитан, похоже, при этих словах немного пришел в себя.
– Я и сам был в Йоркшире, знаете ли, – любезно продолжал он, и сердце у Ральфа упало. – Во время осады Йорка. Меня ранило, и я находился в одной семье по фамилии Морлэнд – видите, какое совпадение? Всех раненых размещали в их доме. За нами самым любезным образом ухаживали, хотя семейство было роялистски настроено.
Ральф кивнул, во рту у него пересохло. Если они примут его за шпиона, то он угодит в большую беду. Это похуже дезертирства из вражеского лагеря. Но по тому, как говорил капитан, было не похоже, что он вот-вот упечет его за решетку. Голос Хобарта стал мечтательным и довольно печальным.
– Да, – проговорил он, – за нами ухаживали женщины этого дома. Вы случайно не знаете их? Не родственники ли они вам?
– Дальние родственники, сэр.
Капитан Хобарт рассеянно кивнул и продолжал:
– Там была одна молодая женщина… Ее звали Генриеттой. Дочка хозяев. Она ухаживала за мной. Мы шутили немного, что, мол, ее звали Генриеттой, а меня – Карлом, как короля и королеву. Она была такой прекрасной, такой доброй… Я был влюблен в нее.
Ральф так и вытаращил глаза. Ему в то время было тринадцать лет – не тот возраст, чтобы обращать внимание на одного взрослого человека из столь многих, но он смутно припоминал, что Гетта сидела в беседке в саду с одним из раненых… Неужели им был этот капитан?
– Я обещал Гетте, что вернусь за ней после войны, когда, не будет иметь значения, что мы принадлежали к противоборствующим сторонам. Все это было давным-давно. И похоже, что война вообще никогда не кончится. Но даже, если бы и пришел ей конец… для меня это уже слишком поздно. Она умерла, бедная девочка, а с нею – и моя надежда.
Теперь настала очередь побледнеть Ральфу, и голос ему полностью отказал. Возможно ли, чтобы печальное известие дошло до капитана так быстро? Гетта была вполне здорова, когда он сбежал из дома. Ну, конечно, конечно… Не могла же она… да возможно ли это?
– Умерла, сэр? – переспросил он.
Капитан Хобарт посмотрел на него, слегка улыбнулся и похлопал Ральфа по руке, тронутый волнением молодого человека.
– Да, бедная моя девочка, уже много времени прошло с тех пор. Вы разве не знали? Хотя, возможно, ведь они всего лишь ваши дальние родственники…
– Как это случилось? – с трудом спросил Ральф.
– Это произошло на Марстонской пустоши, – ответил Хобарт. – Я позднее услышал от одного из пленных солдат… она явилась на поле сражения, не знаю зачем, вместе с каким-то слугой и попала в нашу первую внезапную атаку. Оба они сразу же погибли. Для меня это была страшная весть. Я хотел найти ее тело, но обстоятельства помешали мне. Я только надеюсь, что кто-нибудь из ее семьи нашел бедняжку и похоронил надлежащим образом. Мне горестно даже подумать о том, что ее свалили вместе с остальными в какую-нибудь общую могилу.
– Но… Но… – Ральф никак не мог решить, признаваться Хобарту или нет. Ему казалось жестоким скрывать от такого доброго и приятного человека правду. – Это была не Гетта, а ее сестра, Анна, только и она осталась жива, хотя все мы некоторое время считали ее погибшей.
– Гетта? – переспросил Хобарт. – Выходит, вы ее знаете?
– Она моя тетушка.
Теперь в полное замешательство пришел уже капитан. Он уставился на Ральфа с отвисшей челюстью, в глазах его царило недоумение, но уже мелькали искорки пробуждавшейся надежды. И тогда Ральф сказал:
– Сначала я вам солгал, потому что решил: вы сочтете меня шпионом, если узнаете, что я происхожу из роялистской семьи. Я, видите ли, сбежал из дома, чтобы вступить в армию, и не хотел, чтобы меня отправили домой… или еще что похуже. Но я Ральф Морлэнд из Морлэнда, и Гетта – младшая сестра моего отца. А на Марстонскую пустошь сбежала моя тетушка Анна, но ее там не убили: она спряталась, а потом последовала за армией. Она вышла замуж за одного лейтенанта и уехала с ним к нему домой, в Нортумберленд.
Хобарт выглядел совершенно ошеломленным.
– Так на Марстонской пустоши была ее сестра? Мне это никогда и в голову не приходило. Я, конечно, знал, что у нее есть сестра, но я ее почти не видел. Мои мысли были настолько заняты Геттой, что я просто предположил, что… – он остановился, и Ральф ждал в сочувственном молчании. – Так Гетта жива?
Теперь пришел черед улыбнуться Ральфу.
– Так же, как вы, и находится дома, в полной безопасности.
На какое-то мгновение лицо капитана просияло, а потом по нему прошла тень.
– Но ведь ей, должно быть… девятнадцать? Или двадцать? Она теперь, наверное, уже замужем или обручена…
Ральф ухмыльнулся во весь рот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69